99. 9, или 13 подвигов инженера Петровкина-44

Глава 44. 

:Границы России.


Интереснее всего наступали ребята Ракова. Они сразу разбились на три атакующие группы. Одна открыла шквальный огонь по окнам, не давая оборонявшимся надолго высунуть нос. А две другие на мотоциклах бросились к башне. Первая собиралась ворваться на первый этаж, а вторая, которая тащила с собой лестницы с крюками, выбрала целью второй. Гарри передвинул "Корд" на ту сторону, откуда велось наступление, и поливал дальние подступы непрекращающимся огнем. На пол красиво ложились желтые гильзы. Заскочившие на первый этаж тут же попали под град посыпавшихся на их головы гранат и, трезво оценив свои силы, отступили. Нескольких парней с лестницами Петровкин расстрелял из автомата, а остальные ушли на мотоциклах по флангам, покинув сектор обстрела.

Раков был очень расстроен:

— Вот посмотрите, — ругался он, — на что мои деньги пошли. Это же убийцы! Кто им вообще оружие продал?

И схватив "матюгальник", строго закричал в сторону башни: "Петровкин! Ты что творишь?!! Ты совсем мозгами кукарекнулся?!! Это же уголовное преступление. Кто тебе разрешил в людей стрелять? Считай, себе на пожизненное ты уже заработал. А обезьяна твоя ненормальная — вообще под усыпление пойдет!!!"

Петровкин ничего не ответил. Он открыл медицинскую аптечку и перевязывал себе плечо, в которое попала отскочившая от стены пуля. Лицо его было сильно посечено осколками, а брови и ресницы сгорели.

Гарри заглянул под бронежилет: с обратной стороны он был мокрый от крови, которая начинала стекать по ногам липкими багровыми ручейками. Видимо, снайпер удачно поймал его в окне. Боли он не чувствовал, но появилась опутывающая тело слабость, и сильно кружилась голова. Гарри достал шприц-тюбик и сделал инъекцию. Потом извлек из кармана лежавшую там на удачу старую винную пробку, острогал ее армейским ножом и, поморщившись, заткнул рану.

Раков продолжал что-то кричать.

Петровкин подошел к котлу, оторвал от рубашки окровавленный рукав и закрутил его вокруг клапана.

Минут через десять он подставил черпало под тонкую струйку жидкости и опустил тестер.

"99.7"

— Отлично, — прохрипел он. — Гарри, проверь другие окна.

Самец шимпанзе закинул автомат за спину и поднял с пола внушающую уважение "Barrett’очку".

Нагибаться ему было мучительно тяжело.

Со стороны других окон наступали модные ребята Сережи и интернациональная бригада, собранная Иммануилом Андреевичем.

Представители олигархии не изменяли привычкам даже на войне. Их яркие одежды были хорошей целью, и Гарри легко зацепил нескольких из них. Остальные, источая проклятия, рухнули в грязь, где тут же принялись растираться влажными салфетками, пытаясь хоть как-то спасти дорогие вещи. Многие из них приехали на спецоперацию из ресторанов и фитнес-клубов и вообще не были настроены воевать. Первые потери из числа близких знакомых непоправимо подорвали боевой дух плохо сплоченной группы, и наступление захлебнулось.

С третьего направления двигалась колонна Иммануила Андреевича. И виделось в ней что-то странное. Одеты наступающие были, в общем-то, неплохо: старые пальто, стоптанная обувь, растянутые на коленях брюки. Это приемлемо. Не на парад же они приехали. И оружие у них, надо сказать, было — что надо. Псы войны поголовно несли компактные пистолеты-пулеметы самых причудливых модификаций: "Uzi", "Mini-Uzi", "Micro-Uzi" и даже "Uzi Carbine". К некоторым образцам крепился редкий, в коллекционном отношении, штык-нож. Тут комар носа не подточит. А вот передвигались наступающие необычно. Вероятно, это было связано с их профессиональным составом: на свою беду, отряд Иммануила Андреевича наполовину состоял из скрипачей, а наполовину — из гинекологов, где на флангах командовали два инвестиционных банкира, один из которых вообще находился в международном розыске. По этой причине колонна запутанно бродила по территории промзоны туда-сюда и никак не могла определиться с направлением главного удара. 

Гарри прищурил глаз и произвел несколько выстрелов. Об этом секторе теперь можно было надолго забыть.

Он вернулся к аппарату. Нагретый до предела котел подпрыгивал и грозил взорваться. Петровкин еще раз наполнил черпало и опустил тестер: "99.9".

— Еще пару минут и все, — с облегчением произнес он.

Гигантская синяя улитка с розовыми рогами медленно переползала корпус старых песочных часов, стоящих на столе.

В этот момент налетела вторая волна ребят Ракова. Наши друзья героически отбивались и даже сожгли пару построек из "Шмелей" с засевшими в них стрелками. Однако перевес все же был на стороне атакующих. Они быстро закрепились на первом этаже и шаг за шагом начинали подниматься по лестнице. Гарри поймал еще несколько пуль и почти ничего не слышал из-за контузии. Чтобы не упасть без сил, он сбросил бронежилет и теперь в любой момент рисковал получить смертельное ранение. Он еле переползал от окна к окну, оставляя за собой лужи крови.

Петровкин был тяжело ранен в шею и утратил способность говорить. Теперь он без остановки кашлял и плевался кровью.

Выгадав паузу между очередями, он в последний раз опустил тестер в жидкость — и тестер ничего не показал.

Первый этаж начинал затягивать дым, что еще сильнее подстегивало нападавших. Наконец они подавили сопротивление и ворвались в комнату.

Петровкин только что влил половину содержимого кружки Гарри в рот и сейчас жадно допивал остатки. Он чувствовал, как прошла пульсирующая боль, исчез шум в ушах, тело стало невесомым, а воздух в комнате задрожал, как бывает, когда солнце сильно нагревает асфальт.

Ворвавшиеся щедро лили свинец из всех стволов. Пули прошивали тела наших друзей, не причиняя им ни малейшего вреда.

Еще минут через пять створки крыши горящей башни раскрылись, и ослепительно яркий шар начал подниматься в небо. Он напоминал спутник, излучающий неизвестные науке лучи, или же какой-то таинственный летательный аппарат. Петровкин смеялся и смотрел вниз на удаляющуюся землю. Гарри надел темные очки, ощупывал желтые зубы и что-то недовольно бурчал.

— Вернутся или нет? — трогательно произнес Сережа, неестественно задирая голову.

— Вернутся, — протрубил носом Иммануил Андреевич.

— Конечно, вернутся, — уверенно подтвердил Раков, застегивая плащ и выбирая место место среди луж, куда можно было поставить ногу.

Илья Никодимович засунул руку за пазуху и достал пропитанный кровью мятый конверт. Прощаясь, он посмотрел на него и разжал пальцы. Перевернувшись несколько раз, конверт сверкнул на солнце и растворился в воздухе. Если бы он когда-нибудь упал на землю, нашедшие его могли бы прочитать написанное на марке дальних сказочных островов: "Fines Russiae ubique manent". *)
















=====
*) Границы России нигде не заканчиваются (лат.)