А жизнь продолжается. Гл. 40. Послегрозье

   Бала когда-то бабья страна. Мужей себе бабы-поляницы сватали в соседних царствах и замуж выходили на три года. Все эти три года муж исправно служил бабьему царству. Но перед свадьбой непременно устраивался поединок: если побеждал жених, то ребёнок, родившийся потом, оставался с отцом, а если нет – оставался с  матерью. И не только у нас на Поочье были поляницы. Илье Муромцу такая поляница родила сына Сокольничка. А Илия-то и не знал что это его сынок, в честнОм бою чуть не убил его. Дочка Микулы Селяниновича Настасья Микулишна полюбила Добрыню Никитича, вышла за него. А её старшая сестра Василиса Микулишна – за гостя Черниговского Ставра Годиновича. В былинах-то складно об этом сказывается.
      В стародавние времена и в нашем Ольговом городке жили-поживали девы-воительницы. Силой удалые, смелостью богатые, умом могучие.
      И у каждой такой поляницы был чудодейственный конь и боевой топор. Метали такие топоры друг другу богатырша Верта, сидевшая на вертском городке у села Ирицы, в Рязанском княжестве, и Хонюша, жившая от неё в соседнем селе. Так что издревле поокские бабы умели не только прясть да кашу варить, но и защитить себя и деток от татей. И ты у нас растёшь подобной. Да только где богатыря найти тебе под стать?  – лукаво улыбнулся бортник.
     –Ой, щёчки зарделись. Сама нашла, краса ненаглядная? Вот и славно. Поправляйся быстрее, отец Амвросий с великой радостью обвенчает да благословит. Попей-ка ещё отвару-то, да поспи. Добрый сон и лечит и силы даёт, – погладил старик девицу по русым волосам, перекрестил и тихо вышел из светёлки.
     Тут же к старику подошёл суровый Третьяк и с плохо скрываемым волнением в голосе спросил:
     – Дедусь, как там она?
     – Сейчас поспит голубушка, а уж потом поспешай к ней, да храбр будь, воин: ждёт речи твоей смелой и слов ласковых. С Богом!