Черно-белая

Глава 1
Многие великие мыслители прошлого предвещали человечеству скорое свершение Армагедонна. Тысячелетиями апостолы, монахи, гуру различных религиозных конфессий стращали верующих за совершенные ими грехи божьим возмездием и грядущим Судным днем. А учёные и писатели-фантасты двадцатого предвидели неумолимо надвигающуюся экологическую катастрофу с последующим парниковым эффектом и взрывом планеты. То и дело земное население охватывала паника, так как манипуляторы сознанием - экстрасенсы, блогеры, аферисты разного толка вбрасывали в информационное пространство даже точную дату конца света. Люди в страхе покидали насиженные места, сбивались в секты и укрывались для спасения в землянки, пещеры, в их числе знаменитые пензенские затворники. Или же уходили в глухую тайгу, как приверженцы церкви последнего Завета, соорудившие в Красноярском крае Обитель Солнца. Но каждый раз, к великому разочарованию предсказателей, Конец света отменялся и переносился на неопределённый срок. А разразился Апокалипсис, как это случалось на Земле и раньше, тогда, когда его никто не ждал. Предварял его уже в начале двадцать первого века тектонический сдвиг в Тихом океане, приведший к грандиозной катастрофе в Индонезии. И вот, спустя пятьдесят лет все повторилось. Только теперь тектонические сдвиги произошли сразу в нескольких точка планеты. Землетрясения и цунами накрыли все континенты.
Глава 2
Год 2054. Цививилизация Евразии разрушена, на месте континента - пустыня с бедной растительностью, реки, озёра, источники питьевой воды пересохли. Оставшиеся в живых после землетрясений и цунами жители планеты укрылись в наспех вырытых землянках. Люди стараются селиться рядом, чтобы оказывать друг другу помощь, так как в одиночку им не выжить. В отдельной землянке вырыты колодцы, где люди добывают питьевую воду. Животный мир, практически, вымер. Пропитание добыть удаётся лишь копательством. Земляные люди, как теперь называли себя жители пустоши, каждый день выходили на раскопки разрушенных городов. Там, под завалами бывших супермаркетов, складов, фабрик копальщики находили консервы, сухофрукты, домашнюю утварь, остатки мебели и так-сяк обустраивали свою земляную жизнь. Копать приходилось ночью, так как весь день бушевали грязевые бури, утихающие лишь к утру. Песок и мусор заваливал входы, долгими часами люди откапывались, оказывали помощь соседям и затем уходили добывать пищу и предметы быта. А уже перед рассветом устраивали посреди поселения стихийный "блошиный рынок", где выменивали друг у друга добытые трофеи, обменивались новостями и просто "трепались не по существу", как землянщики называли в шутку свое бесхитростное времяпрепровождение. Основной темой их трепа были воспоминания о прошлой жизни. О том, что раньше были асфальтированные дороги и автомобили. Телефоны и телевизоры. Самолёты и спутники. И прочие диковинки. Малыши, которые с удовольствием подслушивали разговоры старших, воспринимали их трёп как чистый вымысел и сказки. И хотя дети в землянках к счастью все еще рождались, но дожить до совершеннолетия случалось, увы, немногим. Взрослым было ясно, что земляные люди - вымирающий вид. Поэтому о будущем здесь старались не трепаться. Только о прошлом.
Глава 3
Филипп вышел на раскопки сразу же после захода солнца. Что-то подсказывало - сегодня ему непременно улыбнётся удача. Он должен раскопать нечто особенное, что изменит его жизнь. Хотя, какие уж тут могут быть изменения. То прошлое, которое он пережил, казалось теперь сказочным романтическим приключением. У него был когда-то киноуспех! Победы на кинофестивалях. Огромные гонорары! Поклонниц - без счёта! Отдых на Канарах, тусовки на Тенерифе, шикарный личный автопарк. Эх, вот это была жизнь! Нынче он сам себе завидует, понимая, каким везунчиком был. А что теперь? И как ему может повезти среди земляного народа на континенте песка и мусора? И все же. Росла уверенность, что должно повезти, на то он и везунчик! Филипп вооружился киркой, лопатой, и, освещая путь трофейным фонариком, двинулся на север, куда его коллеги - копальщики появляться не рисковали. Это был край "оборзевших" зайцев. Именно так их прозвали - оборзевшими. Потому что после катастрофы зайцы стали агрессивным и опасными. Их рост достигал полутора метров, а вес около двадцати килограммов. Ночью серые шастали по окрестности, объедая редкие кустарники и сорную траву. Их задние конечности стали мощными, как у лошади, и одного их удара было достаточно, чтобы сломать человеку шею. Вот и теперь, Филипп, отдалившись от своей землянки, заметил в кустарниках множество светящихся глаз, сверкающих угрозой. Но Филипп не боялся ушастых, у него был всегда наготове трофейный балончик со слезоточивым газом. Пусть только сунутся!
Глава 4.
К утру Филипп, таща на спине тяжёлый рюкзак, вернулся к своей землянке. Как ни удивительно, но ему на этот раз действительно повезло. Правда, он старался пока не думать, как использует свое новое приобретение. Сначала следует хорошенько отдохнуть - после тяжелых ночных раскопок, затем выгрузить трофеи и рассмотреть добытое. Он так и сделал. Приготовил себе кофе, ополоснулся в тазике и стал выкладывать трофеи из рюкзака. Скорей всего, все предметы, что он добыл, принадлежали некогда профессиональному фотографу,  специализирующемуся на черно-белых фотографиях и использующему старую, столетней давности аппаратуру. Филипп рассматривал трофеи: старенький, в отличном состоянии фотоаппарат Nikon F, несколько объективов, ёмкости с проявителями, увеличитель, бачки для проявки, термометр, мензурка, весы, несколько пачек бумаги, коробки с плёнкой " Свема" фирмы "Шостка", прищепки и верёвка для сушки снимков.
- Это настоящее сокровище, - удовлетворённо заключил Филипп. Он уже знал, что со всем этим хламом делать.
- Если в далеком прошлом хомо сапиенс развился, как вид, в процессе освоения примитивных трудовых навыков, то возрождение цивилизации на данном этапе начнётся с... создания первой в мире фотолаборатории!
Филипп рассмеялся.
- Да, начинается новейшая эра человечества! Гениально!
Филипп вспомнил, как когда-то отец с гордостью рассказывал забавные истории про своего деда, знаменитого в городе фотографа. Прадеда Филиппа звали Алексей, он всю жизнь проработал в популярном и единственном на всю область фотосалоне, куда приезжали жители районых городов и сел, чтобы увековечить для семейного фотоальбома кто радостных брачующихся, кто гордых мамаш-папаш с новорождёнными, кто счастливых первоклассников, выпускников и безусых призывников. Фотографировал дед и героев труда, и ветеранов Второй мировой. Фотограф Алексей Буткевич был самой известной персоной в области. И самой уважаемой. В его фотосалон заходили всегда исключительно торжественно, как в храм, одеваясь в самые лучшие наряды. Ожидали изготовления фотографий с особенным трепетом - как некоего священнодействия. И дед никогда не разочаровывал своих многочисленных клиентов. Он умел раскрыть каждого как оригинальную личность, подготовить его к щелчку фотоаппарата загадочной и чарующей фразой: Внимание, смотрим вот сюда, улыбаемся, сейчас вылетит птичка, - после чего лица фотографирующихся удивительным образом расстворялись в блаженной улыбке, и даже самые нефотогеничные персонажи преображались в почти что миловидных и вполне благородных.
Глава 5
Работа закипела. Филипп во время утреннего традиционного трепа на блошином рынке объявил, что открывает фотосалон. Каждый желающий может прийти сфотографироваться. А оплатой за снимок может стать любой съестной припас. Земляной народ, поражённый известием, замер в восхищенном безмолвии. Люди постарше еще помнили, что такое фотография. А вот молодёжь не имела ни малейшего представление, что то за диво. Одна из дам даже растроганно всплакнула:
- Боже мой! Какой счастливый момент! Жаль, что до этого дня не дожил мой бедный Павлик!
И к землянке Филиппа выстроились очередь. С освещением ночью в землянке что-то не складывалось. Чтобы не портить зря плёнку, фотограф решил перенести фотосеансы на утренние часы, когда естественный солнечный свет придает портрету эффектный тон. Первые черно-белые снимки привели клиентов в полный восторг. Из экономии материала, Филипп делал фото размером с открытку. Жизнь земляных людей преобразилась. Перед каждой съёмкой поселенцы презабавно хлопотали о своей внешности: одалживали друг у друга косметику, одежду, украшения. Некоторые переживали, что утратили физическую форму. Стали отжиматься, делать зарядку. И мечтать о кубиках на животе, широких плечах и упругих ягодицах. Те, кто был уверен в себе, позировали полуобнаженными. А один жилец сделал необычный заказ:
- Хочу фотографию с голой бабой. Модели с крупными формами плачу по повышенному тарифу.
Так у Филиппа появились заказы на эротические фотографии. А затем и на порнографические.
- Ну, вот, - вздыхал Филипп после очередного сьемочного дня, - цивилизация хомо сапиенс постепенно возрождается. Наш вид не истребим.
Глава 6
Со временем заказы в поселении иссякли. И не потому, что были удовлетворены потребности всех обитателей, а потому что фотография оказалась удовольствием не из дешёвых. И Филипп стал искать заказчиков в других местах. На север - к оборзевшим зайцам соваться не стоило - народ там селиться опасался. На юге, о чем со знанием дела трепались замлянщики, грязевые бури стали столь затяжными, что рыть землянки там было бессмысленно - их уже скоро накрывало толщей раскаленного песка и щебня. Потому Филипп направился на запад - поискать заказчиков на незнакомой территории. К его удивлению, в новых поселениях он нашёл гораздо больше зеленой травы и сорняков, чем где-либо. Люди здешние охотно фотографировались, украшая себя венками из желтушника, лебеды, мятника. Филипп зачастил на запад, где его щедро одаривали за фотографии банками сгущёнки, топленого сала, яичным порошком.
- Эх, - как-то посетовал Филипп, - к смальцу бы хлебушка!
И тамошние жители посоветовали фотографу сходить на дальний хутор к бабе Ирине.
- Она печёт свой собственный хлеб, - сказали жители. - Из черемухи!
Фотограф нашёл старуху на хуторе, состоявшем из одной единственной землянки.
- Тут когда-то было большое село, - рассказала баба Ира гостю. - Тысячи людей проживали. Это еще в семидесятые годы, до Апокалипсиса. Теперь я осталась одна. Тут и умру. Да мне никто не нужен. А люди меня не забывают. Приходят на хутор за хлебом. А на обмен приносят мясные консервы, подсолнечное масло, просроченное, естественно.
Баба Ира усмехнулась. Филипп понял, что заказывать фотографию старая не станет. И сразу же предложил ей за пару ломтиков хлеба банку сгущёнки.
- Э, нет, голубчик, - вздохнула старая, - я ещё свои зубы-то поберегу! Сахар это вредно!
И улыбнулась белоснежной улыбкой. Филипп был поражен.
- Вот те раз, откуда же у вас такие шикарные зубы, неужели вставные?
- А вот не поверишь, дорогой мой, и никто не верит, в девяносто три, вдруг, стали в беззубом рту новые расти, да какие красивые, вот диво дивное!
Филипп подумал, что старушка подшучивает над ним, и смеха ради и себе пошутил:
- Так, может быть, я вас сфотографирую с такими чудесными зубами. Чтобы ваши внуки и правнуки смотрели и удивлялись.
- А, зачем мне, старой, это надобно? - отмахнулась баба. - Разве ж это лицо? Вот раньше я была... Такая красавица. Теперь - морщины... Да и нет у меня никого...
Старуха загрустила. Потом, вдруг, оживилась.
- А если ж ты фотограф, то можешь сделать из двух фотографий одну?
Филипп заинтересованно уставился на хозяйку. Та достала из коробки из под обуви две крохотные фотографии.
- Вот, - говорит. - На этой - я, в восемнадцать лет. А на другой - мой суженый, Игнатий.
- Игнат... Как моего деда звали, - промелькнуло в его сознании.
- Так вот, призвали его в армию, а оттуда на фронт, в Афганистан, и пропал...
- Удивительное совпадение, - отметил про себя Филипп, - и мой дед воевал в Афганистане, считался пропавшими без вести...
Филипп сфотографировал обе фотографии и также на обратной стороне, где виднелись полустертые надписи. Пообещал сделать все так, как пожелала баба Ира: увеличить оба снимка и соединить в одно целое, да не просто, а изменить еще и одежки - пририсовать жениху костюм, невесте свадебное платье и фату.
- Хочу свадьбу, раз в жизни не получилось, а пусть хоть на фотографии, - улыбнулась баба Ира. - Мой любимый Игнат сделал мне перед армией предложение, обещал после демобы справить свадьбу аж на сто гостей. А вышло во оно как.
Филипп обещал исполнить заказ через пару дней. Авансом баба Ира таки нарезала гостю несколько ломтиков хлеба. Филипп поблагодарил старуху и удалился. Добрался домой уже под утро, предвкушая аппетитный завтрак с пахнущим черемухой хлебом и смальцем. После короткого отдыха сразу же приступил к работе: проявил плёнку, увеличил снимки и распечатал их. На свадебную выделил большой лист, формат А4. Мокрые фотографии подвесил на верёвку и закрепил прищепкой. Когда портрет подсох, закрепил его на доске. Карандашом и углем стал наносить недостающие элементы: юному Игнату - черный костюм и галстук, а юной Ирине свадебное платье и высокую пышную фату. Обернул готовую фотографию молодожёнов фотоплёнкой и вставил в паспарту. Довольный, залюбовался результатом. И вдруг, его осенило. Портрет Игната ему кого-то напоминал. Кого-то очень знакомого. Да, да, его самого - в юности. Филипп снял с верёвки снимок, на котором скопировал фотографию Игната с обратной стороны. На нем была надпись: Любимой Ириночке - Игнат Буткевич, 1979 год.
- Черт возьми, - воскликнул поражённый Филипп. На фотографии был его дед в молодости. Собственной персоной. Ну, конечно! Он служил именно в этих местах. Именно в те годы. Отсюда был отправлен на войну в Афганистан. Пропал без вести. Много позже был опознан как советский военнопленный, контуженный и потерявший память. После освобождения долго лечился. Память частично восстановилась. Был женат. Воспитал сына. Но внука не дождался. Умер от сердечного приступа.
Филипп вздохнул.
- Вот так... Мой дед потерял память и даже не знал, что где-то всю жизнь его ждёт и любит красавица Ирина. Любит до сих пор.