В тени ведьм. История Ливары. Часть 3

Глава 1. Навязанная ученица
Осень близилась к концу, но всё ещё не отпускала тепло. Листья с деревьев уже опали, превращая лес в ещё более мрачное зрелище.
В этой глуши, вдали от людских поселений, по-прежнему властвовала дикая природа. Странный, немного зловещий домик, испещрённый надписями угольного цвета, смотрелся здесь совершенно неуместно и даже дико.
Изнутри доносились крики — громкий, назидательный монолог. Со стороны могло показаться, будто учитель отчитывает нерадивого ученика. Но в этих краях люди были редкими гостями, и крики, то затихавшие, то усиливавшиеся вновь, никто не слышал. Люди здесь давно не жили, а возможно, и вовсе никогда не обитали, ведь эти земли уже много веков принадлежали ведьмам и колдунам.
Кричавшая была молода, её голос иногда срывался на такой высокий тон, что становился писком или даже визгом. На вид ей было чуть за двадцать. Тёмные волосы, заплетённые в две косы, подчёркивали хмурое лицо. Девушка эмоционально выговаривала своей юной светловолосой ученице, сидевшей напротив, всё, что думает о её способностях.
— Ты бездарная дочь фермеров! — кричала она. — Ты проклятие, ниспосланное мне! Если ты не выучишь эти... как ты их там называешь... закорючки, грош тебе цена будет! В твоём возрасте я свободно писала на языке ведьм! Я уже… я уже исписала полкниги заклинаниями! Ты ни на что не способна!
Темноволосую ведьму звали Мейлира. Ей было двадцать два — всего на шесть лет больше, чем её новой ученице. Девушку ей навязал Ковен после того, как Мейлира проиграла колдовскую дуэль и в наказание была обязана взять кого-то на обучение. И если другим ведьмам и колдунам достались податливые ученики, порой совсем маленькие дети, из которых со временем вырастали настоящие чернокнижники, то Мейлире подсунули шестнадцатилетнюю переростка, слишком взрослую для начала учёбы. Считалось, что в таком возрасте уже невозможно стать ведьмой. Обычно к этому времени ученицы имели собственную чёрную книгу, осваивали заклинания и были готовы к колдовской схватке. Более того, обычаи гласили, что в таком возрасте уже нельзя было отказаться от брошенного вызова. А её новая ученица не знала ни одного заклинания, способного защитить её в бою. В любой день к их дому могла прийти другая ведьма, бросить девушке вызов и с лёгкостью победить беспомощную ученицу, тем самым окончательно испортив и без того не лучшую репутацию наставницы. Единственной защитой служило лишь то, что ученица ещё не прошла обряд посвящения, и это позволяло избежать поединка.
Светловолосая девушка по имени Ливара, до этого молча сидевшая и слушавшая обвинения, злобно сверкнула глазами и выкрикнула в ответ:
— Так научи! Ты моя наставница — вот и объясняй нормально!
— Я дважды показывала тебе этот символ и как он читается! — взвилась Мейлира. — Ты совершенно ничего не запоминаешь!
— Ты за один день показала мне пятьдесят шесть символов и думаешь, я их все запомню?! — не осталась в долгу Ливара.
— Пятьдесят три! — резко поправила Мейлира. — Ты даже это запомнить не можешь! И где твоё уважение? Разве так разговаривают с наставницей? Ты обязана почитать меня и слушаться во всём!


Когда в последние дни лета Ливару изгнали из родного поселения, она была подавлена и не знала, куда податься. Но местная ведьма, известная как Диарэна, нашла её прежде, чем девушка успела что-то решить сама. Ливара, не чувствуя страха, нагрубила ведьме и отказалась идти с ней. Та в ответ лишь заметила, что ночи в лесу, среди диких животных, не пойдут ей на пользу.
Несколько дней Ливара прожила в доме ведьмы, которая прежде внушала страх и считалась воплощением проклятия для жителей поселения. Сама Диарэна, впрочем, мало отличалась от обычных женщин. Разве что её дом был увешан таинственными письменами, пучками сушёных трав и склянками с необычным содержимым. Даже котёл в углу выглядел привычно — подобные стояли во многих домах, особенно там, где готовили на большую семью.
Перед тем как за Ливарой пришли, Диарэна сказала: — Я попробую всё исправить.
Ливара не поняла, о чём говорит ведьма, не подозревая о той стороне своей жизни, что всё это время тайно вершилась за её спиной.
Обычаи окраин Кэнгора — громадного лесного королевства на западе мира — лежали в основе негласных законов, позволявших людям и владеющим колдовством сосуществовать. Эпоха, когда ведьмы истребляли людей, а те охотились на ведьм, давно миновала. Иногда, правда, в мире появлялись безумные одиночки, сеявшие зло при помощи чёрной магии. Но ведьмы и колдуны объединились в Ковены, чтобы сдерживать обезумевших, а отряды воинов, боровшихся со злом, уже не первый век защищали мирные города, служа оплотом людей.
Кое-где между людьми и ведьмами заключались соглашения, и даже налаживалась взаимопомощь — вроде обмена или торговли.
С давних времён ведьмы искали среди людей рождённых с проклятием, забирая их. Порой они похищали младенцев и детей, чтобы те росли среди них и со временем становились наследниками тёмных знаний. Однако это не улучшило отношения между проклятыми и людьми. В некоторых местах возникали новые традиции — где-то ведьмы приходили в поселения и сами указывали на тех, кого должны забрать. В других местах они подбрасывали свои мрачные символы, давая понять, что ребёнка нужно отнести в лес и оставить там. А где-то просто ждали, когда вокруг ребёнка проявится магия, и жители сами его изгонят — тогда ведьмы быстро забирали его к себе.
Но это было лишь частью правды. Несмотря на то, что магия с годами усиливалась, а отмеченных проклятием детей становилось всё больше, колдуны и ведьмы часто гибли в нарастающих конфликтах, которые превращались в затяжные войны между целыми объединениями. Кто-то жаждал власти и знаний других ковенов, кто-то отстаивал территорию, а кто-то, не рассчитав свои силы, превращал случайную колдовскую дуэль в убийство, провоцируя новые столкновения.
Рождённых в таких обществах чернокнижников было немного, основным источником новых наследников по-прежнему оставались города и поселения людей. Единственным способом для ковена продолжить существование было владение территориями, где жили люди. Именно такие противостояния за земли вокруг поселений в последнее время участились.
Земли шести поселений, включая Заречное, где власть королевства была слаба, а рыцари редко вмешивались в дела ведьм, стали особенно ценным источником для местных ковенов. Людей становилось всё больше, среди них чаще рождались отмеченные проклятием дети. Некоторое время всё шло своим чередом: люди, знавшие о тёмных историях ведьм, боялись противостоять, а проклятые без споров забирали себе новых учеников и учениц, часто прямо после рождения. Под покровом ночи, защищённые тёмными заклинаниями, ведьмы проникали в поселения, выискивая источники магии, чтобы совершить древний ритуал похищения.
Но затем с востока, где ведьм было ещё больше из-за обилия городов, пришёл Ковен Маурин Кровавой. Эти ведьмы потерпели поражение в долгом противостоянии. Большая часть их ковена погибла в жестоких битвах как с рыцарями, так и с другими ведьмами. Они отличались особой жестокостью и считали, что ведьмы должны править миром. Нападая на поселения и убивая людей без сожаления, они, казалось, не осознавали, что развязывают войну, последствия которой коснутся всех.
Местные ковены до того времени были лишь формальными объединениями — многие ведьмы жили отдельно друг от друга. Когда же появился общий враг, они объединились, чтобы дать отпор тем, кто пытался навязать свои правила и обычаи.
В дни невидимого противостояния, о котором никто из жителей шести поселений не догадывался, между ведьмами и колдунами шла тихая и смертельная война. Многие погибли прежде, чем Ковен Маурин признал поражение и, понимая, что им больше некуда идти, подчинился местным. Говорили, что ещё больше ведьм этого ковена-изгнанника погибло в войне, начавшейся на далёком востоке.
Именно в те годы шесть поселений почувствовали облегчение: древние проклятия отступили, дети перестали пропадать, а ведьм и их тёмных дел практически не было заметно. Только далёкие огни и следы битв, о которых никто не узнает, напоминали о событиях за пределами их понимания.
Именно тогда родилась Ливара, вместе с множеством других детей, которых коснулось проклятие.
Ведьмы не могли обременять себя воспитанием детей во время колдовских войн, и этот период стал затишьем для мирных поселений. Но после окончания войны шесть поселений по-прежнему принадлежали четырём ковенам, каждый из которых стремился восполнить свои ряды и претендовал на каждого ребёнка.
Совет четырёх ковенов начал решать этот вопрос при помощи постоянных дуэлей. Диарэна, поселившаяся в тех краях, ежедневно посещала поселения, выдавая себя за лекаря, и выискивала детей, окружённых тёмной магией. Затем начинались долгие поединки за каждого найденного ребёнка. Некоторые схватки завершались за несколько дней, другие длились месяцами. Ковены старались распределить детей так, чтобы никто не исчез. Хотя многие были против участия Ковена Маурин, им также передавали нескольких детей — меньше всех. Сначала выбирались ковены для противостояния, затем победивший ковен устраивал внутренние поединки, пока не определялся окончательный победитель, которому и доставался ребёнок.
Но и тут был нюанс: мальчики. По традиции ведьмы обязаны были забирать и их. Но мальчики-колдуны считались проклятием древних традиций ведьмовской магии. Чаще всего они сходили с ума от стремления к власти и знаниям, становясь жестокими и неуправляемыми. Повзрослев, они часто покидали ковены и уходили в неизвестном направлении. Никто не любил и не хотел принимать мальчиков; многие ковены Кэнгора вообще избегали их. Но обычай говорил, что брошенный проклятый ребёнок принесёт гораздо больше бед, чем воспитанный и обученный. Поэтому если за девочек ковены боролись, то за мальчиков было наоборот — ведьмы затягивали поединки, и ребёнок доставался проигравшему. Порой между обнаружением мальчика и его забором проходили годы.
Неудивительно, что подобные ситуации создавали длинные очереди за детьми, а затяжные споры иногда приводили к тому, что детей забывали и даже не искали.
Казалось, большая путаница уже невозможна... Но...
Кто-то из мирных жителей узнал, что Диарэна вовсе не лекарь, а ведьма-шпионка, посещавшая поселения перед исчезновением детей. Шесть поселений собрали отряд воинов и окружили её дом, обвиняя в похищении детей — тогда ковены массово пополняли свои ряды после войны.
Настало время переговоров, во время которых старосты предложили поставлять Диарэне товары в обмен на безопасность их детей. Попытки ведьмы объяснить, что всё это делается во благо самих поселений, не увенчались успехом.
Самый крупный и могущественный — Ковен Айрикли, к которому принадлежала Диарэна, — выслушал её и решил, что он не готов воевать с поселениями, тем более что юные ведьмы ещё только учились и росли. К тому времени ковен уже имел достаточно детей и в дополнительных учениках не нуждался. Договор с поселениями, готовыми регулярно поставлять большое количество товаров, представлялся ему выгодным. Тогда было решено пойти на небольшой обман остальных ковенов, которые в тот момент также не испытывали острой нужды в новых детях.
Диарэна больше не искала детей, а другим ковенам говорила, что детей просто нет. Чтобы это не выглядело подозрительно, она иногда всё же находила таких детей, но тогда Ковен Айрикли вступал в дуэль, побеждал, и ребёнок должен был достаться ему. Никого не предупреждая, он не забирал этого ребёнка — тайный договор между ведьмами и поселениями продолжал действовать.
Все понимали, что такое положение дел не продлится вечно: рано или поздно проклятые дети вновь начнут рождаться, и у поселений возникнут проблемы. Магия проявлялась не сразу, и детей, изгнанных жителями при первых признаках магии (изгнанников), было значительно меньше, чем тех, кого успевали забрать ковены. Тёмные чары, исходящие от оставшихся в поселениях детей, постепенно накапливались, и ведьмы всё чаще посещали поселения под видом торговцев, чтобы рассеивать избыток магии, угрожавший мирным жителям.
Ситуация изменилась, когда одна из ведьм, нарушив правила скрытности, открыто посетила поселение и обнаружила там несколько детей и уже взрослую девушку, которых никто не забрал.
Созванный совет ковенов возложил вину на Диарэну, посчитав, что она утратила способность находить детей. О тайном сговоре между Айрикли и поселениями умолчали. Между тем Ковен Айрикли уже с трудом справлялся с нарастающим избытком тёмной магии. Прошло несколько лет с тех пор, как он действительно забирал детей, а редкие изгнанники уже не покрывали общих потребностей ковенов.
Диарэна поговорила со старостами поселений, пытаясь объяснить, что если они не пойдут навстречу, ведьмы прекратят сдерживать тёмную магию, но старосты были непреклонны. Тогда Ковен Айрикли приостановил защиту поселений. Болезни, засухи и несчастья обрушились разом, и вскоре старосты сами пришли просить о помощи. Новый договор уже не был тайной — теперь поселения платили ведьмам, чтобы те забирали детей и помогали справиться с последствиями магических всплесков.
Поток новых детей стал таким большим, что дуэлей за право забрать ученика почти не было — минимальные запросы ковенов удовлетворялись полностью. Скоро целью дуэлей стало право отказаться от ребёнка, а не получить его.
Именно в это время начинается история Ливары. Её детство пришлось на период войн между ковенами. Диарэна не успевала следить за всеми детьми, и появление девочки было упущено. Когда Ливару обнаружили, ковены могли выбирать, и она, будучи уже подростком, мало кого заинтересовала. Единственная ведьма, готовая взять ученицу постарше, погибла в случайной дуэли. Её ковен отказался забирать девочку, ожидая, что это сделает кто-то другой.
Проходили годы, пока Ливара росла. Других детей успешно забирали, а про неё словно забыли. Даже если выбор стоял между ней и мальчиком, предпочитали мальчика. Ходили слухи, что если магия не проявляется долго и ребёнка не изгоняют из поселения, то такой ученик будет слабым колдуном. А посредственная ученица никому не была нужна.
После того как её магия всё же проявилась, Ливару изгнали из поселения, и она оказалась у Диарэны, узнав свою историю и причину, почему её никто не забирал так долго. Она должна была стать ведьмой с рождения, но прошло уже шестнадцать лет, и теперь Ливара могла стать обузой для любого ковена — необученная ученица, лёгкая мишень для тех, кто захочет доказать своё превосходство и ухудшить репутацию её наставницы.

В те дни Ливара впервые увидела так много колдовства вокруг себя. Над домом Диарэны однажды ночью вспыхнул яркий свет, а спустя несколько дней за Ливарой пришли три ведьмы. Облачённые в тёмные, истёртые временем балахоны, они явились, чтобы отвести её на совет, где должны были окончательно решить, чьей ученицей она станет.
Она и представить себе не могла, что ведьм может быть столько — более сотни собрались уже в первый же день очередного совета. Основным проявлением магии во время таких собраний были небольшие дуэли между ведьмами, но тогда Ливара ещё не знала, зачем это делается. Всё остальное время они распивали пиво и вино, устраивая шумное веселье, то и дело прибегая к колдовству, из-за чего их празднества выглядели как демонические игрища, поначалу сильно напугавшие девушку.
Формально Ливара уже числилась за ковеном, который ранее ее выбрал. Однако этот ковен хотел оспорить свое решение. Состоялось несколько дуэлей, во время которых из рук ведьм вырывались огонь и молнии, поджигая противниц. В результате Ливара всё же осталась в том же ковене, расположенном на юге, малочисленном и слабом по сравнению с другими — так ей объяснили.
Отправившись на юг с двумя молчаливыми женщинами, чьи волосы были неестественно чёрными и которые явно были недовольны принятым решением, Ливара проделала с ними долгий путь, прежде чем оказаться на собрании своего ковена. Ковен состоял из чуть более двух десятков женщин разного возраста. Девушка стала свидетельницей споров о том, кто должен её обучать — никто не хотел брать её в ученицы. Как и обычно, спор завершился чередой коротких дуэлей. Молодая и наименее одарённая ведьма по имени Мейлира проиграла три боя подряд, отделавшись ожогом и вывихом руки. Остальные молча злорадствовали, понимая, с какими трудностями ей предстоит столкнуться.
Впрочем, в те дни даже сама Мейлира не могла представить, с чем на самом деле ей придётся столкнуться.

Глава 2. Неправильная магия
Первый месяц Мейлира была просто зла на нежданную ученицу. Жизнь двадцатидвухлетней ведьмы была непростой — её наставница погибла, так и не завершив обучение, оставив после себя неразобранные записи и книги. Сама Мейлира считалась недоучкой, а теперь ей приходилось обучать кого-то вместо того, чтобы исследовать записи и совершенствовать свой скромный талант.
Ливара занималась домом и ни на что не жаловалась, пытаясь понять, как теперь будет выглядеть её новая жизнь здесь, в лесу, неподалёку от топей, о которых она слышала множество неприятных историй ещё в поселении. Эти почти заброшенные земли избегали не без причины: самые мрачные легенды Кэнгора начинались именно здесь. Люди селились тут только от безысходности, безумия или глупости — даже среди ведьм эти места пользовались дурной славой. И дело было даже не в монстрах, порой спускавшихся с западных предгорий.
Ливара не сразу привыкла к непривычной пище — разным корням, которые она научилась варить, растениям и ягодам. Иногда, если заклинания наставницы удавались, они могли позволить себе съесть кролика. Всего дважды им пришлось отпугивать диких животных, и заклинания Мейлиры показались Ливаре ненадёжными. Однажды они попробовали мясо волка — оно оказалось жёстким и неприятным.
Как они будут питаться зимой, Ливара не знала. Мейлира уверяла, что если еда закончится, Ковен пришлёт припасы. Нужно было лишь отправить запрос о помощи. Однако Ливаре было неясно, умеет ли её молодая наставница это делать.
На шабаш ковена они отправлялись дважды — там снова происходили дуэли и споры. Самые мрачные ведьмы предрекали тяжёлые времена и новые проклятия, но, судя по всему, делали они это на каждом собрании.
Во время совместного обряда что-то пошло не так: кто-то пострадал, и ритуал пришлось отложить. Ливара всё сильнее ощущала себя неудачницей среди таких же неудачников.
В середине осени, когда она большую часть времени проводила в окрестностях, боясь диких животных и разыскивая редкие растения, пригодные в пищу, начались первые уроки магии. Скорее, это были демонстрации силы наставницы, показывавшей заклинания, которые ученице предстояло записать в свою чёрную книгу. Вспомнив, что книги у Ливары нет, они несколько дней искали пустые листы и черновики для записей.
Вскоре стало очевидно, что Ливара плохо пишет даже на общем языке, не говоря уже о языке колдовства.
Почти месяц они тренировали правописание, периодически пробуя использовать магию. Получалось плохо: сложные слова и буквы произносились с ошибками, а заклинания были длинными, запутанными и требовали особых жестов и ингредиентов, некоторые из которых быстро портились и были одноразовыми. Всё нужно было делать одновременно и без ошибок, иначе колдовство не срабатывало.
Если поначалу у Мейлиры хватало терпения, то вскоре, видя, что у Ливары ничего не получается, она стала срываться на крик.
Постепенно обучение превратилось в череду криков и упрёков, а прогресс в освоении ведьмовства — которое Ливара всё меньше считала своим призванием, чувствуя себя совершенно не на своём месте, — становился всё слабее.

***

Слякотная зима не позволяла им выходить из дома, и Ливара час за часом использовала осушающее заклинание, пытаясь превратить грязь во дворе в твердь. Это было одно из немногих заклинаний, которые у неё начали получаться. Через раз. Если она путала слова или движения, грязь разлеталась во все стороны. Из-за этого наставница отправила её тренироваться на улицу, чтобы не повредить дом.
Натянув на себя всю имеющуюся одежду, девушка вновь и вновь повторяла слова заклинания. Но чем сильнее холод пробирал её, тем менее точными становились движения и хуже работало заклинание.
Вернувшись в дом, она протянула руки к камину.
— Почему так быстро вернулась? — недовольно спросила Мейлира. — Ты уже закончила?
Девушка отрицательно покачала головой:
— Руки мёрзнут, я не могу повторять жесты — заклинание не срабатывает.
Наставница тяжело вздохнула:
— Тебе нужно больше практиковаться. Если тебя вызовут на дуэль и придётся противостоять чужой магии, условия будут ещё хуже. Нагреешь руки — возвращайся тренироваться.
Но Ливара устала и не хотела возвращаться на холод. Она просто хотела посидеть молча, но вдруг спросила:
— Почему магия такая сложная? Я видела, как другие ведьмы используют более простые заклинания.
Мейлира раздражённо посмотрела на неё:
— Потому что хорошие заклинания не дают всякому. Их надо заслужить, победив других ведьм. Ведьмы веками собирают самые сильные заклинания, чтобы превосходить других. Ты хочешь сразу овладеть мощной магией? Так не бывает. Будешь учить то, что есть у меня, и я не передам тебе всё — не хочу, чтобы мои лучшие заклинания достались кому-то ещё только потому, что ты неумёха и проиграешь дуэль.
— Как же я кого-то одолею без сильных заклинаний?
Мейлира лишь пожала плечами:
— Это не мои проблемы.
Ливара задумалась:
— А что бывает с ведьмами, чьи ученицы погибают?
Наставница помолчала, а затем тихо ответила:
— Им больше никогда не дают учениц.
Зима становилась всё труднее — запасы дров и еды подходили к концу. Ковен прислал мало продовольствия.
— Ты слишком много ешь, — сказала как-то Мейлира.
Это было неправдой: Ливара ела гораздо меньше, чем раньше в поселении. Теперь она понимала, почему жизнь ведьм в лесах и болотах могла быть такой тяжёлой. Ведьмы, не способные ни добыть пропитание магией, ни вести хозяйство, были обречены на голод и лишения. Колдовство помогало далеко не всегда — если только ведьма не владела заклинаниями, создающими или добывающими пищу. Заклинания Мейлиры этого не умели, а часть из них даже срабатывала с ошибками.
Изучая колдовской алфавит, Ливара заметила, что некоторые буквы и их сочетания произносятся не так, как учила наставница. Чем чаще она встречала эти символы в разных заклинаниях, тем больше убеждалась, что Мейлира неправильно заучила некоторые сочетания и передала ошибки ей. Однажды она указала на это наставнице, заметив, что наставница читает один и тот же символ по-разному:
— Здесь написано «вэ», а в другом заклинании — «вэн». Это ведь один и тот же символ...
Наставница сердито накричала на неё:
— Ты ещё слишком глупа, чтобы понимать такие вещи! Один символ может читаться по-разному в зависимости от заклинания. Иди учи символы, иначе ты никогда не станешь ведьмой!


Ливара всё ещё не считалась ведьмой. По правилам ковена, ведьма могла пройти обряд посвящения только после того, как выучит наизусть первые шесть заклинаний. Поэтому у девушки до сих пор не было своей книги. За прошедшее время ей так и не удалось полностью овладеть навыками письма. Весной ей предстояли первые испытания, а она всё ещё с трудом произносила даже те четыре заклинания, которые срабатывали в лучшем случае через раз. Улучшив своё письмо, она записала их на листок, за что наставница тут же её отчитала:
— Нельзя записывать тайные знания на простой бумаге, не защищённой колдовством чёрной книги! Это нарушает традиции. И как ты посмела записать их на обычном языке? Ты хочешь навлечь на нас проклятия? Хочешь, чтобы за тобой пришла настоящая тьма?
Ливара всегда считала, что проклятия и ведьмы тесно связаны друг с другом. Она думала, что, оказавшись среди ведьм, перестанет бояться проклятий и легенд. Однако её наставница, как и другие ведьмы, верила в Древние Проклятия и боялась их. Ведьмы управляли своим колдовством, но считали, что миром правит гораздо более сильная магия, непостижимая для них. Объяснения Мейлиры были настолько запутанными, что девушка мало что поняла. Мир был наполнен тёмной магией, которая, сталкиваясь, порождала новые проклятия. Задача ведьмы заключалась в том, чтобы плыть в этом потоке, используя силу для своих целей, а не противостоять ему.
Когда Ливара использовала чары, она чувствовала, что вокруг что-то происходит, но не могла этим управлять. Слова и жесты, которым учила наставница, создавали невидимую тёмную силу, хотя назвать «тёмной» силу, гоняющую пыль, было сложно.
Набор «полезных» заклинаний девушки выглядел примерно так: заклинание небольшого воспламенения, которое позволяло экономить растопку для огня; заклинание слабого ветра, способное сбивать фрукты с деревьев, не забираясь на них. Было и странное заклинание, перемещающее предметы, но чаще они ломались. Ливара стала применять его, чтобы колоть дрова и ломать пни, за что наставница снова её отчитала. Ещё одно заклинание действовало на влажные поверхности — однажды, когда девушка сушила одежду, оно неправильно сработало и превратило часть ткани в камень, оставив дыру.
Для неё колдовство было ужасным и ненадёжным: результаты редко соответствовали ожиданиям, и такие же неудачи происходили у самой наставницы. Часто после заклинаний в воздухе оставался неприятный запах и странное мерцание, которое исчезало не сразу. Если поспешить с новым заклинанием в таком месте, могло произойти что-то совершенно непредсказуемое. На вопрос, почему это происходит, наставница лишь пожимала плечами:
— Колдовство притягивает проклятия, поэтому с ним нельзя шутить.
Однажды Ливара наблюдала, как наставница, изучая книгу своей покойной учительницы, решила попробовать одно из записанных там заклинаний. Она встала на плоскую доску, отколовшуюся от полена, и прочла слова заклинания. Доска резко дёрнулась, Мейлира упала и получила ушиб. Пытаясь излечить его, она едва не подожгла дом.
Так чаще всего и выглядел их день, наполненный неуклюжими попытками овладеть колдовством.

К концу зимы Ливара уже выучила почти все символы колдовского алфавита и могла читать большинство заклинаний, хоть и с запинками. Некоторые записи были неразборчивыми или содержали слова из незнакомых языков.
Мейлира по-прежнему считала, что ученица не готова завести свою книгу:
— Ты должна свободно владеть письмом, как я.
Однако Ливара уже заметила, что её наставница часто путает слоги и неправильно произносит слова даже при чтении из книги, а не на память. Определив более правильные сочетания звуков, девушка иногда стала получать лучшие результаты от заклинаний. Но она всё ещё была убеждена, что нестабильность действия чар указывает на какую-то ошибку, которую они допускают при их применении. Однажды она попросила взглянуть на заклинания в книге Ветанры, покойной учительницы, за что вновь получила строгий выговор:
— Даже я не всегда понимаю эти заклинания, а ты уже хочешь их читать? Хочешь уничтожить наш дом и вызвать тёмные силы?
Приближалась весна, а вместе с ней и первые испытания ковена, которые должны были выявить успехи как ученицы, так и её наставницы. Изученные Ливарой заклинания были слабыми и работали через раз. Мейлира не была уверена, стоит ли переходить к боевым заклинаниям.
Показав одно из таких заклинаний в своей книге, она сказала:
— Оно длинное и непростое. Ошибки здесь недопустимы — ты можешь навредить сама себе.
— Если меня заставят сражаться, чем я буду защищаться? Ветром для сбивания яблок? — дерзко ответила Ливара.
Почти все заклинания, которые применяла наставница, были громоздкими и сложными. Девушка же прекрасно помнила, что ведьмы на виденных ею дуэлях не делали таких замысловатых движений и использовали заклинания намного быстрее. Возможно, именно в этом и заключалась суть ведьмовства — поиск самых быстрых и сильных чар?
Но существовал лишь один способ получить новые заклинания — одержать победу в дуэли с другой ведьмой. Согласно древней традиции, победительница могла забрать одно заклинание из книги побеждённой. Эта традиция помогала сохранять наиболее могущественные заклинания в руках сильнейших ведьм, которые передавали знания своим ученицам.
Это имело смысл: колдовство было опасным и непредсказуемым, оно могло причинять вред. Однажды, когда они колдовали, неудачно сработавшее заклинание не исчезло сразу, а вызвало другое, гораздо более опасное. У Мейлиры было заклинание, способное рассеять подобные эффекты, но на этот раз оно лишь усилило проблему. Им пришлось почти неделю избегать места, пока чары окончательно не рассеялись.
Если существовало ещё более мощное колдовство, то последствия могли быть куда более серьёзными. Такие заклинания должны были принадлежать самым сильным и опытным ведьмам и колдунам, иначе они могли принести много бед. Ведьмовские традиции защищали самих ведьм и мир вокруг них от куда более тёмных последствий. В такие моменты вспоминались страшные истории о ведьмах и их безумии. Может ли тёмное колдовство свести с ума или лишить кого-то разума? Наверняка.

Глава 3. Собрание ковена
Зима не спешила отступать, дожди продолжались, и первое собрание ковена постоянно переносилось.
Когда погода немного улучшилась, Мейлира решила начать обучение боевому заклинанию. Оно напоминало то, которым они сбивали яблоки с деревьев, и даже некоторые слова содержали похожие символы. Это заклинание силой отталкивало цель или предметы, находившиеся рядом, и больше напоминало невидимое прикосновение, чем поток ветра.
— Это не самое мощное боевое колдовство, но для тебя хватит, — сказала наставница.
Заклинание оказалось длинным и сложным. Несколько трав, нужных для него, теряли свои свойства сразу после применения. Движения рук и пальцев были неудобными и неестественными. Им потребовалось несколько дней и немало ингредиентов, прежде чем Ливара начала выполнять его без запинок.
Однако сила заклинания каждый раз менялась непредсказуемо, и Ливара не понимала причин этого.
— Сосредоточься, будь внимательнее, выполняй всё точно по инструкции, — повторяла наставница снова и снова.
Эти слова не помогали. Казалось, на силу заклинания влияло что-то другое, чего они не могли понять.
Когда заклинание применяла сама Мейлира, оно срабатывало чуть лучше, хотя тоже действовало нестабильно. Иногда оно вырывало деревья с корнями, иногда лишь разбрасывало грязь и опавшие листья, словно от случайного порыва ветра.
— Грозные ведьмы, способные убивать одним прикосновением, — иронично заметила Ливара, глядя на выкорчеванные деревья и ямы с грязью на месте тренировок. Направить заклинание точно в цель оказалось тоже непросто: оно могло ударить как вверх, так и вниз.
Наставница раздражённо проворчала что-то себе под нос.
«Если все ведьмы такие, почему люди их боятся?» — задумалась Ливара. Колдовство всё ещё оставалось слишком сложным для неё: символы сочетались между собой по непонятным правилам, а ошибки в жестах приводили к совершенно непредсказуемым результатам. От этого магия казалась больше бесполезной и опасной для самих ведьм, чем для других людей.
Неужели ей предстоит годами учиться лишь тому, чтобы успешно вызывать ветер разной силы? В этом ли состоит вся мощь колдовства?
Она с нетерпением ожидала новой встречи ковена, чтобы понаблюдать за другими и наконец понять, сталкиваются ли все ведьмы с такими же трудностями или только она.

Когда солнце уже несколько дней подряд сушило землю, они выходили послае заката, взбирались на холм и часами ждали сигнала о том, что собрание ковена объявлено.
Ливара думала, что из-за плохого питания она похудеет ещё сильнее и будет постоянно ощущать усталость. Но занятия колдовством словно придавали ей новые силы: часто, когда заклинание срабатывало, она чувствовала, как её наполняет невидимая энергия. Вероятно, именно это и позволяло ведьмам выживать в таких суровых условиях — долго не есть и не пить, спать прямо на земле. Тёмная магия, исходящая от каждой из них, помогала выдерживать подобную жизнь.
К началу весны запасы почти закончились, и они обыскивали округу в поисках пищи. В котле варились различные травы, горькие и неприятные на вкус. Мясо удалось добыть лишь однажды, благодаря заклинанию наставницы.
Дни шли, а сигнала всё не было, и они начали дежурить по очереди.
— Может, что-то случилось? — спросила Ливара.
— Для этого тоже есть сигнал, — ответила ведьма. — Если появляется угроза, ковен сообщает об этом.
Спустя несколько дней они увидели вдали синее сияние и уже следующим утром отправились в путь.
Мейлира хорошо знала эти места — она провела здесь всю жизнь. Несмотря на отсутствие дорог и тропинок, они шли уверенно и быстро, не останавливаясь. Карты у неё с собой не было, но путь занял всего два неполных дня. Ночь на краю весеннего леса была не самой приятной: магия не помогала разжечь мокрые бревна, и им пришлось потратить ещё больше сил, чтобы высушить их, расходуя ценные ингредиенты.
Несколько больших костров подсказали им направление, и вскоре они вышли к месту сбора ковена.
Не все прибыли на собрание, но большинство расположилось возле большого дома, рядом с которым стояли несколько сараев, служивших укрытием на случай непогоды.
Кроме восемнадцати ведьм, на встречу привели нескольких учениц, самой старшей из которых было около двенадцати лет. Некоторые выглядели как обычные девочки, другие, подражая наставницам, надели тёмные балахоны, а их лица были изрисованы загадочными символами. Волосы учениц были окрашены чем-то чёрным, придавая им зловещий вид.
— Когда ты станешь признанной ведьмой и пройдёшь обряд, тоже перекрасишь волосы в чёрный, — сказала Мейлира, словно прочитав мысли ученицы. — Это символ Ковена Неирты Чёрной, к которому ты принадлежишь.
— Что за ерунда? — удивилась Ливара.
— Традиции, — спокойно ответила наставница. Возможно, будь они одни, она бы отругала ученицу, но в присутствии других старалась вести себя сдержаннее.
Ведьмы были чем-то взволнованы, и вскоре им сообщили, что собрание ковена, начавшееся здесь, после вечерних обрядов продолжится уже на севере, где они встретятся с другими ковенами.
— Что-то случилось? — спросила удивлённая Мейлира у одной из ведьм.
Женщина лет тридцати, с чёрными как смоль волосами, спокойно ответила:
— Говорят, в наши земли пришёл Король Тыкв. Ковены хотят собраться вместе, прежде чем что-то произойдёт.
Когда женщина отошла, Мейлира, взволнованная не меньше других, повернулась к ученице:
— Ты, конечно же, не знаешь — это известно только настоящим ведьмам. Король Тыкв — очень могущественный колдун, возможно, самый сильный в Кэнгоре. Он странник, который путешествует в поисках тайн и загадок, везде бросая вызов ведьмам и колдунам, и ни разу не был побеждён. Но, несмотря на победу, он часто делится одним из своих сильнейших заклинаний. Говорят, он убил немало безумных ведьм и колдунов, захваченных проклятием. Возможно, именно он изгнал ковен Маурин, который мы приняли к себе в союз. Ему это может не понравиться, ведь они наполовину безумны.
— И ведьмы хотят вызвать его на дуэль? — спросила Ливара.
— Да. Ковены выберут самую сильную ведьму, чтобы она попыталась победить его. Пока ещё никому не удавалось. Мы выбрали эти места далеко от больших городов и людей не потому, что мы самые могущественные. Но если он передаст нам новые заклинания, возможно, мы станем сильнее и укрепим свою власть.
— Но самая сильная ведьма не в нашем ковене, значит, нам не достанется новых знаний? — спросила девушка, хотя ответ и так был очевиден.

Глава 4. Дуэли и тени прошлого
Состязание учениц началось быстро и столь же быстро закончилось. Всего было шесть девочек, включая Ливару. По очереди они становились друг напротив друга и как можно быстрее произносили свои заклинания. Та, чьё заклинание срабатывало быстрее, наносила небольшой урон сопернице, после чего схватка завершалась небольшим обрядом лечения.
Десятилетняя девочка с короткими волосами и странной улыбкой безошибочно произнесла заклинание, значительно короче воздушного кулака Ливары. Небольшой огненный шар устремился к Ливаре быстрее, чем она успела среагировать, и подпалил её и без того дырявый плащ. Потушив его и практически не получив ожогов, Ливара признала поражение, явно не готовая продолжать бой в пламени.
У ведьм, по её мнению, был странный обычай, запрещающий двигаться и уклоняться во время дуэли. Она легко могла бы увернуться от огня, но правила требовали стоять на месте и ждать, когда тебя поразит заклинание. Возможно, единственный смысл этого состоял в том, что иначе две слабые ведьмы могли бесконечно уворачиваться от медленных и слабых заклинаний друг друга. Таким образом, дуэль определяла не способность выживать и противостоять магии, а скорость её применения.
После того, как победительницу среди молодых учениц наградили амулетом, ведьмы собрались в круг, чтобы выслушать Неирту Чёрную.
Это была женщина лет пятидесяти, и только окрашенные в чёрный цвет волосы скрывали её седину. Голос её звучал громко, медленно и слегка нараспев. Глава ковена, о которой нельзя было говорить без опаски навлечь тёмные силы, никогда не улыбалась, внимательно всматриваясь в лица присутствующих:
— Мы отправимся на север, чтобы справиться с новой угрозой. Когда-то мы объединились против Ковена Маурин, чтобы защитить наши земли, и победили. Нынешняя угроза намного опаснее — известный колдун Король Тыкв, мужчина, который, подобно многим другим, сошёл с ума и готов обратить свою тьму против ведьм. Мы поможем остальным ковенам, ответим на их призыв и дадим ему отпор, если потребуется. Мы проведём обряд встречи весны вместе с другими ведьмами, если переживём это противостояние с безумцем.
Когда они ложились спать, Ливара, удивлённая этими словами, спросила:
— Он действительно настолько опасен и может напасть на нас?
Лежащая рядом ведьма пожала плечами:
— Никто не знает, никто из нас его не видел. Возможно, Неирта преувеличивает. Но мы выжили в эти тёмные времена именно потому, что всегда ожидали худшего и были готовы к нему.

Их путь начался утром и продолжался несколько дней.
Когда они оказались в знакомых местах, Ливаре внезапно захотелось посетить свой дом. Она не видела своих близких уже почти полгода, но одновременно боялась того, как её примут. Облачённая в чёрный балахон, как и другие, теперь она была ведьмой, которой не было места среди людей. Ливара не хотела услышать это от своей семьи, хотя и понимала, что никогда не сможет вернуться обратно. Она стала прокажённой, изгнанной навсегда: какими бы близкими ни были отношения, принять её обратно они не смогут. Для них она теперь носительница зла и проклятия. Но что они могли знать об этом? Женщины, рядом с которыми она шла, почти не отличались от обычных людей, разве что умением использовать колдовство. Бесполезное колдовство, из-за которого они переставали быть людьми и превращались в тёмных созданий.
Чем ближе группа подходила к поселениям, тем сильнее ведьмы старались разделяться и передвигаться лишь по ночам, избегая свидетелей. Ведьмы не хотели, чтобы люди знали о них.
Ещё до того, как они разделились, Ливара внимательно наблюдала за оставшимися пятнадцатью спутницами и за их чарами. Они делали примерно то же, чему её научила Мейлира, но использовали другие слова, жесты и компоненты. Некоторые заклинания выглядели похожими, но были эффективнее, хотя другие ведьмы применяли такие же сложные и ненадёжные чары.
Почему это вообще работало? Почему разные сочетания слов и жестов приводили к похожим результатам? Иногда она слышала знакомые слова, но произносились они чуть иначе. Ливара видела, что заклинания иногда не срабатывают, вызывая странную дрожь воздуха, и не могла понять, почему так происходит. Можно ли спросить об этом других ведьм, или её строгая наставница — единственная, кто может её обучать? Как ей найти заклинания, которые не требуют столько сил и времени, особенно если её текущие чары слишком слабы, чтобы одержать победу?
Эти вопросы мучили её несколько дней, и в конце концов она спросила наставницу:
— Если я попрошу другую ведьму обучить меня новому заклинанию, ты будешь против?
Мейлира лишь рассмеялась:
— Ты слишком мало живёшь среди ведьм и не понимаешь их. Никто не даст тебе просто так ничего, что сделает тебя сильнее. Зачем? Чтобы ты потом использовала это против них?
— Тогда зачем вообще нужен ковен, если он ничем не помогает?
— Тише... Иногда мы обмениваемся заклинаниями, но это бывает редко. Раз в год Неирта делится с нами одним новым заклинанием. Иногда чуть чаще.
Ливара всё ещё не могла до конца осознать смысл сказанного. Раз в год...
Когда луна взошла, и им оставалось пройти ещё несколько ночей, она остановилась на знакомой дороге, пытаясь разглядеть за небольшим леском знакомые поля и дома. Но ночь окутала горизонт тьмой, не позволяя увидеть давно покинутый дом.

Их место встречи находилось далеко на севере от шести поселений. Ливара никогда раньше не слышала об этих местах и впервые оказалась там, где встречались все ведьмы. Даже здесь поблизости не было домов — ближайшие можно было разглядеть лишь вдалеке, скрытые за холмами и лесами.
Собрание проходило на большом холме перед лесом. Ведьм было больше двух сотен, и они оживлённо общались друг с другом. Здесь были не только тёмные балахоны, но и женщины, одетые вполне обычно. Ливара заметила даже пару мужчин — колдуны всё же встречались среди них.
В воздухе ощущалось колдовство — это она уже научилась чувствовать. Чуть в стороне, похоже, проходила дуэль, а главы ковенов собрались отдельно в доме, что-то бурно обсуждая в небольшом кругу, к которому постепенно присоединялись другие ведьмы.
Громкие взрывы постоянно отвлекали внимание — кто-то применял магию, значительно более мощную, чем Ливара привыкла видеть. Земля горела, с неба падали молнии. Остальные старались держаться подальше, боясь попасть под удары тёмных чар.
— Ты обучишь меня такому колдовству? — зло пошутила Ливара, обращаясь к наставнице.
Мейлира промолчала, лишь грозно посмотрев на неё.
Большинство ведьм были неразговорчивыми, и попытки Ливары найти общий язык заканчивались тем, что её игнорировали или вовсе уходили прочь. Только найдя знакомое лицо, она решилась подойти.
Диарэна, в отличие от многих, не выглядела обеспокоенной. В этот раз она нарядилась как настоящая ведьма: тёмный балахон с капюшоном почти не скрывал дорогой камзол с амулетами. Улыбнувшись, она поприветствовала Ливару:
— Нравится быть ведьмой?
— Нет, это ужасно, — честно ответила Ливара. — Мы живём на краю света, питаемся непонятно чем, а великое проклятое колдовство оказалось скорее проклятым, чем великим. У меня ничего не выходит, заклинания действуют через раз, а наставница злая…
— Настоящая ведьма, — засмеялась Диарэна. — Ты всему научишься. Просто тренируйся, и всё получится.
— Может, я могла бы стать, как вы? Деревенским лекарем и жить рядом с родными?
— Ты уже выбрана ковеном, — серьёзно сказала Диарэна. — Ты не можешь просто так уйти. Не хочешь же ты стать изгоем среди ведьм?
— А это возможно? Чем мне это грозит?
— Тебя никто не будет обучать и не примет к себе. Ты будешь жить одна, и никто не поможет тебе в трудную минуту.
— Разве ведьмы не живут именно так? Одни, вдали от всех, словно скрываясь? Почему ведьмы не живут вместе?
Диарэна задумалась:
— Слишком много магии в одном месте, слишком много заклинаний — это всегда плохо заканчивается. Мы помогаем друг другу иначе. Ковен защищает тебя от врагов.
— Если сам тебя не убьёт… во время испытаний.
Диарэна лишь пожала плечами:
— Всякое случается. Будь старательной, и ты станешь сильной ведьмой.
— Но они не хотят делиться заклинаниями, — снова пожаловалась Ливара.
— Таковы ведьмы. Я могу лечить людей, знаешь почему?
Она словно ждала, что девушка ответит, но Ливара не поняла намёка.
— Потому что никто другой не умеет этого так же хорошо, как я, — закончила Диарэна. — И никто не должен уметь. Ведь если появится другая ведьма-целительница, мне будет не так просто. Возможно, когда-нибудь я найду ученицу и передам ей знания. А может и нет.
После этих слов она улыбнулась и направилась к какому-то колдуну, махая ему рукой, словно была на ярмарке, а не среди проклятых одиночек, которых уже и людьми-то не считали.
Мейлира внезапно оказалась рядом, внимательно глядя на ученицу:
— Ты её знаешь? Откуда?
Ливара лукаво улыбнулась:
— Ты ещё слишком мало живёшь среди ведьм, чтобы их понимать. Возможно, когда-нибудь ты познаешь их тайны…
После этого она получила затрещину.
— Надо было отправить тебя домой.

***

Несмотря на то, что все были взволнованы ожиданием появления Короля Тыкв, ночь сменяла день, а затем снова наступала ночь, но ничего не происходило.
Вечерами ведьмы разжигали костры, а некоторые запускали в небо разноцветные огни, демонстрируя изящество своих заклинаний.
Дуэли проходили беспрерывно — ведьмам нечасто выпадал шанс собраться вместе и заполучить новые заклинания. Только древняя традиция позволяла избегать бесконечных столкновений одних и тех же ведьм и колдунов.
Ливара сидела у дерева, наблюдая издалека за магией двух новых соперниц. Их заклинания были быстрыми и точными, совершенно не похожими на те, которыми владела она.
Приближалась полночь. Некоторые ведьмы пили и танцевали, создавая колдовством необычные звуки, напоминавшие музыку. Другие отправились проводить время к ближайшей реке, но наставница строго запретила Ливаре идти с ними, не объяснив причин.
Пламя больших костров переливалось всеми цветами радуги, а волны согревающего магического тепла, нарушая весенние законы природы, позволяли находиться на улице без верхней одежды, словно в тёплый летний вечер. Говорили, что из-за костров пару раз возникали пожары, но их быстро тушили колдовством.
Магия была повсюду. Ведьмы пользовались ею для всего: чтобы перенести вещи, приготовить еду, искупаться и даже постирать. Когда костры угасали, над лагерем зависали вызванные чарами светящиеся огоньки, хотя они мешали заснуть, как и ведьмы, праздновавшие до рассвета.
Ещё одна дуэль завершилась. Ливара иногда разбирала слова заклинаний, но ведьмы старались произносить их максимально тихо. Возможно, все заклинания, которыми владела её наставница, были записаны именно таким образом — на слух, во время дуэлей. Поэтому они казались такими неточными и слабыми.
Когда рядом бесшумно присела женщина, Ливара не сразу её узнала. Это было лицо из её прошлой жизни: бледное и прекрасное, словно с тех пор не прошло и нескольких лет. Ведьма, которую когда-то изгнали из поселения. На её лице появились новые узоры, придававшие чертам выразительность и мягкость. Или, возможно, Ливара просто привыкла к подобным отметинам — среди ведьм это было не редкостью, хотя она так и не поняла, кто именно наносил их и зачем. У девушки накопилось слишком много вопросов, на которые она редко получала ответы.
— Каково оно, быть на своём месте? — внезапно спросила женщина, тоже глядя на дуэль.
Её голос был прежним — глубоким и… опасным. Теперь Ливара ощущала в нём присутствие чёрной магии.
— Ужасно, — коротко ответила девушка. — Быть ведьмой ужасно.
— Может, это потому, что ты ещё не стала ею? — полушутливо заметила женщина, даже не вздрогнув, когда луч молнии ударил в дерево где-то позади.
— Может, я никогда ей и не стану, — задумчиво сказала Ливара. — Это замкнутый круг: чтобы стать сильной ведьмой, нужно уже быть сильной. Пока ты слабая, ты остаёшься слабой.
Женщина промолчала, словно полностью поглощённая очередной дуэлью, завершившейся оглушительным грохотом. Где-то сзади вспыхнул небольшой пожар, но его быстро потушили.
Ливара продолжила: — Я смотрю на всё это колдовство, на эти заклинания. Они все разные, с разными словами и жестами, похожие и непохожие одновременно. Их невозможно понять. Я учу эти слова, не зная их истинного смысла.
— Ты делаешь только первые шаги, — спокойно произнесла женщина.
— А бывают другие шаги? Сколько их нужно сделать, чтобы приблизиться к ним? — Ливара указала пальцем на двух новых ведьм, вокруг которых собиралось всё больше зрителей, словно ожидалось нечто особенное. Девушка не понимала, чем эти ведьмы так отличаются от остальных.
На этот раз воздух был разрезан чем-то невидимым, и, словно кровь, на землю лилась сама магия — тёмная и светлая, переливаясь. Девушка впервые видела это заклинание. Схватка продолжалась.
— Когда я призналась себе, что я ведьма, я видела в себе тьму и силу. Но сейчас я не ощущаю её. Я ощущаю себя такой же слабой, как остальные люди. Я не понимаю этого колдовства, слов, жестов. Мы просто учим их, повторяем… я знаю, что мы делаем это неправильно, но, похоже, это никого не волнует.
Женщина посмотрела на неё, словно эти слова её удивили. Её взгляд, казалось, пронизывал насквозь, как и тогда, годы назад.
— Не все слова — заклинания, и не все заклинания — слова. Помни это, — сказала она, вновь наблюдая за схваткой. — Ты изучаешь колдовство не так давно, но поняла больше, чем многие из тех, кто изучает его всю свою жизнь. Помни это, — повторила она снова.
Ливара не совсем поняла, что женщина имела в виду.
Затем та встала, продолжая наблюдать.
— Пойдём, я покажу тебе настоящую силу ведьм, — сказала она, протягивая руку. Рука казалась бледной и холодной во тьме, но когда Ливара взяла её, то почувствовала тепло, которое словно обволакивало. Встав, она резко одёрнула руку. Женщина не прореагировала, сказав:
— Жители городов помнят, кто мы на самом деле. Страх и проклятие, ужас, существа ночи. Кажется, многие ведьмы стали забывать об этом. Это наше оружие, а не только… заклинания.
Схватка кончилась, и Ливара поняла, почему тут так много зрителей. Ведьма сражалась против колдуна. Тот лежал в сторонке, махая рукой после того, как одно из заклинаний настигло его, а рядом столпилось несколько ведьм — их руки светились от исцеляющего колдовства.
Рыжеволосая ведьма-победительница подошла к колдуну, требуя свою награду. Тот протянул книгу, и она, неспешно листая, вытащила оттуда две страницы, благодаря колдуна за схватку.
Затем она выкрикнула остальным:
— Кто ещё желает сразиться со мной?
В её голосе слышалась насмешка. Она осторожно свернула страницы, положив их в небольшой мешок. Похоже, она была какой-то значимой ведьмой: все вокруг молчали, посматривая по сторонам и ожидая увидеть того безумца, который будет готов бросить ей вызов.
— Страх — это оружие ведьмы, — сказала её тёмная спутница чуть тише, пока они приближались к ним.
Внезапно она заговорила громче. Её голос стал другим — скрипучим и злым, пронизывающим, словно холодный ветер.
— Я приму твой вызов, — сказала она.
Ливара не поняла, почему внезапно наступила тишина. Лицо рыжеволосой девушки больше не выглядело радостным. На нём читался страх.
— Я… я… — её голос, казалось, даже немного дрожал, — могу отказаться?
— Можешь, — ответила мрачная спутница Ливары, — но тебе придётся заплатить за это.
Та кивнула, а затем быстро достала книгу. Подойдя к женщине, она молча протянула её. Та продолжала смотреть на рыжеволосую ведьму, открыв чёрную книгу на случайном месте. Затем она резко вырвала страницу, и та вспыхнула в её руке. Стоящие рядом вскрикнули и попятились. Затем мрачная ведьма сделала это ещё раз — ещё одна страница вспыхнула.
Ливара наблюдала за этой сценой, не понимая, что происходит. Глаза рыжеволосой, казалось, наполнились слезами, когда ведьма выдёргивала и сжигала страницы одну за другой. А затем бросила книгу в её сторону.
Всего на секунду она встретилась взглядом с Ливарой. Её глаза были темны и непроницаемы, а голос словно резал воздух, когда она сказала намного тише, проходя рядом:
— Страх — это оружие ведьмы.
После чего ушла. Ещё некоторое время царила тишина. Другие ведьмы сбегались, расспрашивая, что тут произошло. Некоторые с испугом смотрели на Ливару.
Вскоре рядом оказалась и её наставница. Она тоже была взволнована. Подошла к девушке и начала её ругать:
— Ты сумасшедшая? Говорят, ты разговаривала с ней? Никогда не подходи к ней, если не хочешь закончить, как эта ведьма.
Рыжеволосая девушка продолжала плакать, пытаясь рассмотреть надписи на почти сгоревшем листе из её книги, который она подняла дрожащими руками.
— Кто это? Почему она не забрала заклинания, а сжигала их? — удивилась девушка.
Несколько подошедших ведьм неспешно заговорили:
— Это Маурин, — ответила одна из них. — Кровавая. Она раньше была главой своего Ковена, но когда её победили и сожгли книгу заклинаний, она отдала свою власть и согласилась прекратить войну.
— Она безумна, — сказала другая ведьма.
Оказавшийся рядом, совсем недавно поверженный колдун добавил:
— Только когда против неё сражались самые сильные ведьмы пяти ковенов, то смогли её победить. Но не убить.
Мейлира, тоже видя, какое внимание привлекает её ученица, добавила:
— Говорят, что из тех, кто бросал ей вызов на дуэли, никто не выжил — она всех убила. Поэтому её назвали Кровавой.
— Никто этого не делал уже несколько лет, после гибели двух сестёр.
— Но она никогда сама не вызывала никого на схватку, — продолжали рассказывать наперебой.
— Ей не нужны заклинания, и у неё нет книги. Поэтому она сжигала книги всех, кого побеждала.
— Зуари легко отделалась: Кровавая ведьма сожгла лишь десятки страниц, а не всю книгу.
— Что она тебе сказала? Почему она с тобой говорила?
Окружившие её наперебой продолжали говорить и спрашивать.
Но девушка не знала, что им ответить. Теперь она ощущала вину из-за того, что произошло. Она сама понимала, какова ценность каждого заклинания, а эта женщина просто сожгла часть чужой книги.
— Говорят, что Король Тыкв идёт за ней. Что именно из-за неё он тут.
Ливара уже не слушала, что говорят. Она посмотрела в ту сторону, куда ушла ведьма, которую все тут боялись. Но там уже никого не было.

Глава 5. Возвращение и встреча на тропе
Они провели там больше недели, но Король Тыкв так и не появился. Возможно, это были лишь слухи о том, что его видели в этих краях, а может, он уже нашел то, что искал.
Ливара больше ни разу не видела Маурин среди ведьм, и, возможно, это было к лучшему. Теперь даже среди ведьм она снова ощутила на себе тот странный взгляд, который впервые почувствовала тогда дома. Страх перед неизвестным. Но теперь она лучше понимала, что стоит за этим страхом.
Она пыталась больше узнать об истории той ведьмы. Самой могущественной среди них. Это были обрывочные истории — истории о войне, которую та принесла сюда, — кровавой и смертельной. Войну, которую она проиграла и сдалась, чтобы её ковену позволили остаться здесь, среди других ведьм. Что же они совершили на востоке, в королевстве, если были готовы отказаться от своих сил, своих знаний, лишь бы не возвращаться туда, — никто не знал. От ковена, который привела сюда Маурин, мало что осталось: сама ведьма и несколько её верных последовательниц, не таких одержимых, как она. Эти последовательницы заняли место во главе, чтобы ковен и его знания продолжали жить. Четыре ведьмы, которым было запрещено иметь книги, так же как и их наставнице. Ни одна из них не была так могущественна, как Маурин, и они передавали лишь крупицы своих умений. Сейчас их некогда могущественный ковен мало чем отличался от остальных: только дуэли никто не устраивал с наказанными ведьмами, ведь у них не было книг и заклинаний, которые можно было бы получить в виде награды.
— Но ведь если ты знаешь заклинания, — даже если страницы вырвут, — ты сможешь их вспомнить и записать заново? — спросила Ливара у Диарэны, встретив её вновь до отъезда.
— Когда твоя книга заполнится заклинаниями, которые ты будешь собирать годами, ты уже не сможешь помнить их все. Это работа всей жизни ведьмы. У кого-то их могут быть десятки, а у кого-то — сотни. Некоторые ты получишь во время дуэли, но, возможно, никогда не будешь применять. Какие-то ты будешь помнить наизусть, а какие-то будешь использовать так редко, что книга станет твоим единственным хранителем знаний.
— Может, имеет смысл переписывать их перед такими дуэлями?
— Некоторые так и делают, хотя это тяжкий труд. Зуари — одна из лучших учениц Ковена Айрикли — точно не рассчитывала, что её день вызовов так закончится. Но своей жизнью она не рискнула — и правильно сделала. Когда-то я видела Маурин в схватке — её заклинания убивают.
— Слишком сильная ведьма даже для ведьм?
— Мы не стараемся убивать на дуэли. Это древняя традиция, состязание и вызов, а не смертельный бой. Она же, наоборот, сражается всегда, демонстрируя самую опасную свою магию. Может быть, у неё просто нет слабых заклинаний.
Диарэна не спрашивала, о чём разговаривали Ливара и Маурин. Как и её наставница, они словно боялись прикоснуться к этой тайне.
Путь назад ведьмы проделывали по отдельности, небольшими группками; все уходили в разное время и в разные дни, стараясь выбрать разные дороги.
Мейлира смотрела на свою ученицу немного иначе, но не задавала вопросов. Каждый раз, когда Ливара обращалась к ней, спрашивая про заклинания, та отвечала. Схватки наставницы не были успешными: она не получила ни одного нового заклинания. Но какая-то ведьма, с которой она проводила время, позволила переписать заклинание, поэтому Мейлира была довольна итогом путешествия.
Ливара же даже не пыталась участвовать в дуэлях: её заклинания уступали даже тем, которыми владела её наставница. Да и книги у неё всё ещё не было, что всё ещё не делало её полноценной ведьмой, согласно традициям.
Они вновь шли большую часть времени по ночам, стараясь миновать область шести поселений. Продовольствия, которое им дали на собрании ковена, хватило бы на несколько недель, судя по меркам их питания прошедшей зимой. Поэтому они взяли столько, сколько могли унести: весна ещё не кончилась.
Но даже то, что они шли по ночам, не могло уберечь от случайных встреч. Им все равно приходилось держаться основных дорог, чтобы не идти по пересечённой местности и не блуждать по запутанным тропам.

***

Они шли по лесу, надеясь остановиться где-то на его краю и устроить привал, прежде чем поднимется солнце и настанет тёплый день. Большую часть ночи они провели в пути, стараясь миновать людные места, чтобы реже пересекаться с местными.
Топот коней впереди предупредил их, что нужно освободить тропу. Обычно они предпочитали прятаться: становились в стороне и дожидались, когда кто-то пройдет или проедет. Но лесная тропа проходила по краю оврага с одной стороны и упиралась в крутой склон с другой, поэтому всё, что они могли, — это чуть отойти в сторону.
Всадники ехали не быстро: дорога была не самой ровной, да и ветки мешали быстрой езде. Через леса старались ездить нечасто — у большинства лесков всегда была окружная дорога. Редко можно было встретить телеги посреди леса и ещё реже — всадников.
Поравнявшись с ведьмами, они постепенно остановились, всматриваясь в два силуэта, стоящих у деревьев почти на краю дороги.
Это были рыцари Кэнгора — редкие гости в этих местах, куда всё ещё не пришла власть королей и лордов. Латы, которые обычно сверкали, были покрыты пылью и немного грязью. Похоже, они куда-то спешили. Обычно рыцари тщательно следили за тем, как выглядят со стороны, — этого требовали их обычаи. Их было шестеро, и со стороны сложно было понять, кто из них главный: латы и единственный узор — символ королевства — были одинаковыми. Шлемы были сняты; они не собирались вступать в бой, а весеннее утреннее солнце скоро должно было начать нагревать воздух даже здесь, в лесу.
Ливара не знала, как реагировать и что делать в этом случае, ожидая, что наставница подскажет. Между рыцарями и ведьмами с давних времен были войны. И несмотря на то что сейчас наступила более мирная эпоха, в которой схватки между ними прекратились, — угроза всегда оставалась. Рыцари продолжали рассказывать про чёрную магию ведьм и угрозу, которая от них исходила, а ведьмы продолжали при случае демонстрировать жителям поселений, на что способно колдовство и что происходит, если кто-то задумает оскорбить ведьму.
Поэтому, когда двое рыцарей опустили руки на эфесы, Ливара немного испугалась. Но её план был прост: нырнуть в овраг на противоположной стороне дороги — рыцари не бросят своих коней, чтобы начать преследование. Пытаться применить против них своё колдовство даже не приходило ей в голову — они за это время успели бы несколько раз её разрубить. Даже у наставницы не было против них шансов — на применение заклинаний ей нужно было слишком много времени.
Один из рыцарей, мужчина лет сорока, с короткими тёмными волосами, подъехал чуть ближе. Демонстрируя обе руки в знак мира, он заговорил немного хриплым голосом:
— Ведьмы? Вы как раз нам и нужны.
Мейлира молча кивнула.
Ещё до того, как рыцари приблизились, они накинули капюшоны на голову, надеясь, что тем самым привлекут меньше внимания или что всадники вообще не обратят внимания на две тени на краю дороги.
Их лица оставались скрытыми, и наставница не спешила смотреть в лицо всаднику, чтобы не выдавать свой возраст и не давать им повод думать, что они столкнулись с молодыми и неопытными ведьмами. Ливара же аккуратно посматривала на рыцарей. Когда-то она считала, что эти слуги лордов и королей — настоящие защитники этих мест, и не до конца понимала, почему некоторые жители поселения, включая старосту, относились к ним с определённой осторожностью, а порой даже едва не вступали с ними в схватку. Истории о них говорили про легендарных воинов-спасителей, веками противостоящих тьме, — некоторые дети часто представляли себя тем или иным героем прошлых времён.
Сейчас Ливаре приходилось всё оценивать с другой стороны: теперь она была ведьмой, а ведьмы были врагами рыцарей на протяжении многих веков. Ей вовсе не хотелось, чтобы её жизнь внезапно прервалась здесь, в лесу. Вдвойне обиднее было бы то, что она даже ещё не стала официально ведьмой, оставаясь ученицей.
— К северу от шести поселений люди заметили следы большого колдовства. Его было видно намного миль. Вы знаете, что там происходит? Это ваша чёрная магия?
Мейлира не сразу ответила, стараясь подобрать слова:
— Это дела ведьм, — кратко сказала она, стараясь придать голосу больше уверенности и грубости. Но молодость её голоса всё равно была заметна.
Воин словно пытался подобрать слова, чтобы выразить свою мысль:
— Лорд направил туда солдат и нас. Мы должны понимать, что это не угрожает поселениям. Что там нет монстров, чёрной магии или обезумевших колдуний.
— Нет, — ответила Мейлира, — это никому не навредит. — После чего повторила: — Это дела ведьм.
Рыцарь кивнул, соглашаясь.
Ливара всё более внимательно пыталась рассмотреть его и остальных. Кроме этого рыцаря, остальные выглядели младше и больше походили на отряд новобранцев. Внезапно в одном из рыцарей позади она узнала знакомое лицо. Ворнир — её друг детства, который мечтал стать рыцарем, — похоже, воплотил свою мечту.
Девушка опустила свой капюшон пониже, надеясь, что он её не узнает. Её дыхание перехватило, а сердце забилось. С одной стороны, она хотела выйти ему навстречу, чтобы заговорить. С другой — она не знала, какова будет его реакция, когда он её узнает и поймет, что она стала ведьмой. Она ощущала стыд за то, кем теперь была.
— Мы хотели бы посмотреть поближе, что там происходит, — спокойно продолжил глава молодых воинов, — чтобы убедиться, что всё в порядке и никакое колдовство никому не угрожает.
Наставница недолго думала:
— Не стоит этого делать. Поселениям ничего не угрожает, но вам не стоит туда отправляться.
Воин пожал плечами:
— У меня есть приказ, и мне придётся его выполнить. Хорошо, если там всё безопасно, мы сможем в этом убедиться и уехать.
Мейлира и Ливара не несли никакой ответственности перед ведьмами, и никто не говорил им, что делать в такой ситуации. Обычно здравые люди старались держаться подальше, если в небе вспыхивали огни и слышался гром — чёрная магия была не самым привлекательным явлением. Но рыцарей, похоже, это никак не пугало — по крайней мере, они пытались вести себя так, как будто не ощущали никакой угрозы.
Ученица понимала, что ведьмам, которые были там, вряд ли могли угрожать эти шестеро. Всё, что они смогут увидеть, — это собрание ведьм и следы тёмного колдовства. Если их не развернут ещё раньше.
Наставница пожала плечами, но затем, решив, что контролирует ситуацию, добавила:
— Это будет ваш выбор, и никто не знает, к каким последствиям он приведёт.
Но воин не особо испугался, а лишь спросил:
— Это угроза?
Мейлира, вошедшая в роль, ответила:
— Это предостережение.
Ничего не ответив, он направился дальше по дороге, а остальные последовали за ним.
Когда звуки копыт на дороге поутихли, две ведьмы продолжили свой путь.
— И что с ними будет, если они туда приедут? — решила спросить Ливара.
— Как обычно — ничего. Если бы каждый раз при встрече мы устраивали битвы, то мир бы был иным, — мудро заметила наставница. — Может, к тому времени, как они туда приедут, там уже никого не будет.
Остальные дни их путешествия проходили без особых событий. Они устали от этого затянувшегося путешествия, которое должно было закончиться значительно раньше, а вместо этого они провели много дней в пути, встретившись с другими ковенами. Такие собрания проводились не чаще раза в год.
Когда они наконец вернулись в дом Мейлиры, то ощущали себя уставшими, покрытыми грязью и пылью дорог. Прошло несколько дней отдыха, прежде чем они вернулись к своим повседневным ведьминским делам.