Самолёт

В конце января 1985 года в приемной замминистра сельского хозяйства Мордовской АССР, далеко пополудни, дожидался своей очереди победитель межобластного соревнования мастеров - наладчиков тракторист из села Рыбкино Клавдий Хрестин.
 С заместителем министра он был знаком ещё  со времен службы на Тихоокеанском флоте -  плавали вместе на одной дизельной подводной лодке. И хотя после  демобилизации прошло четверть века, судьба время от времени сводила их друг с другом.
 Клавдию за первое место в соревновании вручили телевизор. У него дома уже был такой, и он перед отъездом домой  записался на прием к своему бывшему сослуживцу попросить поменять телевизор на деньги. 
- Тебе телевизор не понравился?–  удивился замминистра, обнимая своего давнего товарища.
- Дома у меня точно такой  уже есть, хорошо показывает, - оправдывался Клавдий. - Зачем же второй? На запчасти что ли?
- И не знаю, как тебе помочь, - всерьез задумался  замминистра. – Если бы эти соревнования республика проводила, было бы проще. А их провела Федерация! И премии она учреждала. Так что, если хочешь получить взамен телевизора деньги,  пиши заявление министру сельского хозяйства РСФСР,  в Москву.   
Клавдий    кашлянул  в кулак  и, вытерев  ладонью  рот, уныло произнёс. -  Писать замучаешься.
- Ладно. Давай вот что сделаем. - Предложил ему  замминистра. - Ты на всякий случай напиши заявление на имя нашего министра. Я тебе, конечно, ничего не гарантирую, но, может быть, у него такая возможность будет. Правда, дня два тебе придется подождать. Он на семинаре в Белгороде. Если такой вариант тебя устроит, я продлю тебе командировку, и позвоню в гостиницу, чтобы к тебе не придирались. Согласен?
Оставаться в  Саранске ещё  на два дня Клавдия не устраивало. Однако  ему очень хотелось   съездить в соседнюю Горьковскую область, в совхоз «Староахматовский», посмотреть на тамошнего шофера Володю Шакутина, который сам   сделал самолет.
 Клавдий несколько месяцев хранил во внутреннем кармане пиджака вырезку из газеты «Сельская жизнь» со статьей об этом человеке. Он не выходил у него из головы. «Допустим, сконструировал! – рассуждал он. -  Так ещё собрал!  И летает! Сам! И это в деревне!»
Клавдий и верил, и не верил. Не верить, не было оснований. Сам пять лет тому назад  смастерил мини-трактор. Вроде бы в шутку, а вот уже каждый год огород себе и соседям пашет, картошку окучивает, за сеном в луга ездит. Спасибо  ему за это говорят! Но то – самодельный трактор. Тут ума и мастерства большого не надо. Подумаешь, мотор от зернопогрузчика на списанные  шасси приладил, муфту сцепления простенькую придумал. Колеса, рулевое управление из старья собрал. А это ж - самолет!
Ехать туда,  где ни разу не был, и к  человеку,  с которым не знаком, было и наивно, и глупо. Он это  хорошо понимал. Но какая - то неведомая сила словно толкала его сделать это. - В конце концов,  не в Америку поеду! К соседям! Думаю, поймут!  Я же не  взаймы собираюсь у них просить. Всего лишь самолет посмотреть.
Однако ни свободного времени, ни удобного случая  съездить посмотреть на лётчика - самоучку,  не  выпадало.  А тут два свободных дня!  Рискну! Если повезет,  узнаю, как в деревне человек умудрился  сделать  такую мудрёную штуку, да  ещё научился на ней летать!
 И он, всё ещё сомневаясь,  утвердительно  кивнул головой,  радуясь тому, что удержался от желания поделиться этим намерением с  товарищем по службе.
 - Вот и хорошо! - Одобрил замминистра его решение остаться на два дня. Считая неудобным отпускать  бывшего соседа по седьмому  отсеку подводной лодки, ограничившись одним только этим разговором, встав из-за стола, поинтересовался:
- Ну а так, в целом, как жизнь?
 -  Живём - можем, -  отвечал Клавдий. - На здоровье пока не жалуюсь. Дети растут.
- У тебя, их сколько?
- Двое.
-  Молодец! А у меня только один. У тебя, наверное, уже взрослые?
- Дочери – шестнадцать, а сыну – четырнадцатый.
- О! – вскинул брови замминистра. – Ты ведь сразу после демобилизации женился? А я долго в холостяках ходил. Только в тридцать лет половиной обзавелся.
Помолчав, спросил.  - Всё также не пьёшь?
 - Прививка у меня на всю жизнь! – заулыбался Клавдий.
В  пятилетнем возрасте  после поминок в их доме то ли бабушки, то ли деда он остался по каким-то причинам в избе один. Почувствовав себя хозяином, он, по глупости, подражая взрослым,  допил из оставленных на столе стаканов остатки самогона и тут же за столом свалился замертво. Тогда его еле откачали. И после того случая, будучи взрослым, ни разу не прельстился на спиртное. Не брал в рот не только самогон, вина не знал вкус. Воротило!
Замминистра знал об этой истории ещё по годам службы на подводной лодке и, тем не менее, вновь  искренне восхитился бывшим соседом по седьмому отсеку.
 -  Ты просто  молодчина! Откровенно говоря, завидую! А я вот проводил вчера московских гостей. Голова трещит – сил нет!  Послушай, - предложил он. - Давай хоть символически отметим нашу встречу.
 -  Давай! – Весело согласился Клавдий.
Замминистра достал из сейфа бутылку коньяка, две рюмки. Себе налил коньяк, Клавдию минеральной воды.
  - Помнишь, как нас японцы у острова Хоккайдо «застукали?»
  - Как не помню! – Отвечал Клавдий. Он до мельчайших подробностей помнил тот случай. В том походе японская береговая служба запеленговала у своих берегов их подводную лодку.
  - Неделю лежали на грунте! Ходили на цыпочках. Чтобы ни-ни, нигде не звякнуло! Обманули мы их тогда!  Не забыл? -  Наливая в рюмку коньяк, замминистра продолжил. - Мне то время показалось вечностью! Думал, никогда на базу не вернемся. Однако вернулись!  По сей день обретаемся!
Они, посмеиваясь,  вспомнили  ту давнюю историю, что случилась  с их подводной лодкой между японским островом Хоккайдо и  российскими островами Кунашир и Шикотан. Помянули командира подводной лодки, ставшего впоследствии героем Советского Союза,  поговорили о членах экипажа из их, седьмого отсека, посмеялись над обязанностями Клавдия. Он был ответственным за туалет,  за что и был прозван  подводниками отсека – «гальюнных» дел мастером.
- Дело ответственное, - смущенно оправдывался Клавдий, как будто это было не четверть века тому назад, а только вчера, или позавчера. Всё так же смущаясь, пояснил. - Аппарат тот капризный! Особенно на глубине. Давление не так отрегулируешь – и все на тебе окажется!
Они весело, по-детски, беззаботно посмеялись. Замминистра вновь налил себе коньяк. Они по третьему разу   чокнулись, после чего хозяин кабинета убрал бутылку в сейф. Прощаясь, наставлял Клавдия.
 - Придешь ко мне в понедельник. Только после обеда. С утра  у нас планерка, совещания. Твою проблему постараюсь решить. Не получится,  как моя бабка говаривала, не прогневайся. Я  не Бог, всего лишь замминистра. А вот домой я тебя отправлю на своей  машине. Договорились?
 - Спасибо! - поблагодарил его  Клавдий за машину. Даже ради этого,  счёл он  про себя, стоило  попасть на прием к бывшему сослуживцу.  С телевизором теперь не будет хлопот.  Пристроил на заднее сиденье или в багажник,  и: - «Прощай, мама, не горюй, не грусти! Пожелай нам доброго пути!» Они обнялись на прощанье, и он очень довольный встречей, вышел из кабинета.
Заранее узнав, на чём можно доехать до Старого Ахматова, Клавдий на другой день в девять часов утра  уже сидел в вагоне электрички следовавшей до станции Ужовка. Оттуда ему предстояло  добраться до Большого Болдина.  По расспросам он знал: от Ужовки до районного центра - тридцать девять километров. И от  Большого Болдина до Старого Ахматова – ещё километров десять или пятнадцать.
Он понятия не имел, как  будет добираться до конечного пункта.  Но эта неопределенность его не пугала. «Язык до Киева доведет!» - успокаивал он себя. Впереди было два свободных дня, и он, как человек, редко бывавший ничем не занятым, прямо смаковал свалившийся очень кстати  непредвиденный  отгул.
В вагоне электрички было малолюдно. Клавдий, удобно расположившись на деревянной скамье у окна, с жадным любопытством вглядывался в проплывающие мимо незнакомые станции, заснеженные поля и перелески.
На железнодорожную станцию Ужовка электричка пришла в полдень. Автовокзал оказался рядом с железнодорожным вокзалом, но первый автобус  до Большого Болдина ушел ещё в восемь утра. Следующий – последний по расписанию должен отъезжать после полудня. Клавдий этому очень обрадовался:  не придётся долго ждать. Однако на душе было тревожно. «До Большого  Болдина доеду, -  рассуждал он. – А вот  до Старого Ахматова – большой вопрос». Однако в кассе, где он брал билет, ему пояснили, что болдинский автобус идет дальше, в том числе и до Старого Ахматова. Без пересадки.
С души немного отлегло. Он недолго побродил окрест автовокзала, внимательно рассматривая дома,  и не без зависти отмечал, что тут, в соседней области  живут заметно лучше. Заприметив столовую, он, не спеша, пообедал, и поскольку делать больше  было нечего, оставшееся время  пошел коротать на автовокзал.
 К его удивлению народу  к этому времени в зале ожидания собралось предостаточно. Найдя свободное место, он с любопытством разглядывал незнакомых ему людей. Про себя отметил: чего-то, вроде бы, не достает. А потом понял – среди пассажиров  не было привычных глазу  женщин - мордовок в цветастых шалях и передниках, столь обычных в родных местах.
В районный центр  Большое Болдино автобус уходил уже затемно. Ощущение полноты и свободы, охватившее его утром, прошло. В тесноте и гаме переполненного автобуса он уже начал упрекать себя, что собрался в такую неблизкую дорогу ради собственной прихоти. «Чего доброго, еще засмеют. Скажут,  взрослый мужик, а ума не нажил. На самодельный самолет, видите ли, ему захотелось посмотреть. Приехал бы утром - это одно дело! А поздно вечером? Кто его ночевать пустит?»
- В случае чего, - думал он с тревогой, - к пожарникам пойду. Наверное, пожарная служба в совхозе есть, там и переночую.
По мере того, как автобус все дальше удалялся от Ужовки, пассажиров после каждой остановки  оставалось все меньше и меньше, а перед самым Старым Ахматовым Клавдий остался в салоне один. Цепляясь за спинки сидений, подошел к водителю.
- Случайно, не знаешь, где в Старом Ахматове Володя Шакутин живет?
- Летчик что ли?
- Да. Еще в газете о нем писали.
- Как не знаю! Ты к нему что ли?
- Ну да!
- Самолет смотреть?
- Вроде бы.
Водитель засмеялся. - Володька у нас прямо знаменитость. Кто только к нему не приезжает. И из газет, и радио. Из Куйбышева приезжали, кино о нем документальное снимали. Хорошее кино! Недавно по телевизору показывали. Не смотрел?
- Нет, -   отвечал Клавдий.
- Жалко, - продолжал водитель.– На весь Союз наш район прославил. Молодец! Только дома его сейчас нет.
- Как нет? – Клавдий почувствовал, как под полушубком ему стало жарко.
- Вот только нам навстречу попался. Молоко на маслозавод повез. Часа через полтора обернется. Так что не бойся.
В Старом Ахматове словоохотливый шофер остановил автобус в середине села.
- Вон его изба. Видишь, два окна светятся? Заходи смелее. Жена у него, Людка, баба хорошая. Парторгом у них в совхозе работает.
Клавдий  соскочил на дорогу, глянул вслед удалявшемуся автобусу и, попривыкнув немного к темноте, направился к указанной шофером избе.
«Хозяйка, видно, дома», - подумал он, глядя на светившиеся два окна. На его стук в дверь на веранде раздался звонкий девчоночий голос:
- Кто там? Заходите!
- Мать дома? – спросил Клавдий.
- Дома, дома, - ответил тот же голос. Щелкнул выключатель и на веранде засветила лампочка. Девчушка с белобрысой чёлкой, в накинутой на плечи большой шалью, с недоумением посмотрела на незнакомого человека и первой вошла в избу.
- Можно? – спросил Клавдий, заходя следом.
- Заходите, заходите! –  Обернулась на его голос невысокая круглолицая женщина. Рядом с ней, с удивлением  уставившись на незнакомого человека, стояли две девочки: та, которая открыла ему дверь, и другая, лет пятнадцати, тоже белобрысая и очень похожая на младшую сестру. «В отца, наверное, - подметил про себя Клавдий, нерешительно остановившись в дверях.
- Проходите, садитесь, - пригласила женщина. – Вы, наверное, к Володе?
Клавдий утвердительно кивнул.
- На самолет посмотреть? – губы её тронула улыбка.
- Точно! – подтвердил Клавдий. – Я, видно, не один такой?
- К нам нынче паломничество, - охотно пояснила женщина. – Как в центральных  газетах  написали о его самолете, откуда только не едут. Так что вы  не первый и, должно быть, не последний.  Володя к часам семи подъедет. Поэтому раздевайтесь, чаем сейчас вас угостим. На ночлег определим. Дом у нас просторный, найдем и для вас уголок. А если не устроит, в комнату для приезжих поселим. Есть у нас такая в совхозе.
- Даже и не знаю, как вас отблагодарить, - оправдывался Клавдий, снимая шапку и полушубок. Старшая девочка тотчас подхватила  его одежду, понесла куда-то за ситцевую занавеску. - За себя неудобно.  Прибыл,  на ночь глядя!  Как тот татарин, которого в гости не звали.
- Да будет вам! – остановила его хозяйка дома. – Порог переступить не успели, и уж сразу – «извините, простите!»
- Это верно, - согласился Клавдий, присаживаясь на табуретку. – Люди, вроде бы,  ныне более черствыми стали. - Помолчав, очень стесняясь, спросил:  -  Мне как вас звать - величать?
- Зовите просто Люда.
- А отчество? Людмила Ивановна? Вот и хорошо. А меня Клавдий зовут, а фамилия Хрестин.