Поцелуй неба и земли

Россия, начало девяностых, мирная революция в стране, парад демократии, импортных идеологий, новомодных мировоззрений и убежденных суверенитетов. Сметаются привычные формы, структуры, стереотипы, бытовые уклады, фундаментальные традиции, героическое прославленное прошлое вдруг оказывается беспомощным, абсурдным, побежденным и обезоруженным, в нем не на что более опереться, положиться и как-то сохранить равновесие. Старый мир шатается, спотыкается, проседает, падает на колени, опрокидывается и разрушается на глазах, новый звенит, спешит, поет, танцует, восходит, гремит соблазнительными заокеанскими демократическими призывами и отчаянно торопится по-новому жить. Архаичный, закостенелый, неповоротливый Союз сменила молодая, дерзкая, неудержимая, неуправляемая Россия. Полупьяная страна с мутно-красными спросонья глазами срывается с цепи от новых возможностей и необузданных желаний, стираются привычные нравы, нормы, уклады, ритмы становятся стремительней, скорости увеличиваются до запредельных. Удивительное время, народ жаждет, требует, горит желанием перемен, правила игры кардинально меняются, время новых героев, новых политических лидеров, новых порядков, новых реформ, новых рубежей, новых идей, новых идеологий, новых законов, новых стратегических планов, новых демократических свобод, новых грандиозных неограниченных перспектив. Привычные черно-бело-красные краски трансформируются в яркие, сочные, пестрые, насыщенные, хрустящие, пульсирующие цвета. С одной стороны безнадежность, безысходность, тупик, нищета, безработица, с другой — заграничные машины, пистолетные выстрелы, автоматные очереди, красивые доступные женщины, дорогие рестораны, ночные клубы, доллары, казино, плеск вина, звон хрустальных бокалов. Блеск и нищета, молодость и неограниченные возможности, беспощадная война за рынки, районы, заводы, фабрики, предприятия, нефтяные месторождения, карьеры редкоземельных металлов и неистовая свобода, доступность во всем, и задавленность обреченными обстоятельствами, время девяностых — диких, кровавых, беспредельных, беспощадных, но в тоже время веселых, романтических и бесшабашных.
Огромная богатейшая страна, символ государственного могущества, стабильности, мощи, крепости, безопасности, уверенности нещадно рвется, рушится, растаскивается, делится на части, разворовывается, разламывается на куски, продается за бесценок руками собственного народа. Бывшие флагманы Октября, высоконравственные и неподкупные секретари райкомов и горкомов комсомола молниеносно переобуваются и переодеваются из красного кумача в черное, изощренно отвергая родимую марксистско-ленинскую идеологию и становятся владельцами металлургических и прочих заводов, нефтяных компаний, угольных шахт, газовых месторождений. Одновременно с разрушением прошлой системы порядка, норм, ценностей, устоев, социально-экономического состояния общества на обломках великого государства зарождается нечто новое в лице первых негосударственных предприятий.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 22
Человек, живущий ради чувственных удовольствий, чего бы ни достиг, в итоге пожинает скорбь и печаль. Кто в погоне за богатствами, властью и славой достиг успеха и довольствуется этим, тот существованием своим напоминает безжизненный предмет. Кто желает выбраться из океана тревог, тот должен сбросить с себя оковы стяжательства. Одержимый властью накопительства ищет уважения, власти и богатства; сознание, свободное по своей природе, сковывает себя вещами, которые в итоге отберет безжалостное время. Из всего, к чему стремится человек, самое ценное — свобода, доброе имя, честь, власть и богатство — сгинут в реке времени, и только свобода пребудет с тобою вечно, если ты добровольно не расстанешься с ней. Достигший успеха в стяжательстве бренных благ человек с высоты своего положения надменно взирает на тех, к кому судьба отнеслась иначе. Но понятия «высоко» и «низко» порождены иллюзией, ибо пред вечностью все равны.
 
Начало девяностых, статья 88 Уголовного кодекса РСФСР (нарушение правил о валютных операциях) была упразднена, покупка и продажа доллара перестала быть уголовно наказуемой. Не рубль, а именно доллар стал главной конвертируемой валютой страны, которой предпочитали рассчитываться. Стоимость недвижимости, автомобили, наличные расчеты, даже зарплаты исчислялись в американской валюте.
Мне чуть больше тридцати, я хожу в дорогих костюмах, галстуках, обедаю в лучших ресторанах Москвы, езжу на престижных машинах, в моем офисе муравейник из голосов, взглядов, планов, идей, предложений, космических стратегий, концепций, мнений, формул, людей. Некоторые из них бывшие ученые, доценты, профессора, врачи, работники оборонной промышленности, которых безжалостная механическая система выжала, выпотрошила, ограбила, а затем хладнокровно выбросила в кювет, на обочину жизни. Переговоры, встречи, знакомства, секретари, революционные идеи, грандиозные планы на вечность, поездки за границу, победы, прорывы, проекты, достижения, скорость, напор, молодость, решительность, бесстрашие. Мы маленькая, дружная, сплоченная, мобильная армия, мы побеждаем, мы рискуем, мы отвоевываем, мы захватываем новые стратегические позиции, укрепления и тактические рубежи, мы расталкиваем оппонентов, мы обгоняем зазевавшихся, мы перепрыгиваем через препятствия, мы идем только вперед, мы прорываемся сквозь стратосферу, мы дружно устремляемся к капиталистическому счастью!
Стремительное время, быстрые деньги, молниеносно принимаемые решения, думать некогда, все решает скорость, смелость, стратегия, решительность, направление движения, напор. Время грандиозных свершений, отчаянных сражений, удивительных открытий, великих побед, но при всем этом внешнем мерцании, великолепии и блеске, потоке людей, суете, суматохе, интенсивном непрерывном, набирающем скорость ритме мне отчаянно не хватает свободы, бездонного неба, леса, реки, щебетания птиц, ночного костра, пронзительной, оглушительной тишины.
Полярные грани, другая скрытая сторона меня, мое сердце всегда тянулось к природе, к лесу, к рекам, к озерам, к тишине цветущих лугов, к одиночеству, к походам за ягодами и грибами, это мне досталось от моего отца. Я очень хотел поселиться на краю тишины, иметь уютный дом, сокрытое убежище далеко от Москвы, глубоко спрятанное от цивилизации, от перекрестков дорог, от шумных улиц, от спешащих такси, от неуклюжих горбатых мостов, от мигающих светофоров, от торопящихся, снующих людей, от нескончаемых телефонных звонков, от бесконечных разборок с военизированными конкурирующими организациями, от моего шумного офиса, от городской суеты. В 1991 году у меня появилась такая возможность — я купил два с половиной гектара земли на территории Завидовского государственного заповедника у местного разорившегося колхоза.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 10, глава 40
Попутанные понятиями «я и мое» бесчисленные души, как волы на привязи, вращают неумолимое колесо времени. Как и все, прельщенные Твоей внешней природою, я полагаю истинно существующими мое тело, жену, родичей, слуг и тщетно силюсь найти в этих сновидениях свое прибежище. Спутав вечное с временным, свою плоть с самим собою, предметы желаний с источником счастья, я увяз в двойственности мира, не ведая, что Ты подлинная цель моя и предмет любви, я всю жизнь до сего мига вожделел к лживым образам. Как неискушенный путник не замечает в зарослях осоки спасительного водоема, так и я не видел Тебя, сокрытого соблазнительными образами великой лжи. Неспособный обуздать страсти ума, я пал жертвою чувственных соблазнов и поверг себя в пучину тревог и страданий. И хотя нечестивцу закрыты врата в Твое царство, я дерзаю припасть к Твоим стопам и молить о снисхождении.
 
Золотистые солнечные лучики брызнули на просыпающийся мир, роняя на широкую грудь земли янтарные всполохи света, смеха, радости, надежды, стихи и песни. Поцелуй земли и неба, сливающийся в дрожащую трепетную даль, высокие берега ласковой реки Ламы, неторопливо скользящей вдоль небольших ухоженных уютных деревенек, разбросанных по разным сторонам реки, желтые кувшинки и белоснежные лилии, играющие со своими подругами в легких волнах изумрудно-зеленой воды, молочные рваные облака, колышущиеся на груди бездонного сиреневого неба, надменное полупьяное лето, покрывало, сотканное из сонной тишины, волшебный аромат разнотравья, разноцветные скатерти полей, распростершиеся под солнцем, линия моей жизни, уходящая за дрожащую артерию горизонта, грустные песни дождя, сплетающиеся с обволакивающей музыкой ветра, густые смешанные леса, грибы, ягоды, застенчивые длинноногие сосны, тихим шорохом перешептывающиеся между собой на песчаных холмах, кажется, что своими растрепанными макушками они подпирают синеглазые небеса, полупрозрачные березовые рощицы, трепещущие изумрудной листвой, гнезда аистов на крышах деревенских домов, переливы птичьих трелей, прозрачная вода молчаливых лесных озер, курлычущие журавли, элегантно танцующие на сочных малахитовых лугах, поющие по ночам сладкоголосые соловьи, стайки быстрокрылых летучих мышей, прорезающие полупрозрачными тенями бархатную мглу ночного неба, стада маралов, косулей, пятнистых оленей, пасущиеся вдоль проселочных дорог, непроходимые болота, поросшие замшевыми свечами стройных рядов камыша, и оккупированные бобровыми хатками, звездные россыпи ночью, огненные закаты и малиновые рассветы, рыхлые молочные туманы над теплой рекой, невидимые кукушки, сокрытые свидетели моей жизни, механически отсчитывающие оставшиеся мне годы, живописные луга, благоухающие цветущими травами, край звенящей великой тишины, хрустальный взгляд вечности, слившийся с небосводом в одну бесконечную даль, могучая неудержимая свобода.
Я сразу влюбился в это сказочное место и проводил там все свое свободное время. У нас появился собачник, и мы с мамой завели нескольких алабаев, среднеазиатских овчарок, постепенно они размножились и у нас к 1996 году было уже 13 собак. Я уже много лет был вегетарианцем, но собаки на 50 процентов питались мясом, и мне это доставляло некоторое беспокойство. В местном разорившемся колхозе я покупал тела животных, умерших своей смертью, в основном это были падшие лошади, мы их рубили, складывали в два промышленных холодильника.
Алабаи собаки бойцовые, неимоверно сильные, смелые, неприхотливые, очень агрессивные ко всем внешним проявлениям и воздействиям, но вместе с тем очень милые, добрые, умные, ласковые к членам своей семьи, к своим хозяевам и их детям. Интересно, что у меня образовалось два враждующих клана, два лагеря моих подопечных и два лидера, бесстрашных непримиримых врага, Багира и Заня. По отдельности, не соприкасаясь с друг другом, они были нежные, послушные, ласковые, как домашние кошки, но небольшое столкновение вызывало кровавые побоища, после которых мне приходилось их вывозить в Москву и зашивать кровавые рваные раны. Поэтому дежурили они на участке поочередно, одна команда попеременно сменяла другую.
В начале 1997 года под давлением неразрешимых обстоятельств я ушел от семьи, от бизнеса, от яркой активной хрустящей жизни, от стрессов, от опасностей, от потерь своих близких друзей, снял квартиру около нашего храма на Беговой улице и поселился там. Новая непривычная жизнь, весь мой мир, прочный, устойчивый, фундаментальный, рассчитываемый, предсказуемый и благополучный в один миг зашатался, прогнулся, просел и внезапно перевернулся на другую сторону монеты.
 
О. Генри: «Дело не в дороге, которую мы выбираем; то, что внутри нас, заставляет нас выбирать дорогу».
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 1, глава 9
Непостижимы пути Господа, даже мудрецам, прозревшим в истине, не дано проникнуть в тайны Его промысла, свершаемого неумолимым временем. Все, что случилось, дурное или доброе, было задумано Богом с самого начала. Смертному не постичь Его воли, но подчиниться ей — вот в чем наш высший долг. Исполняй Его волю прилежно, покуда Он не распорядится иначе. Он и есть тот самый Предвечный Владыка. К рабам Своим верным беспристрастный Владыка неизъяснимо благосклонен. Плененный Господом обретает свободу от постылых уз.
 
Тихий несвязный шепот перелистываемых страниц моей жизни, ранние подъемы, утренние и вечерние службы, каждодневные лекции по «Шримад-Бхагаватам», иная, противоположная сторона реальности. После воскресных пиров в Храме оставалось очень много еды, с другой стороны полуразрушенного здания все это собиралось в сорокалитровые алюминиевые бидоны, а затем куда-то вывозилось. Однажды я подумал: хорошо бы остатками этой пищи кормить моих собак. После воскресных пиров я стал собирать эти бидоны, грузил в машину и привозил их в Завидово. Там мы все это помещали в холодильники, замораживали и стали кормить наших четвероногих друзей, убрав полностью из их рациона мясо. Еда им очень понравилась, но через некоторое время я вдруг заметил резкую и непривычную аномалию в их поведении: собаки перестали проявлять агрессию, как по отношению друг к другу, так и по отношению к внешним воздействиям. Они совсем перестали лаять на движущиеся объекты за забором и даже прекратили сражаться между собой, выказывая неимоверное дружелюбие к противоборствующему клану. Неужели причиной агрессии у животных являлось именно мясо? Как только я убрал этот продукт из их рациона, на смену агрессии пришла любовь, забота, терпимость, нежность, доверие, теплота. Собаки начали дежурить все вместе на участке, без каких-либо ограничений, сражения прекратились.
Так же и у людей: пока мы поедаем братьев наших меньших, содержим мясокомбинаты, скотобойни, птицефабрики, баталии будут происходить как на местном уровне — в семьях, между мужьями и женами, родителями и детьми, на работе, так и на глобальном — кровавые войны, убийства, теракты, ненависть, злоба, религиозная нетерпимость, насилие, вражда. Кто-то ходит в Храмы, искренне молится и просит Господа о милосердии, но сами мы милосердны? Тот, кто сам не проявляет милосердия, ждать его не в праве; в царстве Божьем нет мясокомбинатов, нет птицефабрик, нет скотобоен. Посмотрите, как мы живем: все наши победы, научные достижения, подвиги, технологические прорывы инвестируются в смерть, бизнес, построенный на убийстве, насилии и крови! А как же шестая заповедь в Библии: «Не убий»? Что мы получаем в конце этого кровавого уравнения? Беспощадная война, как на грубом плане, в виде массированных ракетных и артиллерийских ударов, массовых убийств, расстрелов, насилий, разрушений, так и на тонком — разжигание вражды и ненависти на всех уровнях бытия.
Активные пожиратели стейков, гамбургеров, шаурмы, пельменей мне могут легко возразить: умирают все, мясоеды и вегетарианцы, праведники и безбожники, святые и грешники. Безусловно, с этим никак не поспоришь, но что ждет тебя, душа, за порогом смерти, куда ты отправишься со своим кровавым багажом, когда тело, в котором ты ныне пребываешь, упадет, прекратит подавать признаки жизни и начнет распадаться на первоэлементы? Скорбью, страданиями, разочарованиями устлан путь того, кто грезит о счастье в смертном мире, тем более когда фундамент этого счастья строится на насилии, на убийстве, на крови! Или ты наивно полагаешь, что на той стороне реки смерти ничего нет, потому ты так и живешь, убивая, насилуя, поглощая, покоряя, отравляя и разрушая все вокруг?!
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 5, глава 26, стих 17
Слепни и прочие мелкие кровопийцы не ведают о той боли, что причиняют они людям, потому не несут кары за свою кровожадность. В отличие от них, человек сознает, как мучаются его жертвы. Потому, лишая жизни или калеча братьев своих меньших, он принужден будет отвечать за свои злодеяния. Убийц и мучителей животных бог судьбы Ямараджа низвергает в ад, где на грешника нападают птицы, звери, гады, слепни, вши, черви и прочие существа, коим он некогда причинял страдания. Бывшие жертвы набрасываются на своего палача со всех сторон, лишая его сна и покоя. И бродит он, неприкаянный, во мраке многие тысячи лет.
 
Ветхий Завет, Бытие 1:29
И сказал Бог: смотрите, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, что есть на земле, и каждое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя, вам сие будет в пищу.
 
Ветхий завет, Бытие 9:4–5
Только плоти с ее жизнью, с ее кровью, не ешьте. Я взыщу и вашу кровь, в которой ваша жизнь, взыщу с руки каждого зверя.
 
Вы хотите забраться в Царство Небесное по лестнице из трупов?
 
Пифагор: «До тех пор, пока люди будут массово убивать животных, они будут убивать друг друга. Тот, кто сеет семена убийства и боли, не пожнет радость и любовь».
 
Ветхий Завет, Исаия 1:11, 15
К чему мне множество жертв ваших? Я пресыщен сожжением баранов и жиром откормленного скота; и кровь тельцов, агнцев и козлов Меня не веселит. Когда вы простираете свои руки, Я закрываю от вас Мои очи. Когда вы возносите Мне многие молитвы, Я не слышу, ибо руки ваши полны крови.