20 секунд ада

5.

Шрамы на левой руке Саши довольно скоро зажили. Ни рубцов, ни следов уже не было видно, и только одна узнаваемая линия виднелась на внутренней стороне запястья. Время после инцидента он провел очень тихо. Избегал контактов с людьми, вероятно, потому что, опасался негативных реакций. Когда я поведал об этом Елене, она лишь недоуменно покачала головой.
      
Я пригласил его на наши торжества в выходные, учитывая его ещё большую отчуждённость. Приглашение он принял безоговорочно, без всяких колебаний. Я дал ему бутылку пива и присел рядом.
      
 - Я даже не хочу расспрашивать, почему ты поступил так в прошлый раз. Но не будешь ли ты так любезен хотя бы рассказать, что происходит в твоей жизни? Елена, я, да и остальные переживаем за тебя. Мы рядом с тобой. Ты не должен  переживать в одиночку.
      
 - Честно говоря, я не желаю ни с кем говорить об этом, - отстранившись хрипло ответил Саша.
      
      - Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, в таком случае оставлю тебя в покое. Но ты почувствуешь себя лучше, если просто разделишь свое бремя. Тогда и ноша твоя не создаст лишних проблем.
      
      - Пожалуй ты прав.
      
       На мгновение он замолчал, возможно, потому что ситуация эта смущала его или была для него необычной. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы сформулировать мысли.
      
      - Что хочешь знать? - спросил он.
      
              - Ты упомянул о делах на работе, которые не соответствуют твоим ожиданиям. Что произошло?
      
      - Что могу сказать? Я провалил выпускные экзамены. Был настолько глуп, что не справился с контрольными работами. Теперь предстоит написать их снова, но только через пол года. Вообще-то работа мне нравится. Я люблю из сломанных деталей собирать целое. Это даёт мне ощущение, что возвращаю вещам смысл, которые они утратили. А вот с коллегами не ладится. Они отпускают шутки, которые не понимаю. Они обсуждают темы, которые меня не интересуют. С этими людьми не удается найти общий язык.
      
      - Как же ты пришел в мехатронику ?
      - Это было единственное, что я мог делать, да и отметки в школе для этого профиля были достаточно хорошими, а средний балл был близок к отличному. Это было единственное, что меня когда-либо интересовало. Я думал о поступлении в высшее учебное заведение. С профилем машиностроения или что-то в этом роде. Но мне не хватило денег, поддержки и стремления.
      
      - И если это действительно твое желание, разве ты не хочешь его осуществить? Может быть, это твоя судьба. Возможно, ты встретишь там совершенно других людей.
      
      - Я уже думал об этом. Но сначала необходимо завершить это чертово ремесленное обучение...
      
       Во время разговора несколько раз смотрел Саше прямо в глаза. Впервые за то короткое время, что мы знакомы, я увидел в них некие искорки. Взгляд, который впервые выражал нечто похожее на решимость.
      
      - Думаешь, ты сможешь что-либо изменить?
      
      - Итак, убить себя я не смог, это факт. Для этого я начисто слишком труслив, - с долей иронии ответил Саша. - Меня просто удивляет, почему необходимо идти по колено в дерьме, чтобы понять простую истину: сухим ногам гораздо удобнее. Почему я должен быть несчастным, чтобы научиться жить счастливо?
      
       Я задумался на мгновение. Но ответ я знал, он был глубоко в моем собственном сердце.
      
      - Счастье — это своего рода роскошь. Когда его нет, человек жаждет его; но если оно появляется, мы к нему привыкаем, и вскоре находим, что в нём нет ничего особенного. Тогда готовы выбросить его, как мусор. Пока снова не почувствуем лишения. Это вечный круговорот.
      
      - Тогда этот круговорот считаю замкнутым дерьмом, — сказал он.
      
 Положив руки на бедра, он резким движением поднялся с дивана.
      
      - Знаешь что, Елена уже давно сидит там в одиночестве. Странно, почему. Пойду к ней и составлю ей компанию.
      
 Саша действительно присел рядом с ней и в нем уже не было ни малейшей тени сомнения. Он говорил уверенно, не запинаясь; смотрел ей прямо в глаза с явным интересом. Между ними завязалась оживленная беседа. Не скрою, я рассмеялся, увидев этого полностью замкнутого парня таким целеустремленным и амбициозным. Но вскоре моё удивление и восхищение перешли в осознание. Они беседовали весь вечер, затронув множество тем, абсолютно забыв о своём окружении. Неужели Саша так радикально изменился после инцидента с ножом? Подумал, причина наверняка крылась в этом инциденте. Что терял этот юноша? Он достиг нижней точки падения. От него отвернулась удача, у него не было ни друзей, ни любви. Ему больше не было нужно беспокоиться ни о чем и не обращать внимания на что-либо. Он мог начать новую жизнь после долгого периода тирании, когда собственный ум заставил его бежать и прятаться за темными и ненавистными стенами. Огромный пожар полностью уничтожил черные, как смоль стены. Огненные языки пламени сожгли обитателей его сердца, которых он знал под именем  Изоляция, Тщеславие, Леность, Страх, Ревность и Депрессия. Клетка из блестящего обсидиана развалилась, освободив птицу, которую лично туда заточил. Как парадоксально и нелепо, он прятался в неволе и только чудовищная катастрофа смогла вытащить его наружу. Ни одному здравомыслящему человеку не пришло бы в голову, проделать над собой подобный эксперимент.
      
       Какие процессы искажают личность? Последнее, что мне пришло на ум: страх. Страх, что любимые люди покинут его. И этот страх был настолько парализующим, что он не мог думать ни о чем другом, кроме того, как избавиться от этих болезненных переживаний. Он замкнулся в себе, не позволял никому быть рядом с ним и был доволен собой. Он добился этого с почти с механической эффективностью. Но разве это не эквивалентно рекомендации больному с болезнью крови пройти терапию и полностью избавиться от собственной крови?
      
       Страх ведет к одиночеству, а одиночество порождает страх. Замкнутый круг угнетает и затягивает. Одинокий больше не видит смысла, что-либо делать. Ничто не имеет смысла. Ни работа, которой человек ранее посвящал большую часть своей жизни. Ни друзья, с которыми смеялся над милыми пустяками. Какой смысл в этом? Он вкладывал энергию в вещи, которые теперь, похоже, не оправдали себя. Это убыточная инвестиция. Он больше не хотел иметь с этим ничего общего. Больше всего хотелось залезть в постель и плакать; плакать, чтобы слезами  смыть одиночество. Но так просто это не работает. Слёз не будет, нет и печали. Нет, одиночество — это нечто другое. Это тишина. Не акустическая, физически измеряемая тишина. А тишина в душе. Когда смотришь сериалы по телевизору, но не ощущаешь никакого напряжения. Когда читаешь книги, но интерес пропадает уже на второй странице. Когда гладишь кошек, но не ощущаешь их мягкую шерсть. Когда обнимаешь людей и довольно скоро хочется оттолкнуть их от себя. Когда смотришь на женщин, но ничто не происходит. Абсолютно ничего. Душа, которая раньше была такой болтливой, теперь молчит. Великий вождь, лидер тела – отсутствует. Он больше не указывает направление. Ты остаешься один. С тем, которого ты ненавидишь больше всего, до глубины души: с самим собой.
      
       Пройдёт время, прежде чем преодолеешь эту бездну. Потребуется найти смысл в том, что по своей природе не обязательно имеет смысл. На это уйдет время. Много времени. Для одинокого – целая вечность, для освобожденного - давно забытый, размытый кошмар. Пока вновь начнешь смеяться над пустяками. Пока не утонешь в своей работе и не потеряешь ощущение времени. Пока не влюбишься по уши.
      
       Это напомнило мне одну из тех японских ролевых игр, которые я когда-то играл на своей игровой приставке Playstation. Судя по игровому сохранению (сейву), я потратил на неё в общей сложности около 120 часов. На первый взгляд это была обычная игра, как любая другая. Её цель заключалась в том, чтобы убивать определенных врагов, называемых тенями. Не более того. Но меня особенно привлекала довольно необычная интеграция сюжета, в жизни более-менее обычного старшеклассника. Я мог хорошо ассоциировать себя с этим тихим, изначально одиноким персонажем. Его сила в бою увеличивалась по мере того, как он устанавливал всё больше «социальных связей». Этот термин, выраженный сложным образом, на самом деле скрывал лишь то, что мы, люди, называем «дружбой». Итак, проводил время с одноклассниками и жителями провинциального города, в котором жил. Общался с этими людьми по мере того, как росли «Социальные связи», что, в свою очередь, обеспечивало более легкие победы. Помимо самой игры и приятно проведенного времени, меня увлекло кое-что другое. Я увлекся идеей этой игры. Мысль о том, чтобы общаться с людьми и испытывать настоящую крепкую, глубокую дружбу, пробудила во мне предвкушение радости, которую я был готов забыть. Я думал, что смогу стать похожим на безымянного главного героя из восточноазиатской игры. Откуда взялось это навязчивое чувство и почему был так воодушевлен героем, до сих пор не могу объяснить. У меня просто возникали такие фазы. В определенные жизненные моменты жизни я мог читать книги, смотреть сериалы, играть в игры, которые раньше меня абсолютно не интересовали. Я чувствовал радость от хорошего развлечения и был в полном восторге. Так счастлив я был всего пару раз. Поэтому всё больше наслаждался этим временем, поглощая переживания и эмоции, как сухая губка.
      
       Это чувство дало мне смелость, подойти к женщине, заговорить с ней и вырваться из явно бесконечного одиночества. Я нашел хороших друзей. То, чего я достиг, не мог сделать и главный герой той игры. Когда я смотрел на Сашу, он напоминал мне о моём собственном времени. Я мог бы оказаться на его месте, мы были так похожи с ним с этой точки зрения. С легкой ухмылкой я покачал головой, сделал глоток пива и откинулся назад.

 "Сумасшедший», - процедил я сквозь зубы. «Ты действительно ходячее противоречие».

Продолжение:
http://proza.ru/2025/04/01/1854