Это случилось в Италии 10

Когда англичанин ушел, Кошка упаковала чемоданы, спустилась на ресепшен, оплатила счет, решив прогуляться до банкомата, чтобы снять деньги.
Бойкий торговец попытался остановить ее, уверяя, что у него самые лучшие соломенные шляпы. Девочка лет 13-ти обратилась к ней с просьбой купить букет полевых цветов, объяснив, что деньги собираются для местного монастыря. Пройдя немного вперед, Кошка увидела барменшу Миреллу. Та с озабоченным видом торопливо шла через площадь. Пришлось также ускорить шаг.
— Добрый день, Мирелла.
Вздрогнув, барменша обернулась на голос, и неуверенно улыбнулась, пробормотав ответное приветствие. Она попыталась уйти, но Кошка заступила ей дорогу.
— Пошли, поговорим, — она кивнула на небольшую беседку, почти невидимую с дороги из-за густой растительности.
Мирелла пыталась протестовать, но ледяной взгляд Кошки не оставлял ей выбора. В глазах барменши замелькал испуг.
— Синьорина, прошу вас… Ради бога! Я опаздываю на работу. Умоляю, не задерживайте меня. Что вам от меня нужно?
В беседке Кошка спокойно закурила, выпустив дым в лицо собеседнице. Та дернулась, затем плечи ее поникли.
— Если не станешь отвечать, — вкрадчиво сказала Кошка, — я могу намекнуть кое-кому, что ты работаешь на две стороны, поставляя информацию также полиции. Ты понимаешь меня?
— Господи... — в ужасе пролепетала барменша.
— Вчера утром ты сказала, что я могу взять то, что мне принесут, но не следует доверять посыльному. Я заплатила тебе 50 долларов. Теперь ответь: кто велел тебе предупредить меня?
Мирелла дрожала от страха. Кошка почти слышала, как колотится ее сердце.
— Кто велел тебе?
— Я… я не знаю его, синьорина.
— Ты лжешь, но как хочешь, — Кошка вытащила телефон.
— Синьорина!.. — простонала Мирелла.
— Так кто он?
— Он… он не назвался, синьорина. Я раньше его не встречала. Он лишь велел сказать вам те слова, и дал мне конверт, в котором было 10 тысяч лир.
— Что еще можешь о нем сказать?
— Он… он оставил мне номер телефона.
— Телефона? — Напряглась Кошка.
— Я должна была позвонить сразу после того, как вы выйдете из отеля, и сообщить, с кем вы ушли.
— И ты позвонила?
— Да, синьорина.
— Сразу после моего ухода?
— Да, сразу после того, как вы ушли с его сиятельством.
— Назови мне номер.
— Я... я не помню, синьорина.
— Ты лжешь.
— Кажется... Санта Мария 376.
— Дальше.
— Я больше ничего не знаю, синьорина, ничего! Клянусь жизнью моей матери!
— А зачем он велел передать мне те слова?
— Я… я этого не знаю, синьорина!
— А ты подумай.
— Вероятно, чтобы вселить в вас недоверие к тому человеку.
— И ты должна была сообщить о том, что произойдет между нами?
— Да, синьорина.
— Если ты опять врешь, Мирелла...
— Синьорина, сжальтесь! Клянусь, что сказала правду!
— Иди, Мирелла, — вздохнула Кошка.
Барменша поспешила уйти. Кошка не винила ее. В эти непростые времена мало кто стал бы задумываться, насколько этично то, за что платят 10 тысяч лир.
Кошка задумчиво направилась к бару, расположившемуся на другой стороне площади. Зайдя туда, неспеша прошла к телефону-автомату. Набрала 376. После нескольких гудков раздался резкий мужской голос: «Вилла Манчини. Слушаю вас!».
Повесив трубку, Кошка вышла из бара. От тротуара и стен домов веяло жаром, но ей было холодно, словно она только что заглянула в свою могилу.

Подойдя к отелю Айрин увидела белый «ягуар» и пикап, в который носильщики укладывали чемоданы. Руководил ими шофер в серой униформе. Управляющий отеля почтительно склонился, прощаясь с Бьянкой и Гаем. Антонио Герра и Юлия Росси стояли в стороне, оживленно переговариваясь. Кошку поприветствовали вежливыми улыбками. Ее появление закончило церемонию отъезда, и пару минут спустя они уже сидели в «ягуаре», Бьянка и Гай - на переднем сиденье, Антонио, Юлия и Кошка – на заднем.
Гай неспеша тронул машину с места, повернув на площадь; мимо проплывали дома, переулки, но вскоре машина вывернула на шоссе, идущее на запад, к побережью полуострова. Они откинули верх «ягуара», ветер трепал волосы и приятно освежал лица; листья тянущихся вдоль дороги оливковых деревьев безжизненно повисли, хор цикад звучал так громко, что заглушал урчание мощного мотора. Голубизна неба резко контрастировала с синим морем, видневшимся за пологими холмами с мелькавшими то тут, то там рыбацкими деревушками.
Гай быстро и уверенно вел «ягуар». С лица Бьянки не сходила улыбка. Видимо, она пребывала в прекрасном настроении, и периодически указывала на мелькающие за окном достопримечательности. Все повеселели, кроме Антонио Герра, который молча сидел рядом с Кошкой, неотрывно глядя в окно.
Но вот машина повернула на узкую, вымощенную булыжником дорогу, и подъехала к высоким кованным воротам. Встроенные в каменный забор, ворота были украшены гербом дома Манчини. Гай нажал на гудок. Показался невысокий морщинистый старик, открыв ворота, он подошел, чтобы поцеловать руку своей госпоже. Бьянка улыбнулась и дружески потрепала его по голове. Затем «ягуар» неспеша покатил к дому.
Кошка с удивлением рассматривала виллу. Почему-то она ожидала увидеть нечто вроде белой квадратной коробки с пустыми стенами, и нишами в мавританском стиле. А тут перед ней высился трехэтажный дом в стиле барокко, с причудливо затененными балконами и потрясающей красоты резными дверями, мозаичной террасой и мраморной балюстрадой. Зеленая лужайка с яркими клумбами весело бежала к оливковой роще и апельсиновому саду. Многовековые сосны торжественно поднимались над крышей.
Когда Гай выключил двигатель, из дверей виллы вышел высокий пожилой мужчина с седыми волосами, похожий на мажордома. Еще несколько мужчин и женщин в форме слуг выстроились по обе стороны от дверей. Старик помог выйти из машины Бьянке, затем Юлии и Кошке. Когда из машины вылез Антонио, мажордом крепко обнял его.
Герцогиня, поймав удивленный взгляд Кошки, улыбнулась.
— Это - управляющий нашим домом, Эдуардо Герра. Антонио - его сын.
— А. — Что еще она могла сказать? Не хватает еще начать разбираться в хитросплетениях клана Манчини.
После церемонии встречи один из слуг почтительно проводил Кошку в отведенную ей просторную комнату с огромной кроватью, высоким потолком и окнами, выходящими на белую бухту с бирюзовой водой.