Дети войны

                I.

Эта ночь была самой ужасной для меня. И для Наташи. И вообще для всех граждан СССР.
Двадцать второе июня тысяча девятьсот сорок первого года. Время: три часа ночи. Я - Сергей Васильевич Корухин, десятилетний паренёк, с тёмными сальными волосами и парой веснушек на лице, ворочался в своей кровати с ржавыми пружинами, и глядел в окно, на луну. Она была такая чистая и белая, что я даже смог разглядеть на ней пару ямок и бугорков. Я укутался потеплее в одеяло, и стал думать про космос, про то, как в будущем, я стану  первым, кто полетит на луну.
Жили мы, довольно бедновато, в деревне Орхово, с мамой и младшей сестрой Наташей. Мой отец, Василий Иванович Корухин – погиб от эпидемии чумы, в тысяча девятьсот тридцать девятом году. Мне тогда было всего девять лет.
У мамы были тогда в хозяйстве одна корова и две куры. Поэтому, несмотря на наше воспитание, ей тогда приходилось ещё доить корову и кормить кур. К тому же мать моя ещё пахала на колхозе. И теперь я понимаю, как ей было тяжело….
После школы я обычно гулял со своим другом Ванькой. Мы с ним играли в разные игры, прыгали по лужам, калечили коленки, воровали горох с соседних участков и так далее. А тем временем моя сестра Наташа сидела дома или в песочнице во дворе и играла в куклы и дочки-матери с подружками….
Я бы Вам ещё кучу разных историй рассказал бы, но тут произошли события посерьёзнее.
Вдруг, я услышал чей то пронзительный крик на улице. А потом отчаянный вопль: «Немцы!». Дальше я слышал, как заколыхалось пламя и звук выстрелов. Один за другим...! При каждом взрыве, крике, вопле, я вздрагивал. Я очень боялся. Матушка и Наташа, с ужасом на лице, побежали к окну. Я тоже встал. К нашей родимой деревне подъехал танк с немецкой свастикой. И я увидел, Как с соседнего дома на меня смотрел Ванька. Лицо у него было пропитано страхом.
  Нас обстреливали. Один за другим, люди выбегали с разрушенных, обгорающих домов, и ту же были расстреляны.  Наташа плакала. И мама тоже, скорей всего, от безвыходности. И тут, ей пришла мысль.
- Наташа, Серёжа, вы должны выбежать с соседнего окна и бежать в сторону леса, куда глаза глядят. Серёжа, смотри пожалуйста за Наташей, очень тебя прошу. – В этот момент по её щеке побежали слёзы. – И себя береги. Я очень Вас люблю!
И с этими словами матушка открыла заднее окно, и, прикрывая нас, помогла спрыгнуть. Я взял Наташу на руки и побежал в лес, куда глаза глядят. Спрятавшись за ближайшим деревом, я обернулся, и в последний раз взглянул на сгоравшую деревню Орхово. Но там я уже никого не увидел. Вокруг только танки и немцы.

                II.               

Вот уже два дня прошло, как началась война. Я походил по лесу, и натаскал веток на поляну, на которой сидела Наташа. Я соорудил из этих веток и палок небольшой шалаш, на первое время. На этот шалаш я потратил пол дня. Сестра моя, с того случая не разговаривала со мной, а только тихонько плакала. Видимо, не могла поверить, что это случилось.   
Голод настигал нас. Всё это время мы ничего не ели. Поэтому, я хоть и боялся, но всё же, пойти назад в деревню и посмотреть, есть ли там что-нибудь поесть, надо было.   Я сказал Наташе, что нам с ней надо поискать еды, она кивнула, и мы пошли, держась за руки. 
Из небольшой уютной деревушки, где всегда царило добро, деревня Орхово превратилась в прах. Все дома были сожжены, со сломанными стенами и каркасами.  На земле лежало много трупов. Я взял Наташу на руки так, чтобы она их не видела.
Пройдя по дороге, мы зашли в наш дом. На удивление, он почти не пострадал: только дверь и окна были выбиты. И я увидел то, что заставило меня заплакать. Наша матушка, лежала на полу, и не дышала. Хорошо, что Наташа этого не видела. Я наклонился, и обнял маму. В последний раз.
Все шкафы были раскрыты. И в них ничего уже не было – всё забрали немцы. К счастью, нам повезло: один из шкафчиков оказался закрытым. Я открыл его, и обрадовался. Так как там лежал пакет! И непросто пакет, а пакет, в котором лежала полбуханки пшеничного хлеба! Я быстро положил пакет за пазуху, и пошёл осматривать другие дома.
В других домах мы ничего не нашли: всё забрали немцы. Поэтому мы отправились обратно, к той, уже знакомой мне поляне.
Прошло много времени. В полной изоляции от общения, мы даже не знали, что сейчас творилось в мире. Согласитесь, интересно же, что там задумали немцы, из-за которых умерла моя мать? Продолжается ли война? Хорошо ещё, то за три с половиной километра от поляны, мы нашли ещё одну деревню. Жаль только, что она почти полностью сгорела…. Но мы нашли там довольно много еды и колодец, с питьевой водой.
 Сегодняшний день был триста шестьдесят девятый, с вторжения в СССР нацистских войск. Мы с Наташей шли за новыми запасами в новую деревню. И тут слышим: голоса и весёлый смех. Наверное, немцы!
- Иди за мной, только тихо. – Прошептал я Наташе. – Только тихо!
Она кивнула, и мы тихонько пошли за ближайший к нам куст. К счастью, нам повезло, и нас не услышали. Мы сидели молча. Наташа ковыряла веточку на земле, я сжимал и разжимал обе руки в замок.
И вдруг, у Наташи сломалась пополам веточка. Это было довольно тихо. Но достаточно, чтобы нас услышали. И вот, к кусту, за которым мы сидели, подошёл парень, на вид лет двадцати пяти. Наклонился к нам, и заметил. Глаза его были удивлённые.
- Дети, - прошептал он, а потом сказал громче. – Здесь ДЕТИ!
               
                III.

Нас посадили в машину-полуторку, дали платочек укрыть ноги, и ушли, закрыв дверь. Машина поехала.
- Как думаешь, что с нами будет? – впервые шёпотом сказала Наташа, обращаясь ко мне.
- Не знаю. – Вздохнул я. – Утро вечера мудренее. Посмотрим завтра. А сейчас, засыпай. Хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Давай! – Улыбнулась Наташа и легла. Положив голову на меня. И я стал рассказывать ей сказку о золотой рыбке, которую часто рассказывала нам мама.
Проснулись мы уже, когда машина остановилась. Завес приоткрыл тот самый парень, который нас и заметил.
- Ну, ребята, откуда вы родом? И почему по лесу в такое время ходите? – Спросил он, помогая нам выйти.
- Мы из деревни Орхово, - сказал я. Нашу деревню сожгли немцы , и маму убили. Вот мы теперь и живём в лесу. Точнее, жили.
- Да уж, проблемка. – Задумался он. – Соболезную. У меня вот тоже, мама умерла, полгода назад ещё. Не выдержала блокадный голод в Ленинграде. – В этот момент мне стало не по себе. Как так? Немцы уже, и до Ленинграда добрались!? – Ладно. Покажу Вас командиру. Идёмте.
И он взял Наташу на руки, а меня за руку. И мы пошли к капитану. Штаб у них был, небольшой. Да и военных не так уж и много. Пока мы шли, я насчитал человек одиннадцать, не больше. Возле палатки, на камне, около таблички (красный крест) сидели девочки-медики и таращили на нас глаза.
И вот, мы подошли к палатке командира. Парень сказал:
- Ждите меня здесь. Я скоро приду. – И ушёл. А мы стали ждать.
Ждали мы не долго, не больше десяти минут, как из под завеса вышли парень и командир. Командир был седым, со шрамом на виске, с прямой осанкой. Высокий, худой, с чумазыми пальцами на руках. В парадной форме и с седыми, от старости, усами. Походка у него была уверенной, выразительной. Взгляд суровый, да глаза голубые. Командир обратился к солдату:
- Учти, Егор, за них вся ответственность на тебе. Эй, слышите? Отведите этих детей поесть. – После этого, он повернулся к нам, и неожиданно улыбнулся. – А вам, ребята, могу сказать только вот что: будьте осторожны, и слушайтесь Егора Алексеевича. – И после этих слов, командир ушёл к себе обратно.

                IV.

- Ну, ребята, садитесь за стол, - сказал Егор Алексеевич, когда мы пришли в его небольшую палатку, с самодельной кроватью (подушкой служил вещмешок, простынёй была шинель, а одеяло… одеяла вообще не было) и маленьким письменным столом, с двумя шкафчиками. Был в этой палатке и ещё один житель: Игорь. Этому парню девятнадцать лет, он ушёл добровольцем на войну. Ему очень мы понравились, и когда доходила очередь охранять штаб ночью от посторонних Егору Алексеевичу, он сидел с нами и читал нам сказки.
Как-то раз, мы проходили мимо медпункта. Иногда, когда нечем было заняться, три девушки-медики сидели на камне и рассказывали друг другу разные истории. Вот и в этот раз, они там сидели. Игорь показал на девушку с коричневыми, заплетёнными в хвост волосами.
- Видишь эту девушку? – спросил он у меня. Наташи рядом не было – пошла рассматривать медпункт. – Её зовут Виктория. Правда, красивое имя? Так вот, она мне нравится. И сегодня вечером наше первое свидание, представляешь! А сегодня очередь сторожить штаб Егора Алексеевича. Он мне уже сказал, чтоб я с вами посидел вечером. А я не могу. Короче, можешь, пожалуйста, посидеть с Наташей один, без меня?
- Ну, хорошо. – Улыбнулся я.
- Спасибо! – Захохотал Игорь, и вприпрыжку побежал к медпункту, сообщить Вике прекрасную новость. Я пошёл за ним, искать Наташу.
Вскоре я её нашёл. Она разговаривала с Викой. Та видимо, ей что-то объясняла. Я подошёл к ним.
- Здравствуй. Серёжа! – Улыбнулась мне Вика. Наташа мне уже всё про тебя рассказала. Ты очень ответственный, для своего возраста. Слушай, ты не против, если Наташа будет мне здесь периодически помогать ухаживать за больными?
- Пожалуйста! – тихо сказала Наташа.
- Ну, я в принципе не против. – Согласился я. – Пускай помогает!  А я тоже заодно присоединюсь к вам!
Прошло несколько часов. Я и Наташа сидели и обедали, в палатке Егора Алексеевича.  Мы уже немало успели помочь в госпитале: и постирали бинты для повторного использования; и почитали книжку для раненых бойцов; и даже подмели дорожку, для прохода в госпиталь. В общем, мы так устали, что быстро съели всю еду, полежали на шинели дяди Егора полчасика. И снова побежали помогать в госпиталь.
У самой большой палатки в штабе (госпиталь) на камне сидели и ворковали Игорь и Вика. Они помахали нам рукой.
- Молодцы, что пришли. – Похвалил нас Игорь. - Вика сказала, что ей как раз нужна помощь. Так что, желаю вам удачи. – И с этими словами, Игорь спрыгнул с камня, и пошёл по своим делам. А мы пошли с Викой опять к раненым.
Не успело пройти и часа, как вдруг послышалась стрельба. Подруги Вики, Лада и Оля, а также ещё несколько девушек выбежали из госпиталя, неся носилки для раненых. Короче говоря – наш штаб обнаружили немцы.

                V.

К нам в госпиталь ворвался один немец. Вика защищала нас, прикрывая своим телом. И вот, он смотрит на нас своей глупой ухмылкой, подставляя к голове Вики пистолет. Мы все зажмурились. Нам было страшно. Вдруг, раздался звук удара, шлёпанье, крик. Мы открыли глаза. Перед нами стоял Игорь, вооружившись лопатой, которая стояла у  входа в госпиталь.
- Нас обнаружили немцы, – пояснил Игорь, - когда осматривали землю с неба. Ладно, я побежал помогать защищать штаб нашим солдатам. А вам оставляю эту лопату. Защищайтесь от нападений. – И Игорь побежал обратно в окоп (вырытый в метрах десяти от госпиталя), и прыгнул к товарищам, где нам удалось разглядеть   и лицо своего командира, Егора Алексеевича.
Вика посадила нас в каморку с разными банками с супом, и сказала:
- Сидите тихо! И ни в коем случае отсюда не выходите. А я пойду, разведаю обстановку. – И ушла, закрыв дверь и дав нам керосиновую лампу. Мы зажгли лампу и принялись ждать. Наташа немножко всхлипывала.
- Не бойся, - успокаивал я её, - всё будет хорошо. И война скоро закончится, и нападение тоже. Мы должны держаться стойко!
И в правду, нападение продлилось всего-то два часа. Потом Вика пришла и вывела нас с каморки. Госпиталь был наполнен новыми ранеными. К сожалению, среди них были и погибшие. В госпиталь забежал Егор Алексеевич.
- Серёжка! Наташа! Как я рад, что вы живы! Ничего, мы отразили нападение.  – улыбнулся наш друг.   
- а где же Игорь? – Спросил я.
- А, Игорь… - замялся Егор Алексеевич. – Он… Погиб, защитив товарища от выстрела. Земля ему пухом! – В этот момент он прослезился. Ну, ребятки, такое бывает. Такова судьба.
Я долго не мог прийти в себя, от такой новости. Ещё утром он мечтал, как вечером пойдет  на свидание с Викой, но для него этого вечера не наступит. И следующего дня тоже. Ведь он погиб на поле боя.
Хуже всего было Вике: Она целыми днями плакала. Игоря никто не сможет забыть.
 Командир штаба, которого, как оказалось потом, звали Никифоров Юрий  Владимирович, сказал.
- Если нас раскрыли немцы, значит, они придут сюда ещё раз. Ещё больше солдат я не хотел бы потерять. Поэтому, нам придется перебраться чуть подальше, ближе к развалинам деревни Орхово, и её водохранилище. Поэтому, сейчас быстро берём всё необходимое, и отправляемся в путь. Начинаем! 
И все побежали собирать вещи. К вечеру всё было готово.
- Итак, все в сборе? Хорошо. Все идём за мной. – Скомандовал командир, и все отправились за ним.
Путь вам рассказывать не стану. Ведь в нём нет ничего интересного. Мы все дошли без происшествий до пункта назначения. И к полудню следующего дня уже обосновались на новом месте. Мы с Наташей остались на фронте, в этом штабе, до конца войны. А после – жили с Егором Алексеевичем и его женой Марией долго и счастливо в Москве. Как раньше, с мамой и папой….               
               
                Конец.