На лавочке у подъезда. ч. 13

                Нескончаемая повесть

   Сидят на лавочке Ситкевна, Аннушка и Палсаныч.
   - Что-то Гореваныча не видно. Запил или заболел?
   - Заболел, поди. Выпить, конечно, он любитель, но запоями, вроде, не страдал.
   - Я как-то его жену Клавдию в хлебном пару раз видела. Она раньше в нулевые на рынок ездила закупаться, а ноне все по торговым центрам шлындает.
   - И Колываныч куда-то пропал.
   - Колываныч в профилактории «Лесная поляна» отдыхает. Видел я его перед отъездом. Сказал он, что путевку ему с прежней работы, как ветерану, дали. Видимо, горящую. Потому как, бегом, бегом туда-сюда санаторно-курортную карту оформлял. И утром уехал.
   Дней десять прошло. Появился Колываныч. Вечерочком свое место рядом с Палсанычем на лавочке занял, напротив женщин. Про профилакторий рассказал подробно, в красках. Понравилось. И организовано все хорошо,  и процедур много, и персонал уважительный, и кормили вкусно. Вечерами массовик-затейник скучать не давал.
   Мимо Клавдия прошла. Кивнула сидящим, и мимо. Опять вспомнили Гореваныча. Колываныч ясность внес:
   - Так помер же он, - гробовая тишина, недоуменные взгляды на него обращены.  - А вы, что, не знали что ли?  И Клавдия вам ничего не говорила, не   рассказывала?
   Мотают головами. Ситкевна:
   - А я думаю, что это Клавка по продуктовым магазинам ходить начала. Раньше Игорь Иванович закупками для стола занимался. А тут сама ходит. Расспрашивать как-то неудобно. Она ж птица высокого полета. Не нам воронам старым чета. А что с Игорем-то. Ну, ледащий был мужичонка, пил часто, но не беспробудно же. Таких проспиртованных никакая лихоманка не берет.
   Палсаныч:
   - Я видел как-то около их подъезда скорая стояла. Затем полиция появилась, а скорая уехала.
   Колыхалыч:
   - Это к ним приезжали. Я документы собирал для оформления куркарты. Звонок в дверь. Открываю, Клавдия стоит, трясется. Помоги, говорит, Игорь собой покончил. Бегу наверх. В кухне Игорь лежит головой в духовке газовой плиты. Газом пахнет. Но горелки выключены. У Игоря пульс не прощупывается. Клавдия зеркало к губам просовывает. Говорю, не трогай ничего, полицию и скорую взывай. Она трясется, в кнопки телефона попасть не может. Я их вызвал. Приехали. Врачи документы оформили. Полиция опросили ее, меня, протокол составили, эвакуатор вызвали и уехали. Те быстро явились. Адрес, куда обращаться оставили, в черный мешок завернули мужика и увезли. А вас, что никто не известил? Прощание, похороны, поминки?
   - Нет! Сейчас же увозят в городской морг, а все прощания в похоронных компаниях. Домой не возят, в ритуальных залах прощаются.
   - Чудны дела твои, Господи.
   Через несколько дней Ситкевна внесла ясность, ссылаясь на слова Клавдии.
   Она, дескать, не хотела суеты и пышных похорон. Позвонила на его работу. Пришли трое человек. Ни давнишней жены, ни детей не было. Прямо из морга погрузили в УАЗик и увезли в соседний город на кремацию. Привезли коробочку с прахом. Развеяла по ветру.
   - И тратиться на антураж, отпевание, гроб, венки, могилу не надо.
   Сидят старички, помалкивают. Вроде бы и не по-христиански это. А с другой стороны, захоронить покойника дорого ныне получается. Кладбища-то стали не муниципальными, а частными коммерческими. По деньгам, что свадьбу сыграть, что покойника захоронить. Только расходы на свадьбу подарками чуть-чуть окупаются, а на похороны - никакого кэшбэка.
   Разошлись, кряхтя от горьких раздумий. Раньше ли, позже ли и про них так же решать будут.
   Палсаныч Колыхалыча нагнал, остановил:
   - Как, говоришь, Игорь лежал на кухне?
   - На полу у газовой плиты. Головой в духовке.
   - И газом пахло?
   - Да.
   - Странно. У них же плита комбинированная. Газовая только панель, а духовка электрическая.
   - Во как! А ты-то откуда знаешь?
   - Знаю.