Ночные размышления

   Ночь, и мне пора было ехать. Я завел машину чтобы прогреть двигатель. Люблю это время года. Конец марта и морозы уже отступили. Весна, как и всегда, уверенно входила в свои права, и на улице стало по-весеннему тепло. Конечно, мы еще прятались в теплые одежды, но воздух уже не пробирал колючим холодом, а только лишь обдавал приятной освежающей прохладой. Вдыхая полной грудью, я наслаждался ночной свежестью.

   Двигатель начал работать тихо, размеренно, значит прогрелся, и я отправился в путь. Весенняя дорога в деревне довольно трудная: колеи, лужи, лед, грязь… Одним словом, распутица. Шины колес ломали лед в лужах, и тот, издавая пронзительный треск, рассыпался на мелкие кусочки, словно разбитая хрустальная ваза. Фары, рассекая ночную тьму, высвечивали осунувшиеся грязные сугробы. Не было уже в них того блеска и величия, которые придавали им вьюжный декабрь и морозный январь. Теперь они стали скукожившимися серыми кучами, которые с каждым днем становились все меньше и меньше, утекая куда-то вниз бурлящими ручьями. 

   Редкие запоздалые путники пробирались сквозь темноту по скользкой обочине, да ночные охотники-кошки перебегали дорогу. В «центре» кучковалась молодежь. Я вспомнил, как мы после танцев в клубе точно так же собирались компанией и ночь напролет бродили по деревне, распевая под гитару песни и мечтая о большой судьбе. Ничего не меняется, кроме технической части. Мы ходили пешком, потом помаленьку стали появляться стальные мото-кони. Теперь молодежь пересела в авто-колесницы. До нас парни играли на гармошках, мы взялись за гитары, потом появились «кассетники», а теперь любая музыка звучит из смартфонов… Люди же с их переживаниями и эмоциями, желаниями и интересами все те же, что и сто, и тысячу лет назад.

   Ехал неспеша, всматриваясь в ночные дома. В каких-то еще горел свет, но большинство из них уже спали, отдыхая от дневных забот, коих с приходом весны добавилось. Невольно вспомнились стихи Марины Цветаевой:
Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может пьют вино,
Может так сидят,
Или просто рук
Не разнимут двое.
В каждом доме, друг,
Есть окно такое.

   Все эти улочки мне знакомы уже десятки лет. День за днем я либо хожу, либо проезжаю по ним. С годами дома и ограды меняются, ветшают, обновляются хозяевами и начинают играть новыми красками. Увы, но есть и те, из которых люди уехали. Они оставили свое жилище на произвол судьбы, и эти дома теперь стоят в угрюмом молчании, словно беспризорники, косые-кривые, с вывалившимися рамами окон да провалившимися крышами… Если случается, что кто-то возвращается в свой дом, тогда он возрождается, оживает и снова начинает радостно сиять.

   За каждой калиткой, в каждом доме свой особый мир, своя история, своя уникальная судьба, зачастую трагичная. Времена сейчас суровые, поэтому и судьбы такие. В одном из домов увидел в окне еле заметный огонек, как будто от свечи. Здесь живет молодая женщина с двумя детьми. Её муж ушел на фронт по мобилизации. Быть может она в это время молилась за него, или он вышел на связь, и тут уж не важно, какое время суток… Главное услышать родной голос, удостовериться, что жив-здоров… Такова судьба у солдатских жен — ждать, молиться, тихо плакать в подушку, скрывая от детей свои слезы, и снова ждать, и снова молиться…

   Чуть дальше стоит дом, в котором жил участник другой ужасной войны — Великой Отечественной. На домах ветеранов всегда красовались красные звездочки — знак особого уважения к их обителям. Постепенно воины тех жестоких битв ушли от нас, а вместе с ними исчезли и звездочки с домов. Но на этом она осталась, словно в напоминание нам о былых временах. Не по вине наших дедов, но та далекая война, как оказалось, еще не закончилась. Она притаилась на некоторое время, а сейчас снова показала свой зловонный оскал. Вот и пошли наши парни завершить дело своих предков, чтобы покончить раз и навсегда с этой коричневой чумой, выбить ей зубы.

   Вот в этом доме жил мой друг Костя. Сейчас здесь совсем другие люди, другой голос у дома, другие цвета… Но все же осталось в нем что-то от прежних хозяев, и каждый раз, проезжая мимо, я с умилением вспоминаю наши бесконечные беседы, споры о великом, мечты о чем-то бескрайнем… И все это было приправлено крепким чаем и песнями под гитару. Галя, Костина жена, смотрела на нас снисходительно, как на расхорохорившихся подростков. Да мы, собственно говоря, в то время такими и были в душе.

   А вот здесь радость — недавно родился сынишка! Новая жизнь появилась на свет. И началась в этом доме кутерьма: пеленки, распашонки, купание, кормление… Каким вырастет этот ребенок? Как сложится его судьба? Для него все только начинается. Я подумал: войны, трагедии, болезни — все стремится уничтожить род человеческий. Но жизнь всегда побеждает, несмотря ни на что. Как утром солнце всходит и разгоняет ночную тьму, так и жизнь всегда будет изгонять смерть. Вырастет этот маленький человечек, встретит свою половинку, и снова родятся новые жизни, и этот цикл остановить невозможно.

   Моя авто-колесница охала и постанывала, пробираясь по изрезанной ледяными колеями дороге. Где-то торчали острые камни, а кое-где были довольно глубокие ямы. Одним словом, не очень дружелюбная к автомобилю дорога. Но, несмотря ни на что, я добрался до нужного мне места, припарковался и заглушил мотор. Хотя время было позднее, решил постоять на свежем воздухе и послушать ночную тишину. Постепенно мои мысли перебрались в завтрашние дела. Тогул спал, и мне пора было тоже укладываться. Завтра планировался насыщенный событиями день. Я еще немного постоял и отправился отдыхать.