Безликий гулявник

А бывают растения безликими?  Увы,  да. Бывают даже растения без достоинств. Конечно, такие растения человек не использует, или не использовал в прошлом, или не придумал, как будет использовать. Это растение не едят, из него не получают лекарство, вы не найдете его в Красных книгах, и сорняк он какой-то вялый, неохотно идет в посевы. Обычно его просто не замечают, хотя он всегда рядом, а если замечают, то не знают,  как назвать. Однако, живущее само по себе, это растение имеет и лицо,  и массу достоинств. Это гулявник Лёзеля.

Все родственники капусты на первый взгляд похожи. У них желтые цветы крестиком, четыре длинные тычинки и один пестик. А вот плоды, стручки, разные. Они могут быть прижаты к стеблю, отклоняться, а то и свисать.  У нашего гулявника стручки не слишком большие и отклоняются от стебля, и весь он какой-то  взъерошенный, покрыт жесткими волосками. Но все его отличие в листьях. Они ярко-зеленые, лировидные, перистые, наструганные как у одуванчика, только с круглыми долями. Не только дилетанты, но и бывалые ботаники порой удивляются его изысканным листьям и сомневаются, а не новый ли это вид. И странно его называют. У Владимира Даля он в гнезде со словом «гулять», ведь  встретить его можно чаще всего на обочине дороги или на пустыре, потому что это пионер.

А вот пионеры природе, в отличие от человека, просто необходимы. Они поселяются первыми в таких местах, где другие растения не выживут, Конечно,  изучают их экологи. Экология одна из самых интересных наук, ведь ее предмет отношения между существами, а вовсе не загрязнение среды, как иногда думают. С точки зрения экологии гулявник Лёзеля типичный шакал по всем его признакам достоинствам. Во-первых,  он однолетник, поэтому быстро меняет поколения и приспосабливается. Во-вторых,  у него масса семян, одни говорят тысячи, другие даже сотни тысяч семян на одном растении. И в семенах много запасных веществ, масла, поэтому они долго хранятся в земле. Конечно, как все шакалы, он обожает хорошую землю, чернозем, но может прорасти из глубины на голой глине. Он ремонтник, залечивает раны, нанесенные природе человеком.

И носит он мемориальное имя. Что остается от ботаников в памяти потомков? Карл Линней назвал его в честь другого ботаника Иоганна Лёзеля, жившего за сто лет до него. И назвал не только гулявник, но даже орхидею с северных болот и даже один из родов красивых растений. Почему такая почесть?  Родился Лёзель в Бранденбурге, почти на берегу Балтийского моря, в Восточной Пруссии.  Учился  в Кенигсберге, в университете,  и там же всю жизнь проработал профессором ботаники и медицины. Звали его, на шведский манер,  Йоханнесом  Лозеусом,  и одно время он путешествовал как учитель по Европе в семье шведского генерала. Ведь и Линнея в молодости звали просто Линнеус. В университете в то время царствовало учение Аристотеля,  авторитет античного автора был нерушим,  а ботаники называли растения по старинке, длинными именами, новой системы они не знали. И в этих условиях Лёзель решил создать «Флору», родной страны, Восточной Пруссии.  Слово «флора» было для Линнея магическим. Ведь и сам он еще студентом создал «Флору Лапландии», путешествуя  по северу Швеции. Но это был только список растений, без описаний. И сегодня имя Лёзеля звучит, даже если медальона с его изображением нет на фронтоне университета.

Гулявник Лёзеля обычен во всем северном полушарии, и в Европе и в Сибири, но он не заходит в безлюдную тайгу, предпочитает незаметно работать на дорогах и пустырях рядом с человеком. Летом я встречаю  его каждый день возле дома и на каждой прогулке до глубокой осени. Если вы увидите растение с желтыми цветами крестиком, отклоненными плодами и густыми зелеными перистыми листьями, возможно,  вы познакомитесь с гулявником Лезеля.  Даже если вы не подозреваете, он окутан достоинствами культуры человека и сам украшен достоинствами, гулявник не безликий и может стать вашим хорошим знакомым.