На Иванах держится Россия

На Иванах держится Россия.
    Рассказ-очерк.
                Посвящается Чумакову Ивану Вячеславовичу.

(В основу рассказа-очерка положены воспоминания родных, близких сослуживца – участника СВО).

- Ваня!  Опять без завтрака? – кричала Елена Леонидовна убегающему сыну.
-  Мама, я не голоден. Я кусочек хлеба взял с собой, на реке перекушу, – остановившись, торопливо ответил Ваня.
-  Пойдём скорее, пока рыба ещё активно клюёт,– пояснял Ваня своему поджидавшему другу Сергею.
С рыбалки Ваня возвращался к обеду уставший, но счастливый.
-  Каков, сынок, сегодня улов? – интересовался, лукаво улыбаясь, отец.
-  Вот! – крепко держа за хвостик, представил Ваня серебристую плотвичку.
-  И всё? – рассмеялся отец.
-  Нет. Улов был хороший. Только выпустил я  всех рыбок обратно в реку – пусть живут. А эта пусть в банке с речной водой поплавает. Аквариум ты, папа, обещал купить,  – рассказывал Ваня, а сам уже уплетал из банки сгущёнку с хлебом. Сгущёнка с хлебом была его любимым лакомством.

      Такой эпизод из жизни тринадцатилетнего Вани рассказала Анфиса –  его старшая сестра. «Да, очень увлекался мой братишка рыбалкой. Все летние каникулы с другом проводил на реке, – продолжила свой рассказ Анфиса. – Добрый был он очень. В кармане всегда носил кусочек хлебушка: встретится на пути какая-нибудь кошечка или собачка – всегда накормит, а оставшиеся крошки скормит воробьишкам. – Весёлый был наш Ванечка. Целый хоровод мальчишек и девчонок в свободное время окружал его, был застрельщиком всех уличных игр, очень любил спортивные школьные соревнования: лыжи, волейбол, настольный теннис. Школу любил, но отличником не был.
    Жили мы в деревне Домашово Брянского района.  Семья большая: родители и четверо несовершеннолетних детей.  Окончив девять классов, Ваня уговорил отца устроить его в частную кампанию по очистке ковров – хотелось ему свои деньги зарабатывать и семье помогать…
               ***
    Наступил две тысячи пятнадцатый год. Иван с радостью пошёл служить в армию. В городе Коломна два месяца проходил военно-строевую подготовку и обучился на водителя. Служил  в Абхазии в пограничных войсках. Служба проходила в гвардейском мотострелковом полку. Гордился мой брат своей службой в пограничных войсках. Я помню,  с какой гордостью он рассказывал о своей службе: «У пограничников суровые законы. Вступая на охрану границы, рядовой  пограничник знает, какова должна быть контрольно-следовая пограничная полоса. Она должна быть в идеальном состоянии: ровная, с чёткими полосками. Дозорный обязан замечать малейшие изменения. Глубина следа, его направление, даже влажность могут рассказать о многом».

   Из армии Иван вернулся ещё более возмужавшим, стал выше ростом, физически окрепшим. Долго не снимал он свою гимнастёрку с зелёными погонами, бережно хранил армейскую зелёную фуражку.  А какой был красавец! Любил он музыку «регги». Часто слушал душевные песни и сам их пел. Девчонки глаз с него не сводили. Работать уехал в Москву, стал водителем  в строительной фирме. В один из приездов в родной дом Иван познакомился с Яной. Она тоже жила  в Домашово с родителями»…  Анфиса остановила на мне свой долгий печальный взгляд. Это означало, что она закончила свой рассказ. Две слезинки выкатились из её красивых серых глаз… 
Я очень ждала встречу с Яной.

 Яна была искренней в своих воспоминаниях:
    - Летним вечером в компании молодёжи, собравшейся у Дома культуры, я увидела Ивана. Завязалась беседа, заглянула в его карие глаза и, как говорится, влюбилась с первого взгляда. «Этот парень – мой!» – других мыслей у меня не было, и другой ситуации я не допускала. Почти год мы встречались. «Волшебница, – сказал он мне однажды, – заворожила  ты меня» и повёл домой знакомиться с родителями. В июле семнадцатого года мы поженились. – Яна остановила свой рассказ, её лицо засияло улыбкой от воспоминаний о счастливо  прожитом времени. – Через год родилась Настенька, – протягивая  мне фотографию, сказала Яна. – Здесь нашей девочке год и девять месяцев. –  Чудный ребёнок сидит на столе, а папа нежно обнимает свою дочурку и что-то ласково шепчет на ушко. Да, не хочется отрывать глаз от такой жизненной идиллии, запечатлённой на цветном фото. Фотографию я вернула Яне, и она заговорила вновь.  – Жили мы счастливо, купили квартиру в небольшом городе Сельцо. Рядом лес,  река с зелёным лугом, небольшое озерцо и городская обстановка – всё радовало. Думала, будем жить в радости, о сыне мечтали. Так нет же: не дали нам украинские супостаты со своими западными поджигателями покоя.  Двадцать третьего сентября двадцать второго года получили повестку о мобилизации Чумакова Ивана Вячеславовича на СВО.
              ***
    Октябрь двадцать второго года. Наиболее напряжённая обстановка складывалась в районе Сватово – Кременная (ЛНР). У противника здесь превосходство в живой силе. ВСУ старались занять стратегическую высоту  севернее города Сватово. Наши войска укрепляли позиции: к подразделениям начало прибывать подкрепление, держать оборону помогали артиллерия и авиация. Армия противника пыталась изолировать район боевых действий и  продвинуться вглубь ЛНР.
    В такую военную круговерть попал в составе наших штурмовиков Иван Чумаков с позывным «Регги». (Помнил он название своего любимого музыкального направления). Наши пошли в атаку. «Регги» пробрался в одиночку к вражеским окопам, открыл огонь из автомата по находившимся там украинским боевикам.  В считанную минуту подобрался ближе к окопу, выхватил гранату и бросил. Это был настоящий неожиданный «фейерверк». Потом его команда  атаковала оставшихся в живых боевиков.  Преследовать неприятеля вместе со своими «Регги» не смог: выше щиколотки правой ноги обнаружил кровавую рану, подобрался ближе к еловому кусту, перетянул ногу жгутом. Улёгшись  на  живот, прижал к телу автомат, голова от усталости коснулась земли. Очень хотелось спать. «Нет, нельзя! Чуток отдохну и поползу вслед за своими», – определилась в сознании чёткая мысль. Неожиданно он почувствовал на себе чей-то взгляд. Мгновенно открыл глаза, схватил автомат. В метрах пяти-шести у такого же елового куста лежал человек с жёлтой повязкой на рукаве бушлата. Его пронзительный взгляд был обращён на Ивана. Автомат лежал рядом. «Раненый в руку ВСУшник», – понял «Регги». Два врага в упор смотрели друг на друга и молчали. Иван взял в руки оружие, нацелился на жертву.

   -  Не стреляй, – послышалось из-под куста на украинском языке.
   -  Ты – мой враг, а я – твой. Ты бы застрелил меня, будь у тебя способная к этому рука? – спросил Иван.
   -  Не знаю, –  вздохнув, ответил украинец.
   -  Почему не побежал со своими?
   -  Кроме руки, у меня ещё и нога ранена. Кое-как из окопа выбрался,  а двигаться не смог, – сказал тот на чисто русском языке.
    -  Всегда говоришь на русском?
    -  Нет. Только в кругу семьи. А так, запрещается нам. Дед у меня был русский.
Человеческая доброта и жалость подступила к сердцу Ивана.
   -  Не бойся. Я подползу к тебе…
 Иван засучил окровавленную штанину на левой ноге неприятеля. Рана на лодыжке кровоточила.
   -  Перевязочный материал есть?
   -  Нет, – виновато произнёс раненый.
   - Ладно, своим перевяжу… Как звать тебя, бедолага? – ловко орудуя бинтом, – спросил Иван.
   -  Иванко, – вытирая рукавом здоровой левой руки накатившиеся слёзы, ответил он.
   -  Лет тебе сколько?
   - Двадцать три, – как обиженный ребёнок шмыгнул носом парень.
   -  А мне двадцать шесть. И зовут меня Иваном. Прадед жил мой на Украине. Воевал в Великую Отечественную против фашистов. Может, даже с твоим родственником плечом к плечу. Как же так случилось, что ты  пошёл воевать в ВСУ? Получается, воюешь против брата своего!
  - Приказали мне, я и пошёл. Вы же захватили наш Крым, Луганскую и Донецкую  республики, – попытался осторожно  возразить Иванко.
-  Крым - наш! Не знал что ли: щедрый дедушка Хрущёв подарил его Украине. Луганская и Донецкая республики тоже, как и Крым, исконно русские земли. Люди хотят жить с нами, в России. – Забыл боец Чумаков, в какой обстановке и где он находится. Не может остановить своё возмущение. – С четырнадцатого года простых людей караете. Небось, в детстве тоже кричал:  «москаляку на гиляку».  Эх, безумные вы люди.

     Сидит на земле Иван, потирает свою больную ногу. Рядом Иванко, потупив голову.
    -  Есть очень хочется, – искренне пожаловался  Иванко, будто родственнику.
Детская привычка не покидала российского солдата: из потайного кармана камуфляжа  достал хлебный сухарик и подал Иванко. Молча, с благодарностью посмотрел Иванко в глаза Ивану. Тишина. Будто и нет никакой войны…
   Неожиданно загрохотала артиллерия, заработала  авиация, вздрогнуло небо, полетели дроны.
    - Минуты тишины закончились. Значит, ВСУ свои орудия перезарядили,  – сказал украинский боец. – Сейчас пойдут  на ваших.
    -  Всё равно победа будет за нами, – едва успел сказать Иван, а над головой в небе заревел,  как бензопила, квадрокоптер «Баба Яга». Снаряды полетели вниз. Не пощадили их смертоносные осколки ни Иванко, ни Ивана…
                ***
    Яна бережно прижимает к груди  награду – орден Мужества, которым был награждён Чумаков Иван Вячеславович посмертно.
    Рядом с мамой и папой покоится прах Ивана на сельском кладбище в деревне Домашово. Полотнища двух знамён развеваются над скромной могилой, напоминая о том, что герои не умирают. Благодарная  память о них будет вечно жить в сердцах потомков. 
                Февраль 2025г.