147

Шима пробиралась сквозь серый туман. Мрачно. Холодно. Да в ту ли сторону она двигается? Замерла в нерешительности.

Впереди густая завеса. Прислушалась. Где-то там теплится жизнь. Сделала шаг. Туман чуть отступил. Что-то тёмное шмыгнуло в сторону. Шима не успела разглядеть. Сделала второй шаг. Всё та же серая завеса впереди.

- Лайя, - то ли шепнула, то ли подумала.

Снова затаилась в ожидании ответа. Едва различимый звук впереди. Надо туда. Там Лайя.

Шаг… туман… шаг… туман… шаг… тень ускользнула в сторону. Кто здесь? Друзья? Точно нет. Враги? Очень хочется надеяться, что нет. Может, просто равнодушные наблюдатели?

Шаг… туман… шаг… тень. На этот раз огромная, неподвижная. Шима решила сама её обойти по широкой дуге. Может, это деревья? Как в лесу. Только в этом месте и лес – не лес, и деревья особенные. Двигаться умеют.

Стало страшно, а ну как зацепят своими ветками-верёвками, утянут в мрачную глубину.

И в ответ на эти опасения потянулось тёмное со всех сторон.

Они слышат, догадалась. Мысли понимают. Или чувства. Нападают. Паника захлестнула волной, и тени-ветки, зашевелились угрожающе со всех сторон. Зашуршали по ногам и спине.

Замереть, наказала себе. Прогнать страх. Это просто тени… Они любопытны… Они не причинят вреда…

Ветки прошуршали назад в туман.

Теперь Шима хоть что-то понимала.

Если они откликнулись на страх, то, может, попробовать по-другому?

Но по-другому не получалось. В этом тревожном месте не рождались добрые чувства. Не найти ей Лайю. Пропала она, потерялась.

И тоска, острая, длинная, словно живая, змеюкой проползла по душе.

И заплакало, застонало вокруг, усиливая безнадёжность.

Кто же здесь? – подивилась Шима. Теперь ей уже захотелось рассмотреть хоть одного обитателя. Она живо стало поглядывать по сторонам.

А со сторон её тоже старались разглядеть. Чувствовала Шима живое любопытство, но взглядом не успевала зацепиться, растаивали тени в серость.

Бедная Лайя. Если сейчас не найду, не выберется она отсюда. Так и останется жить в тумане.

А потом вдруг поняла - не хочет Лайя, чтобы её отыскали. Там, при свете солнца ей было тяжелее. Там видела она любимые глаза, да смотрели они на другую. Слышала любимый голос, да шептал он чужое имя. Вот и спряталась. Здесь ей легче.

Покатились слёзы у Шимы по щекам. И туман ответил тем же, закапало сверху и снизу холодными каплями.

Но должна же быть ещё одна возможность. Нельзя сразу сдаваться. Нужна ещё одна попытка.

- Буду идти… идти… пока не дойду, - пробормотала вслух.

- Иди, иди, пока не дойдёшь, - раздались в ответ голоса.

Разные. Приятно-звонкие и грубые, весёлые и унылые.

И Шима сделала новый шаг.


- Можно, я зайду? – Гай кивнул в сторону шалаша.

Там Лайя лежала в забытье, и Шима сидела над ней вот уже несколько часов.

Все переглянулись. «Можно» ни у кого не вырвалось. Всё же девушка. А тут мужчина из чужого племени. Как тут разрешить?

Но и «нельзя» никто не произнёс. Чувствовали, что не их это дело. Никто не имеет право запрещать. Поэтому повисло молчание. Долгое.

И Гай понял по-своему. Встал… Постоял нерешительно, а потом медленно прошёл в шалаш.

Поздний вечер давно накрыл темнотой округу. Но яркому костру пока хватало сил окрасить оранжевым светом шалаш и внутри. Правда, в том углу, где лежала Лайя, был полумрак.

Гай долго всматривался. Она ли? Она. Мирно лежит, кажется, спит. Вот только разбудить никто в племени не смог, как ни пытались. Об этом уже рассказали Гаю. И ещё сказали, что есть у них лекарка, на неё вся надежда.

Поглядел Гай на лекарку. Не ожидал, что молодая. Сидит рядом с закрытыми глазами. Кажется, что тоже спит. Но мало ли что кажется. Сам Гай в таких делах ничего не смыслил, поэтому постарался не шуметь. Вот и всё, чем он мог бы помочь.
 
Уйти? Но ноги не поворачивались. Нет. Здесь лучше.

Гай тихо сел около Лайи, подальше от лекарки. Та не шевельнулась. Значит, не помешал. Вот так он и посидит чуть-чуть.

Но время шло, а может, остановилось. И Гаю стало почему-то хорошо. Он словно нашёл своё место. Уйти отсюда не было ни сил, ни желания.

Гай взял в свою руку тонкие девичьи пальцы. Страшно захотелось их защитить. Укрыть эту девушку от трудностей и бед. Она слишком слабая – сама не справится.