О ней сон его...

Пушкина: до строки «И улыбалась ему, тихие слезы лия».
________________


Юношу, горько рыдая, ревнивая дева бранила;
К ней на плечо преклонен, юноша вдруг задремал.
Дева тотчас умолкла, сон его легкий лелея,
И улыбалась ему, тихие слезы лия.

Вешние помыслы девы ей окрылялись заботой
О сне его чутком и верном — ей осветленной
Призраком шаткой надежды, что о ней сон его
Честный; признаний ждала, милого поцелуя...

Секунды уходят в остроги дум ее скоротечных
О том, что он юн и беспечен, о том, что наивно
Ей полагать будто слезы здесь ипостась вечных
И непримиримых терзаний — и там будет видно.

***

Каверзы томных камланий, сонных, задернутых
Мглою, в ней продирали сомненья, губили
Чистилище духа, душа ее в верзиях смутных
Рвалась на простор самобытный, взоры читали...

Взоры ее на камнях возле моря читали
Странную повесть о мире, что жил предрассветно.
И криками чаек сердце обуяно, сжато; не знали
Годы ее молодые чувства, что бдит поминутно.

В каждой секунде лик его светлый на взоре.
Он говорит, или манит, а может голубит.
Око лишь призрак, оно в самодельном укоре.
И взгляд ее сердца — уж никогда не разлюбит.

***

Сердце остынет в веках, стиснуто мраком земельным.
Черви его поедят, и гла;за стекло во глазнице.
Всхлипнула, нежно, таинственно, быть сразу цельным
Может ли чувство? — спросила себя, крик на лице.

Он почивал, сна его тяжесть мягко давила плечо,
Было о чем-то думать прекрасно ей меж дыханья,
Его, своего, сразу вместе, и мир тут — совсем горячо
От солнца встающего рано, миг очарованья.

Ее голова изваяньем смотрела дале;ко, на солнце.
Губы шептали бессловно, томлением сердца полнимы.
Не знала она что сказать ему, тень на лице.
Крик на лице, глаза ее светом ранимы.