Тайна третьей планеты

      Борис Мишарин
      
      
      Мечты и реальность,
      Фантастика и бытие.
      
      
   
   
    Тайна третьей планеты
      
      
      
      
      
      
      Сержант Иван Сороковиков возвращался с учебного полигона в казарму. Отстрелялся он на «отлично» из многих видов автоматического оружия и сдал соответствующий экзамен по рукопашному бою. Теперь предстояла теория – иностранные языки, изучение видов сейфовых и дверных замков, медицина и так далее. Всё, что потребуется бойцу роты глубинной разведки ГРУ.
      Нет, это не были шпионы, находящиеся на нелегальном положении. Это были бойцы, которых забрасывали в тыл врага в военное время для выполнения конкретных задач.
      Сержант Сороковиков изучал устройства различных видов замков с целью проникновения во вражеские замкнутые пространства и похищения из сейфов секретной информации. Он изучал замки сувальдного типа, кодовые механические, электронные и биометрические. Изучал с целью последующего вскрытия.
      Изучал медицину для оказания экстренной помощи в случаях ранения и травм. И не только – он изучал «смертельные» точки на теле человека для вполне понятных возможных будущих целей.
      Изучал множество других предметов, например, как незаметно следить и отрываться от слежки, различные подслушивающие и подсматривающий устройства…
      В эту спец роту ГРУ Иван Сороковиков попал не случайно. Он мог свободно и без акцента разговаривать на английском, немецком и французском языках. Почему и как так получилось – он и сам не знал. И его, естественно, проверяли, начиная с горшка и заканчивая средней школой, опрашивали одноклассников, соседей и других лиц. Но подмены не выявили, как и причину знаний.
      Срок службы подходил к концу и дембеля Сороковикова вызвал к себе командир роты.
      - Товарищ капитан…
      - Отставить, присаживайся, Ваня. Чем решил заняться после службы?
      - Домой поеду, а там видно будет, - ответил Сороковиков.
      - Но у тебя нет дома, - возразил капитан, - ты имел ввиду, что поедешь в Н-ск?
      - Так точно, товарищ капитан, поеду в Н-ск. Да, я детдомовский и мне должны дать квартиру. А на время комнату сниму, на работу устроюсь.
      - На работу устроюсь, - с иронией повторил капитан, - у тебя никакой гражданской специальности нет.
      - Ну почему же, - возразил Сороковиков, - у меня права есть, шофером могу работать.
      - Верно, - согласился капитан, - но командование предлагает тебе поступить в военный институт на разведывательный факультет. Поступить по нашему направлению и без экзаменов. Ты, Ваня, достоин лучшего, чем стать водителем автомобиля. Согласен?
      - Служить в военной разведке заманчиво, конечно. Можно мир посмотреть… Но мне по душе наши березки родные. Нет, служить не буду – домой поеду. Я же детдомовский, товарищ капитан, вы знаете. Опять казарма… лучше комнатка в шалаше, но своя.  Домой поеду – это окончательное решение, товарищ капитан. Разрешите идти?
      - Иди, Ваня и ещё раз подумай. Конкурс в этот ВУЗ огромный, а тебя бы без экзаменов приняли. Свободен.
      - Есть…
      
      
      II
      
      
      Поезд отстукивал колесами свою размеренную музыку. Тук-тук, тук-тук, тук-тук… На верхней полке купе в дембельской форме старшего сержанта ВДВ дремал Иван Сороковиков. Проснулся он как раз перед прибытием в Н-ск.
      Соскочил с полки, приосанился и внезапно насторожился от пустых карманов на груди кителя. Паспорт, военный билет и деньги исчезли. И голова как-то странно гудела. Он понял, что его усыпили, когда он задремал. У солдата много денег не бывает. Значит, кому-то потребовались его документы. На вокзале он сразу же направился в отдел полиции и подал заявление.
      Пожилой капитан, явно не бритый и с похмелья, переписал данные и показания с его заявления в протокол и дал расписаться, ни о чем не спрашивая. Вызвал наряд и приказал увести.
      - Это куда меня увести? – спросил Сороковиков.
      - Пока в камеру для установления личности. У вас ни  дома, ни прописки - ответил капитан и устало махнул рукой.
      - Но в детдоме подтвердят мою личность, - возразил Сороковиков.
      - Вот когда подтвердят, тогда и поговорим, а пока посидеть придется, - ответил капитан и снова махнул рукой.
      В камере ИВС находилось человек десять. Сороковиков вошел, поздоровался под удивленные взгляды сокамерников.
      - Из армии прямо на нары, - с издевкой бросил один из сидельцев, - и по какой статье?
      - Ни по какой. У меня документы в поезде украли. Я подал заявление, а меня в камеру, - пояснил сержант.
      - Не свисти, за это не садят, - возразил всё тот же сиделец.
      - Полицейский капитан с похмелюги пояснил, что у меня прописки нет – я детдомовский.
      - А-а, но это может быть, - согласился сиделец. – Долг родине отдал, а родина тебя выбросила. Но ничего, брат, не грусти. Как говорится, всё проходит и это пройдет. Поможем тебе в первое время. Я – Фартовый. А тебя как кличут?
      - Я Иван Сороковиков. Но, однако, фартовые в изоляторах не сидят, - возразил Иван.
      - Так меня зовут – Фартовый. Но, а ты станешь Сорокой. Не боись, Сорока. Жизнь наладится.
      Фартовый отошел в сторонку и кому-то стал звонить.
      Уже на следующий день Ивана из ИВС отпустили. На пороге его встретил незнакомый мужчина, назвавшийся Адвокатом.
      - Мне позвонил Фартовый, он за тебя поручился, Сорока. Жилье тебе на первое время найдем и на работу устроим.
      - И что потребуется от меня? – спросил сразу же Иван.
      - Для меня ничего. Этот вопрос ты станешь с Фартовым решать. Он через день-другой из ИВС выйдет. А я просто выполняю его просьбу. Тебя в камеру по беспределу бросили, менты это могут, козлы.
      Автомобиль подъехал к одному из домов. Адвокат пояснил:
      - Квартира восемь. Второй этаж. Там тебя уже ждут, ступай.
      - Кто? – спросил Иван.
      - Надеюсь, что тебе понравится, - ответил Адвокат и уехал.
      Иван поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру. Дверь открыла очень симпатичная девушка.
      - Иван Сороковиков? – спросила она и сделала приглашающий жест рукой.
      Он вошел и оглядел девушку. Стройная фигурка и личико, похожее на античные изображения дев. Вырез на груди и короткий халатик уже начали будоражить всю сущность Ивана. Практически год он не видел женщин, а тут такая нимфа рядом…
      - Вот тапочки, а тут ванная – мойте руки и за стол: будем кушать, - произнесла она.
      Иван, конечно, был голоден, но прелести незнакомки подавляли все его другие желания. Она заметила его учащенное и углубленное дыхание и поняла, что скоро начнет подниматься ширинка. Произнесла быстро:
      - Надо смыть запах камеры. Помойтесь и накиньте на тело простыню, мужских халатов не держим.
      Иван вошел в ванную и разделся, встал под душ, а образ девушки всё не выходил из головы, напрягая соответствующие органы. Он так и вышел из ванной комнаты с оттопыренной простыней спереди. Успокоить мальчика не представлялось возможным. Он нашел спальню, где его уже ждала желанная нимфа.
      К обеденному столу они вернулись не скоро. Девушка представилась Катей и стала подогревать остывший обед. После еды они вновь удалились в спальню. Только к вечеру Иван попросил её рассказать о себе.
      - Особо рассказывать нечего, - начала Екатерина, - работаю помощником адвоката.
      - Того Адвоката, который привез меня сюда? – решил уточнить Иван.
      - Того самого, - согласилась она, - он на самом деле адвокат и очень хороший. Можно сказать, что лучший и все зовут его Адвокат.
      - Разве есть такое имя, Катя?
      - Выходит, что есть, - ответила она, - но если уточнить, то это погоняло, кличка, прозвище и так далее.
      - Он зэк что ли? – решил уточнить Иван.
      - Нет, он адвокат мафии – так бы сказали в Италии. А в России он защищает преступников. Вот они и дали ему прозвище – Адвокат, - ответила она.
      - В камере я сидел с мужчиной, который назвался Фартовым. Это тоже прозвище, как я понимаю. Ты его знаешь?
      - Знаю, - кивнула она головой, - у него много имен, можно и так сказать. Он бизнесмен и это факт, а для братвы он авторитет. Фартовый уже наверняка дал команду, чтобы твои документы нашлись. Этот слушок дойдет до вора и он всё вернет.
      - Даст команду, дойдет до вора… Он же в камере, как он может дать команду? – удивленно возразил Иван.
      - В тюрьмах разные люди живут и связи с волей тоже имеют разные. Вот, например, взять Фартового – у него много фирм в собственности и нет проблем с кадрами. Условия труда у него лучше, чем у какого-нибудь депутата, и зарплату он платит вовремя. Вот и стремятся люди именно к нему на работу устроиться, а не к депутату, который свои фирмы расписал на брата и свата. Да чего это я тебе рассказываю? Поживешь - сам всё поймешь. Закон и справедливость частенько в ногу не идут. Ладно, поздно уже, спать пора.
      В спальню он унес её на руках.
      Утром после завтрака Екатерина собиралась на работу. Иван решился спросить её:
      - Катя, это чей дом? Вернее, чья квартира?
      - Не поняла, - ответила она, даже не удивляясь вопросу.
      - Но ты же здесь не живешь – в доме нет ни одной женской вещи, как и мужской тоже. Квартира типа гостиницы или что здесь?
      Катя ненадолго задумалась, потом ответила:
      - Вероятно, что сегодня Фартового освободят из ИВС. У ментов на него ничего нет. Вот он придет и всё тебе объяснит.
      - Это он попросил меня приютить?
      - Именно так. Но легла я с тобой по собственному желанию, - ответила Катя и ушла.
      Иван остался один и стал размышлять. В благотворительность он не верил, а это означало одно – он нужен Фартовому. Кто такой Фартовый, Иван уже догадался. Оставалось одно – ждать.  Куда он без денег, паспорта и жилья?
      Сороковиков включил телевизор, смотрел и более ни о чем не задумывался. Чего зря мысли гонять…
      Фартовый действительно появился после обеда. Камерой от него не пахло, а это означало то, что он уже где-то принял душ.
      - Встречай гостя, хозяин, - весело произнес он.
      - Хозяин? – переспросил Иван.
      - Этот вопрос мы позже обсудим, а пока встречай. Организуй там чайку, кофейку.
      Иван ушел на кухню, приготовил растворимый кофе и вернулся в комнату с двумя чашками.
      - Кто я такой, ты уже наверняка догадался. Но на всякий случай поясню – довольно успешный бизнесмен в авторитете. То есть менты бы уточнили, что я преступный авторитет. Но мир изменчив, Ваня. Если смотреть на планету сверху, - он указал рукой на верх, - то там будет север. А если снизу, - он опустил руку к полу, - то там будет юг. А планета всего лишь одна. У меня вполне легальный бизнес, я плачу налоги и не приветствую наркотиков в городе. Но проститутки имеются, - он усмехнулся, - которыми пользуются всё те же менты, прокуроры и депутаты. Но между властью и мной есть большая разница: я за справедливость, а они за закон, который в их руках что дышло: куда поверни туда и вышло. Демократия в государстве как раз и определяется разницей между законом и справедливостью. Ладно, чего это я расфилософствовался… - он отпил глоток кофе, - мне нужен верный помощник, действующий по справедливости и признающий мою философию. Например, если ты застал насильника над ребенком, то его необходимо избить до полусмерти или убить. А закон этого делать не позволяет. Вот и выходят такие насильники из тюрьмы и снова берутся за своё грязное дело.
      - Я буду должен убивать насильников? – напрямую спросил Иван.
      - Нет, конечно же, я только привел пример. Но если бы подвернулся случай, то я бы такого сам убил. Ты бы мог быть моим охранников-водителем, мог бы выполнять отдельные поручения и так далее.
      - Но у меня нет ни паспорта, ни жилья своего. Ничего нет.
      - Если тебе подходит эта двухкомнатная квартира, то можешь считать её своей. А это твой паспорт и военный билет, - он положил их на стол.
      - Но как?
      - Так всё просто, Ваня. Поездные воры – это отдельная каста и среди них прошел слушок, что документы необходимо вернуть. Если бы менты поймали этого воришку, если бы сумели ему доказать содеянное, то суд бы дал ему условный срок или несколько лет лишения свободы. Видишь, Ваня, сколько тут имеется «бы». А мои бы ребята его точно поймали и отломали ручонки без всякого «бы». Воришка просто выбрал меньшее зло и вернул документы. Один знакомый военком пояснил мне, что ты, Ваня,  в ВДВ не служил.
      - А это военком не пояснил вам, Фартовый, что в билете имеется пометка о том, что нос в него совать не надо – могут и оторвать.
      - Пояснил, конечно, - ответил Фартовый.
      - На случай войны – рота глубинной разведки ГРУ.
      - Понятно, - согласно кивнул головой Фартовый, - так работаешь со мной?
      - Если берете, то да. Но хотелось бы больше знать о вас и Кате.
      - Это возможно. Фамилия моя Фартовый, зовут Николай Иванович. О бизнесе узнаешь в процессе работы. Катя – она помощница у адвоката, отношения с ней регулируй сам. Еще вопросы?
      - Пока достаточно, - ответил Иван.
      - Хорошо. Тогда вот тебе телефон, а это пластиковая карта, на которую будет перечисляться твоя зарплата. Сейчас на ней пятьсот тысяч рублей на расходы. Купишь себе одежду, еду и так далее. У подъезда стоит внедорожник Лексус, это ключи от него, катайся. Завтра позвоню, скажу куда подъехать. Сегодня у тебя по плану выходной и магазины. До завтра, Ваня.
      Сороковиков присел на диван, задумался. Обстоятельства складывались для него очень и очень удачно! Но во что это выльется в будущем? Этого он не знал.
      Хата есть с мебелью и бытовыми приборами и даже девушка приходящая. В постели хороша, но душа к ней не лежала, Иван не любил её, а только хотел, как женщину.
      Да, надо ехать по магазинам, решил он, и купить обязательно новый замок на дверь. С покупками он вернулся только к вечеру и собрался менять замок в двери, как услышал, что его открывают.
      Вошла совершенно незнакомая женщина лет под тридцать в коротенькой юбочке и с красивыми ножками.
      - Не удивляйтесь, Иван, - произнесла она, - необходимо кое-что прояснить. Я тут продукты купила и сейчас приготовлю ужин. Поедим и после переговорим. Меня зовут Лера.
      Она прошла на кухню и стала поджаривать на сковороде котлеты, а на другой картофель. После ужина заговорила:
      - Вы, Иван, одинокий мужчина и пока ещё не освоились в городе после армии. Я, если можно так выразиться, отвечаю за быт наших сотрудников, особенно новеньких. Поэтому хотела бы выяснить некоторые вопросы домашнего быта. Вы подберете себе горничную сами или выберете её из тех, кто станет обслуживать вас ежедневно? Каждый день станут приходить девушки, и вы вправе выбрать любую, которая останется у вас на хозяйстве. Это в будущем вас ни к чему не обязывает – вы свободны любить кого угодно. Сегодня я останусь у вас, а завтра придет другая.
      Сексуальный опыт у тридцатилетней Леры был, конечно, побольше, чем у молоденькой Кати. Но дело не всегда в опыте, а ещё и в строении соответствующих органов. Обе были одинаково хороши в постели, но Лера готовила лучше, хотя никаких выводов пока Иван не делал.
      На следующий день утром он прибыл по указанному в СМС адресу. Это был отдельно стоящий коттедж в лесном массиве за городом. Жилище Фартового, понял он.
      Забрав шефа, он доставил его в рабочий офис – отдельно стоящее здание с вывеской «Сибирские огни». На входе ему вручили пластиковую карту, позволяющую проходить внутрь и открывать любые двери в офисе. Выделили и отдельный небольшой кабинет для отдыха.
      Фартовый внимательно посмотрел на него, спросил:
      - Появились вопросы по поводу приходящих девушек?
      - Особо нет. Они проститутки? – спросил Сороковиков.
      - Нет не угадал немного. Они из экскорт-салона. Их можно назвать проститутками для вип-персон. Чаще всего их берут с собой богатые люди в отпуск за границу, на море и так далее. То есть покупают на месяц, реже на год или более. Они умеют готовить, убираться в доме, знают иностранные языки и так далее. То есть создают комфорт мужчине.
      - И чем же я заслужил такую честь, Николай Иванович? – спросил Сороковиков.
      - Вероятно, своей будущей работой. Я смотрящий по городу, Ваня, а люди иногда переходят черту, и их необходимо ставить на место. Но хуже всего то, что сейчас полицейские, депутаты и другие власть имущие лица крышуют бизнес, проводят рейдерские захваты предприятий. В общем, гребут денежки. И люди часто идут ко мне за защитой. Поэтому тебе придется быть дипломатом, силовиком и переговорщиком. Понимаешь о чем я?
      - Вполне, Николай Иванович.
      - Ну и ладненько, отдыхай пока, а в обед поедем в одно место – поговорим и поедим заодно, - распорядился Фартовый.
      В обед они прибыли в ресторан «Беркут». Администратор встретил их и провел к столику в нише зала, которая могла зашториваться от посторонних взглядов.
      - Что закажете? – спросил мгновенно подлетевший официант.
      - Поджарку из зайца и всё остальное на свой выбор, - ответил Фартовый.
      К концу обеда подошла женщина лет пятидесяти, прелестно выглядевшая для своих лет. Присела за столик.
      - Благодарю, Николай Иванович, что нашли время заглянуть ко мне, - произнесла она, с настороженностью поглядывая на молодого человека, сидевшего рядом с Фартовым.
      Он благодарно кивнул головой.
      - Это мой помощник Иван, при нем можно говорить всё, - пояснил Фартовый, - а это Евдокия Валерьевна Леонтьева, директор и хозяйка этого ресторана. Мы слушаем вас, Евдокия Валерьевна.
      - Ну да, конечно, - со вздохом произнесла она, - уже несколько месяцев ко мне повадились обедать местные полицейские – майор Антонов и капитан Багридзе. За обеды не платят и один раз жестоко избили официанта, который потребовал плату по счету. Я терпела и связываться с ментами не хотела. А теперь они потребовали от меня плату за так называемую крышу – по сто тысяч рублей каждому. Через неделю я уже должна отдать деньги, иначе мне подкинут наркотики и посадят. Николай Иванович, - она вышла из-за столика и встала на колени, - помоги, пожалуйста, помоги.
      Фартовый поднял её и усадил за стол.
      - Это полный беспредел, полный, - не выдержал молчания Иван, - что можете рассказать, Евдокия Валерьевна, об этих полицейских отморозках дополнительно?
      - Да-да, конечно, - она достала из сумочки папку и положила её на стол, - здесь вся информация, которую мне удалось собрать. И даже видеозаписи есть, где они моего официанта избивают, есть запись, где они вымогают из меня деньги.
      - Понятно, - произнес Иван, забирая папку. – Чтобы вы хотели, Евдокия Валерьевна, чтобы эти полицейские оборотни сели за наркоту или чтобы они получили инвалидность и больше уже не служили в полиции, естественно?
      Леонтьева растерялась…
      - Но я не умею подбрасывать наркотики…
      - А вам этого и не нужно делать, - пояснил Иван, я просто спросил: что для вас лучше – чтобы они сели или лишились здоровья?
      - Я не знаю… лучше, чтобы я их никогда больше не видела, - ответила хозяйка ресторана.
      - Понятно, не переживайте, Евдокия Валерьевна, всё будет хорошо. Ваня вопрос решит достаточно быстро, - пояснил Фартовый. – Если в будущем появится необходимость, то звоните, - он протянул визитку.
      Леонтьева взяла и удивленно посмотрела на Фартового – на визитке был номер телефона и одно слово: Иван.
      - Да-да, ему и звоните, если что, - подтвердил Фартовый.
      У себя в кабинете Иван подробно изучил содержимое переданной ему папки. Просмотрел видеозаписи и не один раз. Потом прошел в кабинет к шефу.
      - Николай Иванович, я завтра буду нужен вам? – спросил он.
      - Ты всегда нужен мне, Ваня. Чем планировал заняться?
      - Так этими ментами погаными.
      - Занимайся, у меня есть кому отвезти и привезти. Какой у тебя план?
      - Я считаю недостаточным наказание тюрьмой или физическим замечанием. Слишком подло они поступают с женщиной. Поэтому замечания необходимо объединить.
      - Только не затягивай вопрос. Помощь нужна?
      - Нет, Николай Иванович, справлюсь и доложу. Я могу идти?
      - Конечно, Ваня, ступай.
      Сороковиков уехал домой обдумывать детали своего плана. К тому же его ждала дома уже другая девица.
      
      
      III
      
      
      Девушкам, которые побывали у него дома, он нравился всем. И ему они нравились. Вот именно – только нравились.
      Сегодня с утра заморосил дождик. Гадюшник, как называли его некоторые автолюбители – редкий и мелкий он не смывал грязь, а только размазывал пыль на корпусе машин. 
      Иван проводил очередную девицу и задумался. Он никак не мог определиться в своих действиях с полицейскими оборотнями. Хотелось подбросить им наркоту и потом сдать гестаповцам, то есть управлению собственной безопасности. Полицейских, вероятнее всего, посадят. Но как-то всё не то… И он нашел способ.
      Теперь задумался совсем о другом. Он приходил с работы и каждый раз у него дома была другая девушка. В постели они его удовлетворяли, но ни одна не была по душе. Если сказать грубо, то сделал дело и слез. Впрочем, девушки были чистые, он за них не платил – тогда почему бы и нет. Хватит мысли гонять, решил он, надо дело делать.
      Известная в городе журналистка Куроптева Ирина Петровна редко находилась на своем рабочем месте городского филиала «Известий». Чаще бегала, добывая информацию и реже других пользовалась сплетнями, вываливая их в газетный эфир, как «оперативные» данные.
      Таких людей Сороковиков не понимал. Для таких главное – «опорожниться». А какое «удобрение» получится – это их не волновало вовсе.
      Он набрал номер Куроптевой.
      - Ирина Петровна, добрый день. Если хотите добыть оглушительную сенсацию, бомбу, как вы говорите, то подъезжайте с оператором в полночь в сауну, - Иван назвал адрес и отключил телефон.
      Естественно, Куроптева ничего выяснить не успела. Но звонок её заинтриговал. «Приглашают в сауну, чтобы изнасиловать? – размышляла она, - но тогда приглашали бы одну, без оператора».
      И она решила установить звонящего, но тут же нервно «сплюнула» - номер не определился. «Сауна, сауна, - продолжала размышлять она, - кто гуляет в саунах? Лидеры ОПГ и власть имущие – администрация, депутаты, правоохранители. Конечно, посещают сауны и средненькие бизнесмены, но от них какая сенсация может быть? Так, пшик один. Но могут и меня подставить, поэтому работодателю сообщить будет необходимо».
      Ровно в полночь Куроптева с оператором прибыли к указанной сауне. Она обратила внимание, что на парковке у сауны нет ни одной машины, а входная дверь оказалась открытой. Оператор начал съемку ещё с автомобильной парковки и сейчас шел по коридору, заглядывая в пустые раздевалки. Нигде ни людей, ни одежды, ничего.
      В самой сауне, где обычно накрывался стол для выпивки и закуски стояли два абсолютно голых мужчины, привязанные за мошонку веревкой к косяку двери. На лице у мужчин волчьи маски, а руки связаны за спиной.
      Оторопелый страх охватил Куроптеву и оператора в том числе. Такого они ещё не видели и не предполагали увидеть. Сколько времени стояли таким образом привязанные к косяку двери мужчины – неизвестно. Но мошонка обоих уже посинела. На груди у каждого табличка с надписью: «Оборотни».
      Куроптева сняла маску с лица и мужчина, старший по возрасту, сразу же закричал в ярости:
      - Руки развяжи, сволочь, руки! Убью падлу, на куски разорву…
      Ему вторил другой, по виду кавказец:
      - Зарежу, как свинью зарежу, шакалам скормлю!
      - Вы кто? – испуганно спросила Куроптева.
      - Я майор полиции Антонов, мы здесь на секретном задании. Немедленно прекратите съёмку, немедленно! И кассету из киноаппарата на стол быстро! Быстро я сказал, быстро! – кричал он в неистовстве.
      - А вы тоже полицейский? – спросила Куроптева другого мужчину.
      - Я капитан полиции Багридзе. Яйца мне отвяжите, яйца, - требовал он.
      - Здесь дело пахнет керосином, - шепнула Куроптева оператору, - пошли в раздевалку.
      - Куда вы, куда? - закричали в ярости и в испуге одновременно голые мужики.
      Но журналисты вышли в раздевалку. Куроптева спросила сразу у оператора:
      - Вторая кассета есть?
      - Есть, - ответил он.
      - Давай её мне и всё снимай на вторую. И о второй молчок. А я позвоню в УСБ, пусть они тут разбираются сами.
      Куроптева набрала номер сотового начальника УСБ полковника Елагина. Длинные гудки продолжались долго, но наконец сонный голос ответил:
      - Второй час ночи… какого хрена?..
      - Это Куроптева, Александр Васильевич, вы меня знаете. Тут два полицейских, привязанных за яички к дверному косяку сауны, - она назвала адрес, - не хотите взглянуть? Мы уже всё отсняли, а дальше не наше дело. И мы не отвязываем оборотней, так как они грозятся убийством. А вам следует поторопиться – их мужское достоинство может скончаться.
      Она отключила связь и сотовый в том числе.
      Утром следующего дня она до работы так и не доехала. Её задержали сотрудники УСБ и доставили прямиком к начальнику. Елагин без приветствий нервно бросил:
      - Рассказывай.
      - Рассказываю, - Куроптева усмехнулась, - мне позвонил человек, номер которого не определился, и заявил, что меня ждет сенсация по уже известному вам, Александр Васильевич, адресу в полночь. Боясь провокаций и изнасилования в сауне, я доложила о происходящем своему руководству и прибыла с оператором на место. Дальше вы всё знаете сами.
      - Хотелось бы услышать детали…
      - Детали… Мы подъехали и обратили внимание, что на автостоянке у сауны пусто, нет ни одной машины. Дверь в сауну открыта, в раздевалках никого и ничего, никакой одежды нет. Потом увидели этих привязанных голых мужиков. Так отомстить могли только женщины, которых они изнасиловали. Но это только моё личное мнение. Больше мне добавить нечего.
      - Видеокассета где?
      - У оператора, естественно, - ответила журналистка, - у Самойлова Игоря Львовича.
      - Значит для вас, Ирина Петровна, сенсация важнее морали, человеческих отношений и нравственности? – со злостью спросил Елагин.
      - Это совершенно не так, - возразила она.
      - Не так, - почти закричал полковник, - тогда зачем вы видео в интернет выложили? Не для возбуждения уголовного дела, а для собственной выгоды, для сенсации?! И вы ещё смеете что-то там утверждать!..
      - Молчать! – яростно произнесла Куроптева, - и не смей на меня орать, полкаша обделанный – я ничего и никуда не выкладывала. Теперь общаться станешь только с моим адвокатом.
      Куроптева выскочила за дверь, а Елагин вздохнул:
      - Хороша, девка, ох, хороша! Был бы я помоложе…
      Сотрудники доставили изъятую у оператора кассету. Но она отличалась от видео в интернете ракурсом. Кто-то ещё снимал там, а вернее, заранее установил видеокамеру. А это означало одно – событие планировалось. Всех сотрудников сауны допрашивали дотошно, но доказать ничего не могли. Даже оказание интим-услуг. Ответ простой: сауну снимают на определенное время. А что там делают: в шашки играют или песни поют – это другой вопрос.
      В конечном итоге полицейские Антонов и Багридзе получили 12 лет лишения свободы за крышевание (по ст. 210 УК РФ) и статье 163. ч.3 за вымогательство. И в СИЗО их сразу же опустили.
      Вывод один – необходимо знать, на кого батон крошить.
      
      
      IV
      
      
      Девушки, видимо, в экскорт-салоне закончились и пошли по второму кругу. Сегодня у Ивана ночевала Екатерина. Проводив её, он уехал к Фартовому.
      - Мне вчера вечером звонила Леонтьева, благодарила за оказанную услугу. Но я пояснил ей, что благодарить необходимо тебя, Ваня. Кстати, как ты это всё устроил? – спросил Фартовый.
      - Я? – удивился он, - видимо, этих козлячих ментов девушки наказали, привязав за яйца к дверному косяку. Они же и журналистов вызвали. Поняли, что если позвонить в полицию, то дело замнут просто-напросто. Уволят, конечно, ментов, но не посадят, скандал им не нужен. Потому и обратились к журналистке.
      - Ну да, я так и понял, - с улыбкой ответил Фартовый. – Кстати, тебя сегодня в обед Евдокия Валерьевна ждет. Поедешь один, без меня. И не отказывайся там от подарков. Леонтьева от чистого сердца будет благодарить, и отказ может обидеть её.
      - Да, в армии жизнь проще, как и на войне. Тут друг, там враг…
      - Ну, войны нам не надо, а жить действительно надо проще, - подвел итог Фартовый. – Кстати, ты ничего про девушек не сказал. Никто не нравится?
      - Все хороши, - ответил Иван, - но по душе никого нет.
      - Понятно, будут меняться теперь через неделю, а там поглядим.
      В обед Иван уехал в ресторан «Беркут». Администратор его встретил и провел в уже знакомый уголок. Вскоре подошла Леонтьева.
      - Здравствуй, Ваня, даже не знаю как и благодарить тебя. Ты избавил меня от этих отморозков. Спасибо, Ванечка, это тебе, - она положила на стол конверт. – Ты всегда будешь желанным гостем в моем ресторане.
      Журналистка Куроптева тоже пришла в этот ресторан пообедать почти одновременно с Иваном. И видела, как вежливо встретил его администратор, проводил, можно сказать, в отдельный кабинет. Чуть позже подошла и хозяйка, которую журналистка знала в лицо.
      Куроптева подозвала официантку.
      - Тот молодой человек за шторками не слишком ли молод для хозяйки? Или сейчас богатенькие выбирают только молоденьких мальчиков, чтобы впитать их ещё совсем свежий сок?
      Официантка презрительно глянула на журналистку и произнесла с отвращением:
      - Дура, вам лучше обедать в другом ресторане. Обслуживать вас я не стану.
      Шума поднимать не хотелось и Куроптева ушла. Но недалеко – она поджидала у ресторана. Иван, пообедав, вышел, и Куроптева сразу же подлетела к нему.
      - Молодой человек, здравствуйте. Вы только что общались с хозяйкой этого ресторана. Что вы можете рассказать о ней?
      - Ничего, я ничего рассказывать не собираюсь. Вы кто, простите?
      - Собственный корреспондент газеты «Известия» Куроптева Ирина Петровна. Для вас просто Ирина. А вы кто, молодой человек?
      - Вы действительно угадали, Ирина, я молодой человек. Впрочем, не угадать было бы странно.
      Иван оглядел её, не стесняясь. Изумительная фигурка скрывалась под хорошо подобранной одеждой – приталенном платье чуть-чуть выше колена. Небольшое декольте только подчеркивало груди и заставляло дорисовывать закрытую часть. Лицо… Вроде бы ничего необычного, но композиция притягивала и слово «красавица» вылетало само собой.
      - Для золотой молодежи вы слишком корректны и вежливы.
      - И вы снова угадали – я обыкновенный водитель, - ответил Иван.
      - Водитель своей машины?
      - А вот здесь вы не угадали, Ирина, у меня нет своей машины. Впрочем, теперь познакомиться готов. Я Иван.
      - А почему только теперь, Иван?
      - Потому, что водитель, - ответил он, - ничего за душой, кроме молодости.
      - Молодость – это совсем не мало. А если сюда прибавить ваш такт и интеллигентность, то получится вовсе неплохо.
      - Такт и интеллигентность, - повторил Иван, - люди встречаются и дружат годами. Потом разбегаются. А кто-то сразу в койку и на всю жизнь. Так ху из ху?
      - Ху, - ответила она с улыбкой.
      - Я так и думал, - согласился Иван, - так с годами или на всю жизнь?
      - А вот это уже не корректно, - ответила она.
      - Может быть, может быть, - пробурчал он. – Тогда приглашаю вас к себе домой. Не в рабочее время, конечно.
      Он достал визитку и на обратной стороне написал адрес. Повернулся и направился к своей машине. Ирина записала номер и пробила его через своих знакомых гаишников. Автомобиль принадлежал фирме «Сибирские огни».
      «Сибирские огни», она знала, что это фирма Фартового, местного преступного авторитета. «А почему преступного? – внезапно задумалась она, - потому, что так менты говорят? И что известно о его преступной деятельности? Ничего. И у ментов наверняка только догадки и версии, иначе бы он сидел. А Иван? Ну с ним разговор отдельный. Да, девочка, запала ты на него, запала», - билась в голове мысль. 
      И действительно Юноша притягивал к себе, манил. «Приду к нему домой и не устою… красавчик… И что теперь, разве ты девочка? И он младше меня лет на пять точно. Кому это мешало?»
      Куроптева нервничала: надо было напроситься на встречу уже сегодня. А на завтра или последующие дни необходимо обсудить одежду, поведение… Она решила позвонить ему уже на следующий день. Но следующим днем решила приехать без звонка. Застать его, так сказать, врасплох. Это поможет выяснить некоторые детали быта, например, порядок в квартире, приготовление пищи, есть ли другие женщины в доме…
      Она приехала, звонила, стучала но дверь никто не открыл. Задумалась, набрала номер сотового, прислушалась – за дверью звонка не услышала.
      - Алло…
      - Это Ирина. Ты где, Иван?
      По вопросу он понял, что она приехала к его дому. Ответил:
      - Я за городом. Но завтра буду дома, подъезжай.
      Куроптева не ответила, просто отключила связь, расстроилась и поняла, что ревнует, но взяла себя в руки.
      «Завтра… Завтра я не подъеду и не позвоню, погляжу на твою реакцию, Ваня». Но и другая мысль одновременно билась в её голове: «Можешь и проглядеть своего любимого… Любимого? Любимого, любимого», – свербела в голове мысль.
      А Иван приехал утром к Фартовому, но посоветовал ему в офис поехать на другой машине. Пояснил:
      - Кто-то за мной следит. С утра прицепилась иномарка прямо от дома и до отворота с трассы к тебе, Николай Иванович. Проехала дальше, но, полагаю, вернется и станет поджидать на трассе. Я вряд ли кому-то нужен, а вам лучше поехать на другом транспорте.
      - Ты, Ваня, ошибиться не мог, - спросил Фартовый.
      - Не мог, Николай Иванович, не мог. Меня учили определять слежку и уходить от неё. Но на трассе это делать не целесообразно. Уверен, что нас станут ждать.
      - Тогда ты тоже смени машину, поедешь на другой, - приказал Фартовый.
      - Из гранатомёта в меня стрелять не станут – им необходимо убедиться, что вы в машине. Поэтому остановят на дороге автоподставщики с битами или гаишники липовые. И гаишники тоже вряд ли – спишут на автоподставу. Могли бы и бомбу заложить в машину, но им «бум» не нужен. А так всё просто – вымогатели захотели денежек… и забили битами до смерти. Вас кто, Николай Иванович, до меня на авто возил?
      - Сергей, он и сейчас иногда возит.
      - Понятно. Скажите ему, чтобы следом за нами ехал. Типа, надо документы из офиса сразу домой увезти.
      - Не понял?..
      - Предполагаю, что вербанули его. Когда мы уедем, он отзвонится бандитам и за нами не поедет следом. Вот и поглядим…
      - Ничего не понял – заморочил ты мне голову, Ваня. Так еду я с тобой или нет?
      - Едешь, Николай Иванович, едешь. Только метров двести-триста, а потом выйдешь и тихо вернешься домой. Прикажешь сразу же задержать Сергея и подождешь моего звонка. Всё выяснится.
      - Но тебя могут убить. Ваня! – возмутился Фартовый.
      - А вот это… кол им осиновый в зад. Поглядим, как меня научили обращаться с диверсантами. Без прений, Николай Иванович, сейчас я командир.
      Сороковиков и Фартовый выехали на Лексусе за ворота виллы. И вскоре Иван высадил его на лесной дороге, не доезжая до трассы. Он подождал минут пять, вздохнул и пошел тихонько к дому. В голове всё время свербела мысль: «Почему я Ивану верю?»
      А Ивана на трассе действительно подрезали. Джип обогнал его машину и круто повернул. Пришлось резко нажимать на тормоза. Из джипа выскочили трое молодчиков с битами. Первый без всяких разговоров нанес удар по Ивану битой. Но Иван резко приблизился и перехватил руку нападавшего, выворачивая её до хруста в плечевом суставе и одновременно поворачивая тело, прикрываясь им от второго. Второй нанес резкий и сильный удар по почкам своего коллеги, получив при этом удар ребром ладони по горлу. Оба нападавших свалились на асфальт без сознания. От третьего Иван отбился подобранной битой и нанес удар ногой в пах. Всё было кончено в полминуты. Тела нападавших Иван быстро загрузил в их же джип, чтобы не привлекали внимания проезжающий мимо транспорт. Спросил пришедшего в себя одного из нападавших:
      - Жить хочешь? Кто заказал?
      - Да пошел ты… - ответил он.
      Иван свернул ему шею мгновенно. Спросил второго, пришедшего в себя бойца. Тот ответил, глядя на свернутую шею напарника:
      - Курчавый велел Фартового кончить, а тебя – как получится.
      - Курчавый – это кто?
      - Бригадир наш, он под Князем ходит. Фартовый знает.
      Иван свернул ему шею, а третий, получивший удар по горлу, тоже был мертв. Сороковиков осмотрелся. Он работал в перчатках и следов не оставил. Сел в машину и вернулся на виллу Фартового. Спросил сразу его:
      - Сергея задержали?
      - Да.
      - И что он говорит?
      - Молчит, - ответил Фартовый, - всё отрицает. Видимо, считает, что тебя там грохнут, а я никуда и не уезжал.
      Сороковиков и Фартовый спустились в подвал. Увидев Ивана, Сергей вздрогнул.
      - Если хочешь жить – говори, - предложил Иван.
      - О чём? – спросил ехидно Сергей.
      - Ладно, второй раз спрашивать не стану, - согласился Иван и сходил на кухню за электровафельницей.
      Сдёрнул с Сергея брюки с трусами и приладил электровафельницу к мошонке.
      - Ты чё это, ты чё! – закричал Сергей, - я не знаю ничего, не знаю! О чём говорить-то, о чём? – верещал он.
      Он ещё долго причитал, умолял и даже плакал. Но, когда вафельница стала пригревать серьезно и запахло паленым, он закричал истошно:
      - Выключи, всё расскажу, выключи.
      Иван выдернул шнур с вилкой из розетки.
      - Курчавый на меня вышел и пообещал миллион рублей за информацию, - всхлипывая, говорил Сергей. – Вот я ему и позвонил сегодня, что вы с Фартовым уехали. Я ничего не делал – я только позвонил. Больше я ничего не знаю, ничего.
      Он раскис и заплакал. Позднее, на зимней рыбалке, обглоданное рыбами тело найдут рыбаки. Но эксперты труп идентифицировать не смогут. От Фартового он уволился и уехал, никто его в розыск не подавал и не искал соответственно. Преступление на трассе тоже останется нераскрытым. Нарвались автоподставщики на крутого и получили по заслугам. Другого вывода никто не сделал. Но всё это потом. А сейчас Фартовый обсуждал с Иваном злободневную тему.
      - Курчавый – это бригадир у Князя, это верно, - говорил Фартовый. – Князь в авторитете, как и я. И мы с ним давно «мирно» воюем. В основном из-за наркотиков. Я против, а он за. Но Князь не решился бы в одиночку на меня наезжать. За ним явно кто-то стоит. И этот кто-то живет в Москве. Весной приезжал в Н-ск Гробарь – законник из Москвы. Подо мной все проститутки города, ночные клубы – удобно распространять наркоту. Но я категорически отказался. Тогда Гробарь, полагаю, нашел общий язык с Князем. Вот такой вот расклад, Ваня. Отсюда и наезд на меня.
      - Расклад ясен, Николай Иванович, необходимо рубить концы для последующей спокойной жизни. Курчавого и Князя в Н-ске, а Гробаря в Москве.
      - А ты не слишком круто берешь, Ваня?
      - Нет, не круто, Николай Иванович. Президент Украины Янукович в 2014 побоялся погубить десяток бандеровцев, а теперь гибнут тысячи. Здесь необходим хирург – психолог и терапевт не помогут. Это не лечится.
      - Может быть, ты и прав, Ваня, может быть, - со вздохом ответил Фартовый. – Хирург, так хирург…
      
      
      V
      
      
      Курчавый прибыл на виллу Князя одновременно довольным и озадаченным. Озадаченным – он не решил вопрос с Фартовым. Но решит, в этом не сомневался. А довольным – встреча часто происходила в личной сауне Князя с девочками. Но сегодня девочек не было, хотя разговор состоялся в сауне.
      Сначала мужчины парились, потом искупнулись в бассейне и уселись за стол. Выпили по стакану водки, закусили красной икрой и Князь спросил со злостью:
      - Ты обгадился, Курчавый. Почему Фартовый до сих пор жив?
      - Князь, - залепетал Курчавый, - произошла случайность. Видимо, бывший водитель Фартового Сергей сдал нас. И он поехал не один, а с бойцами. Но я всё исправлю, Князь, всё исправлю. Завтра к вечеру Фартового уже не будет в живых. Я тут прикормил гаишников, и они остановят машину Фартового даже не на трассе, а на лесной дороге по выезду от его дома, чтобы проезжих не было и никаких свидетелей. Там же и гаишников уберем – всё будет шито-крыто. Пусть потом менты это дело расследуют – мы здесь ни при чем.
      - А если гайцы кому-нибудь заранее проговорятся? – спросил Князь.
      - Так они и сами знать не будут ничего. Фабулу я им другую состряпаю. Денежки нехилые пообещаю – это для них главное, денежки они очень любят, сволочи.
      - Неплохо, Курчавый, неплохо. Давай ещё по стаканчику и в парилку. А потом и девок закажем. Не хотел сначала, но закажем.
      Они ушли париться, а некто снаружи заклинил дверь парилки и повернул регулятор температуры на полную мощность. Курчавого и Князя обнаружили только на следующий день полностью сваренными. Следствие опять оказалось в тупике – видеонаблюдение на вилле Князя отключилось по неизвестным причинам, а посторонних на территории замечено не было. Следователи и оперативники выдвигали множество версий, но ни одна не оказалось состоятельной.
      А Сороковиков улетел в Москву, предварительно отправив Куроптевой СМС-ку: «Дела заставляют побыть за городом ещё несколько дней. Вернусь – позвоню».
      Связи Фартового установили, где живет Гробарь. И Иван стал наблюдать за его домом. Охраняли его десять человек, ездили на нескольких джипах и всегда присутствовали в его доме – на то и личная охрана. Частенько Гробарь возвращался домой с девушками понятного поведения. Для них утром вызывали такси.
      Сороковиков посетил БТИ и за определенную сумму налом взял план дома Гробаря. Утром следующего дня он поджидал, когда девушки по вызову выйдут от него, усядутся в такси и поедут. Он тронулся за ними. Вошел в подъезд и квартиру на их плечах, образно говоря. Две девушки жили вместе, снимали квартиру.
      - Спокойно, девушки, спокойно, я вам не враг и пришел помочь. Вы только что приехали от Гробаря, и если вернетесь к нему прямо сейчас, то он заплатит вам тройную цену.
      - Да хоть сто раз по тройной цене – мы не вернемся, - заявила одна из девушек.
      - Заплатит, - хмыкнула другая, - обещанием удавить что ли? Это он может, сволочь, - заявила другая.
      - Так и передать всё Гробарю? – спросил Иван.
      - Нет, нет, нет, что вы, не надо ничего передавать, мы пошутили, пошутили мы, - заверещали они в один голос и стали расстегивать брючный ремень Ивана, - мы обслужим вас вдвоем, бесплатно обслужим…
      Сороковиков понял, что девушки сильно напуганы, и они недовольны поездкой к законнику.
      - Успокоились все, - заявил он, убирая их руки от себя, - я действительно пришел помочь вам. Но и вы должны помочь мне – хочу наказать этого Гробаря по полной программе. Смотрите – это план дома. Где находится его спальня, где расположена охрана?
      Он разложил три листа на столе – трехэтажным был коттедж Гробаря.
      - Желание хорошее, но вряд ли получится – у него сильная охрана, - заявила одна из девушек. – На въезде во двор человека четыре с оружием, еще несколько по двору ходят, периметр осматривают. Вся охрана у него на первом этаже, на второй не поднимаются, только по вызову, если что. Спальня на втором этаже, вот здесь, - она ткнула пальцем.
      - Ты правда хочешь наказать Гробаря? – спросила вторая девушка.
      - Правда, девушки, правда, - ответил он.
      - Через центральный вход тебе не пройти, а меня как-то раз привозили к нему через чёрный. Это вот здесь, - она указала рукой на схеме, - но там дверь всегда замкнута и лестница ведет прямо на второй этаж к спальне. Вернее, прямо в спальню, в её шкаф. Если достанешь ключ, то у тебя может получиться. С нами он развлекается до двенадцати, примерно, а потом засыпает. А утром снова хочет, но у него редко встает, - девушки захихикали.
      Сороковиков выяснил необходимое и уехал. Стал готовиться к посещению нужного коттеджа.
      В два часа ночи он отстрелял камеры с тыльной стороны коттеджа, перелез через забор и подошел к двери. Определил тип замка, вспомнил добрым словом службу в армии и открыл дверь. Поднялся на второй этаж, приоткрыл дверку шкафа и заглянул внутрь.
      Гробарь развалился голым на широкой кровати. Одна девушка лежала с ним, положив руку ему на грудь. Вторая сидела рядом. Возможно, хотела в туалет сходить или просто сидела от бессонницы.
      Сороковиков вышел из шкафа, легонько постукивая по собственным губам стволом пистолета с глушителем. Сидящая девушка закрыла рот рукой и посмотрела на напарницу, которая спала.
      Иван подошел к кровати и нажал точку на теле Гробаря, облегченно вздохнув – теперь будет спать крепко. С фонариком осмотрел комнату и подошел к висящей на стене картине, снял её и увидел сейф. Довольно улыбнулся и за несколько минут вскрыл его. Тихонько попросил девушку снять с подушки наволочку. Она вначале не поняла, но потом исполнила просьбу.
      В наволочку Сороковиков покидал все имеющиеся в сейфе деньги, а главное – диски и флешки. Снова постучал по собственным губам стволом пистолета и исчез за дверкой шкафа.
      Только дома, вернее в съемной квартире, он вывалил содержимое наволочки на стол. Пересчитал деньги. Получилось тридцать банковских пачек пятитысячных купюр и столько же пачек стодолларовыми купюрами. Вовсе неплохо – он скинул деньги в спортивную сумку. И стал просматривать на ноутбуке диски и флешки. Довольно потер руками и скинул часть информации в интернет, на сайты генеральной прокуратуры и Следственного комитета. А сам сразу же отправился на вокзал и откупил всё купе до Н-ска.
      Гробарь раньше двенадцати дня из спальни не выходил. Но в этот раз его разбудили немного раньше. СОБР взял штурмом коттедж и на ещё сонного законника надели наручники. Немногим позже, когда его заводили в общую камеру, пупкарь (коридорный надзиратель) сообщил зэкам:
      - Это бывший законник Гробарь, но из-за большой любви к маленьким девочкам стал петушком и пожелал покукарекать у вас.
      Судьба Гробаря была решена. В недалеком будущем он скончался от разрывов прямой кишки.
      
      
      VI
      
      
      Скорый поезд прибыл в Н-ск. На вокзале Сороковикова встречал лично Фартовый. И они уехали прямо к нему на виллу.
      Иван заявил, что детали вовсе не интересны, но удалось достать диски и флешки из сейфа Гробаря.
      - Да, я видел в интернете. Это ужас, просто жуть, которую спокойно смотреть невозможно. Гробарь насиловал маленьких девочек. Насмерть испуганной лицо одной девочки лет восьми, с глазами полными слез, мне запомнилось особо. А когда она заголосила: «Не надо, дяденька, не надо», я не выдержал и разбил напрочь ноутбук. Такое смотреть невозможно. И ты не убил его, почему?
      - Убить – это легкое наказание для него. Сейчас он на кожаной игле и зэки имеют его всей камерой. Пусть ощутит радость соития собственной задницей, пока не сдохнет от такого счастья, - пояснил Иван.
      - Да, наверное, ты прав, Ваня. Водителя я себе найду другого, а ты пока отдыхай. Тебе бы надо поступить в университет на заочное отделение, чтобы иметь диплом. Бумажка в России – это важно. И не переживай, без работы ты не останешься. Машина у тебя есть, а вот квартиру необходимо поменять. Что предпочтешь – коттедж за городом или пятикомнатную квартиру в центре города, но в тихом месте?
      - Я подумаю, Николай Иванович, - ответил Сороковиков.
      - Подумай, подумай, Ваня. У тебя появилась женщина?
      - Это вы исходите из того, что я попросил экскортниц у меня не появляться?
      - И из этого в том числе.
      - Наметки есть, Николай Иванович, но только наметки, - ответил Иван.
      - Да, Куроптева очень красивая женщина, но характер у неё вовсе не подарок. Сможешь обуздать – будет твоей. Не сможешь – сама уйдет. Такая только с лидером может жить. Это моё мнение, Ваня.
      - Да, вы правы, Николай Иванович. Я пойду?
      - Конечно, Ваня, конечно. Отдыхай, несколько дней тебя не побеспокою вовсе.
      Сороковиков выехал от Фартового и сразу же позвонил Куроптевой.
      - Я вернулся, Ира, в город. Куда мне подъехать?
      - Сейчас можешь в «Беркут» подъехать?
      - Конечно, уже еду.
      Иван встретил её у ресторана и сразу же обнял. Она не сопротивлялась, но спросила:
      - Мы уже физически на «ты»?
      - Я бы этого очень хотел, - ответил Иван.
      Они прошли за столик в конце зала. Куроптева сразу спросила:
      - Где ты был, Ваня? Тебя Фартовый отправлял вершить свои грязные дела?
      - Может быть, Ира, ты останешься женщиной, а не журналисткой, добывающей информацию из пальца? Я работал и сейчас хочу отдохнуть, провести время с тобой. Пока ещё не знаю, но водителем у Фартового уже точно не буду.
      - Ты с ним поругался и теперь безработный?
      - Хотелось бы, Ира, чтобы ты видела во мне мужчину, а не должность или тугой кошелек. Впрочем, на кошелек ты не клюнешь. А вот какой-нибудь директор завода тебя бы заинтересовал больше водителя, даже богатого. Я не прав, Ира?
      - Да, тебе палец в рот не клади, - она посмотрела на стоявшего рядом официанта, - принесите что-нибудь сами.
      Официант ушел, молча кивнув головой.
      - Кстати, Ваня, я совсем не умею готовить, - произнесла она.
      - Желать и уметь – это две разные вещи. Кулинарную книгу я тебе подарю.
      - Ещё не были близки, а семейные вопросы уже возникают. Это хорошо или плохо, Ваня?
      - Так уверенность – это половина победы, - ответил он.
      - И  в чем ты уверен, Ваня?
      - В том, что после обеда мы поедем ко мне домой.
      - И почему ты так решил?
      - Потому, что половина тебя уже во мне. И без этой половины ты жить не сможешь совсем.
      - А ну его на фиг этот обед – поедем к тебе прямо сейчас…
      Прямо в коридоре Ирина впилась в губы Ивана и стала расстёгивать его рубашку…
      Только через несколько часов влюбленная пара вспомнила, что так и не покушала в ресторане. Ушли на кухню и Иван поставил варить пельмени.
      - Ира, организмами подружились, но я о тебе ничего не знаю. Расскажи.
      Она согласно кивнула головой.
      - Про горшок рассказывать не интересно, окончила журфак и живу в родительской трехкомнатной полнометражной квартире. Папа и мама дипломаты и у них пятилетний контракт – сейчас живут в Пекине. Знаю китайский, английский, немецкий. Вроде бы всё. Теперь ты, Ваня.
      - Горшок у меня детдомовский, - с усмешкой начал он, - после армия и случайная встреча с Фартовым в камере ИВС.
      - С Фартовым понятно, а тебя-то за что посадили? – озабоченно-удивленно спросила Ирина.
      - А что с Фартовым понятно? То, что он зад некоторым не лижет, так что ли, денежки не отстегивает и тендеры выигрывает? Его называют лидером ОПГ. А ты его эту ОПГ видела или, может быть, знаешь факты о его преступной деятельности? Вот его в ИВС бросили. А за что? Так не за что было – потому и выпустили. А я в паспортный стол пришел – у меня документы в поезде украли, когда я в Н-ск ехал. А меня тоже в ИВС сразу посадили и кололи на какие-то там кражи и грабежи. Я им говорю, что у меня документы в поезде украли, я из армии ехал и в городе вообще не был. Но менты слышать ничего не хотели и только твердили, чтобы признался – меньше срок получу. И личность мою устанавливать совершенно не хотели – в детдоме меня каждая собака знает. И сел бы я за то, чего не совершал, при полном алиби сел бы, но Фартовый мне адвоката дал нормального. Пришлось меня отпустить. Так что для ментов я теперь тоже член ОПГ и под Фартовым хожу. Вот так у нас ярлыки навешивают, Ира, а некоторые журналисты их подхватывают, не проверяя. После детдома мне квартира положена, по закону положена и, видимо, в ней уже кто-то живет. А я про неё и слыхом не слыхивал. Может быть, ты знаешь, Ира, кто из детдомовцев хату получил, в которой жить можно? Да, некоторым дают, но в таких квартирах даже бомжи не живут. Про условия проживания вообще молчу – там просто жить опасно. Вот где настоящая ОПГ, а вы в прессе всё Фартового склоняете. Правильно говорят, что на журфаке диплома не дают при неумении сосать палец и присутствии совести. Ничего личного, Ира, так… в душе накипело.
      Иван отодвинул тарелку с пельменями – есть уже не хотелось. Ирина тоже не стала кушать и спросила:
      - И что станешь теперь делать? Будешь учиться и работать?
      - Поступлю на заочный, буду учиться и работать. Было бы в городе метро – купил бы диплом, например, инязовский. Шутка, конечно, но без диплома всё равно никуда.
      - Знаешь языки? Откуда?
      - Сам изучал. Говорят, что у меня способности.
      - И какие языки знаешь?
      - Все твои знаю, Ирина, и ещё штук пять, - ответил Иван.
      Она спросила его на китайском. Иван ответил ей на китайском, что у неё сильный акцент, но понять речь можно.
      Куроптева, образно говоря, открыла рот и долго молчала. Потом спросила:
      - Но как?
      Иван пожал плечами, ответил, что есть способности на языки.
      - А ещё на что?
      - На память и на тебя, - ответил он.
      - На меня? – не поняла вначале Ирина.
      - Ну да, на тебя есть способность влюбиться.
      Он поцеловал её и унес в спальню…
      Вечером они обсуждали свое будущее место жительства. На большую квартиру родителей Ирины Иван не согласился.
      - Хочется жить в своем доме. А твои станут приезжать в отпуск. Когда-нибудь навсегда вернутся. 
      - Но это тоже не твоя квартира, а Фартового, - возразила Куроптева. 
      - Хорошо, я куплю квартиру. Что ты предпочтешь, Ира, квартиру или коттедж в пригороде, где-нибудь в сосновом лесочке?
      - У тебя есть на это деньги? Откуда? займёшь у Фартового?
      - Деньги есть, - ответил Иван.
      - Но откуда?
      - Да, вопрос сложный для человека с высшим образованием. Тем более, если он уже заточен на преступность неких лиц, которые о преступлениях и не помышляют. Заточен на законность, которая часто бывает несправедлива. Например, богатый бизнесмен, олигарх, попросил моего совета о вложении денег. И я такой совет дал. Олигарх получил большую выгоду, а мне отстегнул десять процентов. Всего-то миллионов десять. В СССР это было бы незаконно, а при капитализме это приветствуется, насколько я понимаю. 
      - Квалифицированное мошенничество с малой вероятностью доказательности, - выразила своё мнение Куроптева.
      - Если бы ты не была моей любимой девушкой, то я бы назвал тебя кобылой с зашоренными глазами. Сейчас при покупке квартиры дороже шести миллионов рублей требуется подтверждение происхождения денег. Бабка копила всю жизнь, но денежки у неё отобрали – кто подтвердит, что она копила всю жизнь? А миллиардер купил виллу и никто проверок не проводит. Хотя все понимают, что начальный его капитал вряд ли обошелся без крови. Демократия как раз и определяется разницей между законностью и справедливостью. Так ты за что, Ира?
      Куроптева вначале хотела возмутиться за кобылу. Но бы да кабы, да ещё любимая девушка – остановили её. Подумав, она ответила:
      - Я за тебя, Ваня. Но для армейского сапога или детдомовца ты слишком умён. Инопланетянам на Земле жить сложно… Хочешь погибнуть в борьбе?
      - Но ты тоже не интернат окончила. А вместе мы выживем. Согласна?
      - Согласна на свой коттеджик в городе, Ваня.
      Он обнял её. Ирина уже давно поняла, что этого молодого человека хочется впихнуть всего в себя и не выпускать уже более никогда. Она влюблена до безумия, а в совместной жизни не бывает всё гладко. Разногласия возникают и умные любящие пары их нивелируют.
      
      
      VII
      
      
      Иван Сороковиков приехал к Фартовому.
      - Проходи, как дела, как отдыхается? – сразу спросил хозяин дома.
      - Нормально. Хочу небольшой коттеджик прикупить прямо в городе с банькой-сауной, гаражом и участочком земли для клумб.
      - Не вопрос, денег я тебе дам и участок такой имеется в одном из городских микрорайонов. С Куроптевой поедешь смотреть?
      - Нет, сам посмотрю, но жить там с ней буду. А денег не надо, у меня есть. Только нужен формальный договор займа, что я их у вас занял, Николай Иванович, вдруг налоговая спросит о происхождении денег.
      - Не спросит. Это коттедж «Бизнесбанка», и он продаст его тебе за пять миллионов рублей. А налоговой для проверки необходима сумма шесть миллионов и более. В принципе, не продаст, а подарит с условием, что ты отработаешь в банке пять лет, как минимум. Сейчас как раз директор банка подъедет ко мне. Вот я и предложу ему назначить тебя заместителем по безопасности с окладом в пятьсот тысяч рублей. Согласен?
      - Лестно, конечно, но справлюсь ли я?
      - Уверен, что справишься. В университет думаешь поступать?
      - Думаю в университет на юрфак заочно. Одобряешь, Николай Иванович?
      - Вполне, - ответил он.
      Вскоре подъехал солидный мужчина лет пятидесяти. Фартовый представил его:
      - Сомов Игорь Валентинович, директор «Бизнесбанка». А это мой друг Сороковиков Иван Федорович. Предлагаю его, Игорь, тебе в замы по безопасности. И не кивай на молодость – он справится.
      - Вы учредитель, Николай Иванович, вам виднее, - ответил Сомов.
      Иван заметил, что директор не очень доволен решением хозяина банка. Спросил:
      - Игорь Валентинович, у вас была своя кандидатура на место заместителя по безопасности?
      - Такие решения принимаются учредителем банка, - ответил директор.
      - Понятно, значит, была кандидатура. И кто он? – снова спросил Сороковиков.
      - Теперь фамилии уже ни к чему.
      - И всё-таки, - настоял Сороковиков.
      - Дрёмов Валерий Яковлевич. Он полковник ФСБ в отставке, а с этой организацией лучше дружить.
      - Согласен, Игорь Валентинович, абсолютно согласен. И я обязательно подружусь. В противном случае поедет он лес валить. Как полагаете, Игорь Валентинович, хороший из него лесоруб получится?
      Было видно, что ответ Сороковикова директора озаботил и напугал. Так мог говорить только мальчик с поддержкой на самом верху, а Фартовый только исполнял чью-то волю.
      - Не знаю, не специалист в этой области. Я пойду, Николай Иванович?
      - Да-да, конечно, Игорь Валентинович, ступайте и завтра встретьте утром Ивана Федоровича при входе в банк, представьте его коллективу.
      Сомов ушел, а Фартовый с усмешкой бросил:
      - Напугал ты директора, Ваня. Теперь будет думать – чей ты сынок из кремлевской элиты. Не меньше.
      - На это и был расчет. Зачем мне война с Дрёмовым?
      - Верно, Ваня, верно. Коттедж сейчас поедем смотреть?
      - Поедем, не станем откладывать.
      Коттедж находился в пятнадцати минутах езды от центра города. Пятнадцать соток, окруженных высоким забором. На территории отдельно стоящие теплый гараж на два автомобиля, банька-сауна с небольшим бассейном и сам двухэтажный коттедж по сто пятьдесят квадратов на этаже. Коттедж был уже с мебелью и сантехникой, а остальное придется купить.
      - Кому полагался этот коттедж? – спросил Иван.
      - Руководству банка. Дрёмову, вестимо.
      Иван взял телефон.
      - Позвоню Куроптевой, пусть подъедет, взглянет.
      - Тогда держи, - Фартовый протянул Ивану связку ключей, - а я, однако, поеду. Меня журналисты не очень-то уважают.
      - Ирина меняет своё мнение о вас, Николай Иванович.
      - Ну-ну, поглядим, - ответил он и уехал.
      Через полчаса подъехала Ирина.
      - Смотрите, гражданка Куроптева, в этом домике мы с тобой будем жить-поживать и добра наживать. Походи, осмотрись – мебель и сантехника уже есть, а остальное купить придется.
      - Откуда дровишки, Ваня? – спросила она.
      - Это коттедж «Бизнесбанка», а меня пригласили туда работать заместителем директора. Если отработаю там пять лет, то коттедж перейдет в мою собственность. Вот завтра уже на работу надо. Так что постельное бельё, посуда, телевизор и прочее – всё на тебе, девочка. Деньги я тебе дам.
      - Ну ни х… ничего себе, девки пляшут. Это как ты без образования и в банкиры попал?
      - Вот как-то так поймал Хоттабыча за бороду и всё тут, - ответил с улыбкой Иван.
      Несколько часов осматривала «усадьбу» Куроптева и только потом они уехали домой.
      Утром следующего дня Иван Сороковиков приехал в «Бизнесбанк». Не совсем довольный директор его встретил, конечно же. Провел внутрь и представил личному составу, показал рабочее место.
      - У вас, как у моего заместителя, имеется своя секретарша. Это Сокольникова Елена Афанасьевна, - представил директор секретаршу, - далее она всё вам объяснит, покажет и расскажет.
      Директор ушел, а секретарь предложила:
      - Пройдёмте в ваш кабинет, Иван Федорович, посмотрите, может быть, возникнут вопросы?
      Она открыла дверь, пояснила, что это лучший кабинет из всех кабинетов для заместителей директора. И действительно – кабинет был большим, на три окна.
      - Хорошо, Елена. Я могу называть вас по имени? – спросил он.
      - Конечно, Иван Федорович, конечно, можете.
      - Хорошо, Елена, подождите меня в приемной, я сам осмотрюсь, а потом мы поговорим.
      - Да, Иван Федорович, - ответила секретарша и вышла.
      Иван достал сканер и обнаружил два жучка в кабинете. Но устранять их пока не стал. Он вышел в приемную.
      - Лена, я плохо позавтракал утром. Здесь рядом есть небольшое кафе – составите мне компанию?
      - Конечно, Иван Федорович, - обрадовалась секретарша.
      Они вышли из банка под сальные взгляды охраны. Один охранник сказал другому:
      - Безопасник-то наш ещё и дня не отработал, а уже свою секретаршу повел окучивать.
      - А чё, красивая бабенка. Я бы ей тоже засадил по самые помидоры, - ответил другой. Но сажалка спросом не пользуется у таких вертихвосток.
      - Конечно, Ленка сейчас довольная, а то бы ей пришлось обслуживать старого хрыча Дрёмова. А этот молоденький. И как он на эту должность попал? Даже чекистского полкана смёл.
      - Видимо, у него папаша покруче будет.
      - Видимо.
      А Елена действительно была довольна – шеф такой молодой и красивый. Но и она сама не уродка, и ей только двадцать.
      - Лена, что тебе заказать? – спросил Сороковиков.
      - Я позавтракала, но кофе можно, - ответила она.
      Иван заказал два кофе и попросил:
      - Лена, я человек в банке новый, расскажи мне о нем – кто правит, кто под кем ходит, какие группы есть и так далее.
      - Директор человек порядочный, но слабовольный. Кардиналом Дрёмов был, а сейчас не знаю, что будет.
      - Но Дрёмов же не был заместителем Сомова, - возразил Иван.
      - Не был. Но он был заместителем Дроздова, который на пенсию ушел с этой должности. Он тут всё и решал – кого на работу взять, кого уволить, кому кредит дать и так далее.
      - А кадры? - спросил Иван.
      - А что кадры? Кадровичка спала с Дрёмовым и была полностью под ним. Приносила готовые приказы директору, а тот подмахивал их не глядя, образно говоря. Не хотел ссориться с конторой.
      - А ты, Лена, давно секретарем стала? - спросил Иван.
      - Два года уже. Но прежде я была секретарем у зама по рознице. Это Дрёмов меня перевел, считая, что получит вашу должность.
      - Понятно, Лена, спасибо за информацию. Пойдем в банк.
      А в это время Дрёмов зашел к директору банка.
      - Игорь Валентинович, это как получилось, что на должность заместителя был назначен какой-то там мальчик? Что это за прыщ такой. Уже к полудню я буду знать о нём все, а через несколько дней он вылетит из банка, как пробка. Вы понимаете, Игорь Валентинович, против кого вы пошли? Фартовый в этом случае вас вряд ли спасет.
      - Но это его приказ. Что я мог сделать? – оправдывался директор.
      - Ладно, я разберусь тут. Но больше никакой самостоятельности, Сомов, никакой. Это понятно?
      - Понятно, - ответил директор, а после ухода из кабинета Дрёмова добавил: - А вот хрен тебе – с Фартовым тебе не воевать, весовая категория не та.
      Сороковиков позвонил Фартовому:
      - Николай Иванович, кадровик нужен. Есть на примете кто?
      - Найдем, зайдет к тебе сегодня от моего имени.
      - Понял, жду.
      В обед Дрёмову позвонил начальник УФСБ, сообщил кратко:
      - Информация по твоему клиенту под грифом особо секретно и доступа у меня к ней нет. Что это значит – сам понимаешь. Поэтому бодаться с ним даже не смей, запрещаю.
      Дрёмов так и осел в кресле. «Ничего себе – под грифом особо секретно! Он из разведки что ли или из чекистского УСБ? Из УСБ вряд ли, а вот из разведки может – банк же сотрудничает с Европой и Америкой. С таким действительно бодаться себе дороже. Надо как-то к нему в кабинет попасть и забрать жучки. Заберу, это не вопрос», - рассуждал мысленно Дрёмов.
      После обеда секретарша Елена сообщила Сороковикову, что в 15 часов у директора состоится кредитный комитет.
      На комитете Сомов сообщил, что рассматриваются три крупных кредита.
      - И поскольку проверку проводил, Дрёмов, то он и будет докладчиком.
      - Нет, - уверенно возразил Сороковиков, - он не будет докладчиком. Гражданин Дрёмов желает написать заявление на увольнение по собственному желанию без отработки. Так, гражданин Дрёмов, я не ошибся в ваших желаниях?
      Сороковиков незаметно показал ему изъятые жучки в пакетике. Дрёмов всё понял и заявил, что действительно желает немедленно уволиться. В кабинете директора повисла гнетущая тишина. Все присутствующие смотрели на Сороковикова с удивленным страхом. А он заявил, что если директор на против, то кредитный комитет переносится на завтра на тоже время.
      К концу дня охрана выкинула его и кадровичку из банка. А новый кадровик был принят на работу.
      Расстроенный Дрёмов ехал на машине домой. Но сердце внезапно остановилось, и он врезался в ограждение. Начальник УФСБ уверенно посчитал, что не просто так Дрёмов скончался за рулем, но никому и ничего не сказал. С лицом, находящимся под грифом особо секретно, он воевать не желал. И проверку смерти ФСБ не проводила, ссылаясь на заключение медэксперта – острая сердечно-сосудистая недостаточность.
      Насыщенный день Сороковикова закончился, и он поехал домой. Открыл дверь и оторопел – дома почти пусто. Исчезла посуда из кухни, постельное бельё, его одежда и обувь, некоторая бытовая техника. Осталась только мебель и на столе записка: «Я в коттедже».
      Иван понял, что Ирина перевезла в коттедж исчезнувшие вещи из квартиры. Значит, он ей понравился. И это хорошо. Замкнув квартиру, он поехал в коттедж. Довольная Ирина встречала его на крыльце.
      
      
      VIII
      
      
      В банке Сороковиков решил поутру посетить Сомова. В приемной секретарь сразу же заявила:
      - Подождите, Иван Федорович, я сейчас доложу о вас.
      Он посмотрел на тридцатилетнюю секретаршу Викторию, подумал: «Их специально подбирают с длинными ножками и хорошей фигуркой?»
      - Я, Вика, в банке могу проходить куда угодно без доклада. Кроме ваших трусиков, конечно. Понятно? – повысил он голос.
      Она испуганно ответила, что понятно. А когда он скрылся в кабинете директора, тихо произнесла: «Юный красавчик, я бы тебя и без доклада в себя впустила». Виктория вздохнула и уселась на стул.
      Сороковиков вошел, поздоровался и сразу спросил:
      - Игорь Валентинович, без Дрёмова легче дышать стало?
      Директор был из тех людей, которые боятся всего. Отсюда их нерешительность в действиях. Дрёмова не стало, но ФСБ-то осталась.
      - Поживем – увидим, - ответил директор. – Но как вы смогли догадаться, Иван Федорович, что Дрёмов желает уволиться?
      - Я не догадался, я сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться. Вот и всё.
      Сороковиков встал и ушел. Больше с директором ему было говорить не о чем. В своей приёмной Елена напомнила ему, что в 15 часов у директора состоится кредитный комитет.
      - Спасибо, Лена, я помню, - ответил он.
      Сороковиков решил пойти в ресторан пораньше – поздний завтрак, а заодно и обед. Зайдя, он с удивлением увидел, что его Ирина сидит за столиком с каким-то мужиком лет тридцати на вид. Мужик пожирает её глазами и всё норовит схватить за руки. Иван подошел и присел к ним за столик.
      Удивленная Куроптева даже не успела ничего спросить, как мужчина возмутился?
      - Тебе чего, парень, мест мало? Вали отсюда, ублюдок.
      - Сам дважды ублюдок и вали отсюда, - ответил Иван.
      Было видно, что лицо мужика налилось яростью, и он резко ударил Ивана, метя в челюсть. Иван убрал голову из-под удара, но мужик сразу же попытался нанести второй удар. Иван перехватил его кулак и вывернул руку в лучезапястном суставе. Со стороны это смотрелось, как необычное рукопожатие, от которого мужчина приподнялся, застонал и застучал свободной рукой по столу, приговаривая: «Всё, парень, всё – отпусти, не прав я, не прав».
      - Ты что наделал, Иван? – возмутилась Куроптева. – Это наш главный редактор…
      - Главный редактор журнала «Ублюдок и бокс»? – с ехидцей спросил Иван.
      - Мы обсуждали моё повышение по службе, Ваня, - возразила Куроптева.
      - Повышение за раздвижные ножки? – снова съехидничал Сороковиков, - глазами он тебя уже всю от имел. А ты, главный ублюдок, - Иван обратился к мужчине, - если посмеешь прикоснуться к ней, то я тебе лодыжку отломаю. И будешь ты именоваться в прессе Колченогим Роже, как Геббельс.
      - Ну… это уже… - Куроптева не стала договаривать, достала из сумочки ключи от обеих домов и бросила их Ивану. Встала и ушла.
      - Это твоя баба что ли? – спросил редактор.
      - Бабы картошку копают, а тебе я всё сказал, похотливый ублюдок. Тронешь её и на костылях будешь всю жизнь ходить.
      Сороковиков ушел, так и не пообедав. Но вскоре вернулся в серверную ресторана и попросил сбросить ему на телефон случившийся инцидент. Он понимал, что у Ирины выбора не было: или увольняться, или идти на повышение и спать с этим уродом. И она металась. Видимо согласилась, а в последующем как-то бы отказалась. Но теперь уже решение с её стороны принято без слов. И Иван возражать не станет.
      На кредитном комитете рассматривали выдачу кредита нескольким фирмам. Сороковиков слушал и не возражал. Решение принималось большинством голосов, но он имел право наложить на решение «вето».
      В последнюю очередь рассматривали выдачу кредита фирме ООО «Сант-плюс» в сумме двадцати миллионов рублей. На комитет пригласили непосредственных исполнителей проверки фирмы. Первым докладывал кредитный инспектор. Дебит, кредит, тэ дэ и тэ пэ… Всё вроде бы хорошо. Вторым докладывал безопасник – и тоже всё хорошо. В залог предлагалось промышленное здание по кадастровой стоимости пятьдесят миллионов рублей.
      - Будем голосовать. Надеюсь все «за»? – спросил Сомов.
      - Подождите голо совать, - возразил Сороковиков. Зам директора по бизнесу Антипина Вера Трофимовна, тихонько захихикала, поняв смысл. – Разобраться ещё надо. Когда вы выезжали на проверку фирмы? – спросил он безопасника и кредитного инспектора.
      - Так мы не выезжали, Дрёмов лично поручился за эту фирму, и я написал заключение под его диктовку. Надежная фирма. Сто процентов, - ответил безопасник.
      - Я составила заключение по представленным финансовым документам, там всё в порядке, - отчиталась кредитный инспектор.
      - Что скажете вы, Вера Трофимовна? – спросил Сороковиков.
      - Скажу, что голо совать иногда надо, - ответила она с улыбкой.
      - Конечно, ситуации бывают разные, - вроде бы согласился Сороковиков. Но кто банку вернет двадцать миллионов и проценты? – недовольно спросил Сороковиков.
      - Не поняла? Какие двадцать миллионов и проценты? – спросила удивленная Антипина.
      - Эти самые, которые вы сейчас пытаетесь голо засунуть в несуществующую фирму, - резко высказался Сороковиков. – Вы преступная сообщница Дрёмова или просто так ушами хлопали на своём рабочем месте? Компетентные органы с этим вопросом ещё разберутся. А сейчас я предлагаю директору объявить Антипиной строгий выговор, а кредитного инспектора и безопасника уволить по недоверию. Вы согласны, товарищ директор?
      - Это ещё доказать надо, - ответил он.
      - Ах, доказать!? – возмутился Сороковиков, - так загляните в ЕГРЮЛ и сразу увидите, что таковой фирмы нет. Вообще нет. Дрёмовщину здесь развели, пальцем пошевелить не хотели! Или вы здесь все на оборотня чекистского работали? Возражать мне в будущем не рекомендую, Сомов. Ты всё понял, директор?
      - Понял, - ответил он трясущимися губами.
      Шокированная «публика» разошлась по своим кабинетам. Антипина сразу же в своем кабинете вошла на ЕГРЮЛ и не нашла там фирмы ООО «Сант-плюс». Так и осела в кресле, не понимая, как так могла осрамиться. Но на нового зама обижаться не стоит – он прав и не предложил увольнение. Зато классно отодрал директора. Директор – грамотный банкир, но тюфяк и этим некоторые пользуются. Под конец рабочего дня она зашла к Сороковикову.
      - Иван Федорович, пришла извиниться и поблагодарить вас за урок. Хочу пригласить вас на ужин в ресторан, - предложила Антипина.
      Она не села за приставной столик, а уселась немного в стороне, чтобы было видно всё её тело. Женщины всегда почему-то старались показать грудь и ножки, как будто ничего другого и не было вовсе.
      Ножки у замши были славненькие, конечно, и грудь впечатляла, а талия с лицом притягивали. «Сколько же её лет? - рассуждал Иван, - наверное тридцать плюс-минус. Но и что? Я же не собираюсь жениться. И что делать, если жизнь такая? Кто-то из-за желания физиологической потребности спит, кто-то из-за выгоды, кто-то из-за любви. Но последних почему-то не так много, оказывается. Жизнь…
      - Пригласить в ресторан, - повторил Иван, - но понравится ли это приглашение вашему мужу?
      - Он у меня преподает в университете. Девочки-студентки – соблазнов у него больше, и мы ему ничего не скажем. А если предположить, что узнает, то виду не подаст.
      - Свободные отношения… но я тоже никаких обязательств предложить не смогу, - пояснил Иван.
      - Хорошо, буду ждать вас после работы в ресторане «Беркут».
      - Договорились, - ответил Иван.
      Он бы сразу пригласил её в двухкомнатную квартиру, но Ирина вывезла оттуда всю посуду и постельное белье. А в коттедж времянок он приглашать не хотел. Проституток, может быть, но не времянок по обоюдному желанию. С проститутками тоже ничего бы не вышло – многовато уже было желающих дам познать юное тело красавца.
      Когда он пришел в «Беркут», Вера уже сидела за столиком. Он пригласил её в отдельный «кабинет» за шторками.
      - Меня так не обслуживали ни в одном ресторане – официанты не бегают, они просто летают, - заявила Антипина.
      - Так приказала хозяйка. Видимо, она увидела во мне сына, - пояснил Иван.
      Парочка покушала, выпила и Вера не сдержалась – расстегнула блузку, прижалась грудью к Ивану и стала поглаживать ладонью его ширинку. Он брал её прямо на обеденном столе…
      На следующее утро Иван подъехал к банку, а там его уже ждал наряд полиции. «Быстро, однако», - подумал Иван.
      - Сороковиков? – спросил лейтенант, старший наряда ППС.
      - Верно, - ответил он.
      - Вам придется проехать с нами.
      Лейтенант открыл дверцу отсека для задержанных.
      - Может быть, представитесь для начала и объясните причину задержания? – попросил Сороковиков.
      - Тебе почки отбить или всё же сам в каталажку сядешь? – с ухмылкой произнес полицейский, постукивая резиновой дубинкой о ладонь левой руки.
      - Лучше сам, - ответил Сороковиков и зашел в отсек.
      Пока его везли в отдел, Сороковиков успел позвонить в УСБ и только потом подумал: «Почему его не обыскали? Потому и не обыскали, что он ППСникам  не нужен – попросили доставить: они и доставят».
      В отделе полиции мужчина в гражданке сразу же стал наезжать:
      - Ну что, допрыгался козлик банковский, петушок-гребешок? Пиши чистуху и срок получишь поменьше, суд это учтет.
      - Может быть, вы представитесь для начала и объясните мне причину доставки в отсеке для задержанных без всяких на то оснований?
      - Что? – отчего-то даже взревел гражданский, - ты не понял куда попал, тварь? В отношении тебя возбуждено уголовное дело по сто одиннадцатой статье – нанесение тяжких телесных повреждений. Есть заявитель и два свидетеля. Так что надолго сядешь, а банкиров в тюрьме не любят, но попку твою страстно полюбят. Будешь ты петушок-гребешок,  маслина головушка.
      - И всё-таки, что я нарушил по вашему мнению? И кто вы – сантехник, менеджер по уборке территорий, дворник, зашедший в полицейский отдел отдохнуть? Кто вы, гражданин? – спрашивал и спрашивал Сороковиков.
      А в это время начальник УСБ, получивший звонок, размышлял. Звонивший не представился. Но в том-то и дело, что вся полицейская система являлась палочной статистикой. Сколько выявлено преступлений за отчетный период в сравнении с прошлым, сколько раскрыто и так далее. И у начальника управления собственной безопасности (УСБ)  тоже была своя статистика – сколько ментов посадил, образно говоря. Статистика у него была не очень, и начальнику местного отдела полиции он не симпатизировал вовсе. Решил поехать в отдел сам и всё проверить.
      - Кто я, сволочь? Я тебе сейчас покажу кто я? – закричал гражданский и стал закатывать рукава.
      - Отставить, - мгновенно приказал вошедший мужчина, - полковник Елагин, УСБ. Кто вы?
      - Майор Тимофеев, старший следователь.
      - А этот?
      - Подозреваемый Сороковиков, статья 111 ч.2.п. «д».
      - Ясно, показывай.
      - Что? – не понял майор.
      - Дело уголовное на этого Сороковикова, - с раздражением пояснил Елагин.
      - Так, может быть, этого пока в камеру, а я всё вам покажу и расскажу, - предложил Тимофеев, - а потом и допрошу его.
      Полковник согласно кивнул головой и Сороковикова увели.
      Елагин просматривал протоколы допроса журналистки Куроптевой, её редактора.
      - А где заключение врачей? – спросил полковник.
      - Так его ещё нет, главный редактор лечится ещё.
      - Постановление о возбуждении уголовного дела уже вынесено, но ещё не зарегистрировано. Значит, уголовного дела пока ещё нет. И почему вы, Тимофеев, решили возбуждаться по части второй?
      - Потому, что пункт «д» - из хулиганских побуждений.
      - Сомнительно, однако, но что говорит подозреваемый?
      - Его только что доставили в отдел, товарищ полковник, я ещё не успел его допросить, - ответил майор. 
      - Надеюсь, что вы не станете возражать о моём присутствии на допросе?
      - Нет, конечно, товарищ полковник.
      Сороковикова из камеры вернули в кабинет.
      - Итак, продолжим, гражданин Сороковиков, - начал следователь.
      - Продолжим, если вы всё-таки представитесь. Кто вы – дворник, сантехник или кто? Продолжим, если вы перестанете мне угрожать тюрьмой, и изнасилованием в камере.
      - Молчать, - закричал следователь и стукнул ладошкой по столу, - не выдумывайте, Сороковиков, не выдумывайте, это вам не поможет.
      Присутствующий полковник с удивленным интересом наблюдал за перепалкой и пока не вмешивался.
      - Так кто ты мужик такой? Может быть, всё-таки обозначишь себя? В отделе полиции ведь разные люди бывают: от сантехников до генералов. Так кто ты? – уже который раз задал вопрос Сороковиков.
      - Майор Тимофеев, старший следователь, - ответил недовольно он.
      - На лбу не написано – предъявите удостоверение, гражданин, - потребовал Сороковиков.
      Майор недовольно глянул на полковника и полез в карман, потом в другой…
      - Видимо, дома удостоверение забыл. Но мою личность в дежурке подтвердят без проблем. Продолжим допрос, гражданин Сороковиков.
      - Допрос? Я уже подозреваемым стал? Но мне никто Постановление не предъявлял. Ничего мы не продолжим, может быть, вы мошенник, а не майор вовсе. И не Тимофеев, а находящийся в розыске Передрищенко.
      - Да я тебя сейчас, тварь…
      Тимофеев замахнулся, но полковник перехватил его руку.
      - Отставить, майор, соблюдайте законность.
      У полковника зазвонил телефон, он включил связь. Слушал молча, иногда отвечая: «Есть», или «Так точно». Потом сел на стул и некоторое время смотрел что-то в телефоне. После приказал вызвать конвой. Двух вошедших сержантов спросил:
      - Знаете меня?
      - Так точно, товарищ полковник, знаем.
      - Но всё равно представлюсь: начальник УСБ полковник Елагин, - он предъявил удостоверение, сержанты вытянулись. Далее скомандовал: - Обыскать и в камеру его. Да не этого, а майора вашего. Выполнять приказ, - повысил он голос.
      Сержанты вздрогнули, но быстро схватили Тимофеева и поставили лицом к стене, руки на верх и в стороны. Обыскали: кроме кошелька и ключей ничего не нашли. Составили протокол и повели в камеру.
      - За что? – успел спросить Тимофеев.
      Полковник включил запись: «Ну что, допрыгался козлик банковский, петушок-гребешок? Пиши чистуху, и срок получишь поменьше, суд это учтет. Так что надолго сядешь, а банкиров в тюрьме не любят, но попку твою страстно полюбят. Будешь ты петушок-гребешок,  маслина головушка». Елагин отключил телефон.
      - Так ты с Сороковиковым объяснялся и запугивал? Абсолютно невиновного человека хотел посадить, оборотень чертов. Все твои угрозы записаны и в интернет сброшены. Мне сейчас генерал из Москвы звонил, лично приказал тебя посадить. А ментов из ППС уволить.
      - Может быть и запугивал, но Сороковиков преступник, он руку главному редактору филиала «Известий» сломал из хулиганских побуждений, - нервно заявил майор.
      Полковник посмотрел на него презрительно, объявил:
      - Дурак, тебя развели, как пацана. И рука у твоего редактора целая, и кулаками махал именно он, а не Сороковиков. Есть видеозапись в интернете, и она уже даже в Москве изучена. А ты теперь действительно сядешь за превышение полномочий, за незаконные действия. Ты взятку взял или эта журналистка обещала перед тобой ножки распахнуть, как перед своим редактором? Увести его, - приказал полковник, - позже за ним наш конвой приедет.
      Елагин извинился перед Сороковиковым и проводил его на свободу. Иван вышел и только теперь понял в чем дело. Оказывается, главред предложил должность заместителя Куроптевой за секс. И она согласилась в надежде на то, что Иван не узнает, а она потерпит несколько минут под своим начальником. Но ничего не вышло, оказывается. Судьба развела.
      Он вернулся в банк. Секретарша Елена сразу затараторила:
      - Ой, мы уже не знали что делать. Вас задержали и увезли полицейские. Что теперь будет, как вы себя чувствуете?
      В приемную, словно ошпаренная, влетела Антипина.
      - Ой, мы уже все испереживались и не знали что делать, куда звонить… Что это было, Иван Федорович?
      - Ой, это было ой – ментов долой, - улыбнулся Сороковиков, - кто задерживал – уже уволен. Всё в порядке, работаем. Ещё вопросы есть?
      - Нет вопросов, мы рады, что вы с нами, Иван Федорович, - ответила Антипина, - видео в интернете все видели. Классно вы этого мужичка отделали. Словно Стивен Сигал.
      Сороковиков пожал плечами и опять ушел. Он решил посетить магазины посуды и постельного белья. В двушку пришлось покупать всё заново. Но теперь можно сюда и знакомую привести.
      
      
      IХ
      
      
      Одинокая Куроптева сидела одна в своей большой квартире. А в голове билась мысль: «Довыёживалась… Карьеры захотелось и спать с двумя мужиками… Нет, нет, нет, - твердила мысль с другой стороны, - только одному бы отдавалась, а начальничку бы разок дала и всё. Чего же ты тогда ключи скинула от домов? Амбициозность взыграла и дурость, - ответила другая половина мозга. – Но ситуацию необходимо исправлять».
      Она приехала в коттедж, долго звонила безрезультатно в домофон. Не желает открывать или его нет дома? Проехала в двухкомнатную квартиру, но и там тишина. Понятно, что телефон Ивана не отвечал – она была внесена в черный список. На следующий день появилась в банке. Но и там облом – не смотря на все её просьбы и возражения, охранники отвечали заученно, что проход закрыт и банк в её услугах не нуждается.
      «Дура я, дура… Я же показания в полиции против Ивана дала». А теперь её с работы поперли и главреда тоже. Но его ещё и судили – дали условный срок. Сделала карьеру, называется…
      В конце рабочего дня Антипина зашла к Сороковикову.
      - Сегодня, надеюсь, ты пригласишь меня куда-нибудь? – напрямую спросила она.
      - Куда-нибудь я не приглашаю, - ответил он и сделал паузу, - но приглашу тебя домой. Я тут квартирку небольшую снял неподалеку. Согласна?
      - Домой ты меня всё-таки не зовешь, - с сожалением произнесла она, - что ж, согласна на квартирку.
      У Ивана зазвонил телефон, он ответил… и потом произнес:
      - К сожалению, Вера, сегодня мы встретиться не сможем – дела.
      Она ничего не ответила, вздохнула и вышла из кабинета. А Сороковиков уехал к Фартовому.
      - Ты так и не подобрал себе достойную женщину, Ваня. Куроптева оказалась предательницей, а Антипина замужем, станет тебя изводить встречами, но мужа не бросит.
      - Свободной она мне и не нужна, Николай Иванович, - ответил Иван.
      - Это хорошо, когда есть куда напряжение слить. Извини за грубость, но это факт. А домой вернешься и там пустота. Может быть, возьмешь кого-нибудь себе из экскортниц в коттедж. Пусть живут, готовят и убираются. Всё-таки живой человек в доме. Хоть и без души в постель ложится. Коттедж у тебя славный. И убираться в нем надо, и еду готовить. Возьми двоих, в фирме я вопрос решу. А эти не выдадут и не продадут.
      - Я подумаю, - ответил Иван.
      - Подумай, подумай, - произнес Фартовый. – Что можешь сказать о Сомове?
      - Полагаю, что он не совсем доволен мои назначением. И тяготеет не к вам, а к начальнику УФСБ. Отставка Дрёмова – своеобразный удар по нему. Что знаете о нём, Николай Иванович?
      - Генерал-майор Пилипенко переведен к нам из другой области два года назад. Такое уж правило у чекистов тасовать руководящие кадры. Особо ничем себя не проявил, но генерала всё-таки получил. Дрёмова он тоже из бывшей своей области перетащил.
      - Есть свои люди в конторе? Фамилии мне не нужны.
      - Кое-что есть, - ответил Фартовый.
      - Пусть дадут точный список переведенных в нашу область чекистов. Из бывшей его области, естественно. Некоторые мыслишки есть, Николай Иванович, но пока только мыслишки. И вот ещё что – есть парочка хороших оперативников, ушедших из полиции. И верных тебе, естественно.
      - Найдутся, - ответил Фартовый.
      - Не против, если я их на работу возьму в банк?
      - Если для дела, то нет, конечно, не против. А сейчас в баньку попариться и сто грамм принять. Не возражаешь?
      - Нет, естественно.
      В сауне, на удивление, он увидел всех экскортниц, которые побывали у него дома ещё в самом начале, в двушке. Домой он уехал с Катей и Лерой. Катя убиралась по дому, а Лера хозяйничала на кухне. Но спали все вместе, втроем.
      После некоторых размышлений Сороковиков на следующий день в обед позвонил Виктории, секретарше Сомова.
      - Ещё раз добрый день, Вика, это Сороковиков. Обедать вы куда-то ходите или в приемной кушаете?
      - В приемной будет неприлично из-за возможного запаха еды, Иван Федорович. Так что не волнуйтесь, всё у нас в норме.
      Она подумала, что это наезд от главного безопасника и слава богу, что не созналась: редко, но всё-таки кушала иногда в приемной.
      - Но вы не ответили на вопрос, Вика. В столовую ходите, в кафе или где-то в другом месте обедаете?
      Секретарша разволновалась и не знала, что ответить. Почему он спрашивает, в чем уличить хочет, в чем подвох, что нарушила?
      - В кафе обедаю. Рядом здесь. Там многие из наших кушают, - взволнованно ответила она. – Я что-то нарушила?
      - Нет, конечно, Вика, нет. Просто я хотел пригласить вас пообедать вместе. Но не в это кафе, там действительно много наших сотрудников, а в «Беркут», чтобы лишних сплетен не было. Вы согласны?
      - С-согласна, - ответила она.
      - Тогда спускайтесь к моей машине, я жду.
      Взволнованная секретарша села в автомобиль и всё ещё продолжала нервничать. Она не понимала причины и вообще не думала о свидании. Она прекрасно помнила, что Дрёмов, который фактически управлял банком, вылетел с должности в минуту. Зачем её пригласил Сороковиков? Тоже уволить? Она боялась, но не пойти с ним не могла – тогда бы он её точно уволил.
      - Расслабьтесь, Виктория, всё хорошо. Я бы заказал вам жаркое из зайца. Это диетическое блюдо, и оно не испортит вашу прекрасную фигурку. Но, а также, салатик и фрукты, вино сухое. Какое вы предпочитаете – красное, белое?
      - Нет-нет, что вы, я не пью на работе, - испугалась она.
      - Расслабьтесь, Вика, - повторил Иван, - я не проверять вас пригласил, а познакомиться поближе. Вы против?
      - Нет, я не против, - ответила она.
      - Тогда кушаем. Какие у вас планы на вечер?
      - На вечер? Я не знаю…
      Тогда я приглашаю вас, Вика, поужинать в домашней обстановке. Вы согласны?
      - Я не знаю. Это что, приказ или свидание?
      Она всё ещё мало что понимала.
      - Вика… ну какой приказ… Жениться не обещаю, но познакомиться хочется поближе. Так согласны?
      - Согласна, - ответила она тихо.
      - Тогда после работы снова встречаемся в моей машине, - объявил Сороковиков.
      Всю оставшуюся половину дня Виктория чувствовала себя не в своей тарелке. Из головы не выходили слова: «Жениться не обещаю, но познакомиться хочется поближе». Этот юный красавчик хочет меня полюбить? Но без обязательств жениться. Девушкам иногда снятся принцы во сне, а этот явился в натуре и ещё в лучшем образе.
      После работы Иван привез Викторию в свою двухкомнатную квартиру. Она сразу же удивленно-обеспокоенно спросила:
      - Это ваш дом?
      «Серая» двушка, на её взгляд, никак не соответствовала статусу заместителя директора банка.
      - Да, я снял квартирку, чтобы пообщаться с тобой, Вика.
      Иван притянул её к себе и впился в губы. Долго ласкал тело, прежде чем войти. Через несколько часов, обернувшись простынями, они пришли на кухню. Еды в доме не было, но чай, кофе и сахар присутствовали. Иван заварил чай, спросил:
      - До сегодняшнего вечера ты относилась ко мне боязливо. Почему?
      - Так в банке все тебя боятся, Ваня, особенно начальнички. Пришел молодой красавчик и уволил Дрёмова в одночасье, который банком фактически руководил. Дроздова отправил на пенсию, который до тебя был замом. Он был полицейский полковник, а не чекистский. ФСБ в банке всем управляло и Дрёмов, став замом, вскоре бы съел самого Сомова. Друзья Дрёмова из ФСБ часто к нам приходили и что-то там с директором обсуждали. А тут ты пришел и нет больше чекистов. Поговаривают, что ты сынок кремлевской элиты и воевать с тобой бесполезно. Это так, Ваня, народ не ошибся?
      - Народ есть народ. Но у банка же хозяин имеется, учредитель. Именно он стратегические вопросы решает, - возразил Иван.
      - Кто? – с усмешкой спросила Виктория, - Фартовый? Мафию посадить чекистам, как два пальца об асфальт. Я слышала, как Дрёмов со своими чекистами спорил. Те предлагали посадить Фартового за финансовые махинации в банке, а Дрёмов возражал. Говорил, что ему не нужен запачканный банк, и что лучше наркоту подбросить или оружие с убийства. В тюрьме Фартовый бы и банк на Дрёмова переписал. Тебя все боятся, Ваня, шепчутся, что и Дрёмов не просто так на машине разбился…
      - Да не разбился он, а у него за рулем сердце остановилось. Вот он и врезался в ограждение уже мёртвым.
      - Сердце остановилось, - хмыкнула Виктория, - да он здоров был, как лошадь. Все же знают, что если со спецслужбами поссориться, то можно скончаться от естественной смерти.
      - От естественной смерти? – переспросил Иван.
      - Ну да, подсыплют что-нибудь чекисты и сердце остановится. А медики ничего не найдут.
      - А с кем Дрёмов ссорился? Он сам из спецслужб. Случайно съел таблеточку, которую приготовил для другого. Для Сомова, например.
      - Не знаю, - Виктория пожала плечами. – А ты, Ваня кто? У тебя папа с президентом дружит?
      Рассказать Виктории правду? Она, конечно, вряд ли станет об этом кому-либо говорить. Но может случайно проговориться.
      - Ты спрашиваешь, как я на эту должность попал? Один очень большой человек, очень большой, который чекистам не по зубам, попросил Фартового. Вот я и стал замом. У нас с отцом разные фамилии, поэтому чекисты и не могут выяснить моё происхождение. Но по заднице могут получить мгновенно, - с улыбкой пояснил Иван. – А кто к Дрёмову из чекистов приходил?
      - Фамилии и должности я не знаю, но сфотала их на телефон. Смотри.
      Она скинула фотки Сороковикову.
      - А кто-то ещё остался из людей Дрёмова в банке?
      - Кадровик уволился, но подстилка Дрёмова осталась. Про замов по бизнесу и рознице точно не знаю, но что-то там с ними крутил Дрёмов.
      - Подстилка?
      - Ну да, твоя секретарша Елена. Она у Дроздова сначала работала и спала с Дрёмовым.
      - Но она вроде бы у зама по рознице была?
      - Нагло врёт. Может быть, и была оформлена в кадрах таким образом, но работала у Дроздова, а фактически у Дрёмова.
      - Понятно, Вика. Если кто-то попытается тебя обидеть в банке, то любому головенку отверну сразу. А сейчас и в спаленку снова пора.
      Он унес довольную Викторию на руках.
      
      
      Х
      
      
      В своем коттедже Сороковиков появился только после полуночи. И сразу завалился спать на широкой кровати между Катей и Лерой. Они сразу почувствовали запах чужой женщины и отсутствие реакции соответствующих органов на их ласковые ручки. Но что они могли предъявить, что сделать? Даже при этом они оставались довольными, что живут в доме своего любимого мужчины. Да, именно любимого мужчины. По-другому они не думали и не считали.
      Но утром мальчик Ивана уже бодро отреагировал на прикосновение к нему. И девушки наслаждались юностью, которая была всегда готова радовать их.
      Утром к Сороковикову в кабинет сразу же зашла секретарша Елена.
      - Доброе утро, Иван Федорович. Желаете чайку, кофе или сок?
      Он смотрел на неё: прелестная фигурка, личико и длинные, слегка полноватые ножки.
      - Благодарю, Лена. У тебя замечательные ножки…
      - И они могут быть ваши, Иван Федорович, - сразу же перебила она его, ещё выше приподнимая юбку.
      - Конечно. Если ты не против, Лена, то буду ждать тебя после работы в машине, поедем в мой загородный домик. Но не надо, чтобы сотрудники банка видели нас вместе. Поэтому я подберу тебя за автобусной остановкой.
      - Славненько, я не против, - чуть не запрыгала она от удовольствия.
      Елена ушла и через некоторое время позвонила. Сороковиков слушал их разговор. Установленная им прослушка работала безотказно.
      «Товарищ полковник, фигурант повезет меня сегодня после работы трахать в свой загородный дом. Будьте готовы, я подам сигнал, когда спецназ может войти, а потом и журналисты. Журналистам, конечно, не хотелось бы лицо светить, но я маску зайчика надену. Сцену насилия они снимут в идеале».
      «Я понял, лейтенант, действуйте, всё будет готово».
      «Виктор Ильич, следить от банка не нужно, Сороковиков привезет меня в свой коттедж».
      «Да понял я, понял. Ты главное, выясни, кто за ним стоит, кто приказал Фартовому взять его в банк. Отбой связи».
      «Значит, вот как собираются меня сместить с должности и даже посадить: застать на секретарше, которую я, якобы, изнасиловал. В этом случае и связи не помогут. Но поглядим, поглядим», - усмехнулся Иван.
      Обедать он поехал в ресторан «Беркут», где встретился с Фартовым.
      - Противник начал действовать, Николай Иванович. Что у нас есть на сей момент?
      - Немного, Ваня, но кое-что есть. Установлены лица, фото которых ты мне сбросил на телефон. Это полковник ФСБ Урюпин Виктор Ильич и подполковник ФСБ Заварзин Яков Александрович. Оба ранее служили вместе с Пилипенко в другой области. Кстати, твоя секретарша Сокольникова тоже там служила. Но она лейтенант. Эти чекисты вовсю бизнес города крышуют. И план у них такой, я предполагаю: взять большие кредиты на подставные фирмы. Пусть потом Сомов разгребает мошенничество, а они в стороне. Но и на твое место какого-нибудь олуха карманного засунуть.
      - А Антипина, замша по бизнесу?
      - Думаю, что её уже давно вербанули, и она промолчит.
      - Ясно. Сегодня я повезу свою секретаршу, якобы трахать. Есть место, где её можно несколько дней подержать в подвале?
      - Есть, - ответил Фартовый и подробно объяснил где.
      - Несколько бомжей ещё будут нужны там же. Бомжи должны быть самыми грязными и вонючими, чтобы рвотный рефлекс появлялся, глядя на них.
      - Найдем. Вот тебе папочка с данными на чекистов: где живут и так далее. Когда встречаемся, Ваня?
      - Я позвоню, - ответил он.
      В конце рабочего дня он проехал на машине и взял Елену на борт за автобусной остановкой. Там как раз не было видеокамер. Она сразу полезла целоваться…
      - Подожди, Леночка, подожди, - отодвинул Иван её, - ты пересядь на заднее сиденье – я не могу, глядя на твои прелестные ножки, ехать со стоячим членом.
      Она хихикнула и пересела. Иван обернулся, погладил её по лицу и нажал определенную точку у ней за ухом. Елена уснула.
      Сокольникова проснулась, открыла глаза и ничего не поняла. Руки её находились за головой в наручниках, прикованные к стене. Коленные суставы разведены в стороны, обмотаны цепями и прикреплены к крюкам. Одежды нет никакой. Она лежит в подвале на каком-то потасканном матрасе.
      - Иван Федорович, - удивленно спросила Елена, - вам нравится такой секс? Секс в наручниках, но, надеюсь, без садомазо?
      - Секс мне нравится, это точно. Но сначала расскажи, лейтенант ФСБ Сокольникова, какую задачу ты выполняешь в банке, что задумали твои кураторы и так далее?
      Она испуганно и не менее удивленно заявила:
      - Какое ФСБ? Я твоя секретарша, Иван Федорович…
      - Понятно, Лена. Твой жучок, который отслеживают чекисты, едет сейчас по скоростной трассе в другую область. И твои друзья ничего не понимают. Ты должна приехать в мой загородный дом, а нас там нет. Что скажешь, Лена?
      - Бред какой-то, - ответила она.
      Сороковиков включил запись: «Товарищ полковник, фигурант повезет меня сегодня после работы трахать в свой загородный дом. Будьте готовы, я подам сигнал, когда спецназ может войти, а потом и журналисты. Журналистам, конечно, не хотелось бы лицо светить, но я маску зайчика надену. Сцену насилия они снимут в идеале». Но маска зайчика тебе, Леночка, не понадобится. Говори, внимательно тебя послушаю.
      - Даже так, - хмыкнула Сокольникова, - да, я лейтенант ФСБ и нахожусь на секретном оперативном задании, суть которого объяснять не имею право. А ты должен меня немедленно отпустить. Это приказ.
      - Но тебе же дано задание потрахаться со мной и выяснить, - Иван снова включил запись: «Ты главное, выясни, кто за ним стоит, кто приказал Фартовому взять его в банк». Рассказывай, Лена, всё рассказывай.
      - Я на секретном задании и говорить не имею право, - вновь ответила она.
      - Да, ты на задании, Лена, но на задании оборотней, а не ФСБ. И ты их соучастница. Если ты думаешь погибнуть героиней и ничего не сказать, то это бред сивой кобылы. И пытать я тебя не стану. Не стану загонять иголки под ногти. Можно было бы, конечно, засунуть кипятильник в промежность и подождать, пока матка сварится. Но пока и этого делать не стану. Ты же секса хотела, Леночка. И я его тебе обеспечу.
      В помещение вошли три бомжа. Запах сразу же пополз невыносимый. Три мужика, намного страшнее Квазимодо, уставились на Елену. Иван произнес:
      - Девочка секса хочет, и она ваша в полном объеме.
      - Я первый, - закричал один из бомжей.
      Скинул свои штанишки и пошел к прикованной женщине. От такой красавицы у него даже потекла слюна изо рта. Он подошел и стал разминать груди Елены, а потом схватился за промежность…
      Елену стошнило, и она в ужасе закричала:
      - Не-е-ет, Иван, не-е-ет! Убери его, убери, я всё расскажу всё.
      Сороковиков приказал бомжам выйти.
      - Будешь говорить на диктофон, а потом и напишешь ещё всё. Но помни, что я практически всё знаю. Хотя бы разок с темнишь: бомжей я убирать не стану.
      Он смотрел на эту голую женщину, когда-то красавицу, лежавшую сейчас в собственной блевотине. Смотрел на оборотня, охотившегося за чужими деньгами и не брезгующего ничем.
      Когда Елена закончила говорить, он нажал у ней точку за ухом, и она уснула. Позвал бомжей.
      - Она ваша, - заявил он, - проснется она через сутки. Можете делать с ней, что хотите. К себе в компанию взять или оставить где-нибудь в поле.  Это ключ от наручников.
      Бомжи сделали из неё рабыню и наслаждались телом. Но один раз засунули в рот, и она откусила головку. Её удавили. Так бесславно на мусорной свалке завершилась судьба охотницы за чужими деньгами.
      
      
      ХI
      
      
      Полученная информация от Елены Сокольниковой не удивила Ивана. И он не жалел, что оставил её с бомжами. Девочка хотела переспать с ним, а потом сдать его спецназу ФСБ, якобы за её изнасилование. И она бы не задумывалась о его тюремной судьбе. И почему тогда он должен думать о её судьбе с бомжами? Философы и журналисты обсасывали бы этот вопрос с разных сторон и к единому мнению не пришли бы. Но закон не справедлив, но он закон. И элита никогда не пойдет на законную справедливость.
      Сороковиков прибыл к Фартовому и дал ознакомиться с небольшой стопкой исписанных листов.
      - Что станем делать? – спросил Фартовый.
      - Продолжать борьбу дальше, - ответил Иван. – Обе замши по бизнесу и рознице дали подписку о сотрудничестве с ФСБ, а конкретно с полковником Урюпиным. Их, естественно, необходимо менять. Убирать нужно и Сомова. Это аморфное существо лишь один раз проявило твердость – не согласилось на подписку о сотрудничестве с Урюпиным в письменном виде. Но устно сотрудничало без проблем с нанесением финансового вреда банку. Генерала Пилипенко тоже необходимо менять с его лицедеями Урюпиным и Заварзиным, по русскому определению, конечно. Я этим займусь. А вам, Николай Иванович, необходимо подобрать кадры на замену. 
      - Но как ты чекистского генерала уберешь? – засомневался Фартовый.
      - Элементарно – сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться.
      - Да-а-а, не хотел бы я стать твоим врагом, Ваня, - произнес Фартовый.
      - Так и не ставайте. Чего же проще-то? – с улыбкой ответил он.
      И снова Иван прибыл домой за полночь. Но на сей раз его яички опустошены не были. И вся любовь досталась Екатерине с Лерой.
      Утром Иван внимательно изучал переданные ему Фартовым папки. Полковник Урюпин и подполковник Заварзин… С кого начать?
      Симку из телефона Сокольниковой Елены он вытащил и оставил себе, уничтожив сам телефон. Вставил её в другой смартфон и написал СМС Заварзину: «Необходимо встретиться. Жду за остановкой Маяковского».
      Заварзин прочитал и прибыл в указанное место, стараясь не светиться. Огляделся – камер не было, и он успокоился. Внезапно подъехал автомобиль. Он узнал его – это была машина фигуранта Сороковикова. «Неужели Елена приехала с ним, - подумал Заварзин, - но зачем?»
      Из автомобиля вышел Иван, подошел и сразу нажал определенную точку на шее Заварзина. Подполковник остался стоять на ногах, но полностью подчинился воле Сороковикова и сел в его машину.
      Иван привез его на одну из квартир по типу оперативной. Слава богу, недвижимости у Фартового хватало. Спросил:
      - Знаешь кто я?
      - Пилипенко проверял тебя – информация засекречена. Мы думаем, что ты из разведки, - ответил Заварзин.
      - Жить хочешь?
      - Хочу. Что для этого надо сделать? – спросил подполковник.
      - Ответить на ряд вопросов в виде чистосердечного признания. Какие фирмы вы крышуете, какие планы на «Бизнесбанк»? Всё подробно пиши, - Сороковиков дал ему ручку и бумагу.
      Он писал часа два, не меньше. Иван прочитал.
      - Вот даже как! Сначала хотели снять хорошую сумму на подставные фирмы, но потом передумали и решили забрать весь банк. На завтра у вас назначена операция по дискредитации Фартового – в машину подложите пистолет с убийства и наркотики. А в камере он должен переписать бизнес на родственника Пилипенко с другой фамилией. Круто, однако, круто размахнулись, почище любой ОПГ.
      - Я всё написал. Теперь вы дадите мне препарат для остановки сердца. А на вскрытии будет инфаркт? Спросил со страхом Заварзин.
      - А это сам выбирай – зона или смерть?
      - На зоне тоже жить можно, - ответил подполковник.
      - Хорошо, тогда пиши СМС Урюпину.
      Полковника Урюпина Сороковиков подобрал таким же макаром. И он тоже написал чистуху. А после отправил СМС Пилипенко: «С Заварзиным и Сокольниковой необходимо уехать на три дня для лучшей подготовке к операции по «Ф». Не теряйте, всё хорошо».
      Чистосердечное признание всех троих Сороковиков отправил Генеральному прокурору России со смартфона Урюпина с добавлением: «В случае непринятия действенных мер в течение максимум трех дней, будем вынуждены бежать, чтобы избежать нейтрализации генералом Пилипенко».
      Теперь оставалось только ждать. Не приедет из Москвы оперативно-следственная бригада, значит, уйдут фигуранты в бега. То есть исчезнут – сбегут в царство Аида. Будет незаконно, но справедливо.
      Сороковиков приехал к Фартовому, доложил о проделанной работе.
      - Что ж, будем ждать бригаду из Москвы. А пока посмотри досье на кандидатов.
      Сороковиков взял папки и заявил:
      - Мне ещё секретарша нужна.
      - Так в чем дело, Ваня? Возьми Марину, она у тебя в двушке бывала. Знает иностранные языки и будет верна тебе.
      - У меня дома Катя с Лерой… И Марину ещё на работу взять… А член-то у меня один, - с возмущением высказался он.
      - Так не бери, - с улыбкой ответил Фартовый. – Ты кандидатов посмотри, мне твоё мнение важно, полагаюсь на твою чуйку.
      Сороковиков просматривал досье достаточно долго. Потом объявил:
      - Анкеты достаточно весомые, но необходимо проверить ещё и потом побеседовать.
      - Проверили уже: негатива нет. А побеседовать – без проблем, они сейчас все здесь.
      - Добро, тогда давай начнем, вот с этого: Боровиков Виктор Тимофеевич.
      Фартовый кивнул головой и охранник пригласил его. Боровиков зашел, поздоровался с Фартовым. Сороковиков предложил ему присесть напротив себя, а он посмотрел на Фартового, но всё же сел на предложенное место.
      - Расскажите о себе, Виктор Тимофеевич.
      - Работаю управляющим филиала московского банка в течение последних пяти лет. Банк небольшой и считаю себя достойным более весомой должности.
      - А «Бизнесбанк» считаете солидным? – спросил Иван.
      - Конечно. У него есть универсальная и генеральная лицензии. Этим всё сказано.
      - Согласен, это солидный банк, имеющий право на работу с заграницей. А у банка, в филиале которого вы работаете сейчас, только универсальная лицензия. И с зарубежными банками он работать не может. А вы еще и не самим банком руководите, а его филиалом. Может быть, вы согласитесь на работу заместителем? – спросил Сороковиков.
      - Нет, я чувствую себя достойным директорского кресла, я профессионал, - ответил Боровиков.
      - Но вы не имели контактов с зарубежными банками, - возразил Сороковиков, - кто может поручиться, что вы не накосячите там чего-нибудь?
      - Меня хорошо знает генерал Пилипенко, начальник УФСБ. Он за меня может поручиться.
      - Это весомый аргумент. Полагаю, что учредитель банка примет это во внимание. Решение вам будет озвучено, всего доброго.
      Боровиков ушел и Иван сразу же возмутился:
      - И это вы называете проверкой? Сами бы посадили в директорское кресло прихвостня оборотней.
      - Косячок есть, согласен. Дальше беседовать будешь?
      - Конечно. Ефимова Татьяна Игоревна…
      Она вошла, поздоровалась и присела на указанное место.
      - Расскажите о себе, Татьяна Игоревна, - попросил Сороковиков.
      - Чтобы не повторяться анкетными данными, лучше спрашивайте конкретно.
      - Почему у вас нет семьи, извините?
      - Потому, что дура была в молодости и отдавала всю себя работе. Кандидатскую защитила, а толку-то… Чего уж теперь, теперь только работать.
      Сороковиков заглянул в анкету.
      - Вам всего сорок, Татьяна Игоревна и…
      - Вот именно, что «и», - перебила она, - все мужики уже заняты… Можно, конечно, надеяться на исключения… - она замолчала.
      - А чем вы руководствуетесь в своей работе, Татьяна Игоревна?
      - Как и все банкиры – «Законом о банках и банковской деятельности». Сокращенно ФЗ 395-1. И подзаконными актами, конечно.
      - Если, например, кредитный комитет одобрил выдачу кредита большинством голосов. А сотрудник безопасности накладывает вето. Ваше мнение по этому поводу.
      - Так тут двух мнений быть не может. Если безопасник грамотный и честный, то я бы его поддержала. А если нет, то такого гнать надо в шею. Как говорится, кадры выше солнца, - она усмехнулась.
      - Ну да, ну да, - улыбнулся Сороковиков. – Вы указали в анкете желаемую должность заместителя по бизнесу…
      - Да, хотелось бы общаться с фирмами, а не с розницей.
      - А если я предложу вам должность директора? – спросил Сороковиков.
      - Кто же откажется от вишенки на тортике, - ответила она, - но вы же не хозяин банка…
      - Верно, он заместитель директора по безопасности, - пояснил Фартовый, впервые вмешиваясь в разговор, - и его выбор я одобряю. Он хороший безопасник. Нет, правильнее сказать: лучший. И вам придется частенько прислушиваться к нему, несмотря на его молодость. Так вы согласны на предложенную должность, Татьяна Игоревна?
      - Конечно, согласна, - ответила она.
      - Тогда поговорим более предметно. Выдача крупных кредитов и любые кадровые вопросы вы без меня, Татьяна Игоревна, не решаете. От вашего имени окончательное решение стану принимать я. У вас три заместителя: по бизнесу, это корпоративные кредиты; по рознице; и по безопасности. Два других заместителя необходимо менять. И срочно причем.
      - У вас неплохие замы по рознице и бизнесу, - недоуменно возразила она, - неужели проворовались?
      - Нет, здесь другие причины. Я объясню позже. Лучше посмотрите анкеты кандидатов.
      Ефимова глянула и практически сразу ответила:
      - У вас слабенькие кандидаты, вот Боровикова я бы даже полы мыть в банк не взяла. Если позволите, то я предложу других.
      - Конечно, Татьяна Игоревна, я побеседую с ними и приму решение.
      Она посмотрела на Фартового. Он отреагировал сразу:
      - Иван Федорович Сороковиков, так зовут вашего заместителя по безопасности, Татьяна Игоревна, примет правильное решение, я ему доверяю.
      Она хмыкнула.
      - Ну да, конечно, как-то я опростоволосилась даже. Сороковиков – о нем уже сейчас ходят легенды в банковской среде. Съесть самого полковника губчека Дрёмова – это вовсе непросто.
      - Губчека? – переспросил Фартовый.
      - Конечно, он смог половину бизнеса города нагнуть и дивиденды снимать. Прокуратура с ним связываться не желала, Следственный комитет тем более. Вот он и распоясался вовсю. Несогласных коммерсантов бросал в камеру, где они «добровольно» соглашались платить или отписывали бизнес на подставных лиц.
      - Татьяна Игоревна, совсем забыл спросить: когда вы сможете уволиться с прежней работы?
      - Так я уже уволилась, Иван Федорович, - ответила она. В ответ на изумленный взгляд добавила: - Директор склонял к сожительству. Я хоть и незамужняя дама, но спать с кем попало не в моих правилах.
      - Хорошо, тогда завтра к 14 часам приходите в банк. Представлю вас коллективу. До завтра, Татьяна Игоревна, - объявил Сороковиков.
      - Да-а, - протяжно произнес Фартовый, - занятная бабенка! Многие молодые девушки такой изумительной фигурки не имеют: ножки, личико – всё супер. Ну да ладно, Ваня, что станешь делать дальше?
      Завтра с утра уволю Сомова по статье 81. п .7. ТК РФ, то есть по утрате доверия. Вот приказ, подпишите, Николай Иванович. А с замами совместно с новым директором вопрос решим.
      - Добро, Ваня, действуй.
      Утром он сразу прошел в кабинет директора банка.
      - Что за манера у вас, Иван Федорович, входить без стука и доклада секретаря. Если вы любимчик хозяина, то это вовсе не значит, что не должны соблюдаться определенные нормы поведения. Извольте выйти и зайти, как полагается, - решил поставить Сомов своего заместителя по безопасности на место.
      - Вот даже как, - усмехнулся Сороковиков, - вечно аморфный Сомов наконец-то решил проявить твердость. Но поздно, Сомов, поздно – вы уволены по пункту 7 статьи 81 ТК РФ. Ознакомьтесь с приказом, пожалуйста.
      Сомов осел в кресло и схватился за сердце.
      - Только вот не надо разыгрывать здесь сердечный приступ, не надо, это не поможет, гражданин Сомов, - ухмыльнулся Сороковиков.
      Лицо Сомова мгновенно стало злым и он произнес с яростью:
      - Я сейчас позвоню, и ты окажешься в камере, щенок. А следом и твой хозяин там окажется.
      - Да не вопрос, звони.
      Он набрал номер, произнес:
      - Сороковиков с Фартовым меня увольняют. Я требую немедленного вашего реагирования.
      Сомов включил громкую связь в уверенности, что ФСБ в банк отправит группу быстрого реагирования для задержания Сороковикова и Фартового дома.
      - Обратитесь в комиссию по трудовым спорам, гражданин Сомов, - прозвучал ответ.
      - Вы не поняли что ли? Я Сомов! – закричал он.
      В телефоне раздались короткие гудки. А это означало одно: оперативно-следственная бригада ФСБ из Москвы уже прибыла. Иван нажал кнопку селектора:
      - Вика, немедленно пригласи в кабинет главбуха, кадровика и охрану. Быстро!
      Вошедшим он объявил:
      - Гражданин Сомов приказом учредителя уволен с занимаемой должности по п. 7, статьи 81 ТК РФ за действия, приводящие к хищению или утрате денежных и материальных ценностей. Главного бухгалтера прошу провести немедленный расчёт, кадры соответственно заполнить и выдать трудовую книжку, а охрану после этого уполномочиваю выкинуть Сомова из банка. Доступ ему в банк закрыт навсегда. Ключи от сейфа, Сомов, на стол и электронный ключ от дверей.
      Сомова увели и Сороковиков вышел в приемную.
      - Вика, объяви личному составу сбор в холле в 14 часов.
      - А что случилось? – спросила она.
      - Вот там и узнаешь, - улыбнулся он, - но тебе скажу: придет новый директор, - Сороковиков приложил палец к губам.
      Из бухгалтерии, из кадров или из приемной информация просочилась, но все в банке быстро узнали, что Сомова уволили по недоверию.
      
      
      ХII
      
      
      Ефимова Татьяна вернулась домой и налила себе бокал вина. Отпила глоток. Надеялась, что её возьмут в «Бизнесбанк» заместителем, но о получении места директора даже не мечтала. Это была сказочная мечта: работать в мощном, самостоятельном местном банке с выходом на международный уровень. Она позвонила двум своим знакомым, которые тоже работали в банках на руководящих должностях. Нет, подругами они не были, но приятельствовали и неплохо знали друг друга по работе. Она пригласила их к себе домой.
      Первой пришла  Гаврилова Евгения Трофимовна. Вскоре подошла Полозкова Зинаида Яковлевна и удивилась: втроем они никогда не собирались. Ефимова накрыла на стол, поставила вино.
      - Что за праздник, с какого боку гуляем, Танюха? – спросила Гаврилова.
      - Нашла работу? – догадалась Полозкова.
      - Да, пообщалась с Фартовым, - сообщила она.
      - Ты дура что ли, Таня? Извини, конечно, - язвительно бросила Гаврилова, - чего тебя в мафию понесло?
      - Все знают, что Фартовый лидер ОПГ и место ему на нарах, - подлила масла в огонь Полозкова.
      - Девочки, а вы головой не пробовали думать? – с улыбкой спросила Ефимова. – Все знают… А что знают, кроме слухов, домыслов и другой белиберды? Вот Дрёмов – это действительно мафия. И вы знаете об этом не со слухов. Его там в банке новый зам по безопасности к ногтю прижал и уволил.
      - Ой, девочки, я слышала, что этот зам просто молодой красавчик, - произнесла Гаврилова.
      - Это точно, сама случайно видела – настоящий Апполон, - дополнила Полозкова.
      - Да-а, я бы с таким не отказалась любовь покрутить, - произнесла Гаврилова.
      - И я бы тоже, - добавила Полозкова.
      - Девочки, у вас же семья: муж, дети, - урезонила их Ефимова.
      - И что, кому это мешало? – фыркнула Гаврилова, - он же молоденький и у него наверняка всегда стоит, - с воодушевлением размечталась она.
      - Я видела его, когда общалась с Фартовым, он совсем юный, - вздохнула Ефимова, - а вам, девки, уже под сорок. Не стыдно? – продолжала она.
      - Тридцать пять – девка ягодка опять, - Полозкова демонстративно вильнула задом, - и не стыдно совсем. Ты сама-то, Таня, ещё в самом соку… разве тебе его не хочется?
      - Но есть правила, - возразила она.
      - Какие правила, Таня?! - возмутилась Гаврилова, - все правила остались в Советском Союзе, а у нас демократия и капитализм. Можешь – бери. Не можешь – носи пояс верности, - рассмеялась она.
      Ефимова решила сменить тему.
      - Поговаривают, что это Сороковиков в банке почти всем управляет – кадрами, например, обладает правом вето на кредитном комитете.
      - Да и бог с этим, - со вздохом произнесла Гаврилова, - ты можешь с ним познакомить?
      - Девочки…
      - Для себя бережешь, Таня? – подколола Полозкова.
      Ефимова пропустила ремарку. Ответила:
      - Фартовый предложил мне место директора в «Бизнесбанке», и завтра я выхожу на работу. Пойдете ко мне заместителями?
      Минута молчания и открытые рты приятельниц забавляли Ефимову. Она добавила:
      - Но никаких шашней я на работе не потерплю. Завтра жду вас в банке к концу рабочего дня.
      Женщины ушли, так и не допив вино. Каждая удивлялась необычному назначению Ефимовой и, конечно же, строила планы любовных отношений с Сороковиковым. Теперь они познакомятся и момент не упустят – красавчик попадет в их сети любви. В этом были уверены на сто процентов. Нет такого мужчины, которого бы не смогли соблазнить женщины.
      А Ефимова, ранее не думавшая о Сороковикове, как о мужчине , тоже размышляла. «Красавчик – это факт. А сколько же ему лет? На вид он вообще ещё школьник, а мне уже сорок, и я гожусь ему в мамы. В мамы… - она улыбнулась, - разве нет случаев, когда мамы спят со своим пасынком? Хоть временное счастье познать»…
      В 14 часов личный состав банка в связи с отсутствием актового зала собрался в холле. Сороковиков сразу же объявил, что Сомов с занимаемой должности уволен учредителем банка по статье о недоверии. Новым директором назначена Ефимова Татьяна Игоревна, прошу любить и жаловать, как говорится. А теперь все по рабочим местам.
      Иван провел её в кабинет директора, представил секретаршу Викторию. Пояснил:
      - Вика ответит вам на многие вопросы. Если этого станет недостаточно, то мой кабинет рядом. Можете зайти или пригласить к себе.
      Немного освоившись на рабочем месте, она вызвала к себе замов по бизнесу и рознице. Положила перед каждой по листу бумаги и авторучке. Объявила сразу:
      - Я не смогу работать совместно с вами. Поэтому предлагаю написать заявление на увольнение без отработки. В случае несогласия, а такое право у вас есть, вами займутся следственные органы по поводу необоснованно выданных кредитов. И уволены вы будете в связи с возбуждением уголовного дела. Полагаю, что сказано достаточно и усугублять ситуацию вы не станете. Пишите.
      - Есть доказательства? – спросила Антипина, - заместитель по безопасности к нам никаких претензий не имел.
      - Есть доказательства, - ответила Ефимова, - вы достаточно накосячили, работая на Дрёмова. И банк делает вам услугу, увольняя без нежелательной записи в трудовой. Есть ещё вопросы?
      Заместители взяли авторучки и стали писать заявления. Уже через несколько часов они покинули помещение банка. Антипина всё рвалась к Сороковикову в кабинет, но попасть не смогла. И не дозвонилась.
      Секретарша Виктория находилась в шоке. Только пришла директорша и сразу замов уволила. Потом улыбнулась: «А моего-то не тронула, кишка тонка».
      Ефимова раздумывала: вызвать Сороковикова к себе или самой сходить к нему? Но ситуация разрешилась сама собой – он зашел к ней сам.
      - Иван Федорович, я уволила заместителей и пригласила кандидаток к концу рабочего дня. Побеседуете?
      - Конечно, Татьяна Игоревна, вы прелестно выглядите.
      Она покраснела и опустила веки. Потом тихо произнесла:
      - Я бы хотела пригласить вас, Иван Федорович, в ресторан, чтобы отметить свое назначение на должность. И Николая Ивановича тоже, конечно. Когда это удобно сделать?
      - А если вы накроете стол у себя дома, например, в пятницу после работы. Это будет удобно вам?
      - Конечно, Иван Федорович, считайте, что вы приглашены. А…
      - А Николаю Ивановичу я передам. Уверен, что он не откажется.
      Вечером Ефимова позвонила Сороковикову:
      - Иван Федорович, кандидатки на должность замов подошли. У меня с ними побеседуете или их к вам направить?
      - Сейчас приду, - ответил он.
      Сороковиков вошел в кабинет, поздоровался, взял анкеты и стал просматривать. Потом посмотрел внимательно на кандидатов, попросил:
      - Пройдитесь, пожалуйста, хочу посмотреть на вас в целом.
      Гаврилова и Полозкова вскочили со стульев, прошлись по кабинету, словно по подиуму, виляя бёдрами. Иван заметил, как нахмурилась Ефимова.
      - Прелестно, - произнес он, просто прелестно! Декольте почти до сосков и стройные ножки в чулочках с ажурным ободком! Восхитительно, тут сказать нечего. Вот только шеста в банковском кабинете нет, чтобы покрутиться на нем. Вы ошиблись, девушки, банк – это не ночной клуб. Извините, но в принятии на работу вам отказано.
      Довольные и радостные лица Гавриловой и Полозковой враз омрачились. Гаврилова заявила:
      - А чего вы здесь раскомандовались – вы не директор банка.
      Сороковиков подошел к селектору:
      - Вика, пригласи охрану, пусть дамочек к выходу проводят.
      Когда кандидаток увели, Сороковиков спросил Ефимову:
      - Что это было, Татьяна Игоревна?
      - Не понимаю, никогда они себе такого не позволяли. Впрочем, догадываюсь: вы юный красавчик, вот они и стремились показать себя в более раскованном образе. Типа «бери не хочу».
      Сороковиков хмыкнул. Потом ещё спросил:
      - А почему вы отвергли других кандидатов, анкеты которых смотрели ранее?
      - Я их совсем не знаю…
      - Ну да, ну да… - ответил Иван и более ничего не сказал, уходя.
      Ефимова вздохнула. «Мальчик, которого хочется прижать к себе, впустить и не отпускать никогда. И он не просто красавчик, в нём есть что-то такое, которое заставляет женщин сходить с ума, попирая мораль».
      Её мысли ещё долго витали вокруг образа Ивана Сороковикова. И внезапно перекинулись на Клеопатру, которая убивала всех мужчин после ночи любви с ними. Но не всех, как минимум двоих она не убила. То были Гай Юлий Цезарь и Марк Антоний. После последнего она убила себя. Царица, что уж тут говорить – наслаждалась, как хотела, и никто несмел осудить её. Убивала простых красавцев из солдат и рабов, а эти двое ими, естественно, не были. Так и Сороковиков не простой… Она довольно улыбнулась своим собственным мыслям, приняв решение.
      
      
      ХIII
      
      
      Генерал-майор ФСБ Пилипенко проводил утреннее совещание с руководителями подразделений своего управления.
      - Полковник, - зам. начальника УФСБ Коротков встал с места, - на каком основании вы занимаетесь расследованием смерти Дрёмова? – недовольно спросил Пилипенко.
      - Не всё так ясно и просто со смертью Дрёмова, товарищ генерал-майор, - ответил полковник, - необходимо…
      - Это мне решать, что тут необходимо, а что нет. Уволился он по собственному желанию и умер от сердечного приступа, что подтверждает судебный медик. Что ещё тут не ясно и не просто? Я запрещаю вам, полковник, запрещаю тратить время на выдуманные версии. Вам ясен приказ, товарищ полковник? – уже со злостью произнес генерал.
      В это время дверь в кабинет отворилась и вошел мужчина со спецназом.
      - Это что ещё за спектакль здесь происходит, кто вы такой? – недовольно спросил генерал.
      Мужчина подошел ближе, представился:
      - Генерал-лейтенант ФСБ Прокопьев, центральный аппарат, - он предъявил удостоверение Пилипенко и Короткову. – Генерал-майор Пилипенко отстранен от занимаемой должности, вот приказ директора, согласованный с президентом. Вы, Коротков, назначаетесь временно исполняющим обязанности начальника УФСБ. Пилипенко – удостоверение, оружие, ключи от сейфа на стол, быстро! В камеру его, - приказал Прокопьев вошедшему с ним спецназу.
      В кабинете повисла ошеломляющая тишина.
      - Какой вопрос рассматривался на совещании? – спросил Прокопьев.
      Коротков встал.
      - Мы только начали, товарищ генерал-лейтенант. Пилипенко запретил мне расследовать обстоятельства смерти нашего коллеги полковника Дрёмова.
      - Об этом мы отдельно поговорим, товарищ Коротков. А сейчас выделите мне транспорт и сотрудника, владеющего обстановкой в городе. И приступайте к своим новым обязанностям. Да-а, вот ещё что – что вы можете рассказать о Фартовом?
      - По Фартовому имеется только оперативная информация и никаких конкретных данных. Считается, что он смотрящий по городу и лидер ОПГ, не законник, но авторитет.
      - Факты?
      - Нет фактов, товарищ генерал-лейтенант, только оперативная информация от третьих или пятых лиц. Но он успешный бизнесмен – это факт, - ответил Коротков.
      - Что можете сказать о Сороковикове?
      - Практически ничего. Непонятно, как мальчик попал на должность заместителя директора лучшего банка в городе.
      - Ясно. Кого прикрепите ко мне из сотрудников?
      - Майора Фролова, товарищ генерал-лейтенант.
      Прокопьев вышел из здания управления и сразу приказал Фролову:
      - Домой к Фартовому. Знаешь, где живет?
      - Конечно, товарищ генерал-лейтенант, - ответил майор.
      Проехать внутрь на территорию усадьбы Фартового сотрудникам ФСБ охрана не разрешила.
      - Я генерал-лейтенант ФСБ…
      - Да хоть чёрт лысый, - перебил его охранник, - доложим хозяину, тогда и проедешь. Или вообще отсюда свалишь, - усмехнулся он.
      Машину всё-таки запустили во двор и генерала провели внутрь дома.
      Мужчина, сидя в кресле, видимо, Фартовый, сразу спросил:
      - Какие вопросы есть у столичного чекиста?
      - Я генерал…
      - Я знаю, вопросы? – перебил его Фартовый.
      - Например, каким образом вы приняли на работу в банк мальчика со школьным образованием?
      Фартовый даже рассмеялся в ответ.
      - А что, по этому поводу есть какой-то специальный указ или приказ? Например, академик Яков Борисович Зельдович – выдающийся физик и физикохимик, один из создателей атомной бомбы; Михаил Тимофеевич Калашников - выдающийся конструктор стрелкового оружия. Его автоматы известны во всем мире. Могу перечислить ещё целый ряд академиков, подчеркиваю, академиков, которые не имели высшего образования. Я назвал фамилии тех, которые известны всем без образования. И чекисты, зная даже их цвет трусов, никогда не задавались вопросом о их образовании. Что изменилось, генерал?
      - Вы не слишком многое себе позволяете, Фартовый? – грозно спросил Прокопьев.
      - Даже так, генерал, пугануть меня решил? – задал вопрос Фартовый.
      В холл вошел Сороковиков и сразу вмешался в разговор:
      - Вот если тебя, столичный сноб, Фартовый пуганет, то вряд ли успеешь памперсы натянуть. Сам уйдешь или приказать охране, чтобы тебя выбросили, как собаку?
      Прокопьев понял, что в доме слишком много охраны. Заявил со злостью.
      - Но ничего, я скоро вернусь и не один. Посмотрим, как вы будете хорохорится в камере с урками. А ты, прыщ недоделанный, видимо, Сороковиков. Но ничего, в камере быстро у тебя гонорок слетит.
      У Прокопьева зазвонил телефон. Он ответил: «Слушаю».
      - Слушаешь, Прокопьев, ну-ну, слушай. Узнал?
      - Так точно, узнал, товарищ генерал-армии.
      - Наверняка сейчас строишь Фартового с Сороковиковым? Так вот, приказываю извиниться и забыть эти фамилии, если не хочешь инфаркт заработать от усердия. Ты влез туда, куда не следует. И местным объясни, чтобы с этих лиц они пылинки сдували и защищали от наездов налоговой, полиции, СК и прокуратуры. Ты всё понял, Прокопьев, это приказ.
      - Так точно, товарищ генерал-армии, я всё понял, - ответил Прокопьев.
      - А оборотней Пилипенко, Урюпина, Заварзина и Сокольникову определить в палату номер шесть со строгим режимом пожизненно. Как определишь, можешь возвращаться домой. Вопросы есть?
      - Никак нет, товарищ генерал-армии, - Прокопьев вытянулся в струнку.
      «Ну, ничего себе, я куда-то влез, - подумал Прокопьев, - в секретную операцию. В нашу или операцию разведки? Да какая разница, голову везде могут оторвать».
      - Вы извините…
      - Нафиг нам твои извинения, генерал, получил по заднице и вали отсюда. Свободен, - подвел итог Сороковиков. 
      Генерал ушел, а Фартовый спросил сразу:
      - Я чего-то не знаю, Ваня?
      - Да тут всё просто, Николай Иванович. Про оборотней в местном управлении ФСБ ты в курсе. Директор отправил для разбора вот этого Прокопьева и, естественно, решил последить и за ним. Весь наш разговор с ним он слышал, поэтому и позвонил, отчитал подчиненного. Теперь понятно?
      - Теперь понятно.
      - Да, вот ещё что, совсем забыл: в пятницу после работы Ефимова приглашает нас домой отметить её назначение на должность. За тебя я тоже согласился. Не против?
      - Домой? Ты хочешь её натянуть, Ваня? Очень фигуристая бабенка, но для тебя старовата.
      - Поживем – увидим. Мне бы какую-нибудь старушку в секретарши…
      - Да-а, Ваня, либидо у тебя о-го-го! Дома две раскованных молодушки и ещё одну потянуть будет сложно, а мимо славненькой юбки пройти трудно. Не переживай, подойдет к тебе очень скоро женщина, бери на работу без вопросов.
       И действительно подошла. Верещагина Нелли Сергеевна, 60 лет.
      - Вы же на пенсии, Нелли Сергеевна, почему решили поработать? – спросил Сороковиков.
      - На пенсии, но как прожить на эти 20 тысяч пенсии? Да и скучно одной дома, Ваня. Ой, извините, Иван Федорович, учителем в школе всю жизнь работала…
      - Ничего, Нелли Сергеевна, всё в порядке, вам можно называть меня просто Ваня, мне даже будет приятно. 40 тысяч зарплата вас устроит?
      - Вполне, Ваня, вполне.
      - Вот и договорились. Оформляйтесь и приступайте к работе.
      После работы Иван с Фартовым подъехали к дому Ефимовой. Трехкомнатная квартира выглядела вполне прилично. Золотых унитазов, конечно же, не было, но всё остальное соответствовало уровню современности.
      Стол уже был накрыт и Ефимова посадила гостей по бокам от себя.
      - Вы же наверняка голодные, а я сегодня с работы немного пораньше ушла, - суетилась она, накладывая еду в тарелки.
      Сороковиков открыл шампанское и налил бокал Ефимовой, посмотрел на Фартового. Тот кивнул на водку. А себе он налил коньяк. Ефимова не спрашивала о вкусах. Поэтому купила почти всё.
      - Что ж, господа, мне приятно, что вы пришли отметить со мной назначение на должность. За вас, дорогие мужчины!
      Они встали.
      - Женщины могут произнести тост за мужчин, если они на фронте, - возразил Сороковиков, - поэтому мы с Николаем Ивановичем пьём за вас, уважаемая Татьяна Игоревна.
      Все выпили и стали закусывать.
      - Я даже не думала, что наш банк такой мощный по капиталу, - произнесла Ефимова, - и имеет связи с зарубежными банками.
      - Это единственный местный банк в области, имеющий универсальную и генеральную лицензии. Других банков нет, но есть филиалы московских, - пояснил Фартовый.
      Сороковиков разлил спиртное по бокалам и рюмкам, предложил тост:
      - За банки и банковскую деятельность!
      Все рассмеялись и выпили. Закусывали. Иван посмотрел на музыкальный центр на специальном столике. Ефимова проследила взгляд, спросила:
      - Нравится музыка, Иван Федорович?
      - Кому она не нравится? Но в классике я не силен, но инструментальная музыка мне нравится. Например, «Золотые Гитары», оркестр Поля Мориа. Музыка семидесятых-восьмидесятых, а я тогда и не родился даже.
      - У меня есть.
      Ефимова включила музыку. У Фартового зазвонил телефон, он ответил, потом произнес:
      - Извините, коллеги, бизнес – надо идти. А вы не скучайте и потанцуйте.
      Фартовый ушел и Ефимова нерешительно подошла к Ивану. Звучала изумительная музыка японского оркестра «Золотые Гитары». Они танцевали танго. Мальчик в штанишках зашевелился и стал вырастать, прижимаясь к бедру Ефимовой. Она не отстранилась и лишь сместилась по центру, прижимаясь уже лобком.
      - Примешь душ? – спросила Ефимова.
      - Нет, - ответил Иван, расстегнул прореху и задрал её юбку.
      Трусики оттянулись и сместились в бок, впуская мальчика в зовущее лоно страсти. Они продолжали танцевать, испытывая неописуемые ощущения и прерывисто дыша. Наконец, мальчик забился, словно в истерике, и замер, иногда подрагивая внутри, не желая выходить.
      Иван содрал трусики и посадил Ефимову на стол, держа за ягодицы. Любовь продолжалась прямо на тарелке с салатом.
      Гораздо позже они ушли в ванную отмываться и наслаждались друг другом под струями воды. Иван уехал домой после полуночи. А Ефимова лежала в постели и плакала. Плакала от доставленного удовольствия, плакала, что он не остался и ушел спать домой. Плакала, что ей сорок лет, а ему только девятнадцать… Плакала и одновременно улыбалась – хотя бы в сорок она познала настоящего мужчину. И даже хохотала, вспоминая, как отдалась на тарелке с салатом.
      
      
      ХIV
      
      
      Главный инженер алюминиевого завода Соболев пришел к собственнику.
      - Вахтанг Мусаевич, я уже говорил вам, что для модернизации завода необходима сумма в пятьсот миллионов рублей. И это только на первом этапе. Потом потребуется ещё пятьсот и ещё. Москвичи готовы дать деньги, но требуют шестьдесят процентов акций завода. Завод перестанет вам принадлежать, а вы в него столько средств вложили и сил. Как же так, Вахтанг Мусаевич?
      Коберидзе посмотрел на главного инженера и усмехнулся.
      - Ты уже не первый раз поднимаешь этот вопрос, Соболев. Но ты не еврей, а переплюнешь любого из них. Говори, чего опять замыслил?
      - Есть одна английская фирма, готовая оплатить все наши издержки. Но за это она потребует двадцать процентов всего нашего алюминия в исходном варианте в течение тридцати лет. Например, образно говоря, мы производим сто тонн алюминия в месяц: двадцать тонн отдаем англичанам.
      - Что получается по деньгам? – спросил Коберидзе.
      - Помилуйте, Вахтанг Мусаевич, это же только двадцать процентов от прибыли. Это очень выгодно нам.
      - Я тебя услышал, Соболев, свободен.
      Коберидзе решил всё посчитать сам. Если взять среднюю цену алюминия по триста рублей за килограмм, то получается 270 миллионов рублей в месяц. Короче, за тридцать лет англичане получат алюминия на 4,86 миллиарда рублей. А свои двадцать процентов они отобьют за девять лет с копейками. Поэтому, если соглашаться, то только на десять лет, не более. И нафиг нам тут англичане?
      Коберидзе набрал номер:
      - Фартовый? Это Коба. Надо бы встретиться. Обозначь место…
      - На набережной есть летнее кафе у стелы. Давай там.
      - Добро, еду, - ответил Коберидзе.
      Авторитет Коба мечтал стать законником, несмотря на то, что только за этот титул мог получить немаленький срок тюремного заключения. В городе именно он занимался наркотой, и за это его Фартовый не уважал.
      Фартовый приехал, визави был уже там.
      - Здравствуй, Фартовый, я заказал шашлык и водку…
      - И тебе не хворать, Коба. Шашлык под водочку – это хорошо. Но пока не принесли, рассказывай.
      - Ты прекрасно знаешь, что у меня алюминиевый завод требует реконструкции.
      - Знаю, что завод твой, а про реконструкцию ничего, - возразил Фартовый.
      Принесли шашлык и водку. Коба налил по рюмке, выпили, стали закусывать шашлыком.
      - Так вот, модернизация нужна заводу, чтобы перейти на новые технологии, а для этого необходимо полтора миллиарда рубликов. Тремя частями, естественно. Но у меня таких денег нет. Живых, имеется ввиду, в наличии. Мой главный инженер Соболев где-то откопал английскую фирму, готовую вложиться за двадцать процентов произведенного алюминия. Готовы заключить контакт на тридцать лет. Свою полторашку они отобьют за десять лет, на большее я не соглашусь. Но зачем мне здесь англичане, они нафиг здесь не нужны. Я хоть и грузин, но Россию не продаю, за неё мой дед и его братья жизни положили во время войны. Короче, дашь три транша по пятьсот лимонов?
      - Три транша по пятьсот миллионов… А в залог что?
      - Алюминий, конечно.
      - Алюминий ты не складируешь, Коба, ты его на реализацию отправляешь. И контрактов у тебя достаточно.
      - А что мне теперь – завод заложить? – возмутился Коберидзе.
      - Ты не кипятись, Коба, не кипятись, тебе ещё никто не отказывает. Залог мы найдем – цех какой-нибудь или подстанцию. Пусть твой Соболев в банк приедет и с моим Сороковиковым встретится. Он там зам директора по безопасности. Вот они и пусть детали обсудят, а мы после решение примем.
      - Верно говоришь, Фартовый, согласен.
      Коберидзе налил водки. Они выпили, закусывая шашлычком.
      В тот же вечер Фартовый пересказал разговор Сороковикову, который сразу же обратил внимание на Соболева.
      - Что-то этот фигурант слишком ратует за англичан. Надо бы присмотреться к нему. Что скажешь, Николай Иванович?
      - Присмотрись, кто тебе не даёт?
      И Сороковиков присмотрелся, выявив связь Соболева с мужчиной, говорящего на русском с английским акцентом. Они как раз обсуждали сделку по алюминиевому заводу. Соболев доложил, что всё идет пока нормально, и он встречается в ближайшее время с банкиром для обсуждения конкретики. «Мне бы небольшой авансик», - намекнул Соболев. «Вы уже получили сто тысяч, - был ответ, - пока достаточно. Работайте».
      «И что же хотят англичане, - подумал Иван, - наверняка, чтобы сделка с банком не состоялась. Ну, поглядим».
      Главный инженер алюминиевого завода действительно появился в «Бизнесбанке». Его провели к Сороковикову. Соболев сразу же заявил, что заводу необходим кредит в сумме полтора миллиарда рублей. Он не представил финансовую отчетность и не пояснил цель кредита. И, естественно, получил отказ. Довольным он уходил из банка, что наталкивало Сороковикова на определенные мысли.
      Соболев сразу же примчался к Коберидзе.
      - Вахтанг Мусаевич, я так и знал, что «Бизнесбанк» откажет в кредите.
      - Почему?
      - Банк никогда причины отказа не объясняет. Но у нас же есть выход, Вахтанг Мусаевич, английская фирма готова вложиться полностью, нам это выгодно.
      - Английская фирма… Что за фирма? – спросил Коберидзе.
      - Фирма «Аеromet», достаточно известная фирма. Готов организовать вашу встречу с её представителями.
      - Готов организовать? Хорошо, пусть завтра приходят в мой ресторан «Кавказ», часов в семь вечера. Свободен, - Коберидзе махнул рукой, чтобы Соболев убирался.
      Оставшись один, он позвонил Фартовому.
      - Я считал тебя братом, а ты обманул меня и даже не рассматривал вопрос о кредите, - предъявил Коберидзе.
      - Коба, не горячись, тебя ввели в заблуждение и поэтому поводу надо встретиться, - ответил уверенно Фартовый.
      - Хорошо, в ресторане «Кавказ» жду тебя прямо сейчас.
      Фартовый приехал в ресторан вместе с Сороковиковым. А там его уже ждал Коберидзе вместе с Соболевым. Оба авторитета рассчитывали, что будут одни и оба приехали с поддержкой.
      - Вот, Коба, твой главный инженер обманул тебя, - начал разговор Фартовый без приветствий.
      Коберидзе нахмурился, заявил недовольно:
      - Ты кидаешь серьезную предъяву, Фартовый. Почему я должен верить тебе, а не ему? – он указал рукой на Соболева.
      - Коба, Коба, - с сожалением произнес Фартовый, - ты же авторитетный человек, как и я. С каких это пор голос шестерки стал весомее авторитета?
      - В этом ты прав, Фартовый, беспрекословно. Но что, если тебя тоже обманули?
      - Так это легко проверить, Коба, в банке все разговоры записываются на видео. Будем крутить кино, врунишка Соболев?
      Фартовый достал планшет…
      - Не надо крутить кино, - испуганно-хрипло произнес Соболев, - я виноват, но я хотел, как лучше.
      Коберидзе подал знак и его охрана сразу же утащила визжащего от страха Соболева. Как-то раз ему случайно пришлось увидеть, как кидали ещё живого человека в топку одной из кочегарок. Сгореть заживо: разве можно придумать более ужасную смерть? И никаких концов, когда пепел развеют по ветру.
      - Извини, Фартовый, был не прав.
      - Да ладно, а чего этот Соболев хотел-то?
      - Он хотел заключить контракт с одной английской фирмой. Теперь понятно, что за вознаграждение. Продался, сволочь! Завтра у меня здесь намечены переговоры с этой фирмой.
      Фартовый отреагировал:
      - Понятно, а мы поступим вот так…
      
      
      ХV
      
      
      Представитель английской фирмы появился в ресторане в указанное время. Его сразу же провели к Коберидзе. Англичанин поздоровался и сразу же спросил о Соболеве:
      - Я уже общался с господином Соболевым. Разве его не будет здесь?
      - Да, он заболел и его больше не будет. Я  Коберидзе Вахтанг Мусаевич, собственник алюминиевого завода. А вы?..
      - Стив Маркл, представитель английской фирмы «Аеromet». Мы уже обсуждали с господином Соболевым ряд вопросов. Наша фирма готова перечислить на счет завода пять миллионов фунтов стерлингов для приобретения необходимого оборудования с целью модернизации завода. Фирма заключает с вами контракт, господин Коберидзе, и перечисляет на ваш счет в банке пять миллионов фунтов, а вы, в свою очередь, поставляете в Англию 20% выпускаемого алюминия ежемесячно в течение тридцати лет. Именно того алюминия, который идет на строительство самолетов. Марку алюминия мы обговорим, естественно, более подробно.
      - Ваше предложение, господин Маркл, в целом понятно.
      Англичанин недоуменно посмотрел на Коберидзе, видимо, считая присутствующего молодого человека охранником.
      - Я Сороковиков Иван Федорович, - представился он, - заместитель директора «Бизнесбанка», в котором оформлен счет завода. Поэтому определенные детали контракта вам придется решать со мной, господин Маркл. Пять миллионов фунтов стерлингов – это хорошо, конечно, но перевод должен быть осуществлен в российских рублях по курсу центробанка на день подписания контракта. Это немногим более пятисот миллионов рублей. И еще, господин Маркл, тридцать лет – это слишком долго и невыгодно заводу, так как вы отобьёте свои денежки уже за девять лет. Поэтому десяти лет вполне хватит. Но это моё мнение и решать этот вопрос вам предстоит с господином Коберидзе.
      - Я лишь представитель фирмы «Аеromet» и доложу о разговоре своему шефу. Поэтому предлагаю сделать небольшую паузу. И продолжить разговор через неделю.
      - Хорошо, господин Маркл, встретимся через неделю здесь же, - объявил Коберидзе.
      Когда иностранец ушел, он сразу же заявил:
      - Не понимаю я, не понимаю…
      - Чего вы не понимаете, Вахтанг Мусаевич? – спросил Сороковиков.
      - Зачем они деньги в мой завод решили вложить, - ответил Коберидзе, - мне-то понятно зачем, а у них уверенности не должно быть. Но денежки вкладывают.
      - Ещё не вкладывают, - возразил Сороковиков, - через недельку посмотрим, продолжим разговор.
      - Посмотрим, - согласился Коберидзе.
      Сороковиков из ресторана сразу же уехал к Фартовому, пересказал разговор на встрече с англичанином.
      - И что ты думаешь? – спросил Фартовый.
      - А тут и думать нечего – гадость готовит этот Маркл.
      - Факты?
      - Есть факты, но не для ФСБ, - ответил Сороковиков.
      - Не понял, поясни.
      - Ты всё сам знаешь, Фартовый. Наша система построена так, что, например, изъятый без понятых вещдок доказательством являться не будет. А для меня лично будет, как и для тебя, полагаю. Этот Маркл заявил, что является представителем фирмы «Аеromet». Но такой фирмы в Англии нет, я это точно знаю. А вот конторе бы потребовались доказательства. Маркл служит в МИ-6 – это английская разведка, но его личное дело я представить чекистам не могу, - Сороковиков усмехнулся. – И Коберидзе я ничего не сказал. Пусть «Аеromet» переводит деньги в наш банк на счет завода – просто их отдавать будет некому. Фирмы-то нет!
      - А нафига тогда…
      - Вот именно, нафига, - перебил Иван Фартового, - МИ-6 деньги на ветер кидать не станет. Пять миллионов фунтов стерлингов для английского государства не так уж и много, если ущерб для России выльется из миллионов в миллиарды.
      - Но как?
      - Так просто всё, Фартовый, очень просто. Деньги в наш банк на счет завода поступают, Коберидзе проводит модернизацию завода, и Маркл, естественно, пожелает посмотреть на результат. Англичанина приведут на завод, где он сыпанёт в полуфабрикат алюминия горсточку порошка. Ничего и не произойдет, вроде бы, но только вот через годик этот алюминий превратится в металлическую труху. Летит самолет или стоит на стоянке и бац – в труху. К чему это приведёт? К тому, что новых самолетов у России не будет.
      - И что ты предлагаешь, Иван? – спросил Фартовый.
      - Пусть англичане деньги переводят, а Маркл просто исчезнет и всё.
      - Пятьсот миллионов рублей за просто так достанутся Коберидзе? А нам с тобой ничего? Это как понимать, Ваня? – даже разозлился Фартовый.
      - Я действовал не для Коберидзе, а для России. Впрочем, когда Маркл полетит в английский тартар, то может заключить ещё один договор, по которому алюминиевый завод должен будет переводить указанную сумму на наш счет в течение десяти лет. Сразу-то всё равно не рассчитается.
      - Ну ты даёшь, Ваня! Слишком ты умный для простого армейского старшего сержанта пусть и из роты разведки ГРУ. Объяснишься?
      Сороковиков улыбнулся.
      - Я не Грибоедов, и у меня горе от ума не случится. Но чуть позже объяснюсь, Николай Иванович.
      Сороковиков уехал домой, где его уже заждались Катя с Лерой.
      Утром следующего дня он не появился в банке: он уехал в университет. Зашел прямо к ректору, который носил совсем не русскую фамилию при русском имени и отчестве. Юхансон Савелий Матвеевич и сам не знал почему так получилось.
      - Савелий Матвеевич, я бы хотел сдать экзамены. Сможете помочь мне в этом вопросе? – спросил Сороковиков.
      Ректор даже «налился краской» и закричал в гневе:
      - Вон отсюда, пошел вон, наглец!
      Сороковиков внешне никак не отреагировал. Он просто присел на стул. И Юхансон, казалось бы, сейчас лопнет от гнева и одновременно удивлялся поведению зашедшего: взяткодатели так себя не ведут.
      - Вы меня неправильно поняли, Савелий Матвеевич. Я хочу сдать экзамены экстерном за все пять лет обучения в университете. Знания у меня есть и учиться у ваших преподавателей мне нечему. Ничего личного, господин Юхансон, я прошу только проверить мои знания и выдать соответствующий диплом.
      Ректор стал остывать и приходить в себя.
      - Вы желаете, молодой человек, стать студентом-экстерном? И на какой факультет?
      - Физико-математический, - ответил Сороковиков.
      - А вы не переоцениваете свои возможности? – спросил ректор.
      - Нет, не переоцениваю. Я знаю, что студенты-экстерны зачисляются в вуз на время аттестации минимум на месяц, максимум на год. Но год для меня слишком много, то есть долго. Необходимо составить график экзаменов, которые я готов сдавать ежедневно и даже по несколько экзаменов за день. Потом защита диплома и госы.
      - Даже так…
      - Сороковиков Иван Федорович, - подсказал он.
      - В практике нашего вуза это будет впервые. Что ж, можно попробовать, Иван Федорович. Почему бы и нет, если некоторые самые знаменитые академики не имели высшего образования.
      
      
      ХVI
      
      
      Через несколько месяцев, перед Новым Годом, Сороковиков посетил Фартового на его вилле. Усевшись поудобнее в кресле, заговорил:
      - Николай Иванович, всё замечательно! Привез вам договорчик, по которому Коберидзе станет перечислять на счет в банке чуть более четырех миллионов рублей ежемесячно в течение десяти лет. Это гашение английских денежек за нашу работу.
      - А куда исчез Маркл? – спросил Фартовый.
      - Да кто его знает. Поговаривают, что взял билет в Тартар и улетел. Но достоверно ничего неизвестно, только слухи.
      Лучше бы его чекисты взяли, а не Харон, - бросил Фартовый.
      - Конечно… Чтобы отпустили потом с извинениями. Нет уж. Справедливость должна торжествовать, не смотря на закон. Оксюморон, Николай Иванович, который неустраним. Ну да ладно, у меня ещё одна радость: я университет экстерном окончил, - он показал красный диплом.
      - Ну да, я всегда знал, что ты, Ваня, человек необыкновенный. Поздравляю! – Фартовый пожал Ивану руку. – Может быть, по пять капель, а позже и по-настоящему твой диплом обмоем?
      - Можно и по пять капель, но чуть позже. Хочу немного имидж сменить, если ты не против, конечно. Зарегистрировать фирму по производству автомобилей.
      - Не понял, - удивился Фартовый, - наш автопром сам знаешь где. Тот же АвтоВаз без правительственных дотаций уже бы давно канул в лету.
      - Это так, - согласился Иван, - но я выкуплю бывший релейный завод, который брошен со времен Союза, отремонтирую цеха, поставлю оборудование и начну работу.
      - Как в сказке? – усмехнулся Фартовый.
      - Конечно, как в сказке, - согласился Сороковиков, - закуплю корпуса автомобилей, вставлю в них свою начинку и стану продавать, например, за миллиард рублей.
      - За сколько?! – удивленно воскликнул Фартовый, - ты, Ваня, с дуба рухнул или как?
      - Или как, - с усмешкой ответил Сороковиков, - вот, например, самолет МС-21, наш новый Российский, собираются продавать авиакомпаниям за четыре с небольшим миллиарда рублей. А я свой автомобиль всего-то за один арбуз.
      - Ваня, у тебя с головой всё в порядке? Разве можно сравнивать автомобиль с самолетом? – уже с издевкой спросил Фартовый.
      - С головой у меня всё в порядке, Николай Иванович. И производить я желаю не просто автомобили, а автолёты. Внешне – автомобиль, но летающий. Сел и оказался через минуту в любой точке земного шара. Не веришь?
      Фартовый налил себе водки, выпил.
      - Судя по истории нашего знакомства с тобой, Ваня, тебе не верить невозможно. Но и прыгнуть на сотни лет вперед тоже сложно. Вопросов же возникнет сотня миллионов.
      - Согласен, примерно, так всё и будет. Но летающий автомобиль на большинство ответит сам. Так поможешь со стройкой и покупкой оборудования? – спросил Сороковиков.
      Фартовый снова налил себе водки, выпил.
      - А куда я денусь, Ваня? Но с одним условием: ты расскажешь с какой планеты к нам прилетел.
      - Конечно, Николай Иванович, конечно. Был такой мультик «Тайна третьей планеты». Так вот я оттуда.
      - Вот олух, не допёр сразу: третья планета – это же Земля. Ну да, там тоже автолёты были, согласен. Так, может быть, в сауну с девочками? А то твоя информация, Ваня, плохо переваривается.
      Утром, ещё раз пообщавшись с девушками, Сороковиков с Фартовым встретились в столовой на вилле у последнего. Поправились пивком и покушали.
      - Так что, Николай Иванович, пойдешь ко мне в партнеры? Пятьдесят один процент мой и твои сорок девять. Это к тому, чтобы я мог принимать решения самостоятельно по авиатехническим вопросам. А денежки пополам, естественно. Я гендиректор, а ты зам по тылу.
      - Завхоз, короче, - усмехнулся Фартовый, - но в таком деле и завхозом быть престижно. Я согласен, Ваня. А как быть с банком?
      - Безопасника ты найдешь, а в сложных вопросах я всегда помогу. Могу остаться формально советником в банке, - ответил Сороковиков.
      После завтрака у Фартового Иван уехал домой. Сразу прилег отдохнуть на диване. Катя и Лера подсели к нему…
      - Девочки, мне надо отдохнуть и подумать, - пояснил он.
      - Понятно, - со вздохом ответила Лера, и девушки удалились.
      А Иван обдумывал своё новое предприятие. Юристы Фартового уже сегодня начнут оформлять фирму «Планета». Именно так он решил назвать её. Строители того же Фартового начнут ремонт цехов релейного завода. И надо бы увеличить численность ЧОПа, а в будущем «отсоединить» его от фартовского. Иван задремал под собственные мысли. Но к концу дня очнулся и уехал в банк.
      В банк он прибыл не один, а с мужчиной. Попросил Викторию собрать всех замов на совещание у директорши. Объявил сразу:
      - Господа и дамы, посоветовавшись с учредителем банка, я принял решение уйти с должности заместителя директора по безопасности. Но формально остаюсь советником для решения особо важных задач. Новым заместителем назначается Коретников Павел Степанович, полковник полиции, сейчас в отставке. Коретников станет подчиняться лично мне и учредителю банка, как и директор Ефимова Татьяна Игоревна. Вопросы есть? Нет вопросов. Отлично! Приступайте к службе, Павел Степанович.
      - Одну секунду, Иван Федорович, хотелось бы переговорить тет-а-тет, - попросила Ефимова.
      Когда все вышли, она спросила:
      - Может быть, Ваня, ты объяснишь мне такое решение?
      - Да, Таня, конечно. Основная работа у меня будет несколько иной. В банке я появляться буду, но редко. Так что работай. Что-то ещё, Таня?
      - Ничего, можешь проваливать, - ответила она, чуть не плача.
      А в приемной его поджидала Виктория. Но он отмахнулся от неё, извинившись:
      - Позже, Вика, поговорим, позже. Времени нет совсем.
      Сороковиков приехал к зданию заводоуправления бывшего релейного завода. Трехэтажное, оно как раз подходило под его будущий офис. Но сейчас там засели арендаторы.  И Сороковиков, как новый собственник, предложил всем съехать в течение недели. Но одна из фирм начала «бодаться»… В результате пришлось съехать в течение суток.
      После капитального ремонта Сороковиков принимал в своём новом офисе первых клиентов. И самого первого он пригласил на собеседование Кузьму Трофимовича Безоглядова, доктора технических наук, работающего ведущим конструктором на авиазаводе.
      Безоглядов с интересом и удивлением зашел в кабинет. Он знал, что релейный завод развалился со времён перестройки. И зачем понадобился сотрудник авиационного завода и кому?
      - Проходите, Кузьма Трофимович, присаживайтесь. Пока ещё не подобрал себе секретаршу, поэтому поговорим без кофе и чая. Но коньяк или водку могу предложить.
      - Нет, спасибо. Хотелось бы знать тему разговора.
      Он оглядел кабинет и сразу понял по обстановке, что здесь не какая-то захудалая фирмёшка обосновалась.
      - Да, конечно, - согласился Сороковиков, - вы один из самых перспективных конструкторов авиазавода и не в ладах с авиакластером. Мне удалось выяснить, что один из вип-персон запал на вашу двадцатитрехлетнюю дочку, владеющую иностранными языками, и захотел сделать её секретаршей-наложницей в своём московском офисе. Поэтому вас, по сути, гнобят на заводе, извините за прямоту. Я не прав?
      - Вы правы, но…
      - Конечно, конечно, - перебил профессора Сороковиков. – Меня зовут Иван Федорович Сороковиков и мы совместно с Фартовым создали фирму ЗАО «Планета».
      - Фартовый – это который всем известный мафиози? – спросил с издевкой профессор.
      - В России приклеенный без основания ярлык оторвать очень сложно. Вот на мафию больше подходит известная вам личность из вип-персон авиакластера.
      - Допустим, но вы меня пригласили наверняка совсем по-другому поводу.
      - Да, вы правы, Кузьма Трофимович. Наша фирма начинает выпуск новейших автомобилей. И такой специалист, как вы, нам очень нужен.
      - Извините, Иван Федорович, но я всю жизнь имел дело с летательными аппаратами. Автомобили не мой профиль, - ответил удивленно и недовольно Безоглядов.
      - Я вас понимаю, Кузьма Трофимович, но это новейшие автомобили…
      - Да хоть супер-пупер новейшие, - перебил Безоглядов, - это не мой профиль. До свидания.
      Он встал и направился к выходу.
      - Одну секунду, Кузьма Трофимович, одну секунду – это летающие автомобили.
      - Не понял. Очень скоростные что ли? Но это всё равно не моё.
      - Внешне обычный автомобиль, но он летает, Кузьма Трофимович, ле-та-ет. По воздуху летает. Как самолет. Но называется автолёт.
      - А…
      - А вот это я и хотел с вами обсудить. Предлагаю вам должность главного инженера завода ЗАО «Планета». По сути, это первый заместитель генерального директора.
      - Летающий автомобиль… Вы серьёзно, Иван Федорович?
      - Вполне серьёзно. Принцип действия судов на воздушной подушке путем нагнетания статического давления вам известен, конечно. Но мы немного покумекали, кое-что изменили и автолёт готов к полетам. В чертежах уже всё есть. Остаётся только воплотить в жизнь, в металл, как говорится.
      - Можно взглянуть?
      - Конечно, и не только взглянуть – работать по этим чертежам предстоит. Так согласны на предложенную должность, Кузьма Трофимович?
      - А-а, была-не была, согласен, - ответил он.
      Постепенно кадровый вопрос решался. Но Сороковиков понимал прекрасно, что без поддержки государства новый проект не освоить. И он решился позвонить в Москву генерал-лейтенанту ФСБ Прокопьеву.
      - Добрый день, генерал, это Сороковиков из Н-ска. Расстались мы с вами не очень дружески, но вы профессионал, я полагаю, и во встрече мне не откажите.
      - А есть тема?
      - Конечно, и она очень важная.
      - Если опять оборотни в погонах, то я пришлю к вам своих подчиненных, - ответил генерал.
      - Нет, вопрос особой государственной важности, решение которого предстоит даже не вашему директору.
      - Хорошо, подъезжайте, - не сразу ответил Прокопьев, - пропуск я вам закажу.
      - Так я у вас в приемной, генерал…
      От удивления Прокопьев сам выскочил в приемную. Спросил у адъютанта:
      - Этот как сюда попал?
      - Не могу знать, товарищ генера-лейтенант. Не было никого, а потом смотрю: уже сидит.
      - Ладно, проходите Сороковиков.
      Иван изложил суть вопроса и генерал спросил:
      - Так от нас-то что надобно?
      - Информационная защита, защита от необоснованных проверок и заказанных заключений. Вы же понимаете прекрасно, что авиакластер взбунтуется и постарается загнобить производство автолетов, натравит местную ФСБ. Ещё, может быть, какую-нибудь другую пакость придумает. Необходимо доложить директору. А он, в свою очередь, доложит президенту страны. Президент наверняка поручит курировать данный проект вашему шефу и премьер-министру страны.
      Сороковиков видел, что генерал сомневается и решил его подтолкнуть:
      - Вы-то, генерал, в накладе не останетесь, что откопали такой материал, грубо говоря.
      - Да, доложить директору необходимо. Где остановились, Сороковиков?
      - Нигде, сразу к вам прибыл.
      - Пойдемте.
      Прокопьев зашел к директору, оставив Сороковикова в приемной. Минут через десять его пригласили. Сергеев Яков Борисович, директор ФСБ России спросил сразу:
      - Наука научилась делать автолёты?
      - Насчет науки не знаю, а я умею.
      - Хм, а что от нас необходимо? – спросил директор.
      - Необходимые технические и денежные средства у меня есть. Но ваша помощь необходима – авиакластер заплюёт уважением и проверками. Можно и утонуть даже.
      Директор рассмеялся. Потом спросил:
      - А каковы характеристики автолетов?
      - Внешне почти обычный автомобиль, который может ездить по любым дорогам, по воде, по болоту, по снегу и так далее. Он как бы летит в сантиметре над поверхностью. Но может подниматься и в стратосферу. Скорость полета в ней может приближаться к скорости света. Двигатель работает на космическом эфире, без всякого другого топлива. Если вы дадите добро, то могу прибыть через месяц на опытном образце на Красную площадь.
      - Кто вас туда пустит, интересно? – усмехнулся директор.
      - Вот именно, Яков Борисович, кто меня туда не пустит? – ответил серьезно Сороковиков. – Любые средства ПВО автолёт засечь не смогут. И сбить, естественно, тоже. Но можно обговорить время прибытия, чтобы никто не волновался зря.
      - Что ещё может ваш автолёт?
      - Я планировал его в качестве авиаперевозок, но можно использовать и в военных целях. Например срок полета до Вашингтона составит несколько секунд всего. Всё зависит от акселератора – как водитель нажмет на газ, так автолет и полетит.
      - Это сказка, Иван Федорович?
      - Сказки – это хорошо! Я же ничего от государства не прошу: ни денежных, ни технических средств. Прошу, чтобы мне разрешили спокойно работать.
      - И какова будет цена автолета?
      - Сейчас собираются продавать МС-21фирмам за 3-4 миллиарда рублей. Или СУ-57 стоит 28 миллиардов рублей. А он против моего автолета просто щенок. Я бы оценил свой автолет в один миллиард. Позже будет дешевле.
      - Вы где остановились, Иван Федорович?
      - Пока нигде.
      - Хорошо. Вас отвезут на нашу дачу. Побудете несколько дней у нас, не возражаете?
      - Не возражаю, - ответил Сороковиков.
      Он прекрасно понимал, что сейчас директор не побежит, а полетит к президенту…
      
      
      ХVII
      
      
      Сороковиков возвращался в свой родной город Н-ск на спецборте вооруженных сил России. С ним вместе летели генерал-лейтенант ФСБ Прокопьев Валентин Аркадьевич и другие лица, которые должны заниматься бытом, снабжением и прочими массовыми вопросами. Вторым бортом летел спецназ ФСБ для охраны объекта и самого Сороковикова.
      На аэродроме прилетевших встречал губернатор Н-ской области, которому с определенной целью позвонил президент. Но Фартового среди встречающих Иван не увидел. Он спросил у губернатора:
      - Меня должен здесь встречать Фартовый. Где он, почему не встречает?
      Губернатор в лицо Сороковикова не знал и махнул рукой, типа отвали. Но потом ответил:
      - Я приказал его задержать, чтобы этот мафиози не лез, куда не надо.
      Сороковиков разозлился не на шутку и закричал:
      - Послушай ты, губернаторская сволочь, тридцать минут тебе на возврат Фартового сюда. А через тридцать одну минуту поедешь лес валить в Магадан за измену родине. Ты понял, говнюк, действуй.
      - Да я тебя…
      - Молчать, - крикнул генерал Прокопьев, - исполнять указание господина Сороковикова. Быстро исполнять, придурок.
      Фартового в указанное время на аэродром, естественно, не доставили. Но его привезли на дачу к Сороковикову, который позвонил напрямую президенту и заявил, что его второго учредителя и партнера приказал задержать губернатор области, у которого таких прав нет и не было. Президент понимал всю сложность вопроса, но не отреагировать на звонок не мог. Он приказал генерал-лейтенанту Прокопьеву срочно разобраться в этом вопросе и доложить. А генерал уже знал, что приклеенный к Фартовому мафиозный ярлык действует. И полковник Коротков, исполняющий обязанности начальника УФСБ, не имел оснований к задержанию Фартового по необоснованной просьбе губернатора.
      Губернатор и Коротков были задержаны оба. Сороковиков проводил у себя дома нечто похожее на небольшое совещание.
      - Все присутствующие здесь генерала Прокопьева знают, поэтому в представлении он не нуждается. А вот это вот господин мой соучредитель по фамилии Фартовый Николай Иванович. Он же зам по тылу на фирме, если можно так выразиться. Поэтому вы, полковник, как тыловик, и вы, полковник, как снабженец, - Иван указал рукой на другого, - станете подчиняться непосредственно ему по производственным вопросам. Полковники могут быть свободны.
      Они вышли и Прокопьев спросил сразу же:
      - В доме я видел двух девушек?..
      - Да, это повариха и горничная. К тому же я сними сплю, извините, Валентин Аркадьевич. Девушки проверенные и лишнего не болтают.
      - Ясно, но всё равно их необходимо заменить на наших сотрудниц, которые смогут не только суп сварить, но и защитить вас в случаях чрезвычайной ситуации, Иван Федорович. Это сейчас всё тихо. А позже иностранная разведка наверняка активизируется. И нам будет спокойнее, когда вас охраняют специальные люди.
      - Ваш интерес мне понятен, генерал. А мне теперь одному спать прикажете?
      - Но почему же одному? Наши девушки наверняка не откажутся быть с вами, в том числе и в постели.
      - А как же нравы, души? – спросил Иван, - вдруг мы не понравимся друг другу, не подойдем по каким-либо причинам?
      - Что ж, тогда вернем ваших девушек назад. А пока попробуйте познать друг друга. Надеюсь, что кто-нибудь понравится.
      Фартовый и Катя с Лерой уехали. Генерал знакомил новеньких с хозяином коттеджа.
      - Две моих девушки вполне справлялись. А у вас четыре?
      - Не у меня, а у вас, Иван Федорович. Катя повариха, Валерия и Татьяна горничные. Каждой по жилому этажу. Нулевой и третий спортивный этаж будут убирать по очереди. И Валентина, она садовник и типа дворника зимой.
      Все девушки, кроме Валентины, одеты одинаково: белая блузка и веерная юбка. А вот чулочки у всех разные, а на бедре пистолеты Гюрза и обоймы. Ножки длинные и славненькие, которые уже хотелось погладить. А вот Валентина одета в джинсовый костюм и кобура у неё подмышечная.
      - Вам приказали со мной спать. А как же мораль и прочее? – напрямую спросил Сороковиков.
      - Никто нам не приказывал, Иван Федорович. Быть с таким юным красавчиком отказалась бы только дура. Но это только наше мнение, то есть всех четверых, - ответила за всех Валентина.
      - Понятно, - ответил Сороковиков и пожал плечами. – Осваивайтесь, занимайте любые комнаты на первом этаже. Моя спальня на втором. Завтрак в девять, обед, если буду приезжать, в тринадцать, ужин в девятнадцать. Вопросы?
      - Вопросы по меню будут, но это позже, Иван Федорович, - пояснила Катя.
      Вечером в постель к Ивану пришла одна Валентина. Она зашла абсолютно голой, но в чулках и с пистолетом в руках. Иван видел её только в джинсах днем, а голой её фигурка выглядела потрясающе, удивительно прекрасной.
      - Извините, Иван Федорович, но без оружия нам находиться нельзя. Иначе мы не сможем вас защитить в случае чрезвычайной ситуации. О таком мужчине, как вы, я мечтала всю жизнь. Я буду любить вас страстно и долго каждой клеточкой своего тела…
      Валентина так и не ушла от Ивана даже под утро и встала с постели вместе с ним. Другие девушки заходили в спальню к Ивану ночью, но она не отдала им своего любимого мужского человечка.
      За завтраком Екатерина затронула вопрос о посещении спальни. И Иван понял, что девушки тоже хотят побыть с ним. Но он как-то прикипел за ночь к Валентине и не желал пока никакую другую женщину. Её страсть и анатомические особенности идеально подошли ему. И он понимал, что у каждой женщины анатомически всё устроено по-своему. А Валентина подходила ему по всем параметрам. Но ночью был только секс. А что по этому поводу скажут души? Душа Валентины уже высказалась. А у него пока молчала.
      - Так, девушки-красавицы, Валентину я назначаю старшей среди вас. И пока в спальню ко мне приходит только она. А дальше время покажет. Вопросы есть?
      - Вопросов нет, Иван Федорович, мы вас охраняем, но подчиняемся генерал-лейтенанту Прокопьеву, - вежливо возразила Татьяна.
      - А Прокопьев подчиняется мне, - с улыбкой ответил Сороковиков, - ещё дополнения будут?
      - Какие уж тут дополнения? Только одни желания, - со вздохом добавила Татьяна.
      Сороковиков прибыл в заводоуправление. Сразу обратил внимание, что на входе организован КПП с арочным металлоискателем и прибором наподобие интроскопа улучшенного образца, который просвечивал портфели, сумки или другую ручную кладь.
      Иван прошел и сразу зазвенел металлоискатель. К нему подскочил охранник в камуфляже. Но встречающий генерал сразу остановил его:
      - Этот человек всегда проходит без досмотра и в любое время, его просьбы обязательны к вашему исполнению. Понятно?
      - Так точно, товарищ генерал-лейтенант, - ответили охранники.
      В приемной Сороковикову представилась молоденькая секретарша в военной форме с погонами капитана, назвалась Люсей. Иван зашел в кабинет и сразу вызвал к себе Безоглядова.
      - Ну что, Кузьма Трофимович, приступим к основной работе? Корпуса автомобилей аурус в цех уже поступили. Пойдем, посмотрим, как ведутся монтажные работы.
      Они вошли в цех. Под капот автомобиля как раз ставили небольшой по размерам реактор-ускоритель и запитывали его к антенне на крыше корпуса. Безоглядов с восхищением смотрел то на автомобиль, то на Сороковикова. Потом произнес торжественно:
      - Всю жизнь собирал современные самолеты и даже не предполагал, что на свет может появиться летательное устройство совершенно с другим принципом движения. Это какую же голову надо иметь, чтобы интегрировать известные миру исследования в единое целое и получить невероятный результат? Принцип гравитации и антигравитации известен всем, как и космический эфир. Но вот как их получить и использовать – это надо родиться гением! – Безоглядов посмотрел на Прокопьева, - вы не согласны, генерал?
      - Конечно, согласен, - ответил он.
      - Я доктор технических наук, профессор, и нифига в этом не понимаю. А Иван Федорович объяснит и всё, как на блюдечке! – продолжал восхищаться Безоглядов.
      Все шло по плану и Сороковиков вернулся в свой кабинет. Сразу же вошла капитан Люся.
      - Чай, кофе, Иван Федорович?
      Он оглядел её и сам себе задал вопрос: «Но почему всегда появляются очень хорошенькие женщины, которых хочется освоить?» «Потому, что ты молод и у тебя всегда стоит», - непроизвольно ответила другая мысль.
      - Тебе идёт форма, Люся, но в соответствующем платьице ты бы выглядела ещё лучше. И я бы пригласил тебя на рюмочку чая.
      - Но мы можем и без рюмочки обойтись, если замкнуть дверь, - высказалась она и покраснела…
      В спальне у Сороковикова, кроме Валентины, так никто из девушек и не побывал. Ночью и в выходные он довольствовался ей одной. И капитаншей Люсей на работе. Иван давно уже понял, что Валентина ему нравится больше других и никого более не хотелось иметь в постели. Но его неугомонное либидо заставляло искать женщину и в обед. Впрочем, искать не приходилось: Люся всегда была рядом.
      Прошло несколько месяцев, наступила весна и побежали ручьи. Позже набухли почки и стали прорезываться листочки. Иван позвонил президенту Потанину:
      - Иван Сергеевич, добрый день. Это Сороковиков из Н-ска. К полету готовы пока десять автомобилей. Готов их продемонстрировать. Могу приземлиться у подъезда Кремля. Только сообщите охране, чтобы не волновались, увидев чужой автомобиль. А ПВО автолёт засечь не сможет, им волноваться нечего. Когда прибыть, Иван Сергеевич?
      - Через два дня в четырнадцать часов.
      - Добро, буду.
      Через два дня удивленная, но предупрежденная охрана президента встречала плавно опускающийся с неба на землю автомобиль Аурус с номерным знаком «Планета» на соответствующей панели. Сороковикова осмотрели и провели в кабинет.
      - Здравствуйте, Иван Сергеевич.
      - Здравствуй, Иван Федорович, здравствуй. Вот вы какой! Проходите, присаживайтесь. Видел ваш автомобиль, плавно опускающийся с высоты. И никакого рёва двигателей. Никакого потока пламени. Поразительно!
      - Так это не автомобиль, на самолет и не ракета, Иван Сергеевич. Это автолёт! У него совершенно другой принцип действия. Если позволите, то вкратце могу пояснить.
      - Конечно, Иван Федорович, с удовольствием послушаю.
      - Фирма покупает корпус автомобиля и под капот устанавливает небольшой реактор-ускоритель. Реактор, подключенный к внешней антенне, запитывается космическим эфиром и начинает генерировать силовое поле, похожее на антигравитационное.  Своеобразная система трубок от усилителей с излучателем позволяет зависать над землей и двигаться в любом направлении. Все дело в умении управлять гравитацией. Нам знакома лишь одна гравитация – это притяжение земли. Но гравитацию можно усилить, ослабить и направить в любую сторону. Вот и весь принцип, Иван Сергеевич. Автолёт может подниматься на высоту до пятидесяти километров и летать без посадки хоть пятьдесят лет. Топливо – космический эфир, которого сколько угодно и гораздо больше, чем воды в океане.
      - А скорость полета? – спросил президент.
      - Может достигать световой, но я ограничиваю до пятидесяти махов. Для вас, Иван Сергеевич, автомобиль готов. Но необходимо обучить автолетчика принципам вождения. Пусть прибудет в Н-ск, после обучения вернется к вам уже на автолете. Автолёт можно приспособить для пассажирских или грузоперевозок. А также для военных действий. Например, из него можно скинуть бомбу, или использовать в целях разведки. Но этот вопрос лучше обговорить с командующим авиацией и сделать автолёты под их запросы.
      - Понятно, Иван Федорович. Есть просьбы, пожелания?
      - Да нет, господин президент. Будем наращивать производство и производить автолеты под конкретные заказы. Заказов посыплется море и необходим контроль над ними…
      Сороковиков вернулся в Н-ск и заскучал. Производство автолётов налажено, и он немного грустил. Мозг требовал новых действий.
      
      
      ХVIII
      
      
      Сороковиков отдыхал в шезлонге на открытой террасе своего коттеджа. Рядом полёживала довольная Валентина, и Иван иногда поглаживал её стройные и длинные ножки. Но размышлял он не о любви или о сексе. Он размышлял о происхождении вселенной. Внезапно пришедшая мысль сбросила его с шезлонга, и он позвонил Прокопьеву.
      - Валентин Аркадьевич, необходимо переговорить, подъезжайте.
      Генерал прибыл и Сороковиков поставил ему задачу: «Необходимо забирать все опухоли из онкодиспансера, которые удалены и подлежат утилизации, как исследованные и ненужные.
      Прокопьев даже округлил глаза.
      - Задачу я понял, Иван Федорович, но зачем? Вы же физик, а не доктор…
      - А это ещё один секрет особой государственной важности, - с улыбкой ответил Сороковиков. – Обговорите всё с главным врачом и пусть кто-нибудь из ваших подчиненных забирает удаленные опухоли регулярно. В аптеке продаются стерильные баночки под анализ мочи. Вот туда кладите материал и в холодильник его. Холодильник необходимо приобрести и поставить в заводоуправлении. Задача ясна?
      - Задача ясна, но непонятно зачем. Зато хорошо сказано, - усмехнулся генерал.
      Сороковиков организовал себе новую лабораторию, никого в неё не пускал и что делал там – неизвестно. Всеми процессами изготовления автолетов руководил профессор Безоглядов.
      А Сороковиков исследовал опухоли, разлагая их на фундаментальные частицы, и определял цветовую гамму. В зависимости от вида, эти частицы опухоли светились красным, зеленым или синим. Всё соответствовало стандартам вселенной, что успокаивало и воодушевляло Сороковикова.
      Молекулы или атомы  опухолей Ивана не устраивали совсем. Он разлагал их на фундаментальные частицы, то есть до кварков и глюонов. Именно они, участвуя во взаимодействиях, образуют ядра атомов. И если их уничтожить, то распадутся атомы, составляющие молекулы. И вся опухоль, образно говоря, превратится в труху. Она элементарно распадется. И как это сделать? Так гениальное всегда просто.
      Кварки, глюоны, андроны, протоны, электроны, атомы и молекулы… Вот такая вот цепочка всех мировых веществ. И злокачественные опухоли не исключение. Кварки и глюоны, из которых состоят протоны и электроны, имеют свои цвета. У одной опухоли они красные, у другого вида зеленые, у третьего синие. И если опухоль облучить не радиоактивным веществом, а антикрасным, антизеленым или антисиним цветом, то эти фундаментальные частицы развалятся. Последует реакция домино и опухоль растворится, выйдя с мочой и калом из человеческого организма.
      И Сороковиков собирал аппаратуру, позволяющую определять вид опухоли. А также аппарат, позволяющий облучать объект определенным антицветом – антикрасным, антизеленым, антисиним. Собирал аппаратуру до изнеможения, отдыхал, занимался сексом с Люсей и снова работал.
      Он похудел и осунулся… Через несколько месяцев закричал на всё задние заводоуправления: «Всё! Всё-ё-ё-ё!» А потом ушел в свой кабинет, где у него была комната отдыха, и уснул. Сороковиков проспал сутки и никто его не будил. Секретарша Люся охраняла его покой, находившись рядом и иногда тоже дремала в кресле.
      Проснувшись, Сороковиков объявил, что уходит в отпуск и собирался уехать домой. Но подошла с мокрыми глазами Люся и прошептала тихо: «А как же я?»
      - Да-а, ты-ы… - задумался Иван, - поедешь со мной? Только там у меня есть Валентина…
      - Поеду, - ответила Люся, смахивая рукой слезы с лица.
      Генерал Прокопьев зашел к профессору Безоглядову. Присел на стул и произнес философски:
      - Не понимаю… У него дома четыре женщины, правда спит он всего лишь с одной. Но зачем потащил в дом ещё и Люсю?
      - Так тут всё просто, генерал, как и всё гениальное, - ответил профессор. - Гениальность не только на голову распределяется, но и на головку тоже.
      Прокопьев глянул удивленно, а потом захохотал громко и не стесняясь.
      Отпуска всегда пролетают быстро. Вроде бы все дни впереди, а потом раз и позади. Люси, так теперь называл её Иван, и Валентина не поссорились. Мужчины им хватало вполне, и для ссоры не было оснований. Повариха Катя и горничные Валерия с Татьяной начали было незлобно судачить, но их пыл Иван остудил одним лишь вопросом: «Не хотите поехать на Колыму шить верхонки?»
      Иван с Люси вернулись на работу. И Сороковиков почти сразу уехал в онкодиспансер. Зашел к главному врачу.
      - По моей просьбе у вас забирали образцы удаленных злокачественных опухолей. Я провел исследование и создал уникальный в своем роде аппарат, позволяющий расщепить опухоль на фундаментальные частицы, которые выводятся из организма с калом и мочой.
      - Вы врач? – спросил Тимофеев, главный онколог области.
      - Нет, я физик.
      - А с кем вы работали из врачей?
      - Ни с кем.
      - Но тогда необходимо исследовать ваш прибор, создать совместную комиссию из физиков и врачей, получить положительное заключение и опробовать ваш прибор на животных.
      - Понятно, - усмехнулся Сороковиков, - злокачественная опухоль покорена, а вот бюрократизм остаётся неизлечимым. Но мы его постараемся нивелировать. Завтра я приду к вам с прибором, а вы должны подготовить мне несколько уже неоперабельных больных. На них и опробуем мой прибор.
      - Послушай, мальчик, никто тебе здесь сделать ничего не позволит. И вали отсюда, пока я охрану не вызвал.
      - Ухожу, - улыбнулся Иван, - только завтра больные должны быть готовы.
      - Пошел вон, проходимец! – закричал главный врач.
      Ужен через полчаса Тимофеева, как школьника, отчитывал министр здравоохранения России, которого, в свою очередь, пожурил президент.
      На следующий день Сороковиков вошел в кабинет главного врача и начал с вопроса?
      - Так кто из нас проходимец? И куда ты, Тимофеев, собрался пройти. В прямую кишку или дальше по внутренним органам? Больные готовы?
      - Но я же не знал, извините, я ничего не знал…
      - Больные готовы? – уже резче спросил Сороковиков.
      - Да, да, готовы.
      Прибор, названный кваркоскопом, опробовали в присутствии лечащего врача. Больной, естественно, ничего не почувствовал. Врачи были в шоке – на следующий день опухоль уменьшилась в два раза, а ещё через день исчезла полностью.
      Главный врач докладывал министру здравоохранения с придыханием. В ответ получил только два слова: «Ты уволен».
      И опять Сороковиков заскучал. Если бы не Люси и Валентина, то неизвестно бы что было. Он снова полеживал на шезлонге и думал…
      28.03.2025.