99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-44

Глава 44. 

:Границы России.


Интереснее всего наступали ребята Ракова. Они сразу разбились на три атакующие группы. Одна открыла шквальный огонь по окнам, не давая оборонявшимся надолго высунуть нос. А две другие на мотоциклах бросились к башне. Первая собиралась ворваться на первый этаж, а вторая, которая тащила с собой лестницы с крюками, выбрала целью второй. Гарри передвинул “Корд“ на ту сторону, откуда велось наступление, и поливал дальние подступы непрекращающимся огнем. На пол красиво ложились жёлтые гильзы. Заскочившие на первый этаж тут же попали под град посыпавшихся на их головы гранат и, трезво оценив свои силы, отступили. Нескольких парней с лестницами Петровкин расстрелял из автомата, а остальные ушли на мотоциклах по флангам, покинув сектор обстрела.

Раков был очень расстроен:

— Вот посмотрите, — ругался он, — на что мои деньги пошли. Это же хладнокровные убийцы! Кто им вообще оружие продал?

И схватив “матюгальник“, строго закричал в сторону башни: “Петровкин! Ты что творишь?!! Ты совсем мозгами кукарекнулся?!! Это же уголовное преступление. Кто тебе разрешил в людей стрелять? Считай, себе на пожизненное ты уже заработал. А обезьяна твоя ненормальная — вообще под усыпление пойдёт!!!“

Петровкин ничего не ответил. Он открыл медицинскую аптечку и перевязывал себе плечо, в которое попала отскочившая от стены пуля. Лицо его было сильно посечено осколками, а брови и ресницы сгорели.

Гарри заглянул под бронежилет: с обратной стороны он был мокрый от крови, которая начинала стекать по ногам липкими багровыми струйками. Видимо, снайпер смог удачно поймать его в окне. Боли он не чувствовал, но появилась опутывающая тело слабость, и сильно кружилась голова. Гарри достал шприц-тюбик и сделал инъекцию. Потом извлёк из кармана лежавшую там на удачу старую винную пробку, острогал её армейским ножом и, поморщившись, заткнул рану.

Раков продолжал что-то кричать.

Петровкин подошёл к котлу, оторвал от рубашки окровавленный рукав и обмотал его вокруг клапана.

Минут через десять он подставил черпало под тонкую струйку жидкости и опустил тестер.

“99.7“

— Отлично, — прохрипел он. — Гарри, проверь другие окна.

Самец шимпанзе закинул автомат за спину и поднял с пола внушающую уважение “Barrett’очку“.

Ноги дрожали и нагибаться было тяжело. 

Со стороны других окон наступали модные ребята Серёжи и интернациональная бригада, собранная наспех Иммануилом Андреевичем.

Представители столичной и региональной олигархии не изменяли привычкам даже на войне. Их яркие одежды были хорошей целью, и Гарри легко зацепил нескольких из них. Остальные, источая проклятия, рухнули в грязь, где тут же принялись растирать себя влажными салфетками, пытаясь хоть как-то спасти дорогие вещи. Многие из них приехали на спецоперацию из ресторанов и фитнес-клубов и вообще не были настроены воевать. Первые же потери из числа близких  друзей непоправимо подорвали боевой дух плохо сплочённой группы — и наступление захлебнулось.

В атаке боевой колонны Иммануила Андреевича виделось что-то странное. Одеты наступающие были, в общем-то, неплохо: старые пальто, стоптанная обувь, растянутые на коленях брюки. Это приемлемо. Не на парад же они приехали. И оружие у них, надо сказать, было — что надо. Псы войны поголовно несли компактные пистолеты-пулемёты ближневосточного производства: “Uzi“, “Mini-Uzi“, “Micro-Uzi“ и даже “Uzi Carbine“. К некоторым образцам крепился редкий, в коллекционном отношении, штык-нож. Тут комар носа не подточит. А вот передвигались наступающие необычно. Вероятно, это было связано с их профессиональным составом: на свою беду, отряд Иммануила Андреевича наполовину состоял из скрипачей, а наполовину — из гинекологов, где на флангах командовали два инвестиционных аналитика, из числа самозанятых, один из которых вообще находился в международном розыске. По этой причине колонна запутанно бродила по территории промзоны туда-сюда и никак не могла определиться с направлением главного удара. 

Гарри прищурил глаз и произвёл несколько выстрелов. Об этом секторе теперь можно было надолго забыть.

Он вернулся к аппарату. Нагретый до предела котёл подпрыгивал и грозил взорваться. Петровкин ещё раз наполнил черпало и опустил тестер: “99.9“.

— Еще пару минут и всё, — с облегчением произнес он.

Гигантская синяя улитка с розовыми рогами медленно переползла корпус старых песочных часов, стоящих на столе — теперь точно ВСЁ.

В этот момент налетела вторая волна ребят Ракова. Наши друзья героически отбивались и даже сожгли пару хозяйственных построек из “Шмелей“ с засевшими в них стрелками. Однако инициатива в этот раз была на стороне атакующих. Они быстро закрепились на первом этаже и шаг за шагом поднимались по лестнице. Гарри поймал несколько пуль и почти ничего не слышал из-за контузии. Чтобы не упасть без сил, он сбросил бронежилет и теперь в любой момент рисковал получить смертельное ранение. Он еле-еле переползал от окна к окну, оставляя за собой лужи крови.

Петровкин был тяжело ранен в шею и утратил способность говорить. Теперь он без остановки кашлял и плевался кровью.

Выгадав паузу между очередями, он в последний раз опустил тестер в волшебную жидкость — и тестер ничего не показал.

Первый этаж начинал затягивать дым, что ещё сильнее подстегивало нападавших. Наконец они подавили огневое сопротивление и ворвались в комнату.

Петровкин только что влил половину содержимого кружки Гарри в рот и сейчас жадно допивал остатки. Он чувствовал, как прошла пульсирующая боль, исчез шум в ушах, тело стало невесомым, а воздух в комнате задрожал, как бывает, когда солнце сильно нагревает асфальт.

Ворвавшиеся щедро лили свинец из всех стволов. Пули прошивали тела наших друзей, не причиняя им ни малейшего вреда.

Ещё минут через пять створки крыши горящей башни раскрылись, и ослепительно яркий шар начал подниматься в небо. Он напоминал спутник, излучающий неизвестные науке лучи, или же какой-то таинственный летательный аппарат. Петровкин смеялся и смотрел вниз на удаляющуюся землю. Гарри надел тёмные очки, ощупывал желтые зубы и что-то недовольно бурчал.

— Вернутся или нет? — трогательно произнес Серёжа, неестественно задирая голову.

— Вернутся, — протрубил носом Иммануил Андреевич.

— Конечно, вернутся, — уверенно подтвердил Раков, застёгивая плащ и выбирая место среди луж, куда можно было поставить ногу.

Илья Никодимович засунул руку за пазуху и достал пропитанный кровью мятый конверт. Прощаясь, он посмотрел на него и разжал пальцы. Перевернувшись несколько раз, конверт сверкнул на солнце и растворился в воздухе. Если бы он когда-нибудь упал на землю, нашедшие его могли бы прочитать написанное на марке дальних сказочных островов: “Fines Russiae ubique manent“. *)








=====
*) Границы России нигде не заканчиваются (лат.)