Шторм

                Шторм


     Один из самых успешных и богатых людей Америки, мистер Блейк, однажды задал странный вопрос своему водителю.
     – А знаешь, почему я ношу клетчатые рубашки стоимостью в двенадцать долларов? – спросил он, когда его лимузин подъехал к причалу во Флориде, где океанская яхта высотой в пятиэтажный дом и длиной более ста метров, ожидала своего хозяина.
     – Ну, наверное, чтобы не отличаться от других.
     Это был правильный ответ, но только с точки зрения водителя, но не для мистера Блейка, потому что ему было наплевать на других. Он даже не знал, кто они такие, эти другие.
     – Нет, – с усмешкой произнес мистер Блейк, – ответ неправильный. Зачем мне этот маскарад, когда я могу купить фабрику, которая производит рубашки в клеточку. Нет, не поэтому. А потом, все же знают, что я даже без всякой одежды буду отличаться от других. Дело здесь во мне. Главное, что чувствую я. В клетчатой рубашке я чувствую себя неопознанным объектом для других, загадкой для всех. Под этой рубашкой таится секрет, о котором знаю только я, и мне приятно это осознавать.
     – А я? – растерянно спросил водитель, – я ведь тоже знаю, кто вы?
     Мистер Блейк ничего не ответил. С неприязнью посмотрел в затылок водителя, перевел взгляд в окно, вздохнул и вышел из машины. Он всегда так делал, когда презирал кого-то или не соглашался с кем-то. Он просто замолкал, полагая, что нет никакого смысла доказывать свое превосходство перед другими. К тому же, он не любил проигрывать, а если такое случалось, он никогда не соглашался с проигрышем, считал, что его обманули, а выигравшего называл мошенником.
     – Да, – снисходительным тоном, с улыбкой на лице уже выйдя из машины, ответил мистер Блейк, – это верно, ты знаешь, кто я такой, но я даю тебе деньги. Плачу за то, что ты знаешь то, чего знать не должен. Ты же подписывал бумагу о неразглашении всего того, что ты узнаешь, работая на меня. Кроме того, я даю тебе возможность иметь достойную жизнь, ты свой, почти член семьи, а им, другим, я не плачу и ничего не даю, и они меня не знают, для меня все они чужие.  Вот в чем дело. 
     Мистер Блейк был очень богат. Он владел домами в городах Нью Йорка и Калифорнии. Это были не простые дома, а небоскребы. У входа в такой дом стоял швейцар, под землей располагался гараж, а на первом этаже рестораны и кафе для жильцов дома. Жить в таком доме мог только хорошо обеспеченный человек. Каждый месяц арендаторы этажей и квартир в этих зданиях платили мистеру Блейку большие деньги, которые шли на пополнение его банковских счетов. Он покупал или строил новые доходные дома, и таким образом увеличивал свое состояние. Это продолжалось и продолжалось. Каждый год договоры на аренду  обновлялись, поэтому все были уверены, что именно недвижимость мистера Блейка обеспечивала ему положение в обществе и делала его миллиардером. Но это было не так. Дома класса люкс требовали соответствующего обслуживания и немалых расходов. Мало кто знал, что мистеру Блейку когда-то, давным-давно, удалось познакомиться, а потом и войти в круг знаменитых американских семей, с помощью которых он вложил свои деньги в производство оружия, и вот теперь уже много лет эти вложения увеличивались, давая владельцу акций невероятные барыши. 
     Жил мистер Блейк в особняке, расположенном на пятистах акрах леса, примыкающего к берегу Гудзона с собственным причалом, у которого покачивались на волнах несколько парусников и яхт. Порой к этому причалу подходила огромная океанская яхта Лаура. Эта яхта была любимицей мистера Блейка и, если можно так сказать, его кормилицей. Сам он не любил морские прогулки, но именно она, эта яхта, один раз в год превращалась в своеобразный клуб. Клуб богачей, любителей безнаказанно окунуться во все тяжкие.
     Мистер Блейк больше любил охоту, поэтому имел свою конюшню и псарню. В хорошую погоду он с удовольствием проводил время с гостями на поле для игры в гольф. Был у него и свой театр с танцевальным и банкетным залами, баром и рестораном. Он любил все, чем занимался, и вся его жизнь ему нравилась. Кроме того, он считал, что все, к чему он прикасался, превращалось во что-то необходимое для жизни.
     А присматривали за всем его хозяйством простые, не похожие на своего хозяина, люди. Это была обученная, надежная команда слуг и лакеев, которые жили тут же в домах, построенных на земле мистера Блейка специально для его обслуживающего персонала. Поселение считалось закрытой территорией со своей вооруженной охраной, детским садом, стадионом, магазинами, медпунктом и даже бассейном. Красивые кованые ворота на въезде в поселение открывались пластиковой карточкой, любые нарушения фиксировались камерами наружного наблюдения. 
     Попасть на работу в это закрытое поселение, стать частицей обслуживающего персонала было не просто. Жили здесь и семьями, и одинокие, зарплаты были хорошие, увольняться никто не хотел, все дорожили своим местом.
     И так, мистер Блейк, не любя морские путешествия, был вынужден для поддержания дружбы с высшей аристократией американского общества каждый год, в конце лета, устраивать круиз на своей яхте. Обычно Лаура пересекала Атлантику и под американским флагом входила в Средиземное море. Там мистер Блейк со своими гостями посещал морские города Европы с надежными причалами и частными клубами для высших слоев общества. Нередко гости желали посетить почти недоступные экзотические места, порой они даже высаживались на необитаемых островах. И везде, где бы ни появлялись эти путешественники, они  чувствовал себя хозяевами всего, что их окружало. Уверенность в своей безопасности и непогрешимости им придавала хорошо вооруженная охрана.
     Никто не знал, почему мистер Блейк назвал свою яхту Лаурой, но в портах крупных приморских городов эту яхту хорошо знали. Место стоянки для Лауры заказывалось и оплачивалось заранее, и никому не продавалось, даже если прибытие этой яхты задерживалось. Прибытие яхты мистера Блейка ждали в лучших отелях города, для него и его гостей всегда бронировались столики в закрытых клубах и на частных вечеринках. И за все это он платил, на все это у него хватало денег. Он привык так жить, и полагал, что имеет право на жизнь, не похожую на миллионы других жизней.
     Когда-то, в самом начале своего финансового взлета, он легко убедил себя, что его богатство – это результат его непосильного труда на протяжении долгих лет. Именно поэтому он гордился своим состоянием, собой, и был твердо уверен в своей исключительности. Хотя, несмотря на это, мистер Блейк без тени сомнения несколько раз объявлял себя банкротом. Правда, тяжело было признать себя банкротом первый раз. Это как признать себя не совсем умным человеком или еще хуже, – у всех на глазах пройтись обнаженным по городу. Но это только первый раз. Потом банкротство для него стало своеобразным способом сохранить или даже приумножить деньги и снова шагнуть на ступеньку лестницы, ведущую в высшее аристократическое общество Америки.
     Его супруга, миссис Блейк, по-другому оценивала талант и материальный успех мужа, но никогда не вмешивалась в его дела, была ему предана  и всегда знала свое место. У них было трое детей, мальчик и две девочки, которые выросли и предпочли жить отдельно от родителей. От скуки миссис Блейк полюбила путешествия и книги. Она месяцами могла проживать где-нибудь в Ницце, в Монте-Карло, зачитываясь детективами Мари Хиггинс Кларк или любовными приключениями современной популярной литературы. А еще она любила телевизор с его бесконечными сериалами. Классику она не любила, считала ее скучной и вышедшей из моды. Но у нее была своя библиотека, которой она гордилась и пополняла ее новыми книгами. Все прочитанное она быстро забывала, поэтому нередко выбирала ранее прочитанные книги, и с не меньшим интересом повторно читала какие-нибудь истории любви или убийств. Мистер Блейк порой заставал свою жену с уже знакомой книгой в руках, и тогда он не упускал случая заметить:
     – Дорогая, – обращался он с насмешкой к своей супруге, – ты же уже это читала.
     – Нет, я эту книгу вижу впервые! – возмущалась миссис Блейк, и с обидой отворачивалась.
     И тогда мистер Блейк, не желая спорить, улыбаясь и покачивая головой, удалялся. Так незаметно, медленно разрушались их отношения, и теперь у них осталось, пожалуй, только терпение друг друга. Да, терпение. Он научился не обращать внимания на стареющую жену, а она перестала замечать его отсутствие, впрочем, как и присутствие тоже.   
     Миссис Блейк не разлюбила и морские путешествия. Раньше она всегда путешествовала с мужем, но со временем он перестал предлагать ей плыть вместе с ним, а она, понимая свою ненужность,  никогда не напрашивалась в круиз с мужем. Поэтому свои прогулки по морю она устраивала сама, и мистер Блейк не обращал внимания на ее развлечения. 
     Все денежные затраты супругов входили в общую статью расходов, и интереса ни у кого не вызывали.
     – Только не об этом, – говорил мистер Блейк своему главному финансисту, когда тот пытался напомнить хозяину о его расходах, – я тебя сам спрошу, когда мне это будет интересно.   
     Хотя статья его расходов была внушительной, потому что в нее входили и счета детей. Но общая сумма всех платежей по сравнению с прибылью была настолько незначительной, что никогда и никем не обсуждалась.
     Каждый раз, когда мистер Блейк отправлялся в морское путешествие, он нанимал капитана Сальвадора Чито, доверял ему формирование всей команды и разрешал брать с собой его вертлявую, татуированную с ног до головы  любовницу по имени Софи. Капитан Чито знал толк в мореплавании, знал, кто ему необходим на борту в той или иной ситуации. Кроме молодых красавцев, профессиональных моряков, капитан Чито должен был подобрать красивых молоденьких девушек, которые поддерживали бы чистоту и порядок в каютах, а также горели бы желанием выполнить любую прихоть мистера Блейка и его гостей. Но кроме этого, каждая из них должна была не бояться моря и не уступать в находчивости и мужестве любому матросу. А деньги здесь играли не маловажную роль. Они привлекали профессиональных матросов и молодых, красивых девушек, как правило, из числа спортсменок, не сумевших проявить себя в спорте. Желающих было много, а отбор был жестким. Одно такое морское путешествие каждому члену команды давало неплохой годовой доход. Поэтому команда набиралась на конкурсной основе. Конкурс проводил капитан Чито. После отбора он показывал мистеру Блейку фотографии горничных, официанток, матросов и отвечал на любые  вопросы своего хозяина.
     Ничего не изменилось и в этот раз. Может только, капитан Чито попросил Мистера Блейка разрешить ему взять с собой не Софи, а другую женщину.
     – А что случилось с Софи? – спросил мистер Блейк.
     – Мы расстались, – с гордостью произнес капитан Чито, – она сделала тату на лице, да так, что остался один нос. Меня это окончательно убило.
     Мистер Блейк рассмеялся и спросил:
     – И кто же твоя новая избранница?
     – О, сер, она вам понравится, ее зовут Мери, она англичанка, молоденькая, хорошенькая, бывшая танцовщица и, к счастью, нуждается в деньгах.
     – Если молоденькая, хорошенькая, тогда почему бывшая, почему больше не танцует?
     –  Бар, где она работала, закрыли на реконструкцию. Да и не нравилось ей там. Надоело показывать себя за деньги, а там есть на что посмотреть. Как не странно, она довольно скромная девица, не глупая и покладистая.
     – А зачем ей деньги? Раз так, ей замуж надо. Или у нее есть проблемы?
     – Нет-нет, она не наркоманка и равнодушна к спиртному. Она студентка, будущая медсестра, очень хочет закончить свою учебу. 
     – Это хорошо. Выходит, не дура, – согласился мистер Блейк, – я тебе доверяю, Чито. Ты пришли ее ко мне, как-нибудь.
     – В любой день, – улыбнулся капитан, – как только пожелаете.   
     Гости собирались в течение нескольких часов. Все знали, что Лаура отплывает в шесть вечера, и судно никого ждать не будет, если только кто-то из гостей застревал в пробке и лично просил мистера Блейка задержаться.
     Вся команда яхты имела одинаковую форму с вышитым на груди именем и внутренним телефоном. Многие гости поднимались по трапу уже в вечерних нарядах. Каждого из них встречала девушка, чем-то напоминающая стюардессу. Ласковая и приветливая, она провожала пассажиров до каюты, а по пути успевала рассказать о вечерней программе на яхте. Рассчитанная на шестьдесят пассажиров и сто двадцать членов команды яхта каждый раз принимала на борт не более пятидесяти гостей. Ответственность за порядок на яхте лежала на капитане и его помощниках.
     Итак, ровно в шесть вечера Лаура издала свой печальный, похожий на тяжелый вздох, гудок, известив причал и его окрестности о своем отплытии. На нижней палубе, в барах и ресторанах в ожидании общей встречи толпился народ. А ровно в восемь, когда берег скрылся за горизонтом, а солнце поменяло свой яркий наряд на теплый багрянец, когда на него можно было смотреть не щурясь, в репродукторах раздался голос капитана.
     Спокойный голос капитана звучал ровно, уверенно и создавал обстановку благополучия и безопасности. Всеобщее осознание уединенности и отсутствия фотожурналистов позволяло гостям чувствовать себя свободно, раскованно. Атмосфера необычного путешествия завораживала, манила своей тайной, и настолько отвлекала от реальности, что можно было подумать, будто за бортом не существовало бездны моря, способной уничтожить, превратить весь этот антураж в щепки. Но пока еще все гости, погруженные в микроклимат вседозволенности, оставались элитой, влиятельной прослойкой между Белым домом и простыми людьми. И никому в голову не приходило, что они приближаются к своему концу.
     Голос капитана приглашал всех в ресторан на нижнюю палубу. Номера столов соответствовали номерам кают. Столы уже были накрыты, нарядные официантки, готовые исполнить любое желание гостей, стояли ровными рядами вдоль столов в ожидании приказа.
     Гости были разных званий и возрастов. Наряду с молодыми людьми, представителями предков высшей аристократии, в жилах которых текла кровь президентов и магнатов, здесь были и восходящие звезды киноиндустрии. Были и потомки известных людей, именами которых назывались отели, площади и улицы городов. Были и представители стареющей элиты, но сохранившие свое влияние в обществе. Все они были людьми первого сорта, знали себе цену, и сейчас они с удовольствием наслаждались собой и друг другом.
     Когда бокалы были наполнены, в ресторане появлялся мистер Блейк. Зал ожил и заполнился бравыми возгласами, одинокими аплодисментами и свистом. Все это продолжалось до той поры, пока хозяин яхты не уселся за свой стол. Началась самая ответственная работа официанток. Им надо было безошибочно угадать в каком сорте обслуживания нуждается каждый гость. Угадать и угодить. А через час зал ресторана гудел, как потревоженный улей, и номера столов перестали соответствовать номерам кают. Многие уже не нуждались в посторонней помощи, и обслуживали сами себя, а некоторые наоборот, просили официанток переодеться в вечерние платья и разделить с ними вечер.
     Это была долгая и шумная ночь. Но этот пир нужен был мистеру Блейку, и тратился он совсем не из любви к своим гостям. Они ему были нужны в решении важных финансовых вопросов. Эти две-три недели, проведенные на Лауре, можно сказать, кормили Мистера Блейка весь год. Так что, его траты были больше, чем оправданы.
     Так, каждый вечер, веселясь на нижней палубе, обитатели Лауры уже хорошо знали своих горничных, официанток и матросов, которые могли заменять друг друга по первому желанию гостя яхты.
     В конце недели, утром рано, около восьми часов, яхту качнуло из стороны в сторону так, что не проснулся только мертвецки пьяный ее обитатель. Потом яхту подбросило вверх и резко опустило вниз. И это уже было страшно. Дамы визжали, как на американских горках, а мужчины в растерянности крепко хватались  за все, что попадалось под руку. Мистер Блейк поспешил к капитану в рубку.
     – Что происходит? – спросил он капитана и, не дожидаясь ответа, с изуродованным испугом лицом впился в лобовое стекло яхты. Перед ним возникла высокая стена воды. Такой волны он никогда в жизни не видел.
     – Это обычный шторм, – ответил капитан, а когда Лаура прошла волну, он спокойно добавил, – только с сильным ветром.
     Как ни старался капитан скрыть свое нервное состояние, мистер Блейк заметил испуг и бессилие на его лице.
     – Что же теперь будет? –  еле удерживаясь на ногах, спросил мистер Блейк.
     – Ничего, – притворно удивился капитан, – мы пройдем сквозь шторм, и все будет хорошо. 
     – А может, лучше вернуться? – неуверенно спросил мистер Блейк.
     – Этого нельзя делать.
     – Почему нельзя? Кто это определил?
     – Нельзя потому, что мы должны идти навстречу шторму, так он быстрее кончится. Мы должны не бояться его, а принимать его вызов, должны быть всегда строго перпендикулярны волне – это закон. Стоит нам сделать малейший поворот, и море  перевернет нас, как щепку.
     – Мы успеем развернуться и уйти от шторма.
     – Это неоправданный риск, – ответил капитан, – но даже если мы успеем, волна будет подбрасывать яхту вверх, а потом с силой бросать нас вниз, в пучину. И так мы будем неразлучны с волной и ветром. Никто не выдержит такого испытания.
     – Надо рискнуть! У нас нет выбора! – уже паниковал мистер Блейк, – мы погибнем.
     – Не погибнем.
     – Я приказываю повернуть назад! – кричал мистер Блейк.
     Здесь не выдержал и капитан. Он объяснил своему хозяину, что любые его приказы в такой ситуации могут только навредить, что ответственность за жизнь людей несет капитан, и что все присутствующие на яхте теперь подчиняются его приказам. И как подтверждение своих слов, капитан взял в руки микрофон и спокойным голосом попросил всех присутствующих на судне перейти на нижнюю палубу, держаться всем вместе и постараться занять место как можно ближе к носовой части яхты               
     Пока яхта преодолевала шторм, ее пассажиры испытывали самые страшные минуты своей жизни. Каждый раз, когда волна накрывала судно, а вода появлялась на лестницах и в каютах, пассажирам яхты казалось, что они переживают последние минуты своей жизни. Уже никто не визжал, все смирились с судьбой и готовы были пойти на дно, хотя у каждого теплилась надежда на выживание. При этом каждый уже принял решение, если вдруг выпадет счастье остаться в живых, то он никогда больше не пройдет по трапу любого плавающего средства. По всему этому просьбу капитана все восприняли, как спасение.
     Все устремились на нижнюю палубу, в зал, где совсем недавно звучала музыка, где под эту всем известную вечную музыку, совершенно естественно, сама собой, текла благополучная и беззаботная жизнь. И эта жизнь совсем недавно всем тоже казалась вечной, прочной и обеспеченной, в которой у каждого, в зависимости от положения или количества денег, было свое место.
     И вот вдруг все изменилось. Никто не думал ни о положении, ни о будущих победах, всем хотелось только жить. Пусть эта жизнь будет трудной и полна  лишений, но только бы она продолжалась. Куда-то исчезли все титулы, звания  и богатство. Только бы остаться в живых.
     Многие из гостей даже не умели плавать. Им было особенно страшно. Они испуганно смотрели на членов команды, бегающих по палубам, хватали их за руки и просили спасти их. Светские барышни, забыв о своем социальном статусе, умоляли матросов не оставлять их одних. Матросы, официантки, горничные – все они мгновенно превратились в единственную надежду на выживание.
     Все гости яхты сгрудились в одном месте. Ничем не отличаясь друг от друга, все они напоминали беспомощную, обреченную на гибель толпу. Поэтому спокойный голос капитана по радио для каждого из них больше походил на проповедь, заставлял слепо верить каждому его слову, следовать всем его приказам. Так, в ожидании своего бесславного конца, прошел день. А к вечеру море успокоилось. 
     После шторма мистер Блейк извинился перед гостями и поздравил всех со вторым рождением. Без всяких сомнений, он мог бы заслужить аплодисменты, если бы в конце своей речи ни выразил надежду снова встретить своих друзей на этой легендарной яхте и вернуться на ней в Америку, как это было запланировано. Поэтому вместо аплодисментов мистер Блейк выслушал претензии и упреки разочарованной толпы, услышал недовольные выкрики и насмешки.
     Как бы там ни было, все гости яхты чувствовали себя спасенными от неминуемой смерти. И все, без исключения, сочли свое спасение счастливой случайностью. Поэтому и капитан, и матросы остались в стороне этой счастливой случайности.
     В Барселоне, когда Лаура вошла в порт, все гости сходили на берег и прощались с хозяином яхты без всяких слов благодарности. Никто из них не обещал вернуться, чтобы плыть обратно. Пассажиры сходили на берег, а мистер Блейк понимал, что он прощается с миром, который с таким трудом выстраивался годами. Он еще не знал, что будет делать. Будет ли он себя объявлять банкротом и бороться за выживание своей империи или позволить уйти ей в историю с таким бесславным концом. Сам он тоже покинул Лауру. Отдал капитану последние свои распоряжения и самолетом вернулся в Нью Йорк.