В горах молитвы

Вздымаясь над миром, горы пронзают небесную синеву, словно устремляются к Богу. На их вершинах, где ветер шепчет молитвы, я задумался о высоком призвании человека — быть молящимся. Мой путь к горним вершинам был изобилован терниями, и в сердце моем всегда тлела искорка сомнения.

Когда я наконец оказался у отца Кирилла, волнение наполнило меня надеждой. Я с трепетом произнес:

— Батюшка, прошу вас, научите меня правильно молиться. Я всё время сомневаюсь, верно ли я молюсь.

Молчание заполнило пространство между нами, словно одеяло, укрывающее старца от суеты мира. Его взгляд, уставший, но светлый, был устремлен в бескрайние дали, как будто он искал ответы среди бесконечности. Я замер в ожидании, чувствуя, как невидимые нити нашего единства переплетаются в одно целое, полное надежды.

— Похвальное желание, отец Симон, похвальное, — наконец произнес он, и его голос, словно струна, затрепетал в тишине.

Из уст старца потекла река мудрости, искрящейся, как утреннее солнце на свежем снеге. Он говорил о смирении тела и поклонах, восходящих над обыденностью. Каждое его слово глубоко врезалось в мою душу, как резец в мрамор:

— Устань в молитве, — говорил он, — утоми тело, чтобы дух твой восстал.

Смущение охватило меня: как часто я молился о прощении, не осознавая, что истинная молитва — это борьба, где каждое телесное усилие приближает к Богу.

Затем речь его обратилась к языку, нашему неспокойному врагу. Я вспомнил о пустых разговорах и бессмысленных беседах. Он назвал молчание благословением, превратив его в драгоценнейший дар: «Только тот, кто умеет хранить молчание, может слышать звуки небес».

Отец Кирилл продолжал, его наставления потоками льющейся мудрости очищали мои помыслы:

— Молись с вниманием, собери ум свой, как собирают рассыпанные зерна. Не позволяй ему улетучиться — сосредоточься!

Я закрыл глаза, представляя, как безмолвие достигает своей высоты. Молитва — это не просто звук; она должна быть чувством любви, проникающим в самую суть сердца.

Прощаясь с отцом Кириллом, я вышел навстречу горам. Ветер замер, словно принял мои слова и понес их к небесам. Я стоял на краю обрыва, мир открылся передо мной, стал пространством, где молитва звучала в унисон с дыханием земной Матери. Вместе с небом и ветром я ощутил, как молитва становится истинным моим другом.

С верой в волю Божию, я шагнул в будущее — с каждым новым поклоном, с каждым вдохом и с каждой новой молитвой, что соединяла меня с вечностью.