Преданность

Кричат ли чайки жалобно над головой моей,
Журчит ли там серебряный, бегущий с гор ручей.
Открою книгу добрую, страницы пролистну,
И мысли отнесут меня в далёкую страну.

В тот день печальный осени, в двухтысячных годах,
Где я стоял растерянный, испуганный, в слезах.
Я снова вижу мастера, слепого старика
И рядом с ним надёжную собаку-проводника.

В начале дня осеннего они идут, спешат,
И к башне направляются, где жизнь свою решат.
Собака беспокоится, тревожно ткнувшись в дверь.
Беду она почуяла, я понял лишь теперь.

У двух друзей особенных беда — неполнота,
Ах как же псу безмолвному сейчас нужны слова.
И в лифте переполненном взмывают в облака,
На старика все косятся, толкаются в бока.

Вдруг взрыв раздался яростный и пробил страшный час.
Огонь зардел безжалостный, открыв в погибель лаз.
Туманом, страхом, паникой накрыло всё вокруг,
А для слепого мастера — собака только друг.

Шум, жара, отчаянье, да и к тому же тьма
Слепой хозяин сжалился и отпускает пса.
Он понял безысходность, скомандовал: «Иди!»
И жизнь свою бесценную спаси и сохрани.

«А мне уже не выбраться», — слепой тогда сказал
И сам себя он за руку словами привязал.
Собака вроде ринулась, бежать, себя спасать,
Но где же это видано хозяина бросать?

Пёс сквозь толпу протиснулся, к слепцу главой припал
«Ну что же ты, хороший мой, команду не ту дал?»
С незрячих глаз хозяина потоки полились,
Но пёс повёл уверенно: «Хозяин, ты держись».

«Мы выберемся, выживем», — без слов смельчак сказал
И своего хозяина он за собой позвал.
Спускались они медленно, в угаре и дыму,
Чего же это стоило слепому старику.

И только они выбрались на улицу с толпой,
Как башни в миг осели, разрушившись враждой.
Трагедию ужасную нельзя никак забыть,
Но будем за спасенье судьбу благодарить.

О. И. Райс