Разные люди. Глава 10

Глава 10.

Сергей Николаевич проснулся как обычно рано, на улице было еще темно. Просыпаться раньше сегодня ему не было никакого смысла, так как подработки не было, а на службу идти еще рано. Сложно сказать, что послужило причиной раннего пробуждения: привычка или этот проклятый холод. Ночью уже, по всей видимости, был мороз. И без того холодная комната стала просто ледяной. Поежившись, Добров решил закутаться сильнее в свое не особо теплое одеяло. Вставать не хотелось, точнее не хотелось вылезать из-под одеяла, делать-то все равно нечего. Добров лежал с открытыми глазами и думал. В голову лезли всякие мысли, сбиваясь то на одну, то на другую. «Чертов холод, стало еще холоднее. Хоть бы сегодня решилось с подработкой и деньгами, прожить еще одну ночь в холоде совсем не хочется. Я то ладно, я потерплю, а вот мои девочки, им днем совсем худо будет, если солнце не выглянет. А я привычный. Да, помнится, в гимназии мне пришлось почти две недели жить в холоде в комнате у покойной Анны Павловны Старовой. Непонятная была старуха. То злая как демон, то доброта нападет. Почему она была такой? Детей не было? Разве это повод? А может, это возрастное у нее было, в годах ведь была. Да уж, было время. Те две недели были настоящим кошмаром. Пальцы замерзали настолько, что не слушались. Приходилось их совать в огонь свечки, чтобы отогреть и начать писать. Сколько я уже исписал этих листов? Ха-ха-ха, проще в пудах измерить. И дальше буду писать, надо держаться, авось наладятся у нас финансы. Лишь бы Меньшов не подвел и принес работу, а с ней и деньги. А там, глядишь, Кате отдадут за ее труды. А потом жалование подойдет. Выкрутимся. Если бы не мои рваные сапоги, было бы легче… Не взял вчера деньги у Тушинского, теперь терпи, брат. Тут либо с совестью, либо без нее, никак иначе. Вечером надо зайти к Быковскому, узнать, что там у него. Настя, бедняжка, наверное, тряслась от страха весь вечер, а может, и всю ночь. Кто знает, когда Петр вернулся? Что-то случилось у него. Обязательно надо зайти к нему. И вообще Насте с Лизой поближе надо познакомиться. Пригласить ее к себе. Да как пригласишь-то, в такой холод? Стыдно перед товарищем будет. Надо сначала решить вопрос с дровами, а уж потом пригашать их к себе. А к отцу Михаилу опять сегодня не получится. Давно я к нему не заходил, обидеться может. Скажет, хожу, когда чего-нибудь нужно или когда на душе не ладно. Нет, он так не скажет, не таков он. Истинный служитель, любит ближних пуще себя, все для людей старается, забывая о себе. Вот с кого пример брать надо. Вчера я не помог старику у кабака, а вот отец Михаил точно бы помог, все бы бросил и помог. Но ведь я о дочери и жене думал. Как тогда быть? Ведь они-то для меня родные, а кто мне этот старик? Да, он нуждался в помощи, но кто он мне? Никто, хватит о нем думать. Сегодня ночью мороз был, вдруг он замерз? Кто тогда в этом виноват? Я? Да хватит уже, сейчас начну себя изводить. Все, достаточно. Сколько, интересно, времени? Надо достать часы. Подарок отца. После окончания какого семестра он мне их подарил? Не помню уже. Помню только, что тот семестр я закончил с высшими баллами по всем дисциплинам и получил похвалу от начальства в гимназии. Мама и папа так гордились мной. Дорого им, похоже, стал этот подарок, как-никак серебряные. Все для меня старались. Так ведь и должно быть: родители живут для детей. А как иначе? Есть материальные богатства, а есть нематериальные, например, семья. Часы – единственное мое материальное богатство. Впрочем, память о родителях гораздо ценнее. Катя, придумала тоже, брошь продать. Славная моя Катя. И Лиза. Спят обе, слышно их ровное дыхание. Слава Богу, выздоровели. Лишь бы опять не разболелись из-за холода. Как же не хочется вылезать из кровати на этот холод. Но надо, надо вставать».
Добров нехотя вылез из-под одеяла и осторожно, стараясь не шуметь, стал собираться на службу. Для себя он решил, что завтракать не будет, так как неизвестно, будут сегодня у него деньги или нет. Если нет, совсем беда, есть завтра будет нечего. Хорошо еще за комнату платить не раньше чем через неделю, иначе совсем туго стало бы. Осторожно ступая по скрипучим доскам, Сергей Николаевич вышел из комнаты, закрыв за собой дверь на ключ. Выйдя ну лицу, он сильнее закутался в шинель и поспешил на службу. Мороз сковал за ночь грязь, и идти было проще, хоть и стало ощутимо холоднее. На службу он пришел раньше обычного, чистить одежду необходимости не было, потому он решил просто посидеть за столом, еще раз прокрутить в голове возможные варианты нахождения денег. Хоть он и старался что-то придумать, ничего не получалось. Была надежда только на Меньшова и займ у Быковского. Но с Быковским неизвестно, что случилось, а то, что случилось что-то, в этом Добров был полностью уверен.
Дверь кабинета открылась, и вошел Меньшов. Он выглядел озабоченным, даже забыл поздороваться. Добров удивился этому, такое случилось впервые. Он выдержал небольшую паузу и сам поздоровался с Меньшовым:
 – Доброе утро, Иван Федорович.
 – Ах, да, доброе утро, Сергей Николаевич. Я забыл поздороваться?
 – Вы просто еще не успели, – Добров едва заметно улыбнулся, при этом поведение Меньшова еще больше его озадачило. «Однако, что с ним сегодня? Обычно в хорошем расположении духа, что-то вечно рассказывает, а тут молчит и о чем-то думает. Странно, даже как-то, очень на него не похоже. Думаю, надо дать ему время прийти в себя. Принес ли он подработку? Спросить сейчас? Пожалуй, подожду. Вдруг у него что-то случилось?»
 – У Вас все в порядке, Иван Федорович?
 – Да, да, все в порядке, все в порядке, – машинально произнес Меньшов, глядя в окно.
Добров не знал, как дальше продолжить разговор, но тут эта проблема решилась сама собой. В дверь заглянул начальник канцелярии:
 – Очень хорошо, что вы оба на месте. Сегодня предстоит большая и ответственная работа. Прошу вас обоих проявить максимум усердия. Задание важное и срочное. Я сейчас распоряжусь, вам принесут все, что нужно и объяснят, что делать. Надеюсь, вы меня не подведете.
С этим словами начальник ушел, а через несколько минут в кабинет зашел его заместитель, принес бумаги и объяснил, что требуется. В сущности, задание было привычным, требовалось то же, что обычно Меньшов и Добров делали. Заместитель еще раз напомнил о важности задания и ушел.
Добров принялся за работу, решив, что не стоит сейчас отвлекаться на разговоры. Меньшов же пребывал в том же состоянии, что и до этого, он думал. «Ох уж этот старик, задал задачу. Зачем я вчера так быстро согласился? Да еще и Доброва сразу порекомендовал, поручился даже за него. Это все вино и прекрасный ужин. Знал старый плут, чем заманить. Однако, как же быть? Угодить-то ему я, вроде как, угодил, но за это он заплатит (пусть и не мне), значит обязанным вряд ли себя будет чувствовать. А дневник-то этот еще не известно, какому читателю достанется. Еще и педантом его назвал, прямо так, как есть. Вдруг обидится? Вчера, вроде, согласился, но ведь и он к тому времени вина достаточно выпил. Сегодня на трезвую голову как бы не обиделся, старик-то странный. При всем при этом как мне получить максимум из всей этой ситуации? Насчет услуг Доброва надо еще подумать. В случае чего скажу, что тот отказался. Надо сделать все так, чтобы Устоев был благодарен именно мне. А писать-то неохота, да и к чему мне это? Думаю, надо поступить так. Задание отдам все же Доброву, возьму с него слово, что никому не будет распространяться. Попрошу, чтобы переписывал побыстрее, а сам буду читать записи перед тем, как отдать Устоеву. А потом… Потом начну нахваливать старика, говорить о том, какой он молодец, как смог такое дело раскрутить. Что ему чуть ли не памятник надо поставить. Ха-ха-ха… Он любит это. Но тут главное не переборщить. Он умен и хитер. Тут надо по краешку пройти, не перегибая. Глядишь, на лесть позарится, начнет считать меня своим другом (это самое сложное, что нужно будет сделать – стать ему другом), а там, глядишь, денежки мне и оставит. Хотя бы часть, мне много не надо. А у него их много, очень много. Задание это принесли, занимайся теперь. Да если все получится, мне эта служба станет ни к чему, у меня все будет, до конца жизни хватит. Так-то. Знали бы они, какая у меня работа намечается. А Вы стратег, Иван Федорович».
Прошло уже более получаса с момента выдачи задания, а Меньшов так и не приступил к выполнению. Работы было предостаточно, и ему надо было поторапливаться, но все его мысли были и выгоде, которую он мог бы извлечь из всей ситуации. Наконец он вспомнил о задании и принялся неохотно разбираться в бумагах. Особого рвения в этом деле он не проявлял, чем сильно удивлял Доброва, который давно уже погрузился в свое задание, изредка бросая взгляды на Меньшова. Сергей Николаевич умел полностью погружаться в работу, не отвлекаясь на посторонние мысли или действия. Также его не отвлекали посторонние шумы. Это качество он приобрел, подрабатывая дома в то время, когда Лиза была еще маленькой и часто плакала. Даже чувство голода, который мучил его, он смог «забыть», отдавшись полностью работе. Как я уже сказал, задание было обычным, если не считать его срочность и важность лица, для которого был предназначен результат работы.
Дело двигалось, Добров успешно выполнял то, что требовалось, чего нельзя сказать о Меньшове. Тот все так же нехотя работал с бумагами, периодически поглядывая в окно и думая о своих планах. Он уже точно про себя решил, что отдаст подработку и аванс, который дал ему Устоев. Насчет всего остального четкого плана у него не было. Были лишь наброски предстоящей деятельности. Отсутствие четкого плана действий не должно смущать читателя, так как Меньшов тем и отличался, что был немного рассеянным и, если хотите, легкомысленным. Но одно точно можно про него сказать – он очень любил деньги, очень. Любил хорошо жить, есть, одеваться.
Так продолжалось еще какое-то время. Стрелки часов двигались к заданному начальником сроку. У Доброва все было в порядке, он успевал. Меньшов же по мере движения стрелок начинал все более торопиться, все реже проверял за собой. Несмотря на то, что он уже нафантазировал не ходить на службу и т.д. и т.п., в прагматизме ему отказать нельзя. Он понимал, что доход от службы – это та синица в руке, которую пока отпускать не стоит. Доход от его вложений тоже нельзя рассматривать как панацею, так как я уже рассказывал про страхи Меньшова. Да и наследство было пока еще только в его фантазиях. Но потеряв время на мечты, Иван Федорович теперь был вынужден чуть ли не халтурить, иначе не успел бы к сроку.
Время шло к обеду, и начальник канцелярии зашел в кабинет еще раз, чтобы забрать выполненное задание. Добров к тому времени уже все сделал, Меньшов же еле-еле успел. Они отдали бумаги начальнику, и тот ушел. Сергей Николаевич не знал, как начать разговор. Ему все хотелось узнать насчет подработки, но он не решался спросить об этом Меньшова. Меньшов же как будто не помнил о его просьбе. Наконец Добров решил спросить, но начал издалека:
 – Как у Вас дела, Иван Федорович? Что-то Вы сегодня какой-то не разговорчивый.
 – Хорошо дела. Неразговорчивый? Вовсе нет. Я все думаю насчет вчерашней старухи, – Меньшов соврал, о старухе он вспомнил только сейчас, да и то из-за того, чтобы как-то оправдать свое молчание. Старуха тут пришлась как раз кстати.
 – Мне просто показалось… Впрочем, я рад, что у Вас все хорошо. Как прошел вчерашний вечер?
Меньшов изменил сам себе. В другой раз он обязательно начал бы рассказывать о том, кого видел, где был, что ел и т.п. На этот раз он не стал описывать свой досуг во всех подробностях.
 – Я встречался вчера со знакомым. У меня хорошая новость: есть работа и даже аванс за нее, – Иван Федорович хитро улыбнулся.
 – Это прекрасно, Вы можете меня чем-то порадовать?
 – Да, но одно условие: заказчик не хочет, чтобы кому-то стало известно содержимое этих бумаг. Ни содержимое, ни фамилия заказчика не должны стать известными кому бы то ни было. Понимаете?
 – Можете на меня положиться, буду нем, как могила.
 – Я Вам доверяю и поручился за Вас перед заказчиком. Я рискую, но верю Вам и вашему слову.
 – Я благодарен Вам за это и даю слово, что никто ничего не узнает. Я обещаю.
 – Это я и хотел от Вас услышать.
Добров положительно влиял на Меньшова. Иван Федорович при общении с ним становился более человечным (если можно так сказать). У него пропадали различного рода меркантильные мысли, он становился добрее и проще. Именно этим Добров и нравился Меньшову, так как помогал ему становиться лучше. Меньшов чувствовал эти изменения, и общение с Сергеем Николаевичем доставляло ему удовольствие. Но общение это было редким, скоротечным и в пределах кабинета в канцелярии.
Меньшов рассказал, в чем заключается смысл данного задания. Услышанное не удивило Доброва, он даже согласился с тем, что данные записи нужно привести в порядок и что наследники должны хранить их у себя как напоминание. Взяв у Меньшова бумаги и аванс, Добров положил их к себе в стол. Время было уже почти обеденное. Иван Федорович пришел в себя, в обычное свое состояние, сидел в предвкушении обеда в любимом трактире. Добров же больше не приставал к нему с разговорами, а стал думать о проблеме с дровами. Этот вопрос интересовал его больше всего в данный момент. Сегодня днем на улице выглядывало солнце, которое немного согрело землю, стало немного теплее. Катя и Лиза наверняка замерзли дома, но, на это очень надеялся Сергей Николаевич, не так сильно, как вчера. С дровами же придется потерпеть до завтра, до утра. Сегодня уже не получится, так как мужики, которые продавали дрова, обычно проезжали их улицу рано утром, пока все еще дома. Что ж, придется потерпеть еще одну ночь, куда деваться? Добров был рад тому, что наконец-то решится проблема дров, по крайней мере на пару недель. Осталась нерешенной проблема еды. Утром он не завтракал, сэкономив таким образом, но вечером продуктов уже не будет. Все, что останется, они доедят за ужином. «Хоть бы Кате отдали завтра деньги за шитье», – подумал Добров. Его задевали мысли о том, что он надеется на заработок жены, но в данной ситуации он поделать ничего не мог. Приходилось с этим мириться.
«Или потратить часть аванса на еду?», – подумал Сергей Николаевич. – «Нет, вдруг потом не получится с деньгами и опять будем сидеть в холоде. Дальше будет еще холоднее. Пусть уж лучше в тепле, хоть и голодные. Нечего сказать, прекрасный выбор. Впрочем, может выкрутимся. Надо потерпеть еще день-два. Тем более Меньшов сказал, что раз в несколько дней будет приносить следующую часть бумаг. Надеюсь, этих частей будет много. Хорошо, что заказчик дал свою бумагу, не придется тратиться еще и на нее. С учетом бумаги и размера оплаты, заказ очень выгодный. Слава Богу. Надеюсь, немного «вздохнем» с Катей и Лизой. Очень изматывает это безденежье, очень».
Наступил обеденный перерыв, и Меньшов ушел обедать. Добров же походил по кабинету, вышел в коридор подышать, выпил воды и вернулся на свое место. Ему хотелось, чтобы вечер наступил как можно скорее. Ему не терпелось обрадовать Катю. Несмотря на кучу проблем, он решил, что жизнь начинает потихоньку налаживаться.
Остаток рабочего дня прошел без каких-либо интересных событий. Была еще пара небольших заданий, с которыми наши герои справились без особых усилий. Сергей Николаевич хотел было спросить у Меньшова про вчерашнюю старуху, не искал ли он ее, но передумал. Время шло к концу рабочего дня.