Оса

                Оса




     Кроме колоний, изоляторов, лагерей и тюрем в его жизни ничего не было. Аресты, допросы, да небо в крупную клеточку – это все, что он мог вспомнить. И только, пожалуй, один единственный эпизод из своего детства, который он помнил и который всегда ставил под сомнение весь смысл его жизни. Вот уже много лет, закутываясь в одеяло после команды «отбой», он вспоминал только эту свою детскую историю, которую, казалось бы, можно было рассказать кому угодно и не покраснеть. Но не в его жизни. Не было в его жизни людей, которые поняли бы его рассказ, выслушали бы и прониклись бы его словами, без язвительных насмешек. Не было в его жизни людей, кроме воров, карточных шулеров, проституток, мошенников всех сортов, кроме людей со своим пониманием жизни, со своими нравами.
     Воровать он начал в четырнадцать лет, и вот об этом он мог рассказывать своим друзьям бесконечно.
     – Моя история до слез душещипательная, – начинал он свой рассказ, усевшись в позу лотоса в центре барака для знакомства с сидельцами, – поэтому милосердным, лучше ее не слушать. И так, погоняло у меня Левый, я геолог, и вот по пути в очередную экспедицию, в поезде познакомился я с единственной дочерью прокурора.
     После этой фразы всем становилось понятно, что за птица залетела к ним в барак. А он продолжал рассказывать, как его невинного безжалостный папаша-прокурор посадил за решетку. Потом ему предлагали лучшее место на нарах, и он уже делился новостями с воли. Без всякого стеснения он мог рассказывать, как обманывал, как дрался, как убегал и прятался. И только история из детства, оставалась его тайной. Тысячи раз, вспоминая ее, как вчера случившуюся, она стала для него чем-то вроде знаком судьбы и оправданием всей его не сложившейся жизни. А порой, эта история успокаивала и уносила его в то время, когда его называли Костей, и тогда она превращалась в сказку, которую так любят слушать перед сном дети.   
     В его детстве ничего особенного не произошло, у каждого из нас что-то подобное было, потом было что-то другое, еще и еще. А у него, в его жизни, ничего кроме этой истории не было.
     Это было лето. Солнечное зеленое лето, когда он был маленьким. Вся его семья каждое утро собиралась на террасе пить чай. Его мама ставила на стол чашки, блюдца и постоянно звала папу, который всегда опаздывал. Бабушка помогала маме. Дедушка шуршал газетой, поправлял очки и всякий раз, перелистывая страницу, тяжело вздыхал. А маленький Костенька всегда сидел тихо и ждал, когда все усядутся, откроют банки с медом, вареньем и начнут разливать чай.
     Еще на террасу прилетали две пчелы. Они кружили, садились на стол, ползали по краям банок, по-хозяйски перелетали с варенья на мед и жужжали. Дедушка им даже имена дал: Зу-зу и Жу-жу. Иногда он заговаривал с ними, как со старыми знакомыми. Дедушка любил всех пчел на свете, восхищался их трудолюбием, сравнивал их с муравьями, ворчал и сетовал, что у людей все не так устроено. А маленький Костенька улыбался, разглядывал пчел, их мохнатые лапки, наблюдал, как они своими хоботками осторожно касались меда и от удовольствия шевелили крыльями. 
     Но однажды прилетела оса. Ее сразу все заметили. Она села на банку с варением. Дедушка, старый вояка, бесшумно свернул газету, скрутил ее в трубочку и медленно поднял руку вверх, выжидая удобного момента. Бабушка осторожно сняла с плеча полотенце, сложила его вдвое и застыла в позе молотобойца. Мама скомкала в руках фартук и тоже, замахнувшись, подняла руку.
     Только Костенька ничего не делал. Он разглядывал осу. Она не была похожа на пчел: тонкая талия, острые, как у истребителя крылья и что-то еще..., в ее характере, похожее на смелость, отвагу... В каждом ее движении чувствовались упрямство, уверенность и безнаказанность, да и сама она, со своими черно-желтыми красками, чем-то напоминала пирата... Когда же оса снова взлетела, все замахали руками. Только Костенька сидел смирно и улыбался, не понимая, что происходит, почему все так волнуются. Его-то оса и укусила... Он заплакал. Прибежал папа, взял сына на руки и стал всех ругать. Тогда Косте казалось, что папа спас его от какой-то большой, самой страшной беды.
     Много лет прошло с тех пор. Дедушка с бабушкой умерли, папа с мамой разошлись, а Костенька вырос, научился драться, пить водку, играть в карты и воровать.
     Первый раз осу из своего детства Костя вспомнил еще в школе, когда следователь, разглядев в нем умного, воспитанного мальчика, удивленно спросил:
     – И какая муха тебя укусила, так жестоко избить своего одноклассника?
     Эту фразу следователя Костя долго помнил. Порой ему казалось, что этой мухой была та самая оса. Потом, в малолетке, он почти забыл про следователя, про осу и даже того одноклассника, оставшегося на всю жизнь с одним глазом.
     Прошло много лет с тех пор, когда его называли по имени. Он давно отвык от своего имени. Кличка Левый, которая разрушила всякую связь с его прошлым, родителями, родственниками и друзьями, стала его именем, тем словом, на которое он отзывался. Кто знает, как все это случилось. По воле судьбы еще в раннем детстве его развернуло не в ту сторону. Неизвестно, кем он мог бы быть, если бы не стал преступником. И теперь, каждый раз перед сном, закрывая глаза, он видел яркое солнечное утро, стол с чашками, блюдцами, дедушку, бабушку, маму, папу и осу. Иногда он думал, почему никто из них не убил ее до того, как она его укусила.