И потемнело солнце...

     Тайга глухо шумела, захватывая всё пространство мотивом скучной, безжалостной осени. Сгибаясь от порывов ветра, сосны, ели, лиственницы поддерживали друг друга, переплетаясь ветвями и качаясь, как высокие мачты терпящего бедствия парусника. Черные грозовые тучи, цепляясь за верхушки высоких деревьев, периодически обрушивались водной громадой на лесной массив и его обитателей. Тоскливыми треугольниками на  таежных растениях обозначились нахохлившиеся, обиженные на погоду, птицы. Предпочитал отсидеться в норах  и лесной зверь, отложив на неопределённое время охотничьи заботы.
     В этом аквариумном пространстве  с трудом просматривался невнятный силуэт таежного обитателя - серо-бурого волка или, как в народе его называют, просто - Серого. Раненый зверь не шел,  даже не полз. Проваливаясь лапами в густой торфяной мох, он старался рывком прижаться к деревьям, чтобы затем, оттолкнувшись, хоть немного продвинуться вперед. Но силы были на исходе. Голова раскалывалась от невыносимой боли. Кровь из проломленного черепа  пеленой закрывала глаза. Весь мир казался пунцовым, без границ и очертаний.
      Еще, еще чуть-чуть! Ведь берлога где-то рядом, просто надо немного напрячься и сделать бросок. В этот миг небо вдруг опрокинулось  и придавило  пострадавшего. Он понял: это - конец.
      Вся жизнь колесом  калейдоскопа пронеслась  в голове умирающего. Щенячье безмятежное детство, совместные игры и стычки, где он оказывался более шустрым  и ловким. Под присмотром старого волка малыши учились ловить сверчков, кузнечиков и мышек. Когда подросли, добрались до гнезд тетеревов и водоплавающих птиц.
     В памяти у Серого почему-то сохранилось неприятное чувство от встречи  со странным скользким зеленым  существом, на которое он  чуть было не наступил, бегая у озера. Кожа, покрытая наростами, странные длинные конечности, выпученные глаза - производили отвратительное впечатление. Волчонок хотел лапой отпихнуть это страшилище  в воду, но оно вдруг подскочило, сделало   в воздухе кульбит, зычно рявкнуло «куа!» и исчезло в тине. Оставила свой досадный след  и встреча с ёжиком, познакомившим его со своими колючками, и столкновение с роем шмелей, после которой его нос увеличился вдвое. Не очень приятно было плавать в холодной воде, догоняя уточку или змею.
      Жизнь подрастающего поколения проходила в постоянной борьбе за свое место под солнцем. Бешеные гонки, охота, раны на теле, смелость, доходящая иногда до безрассудства,  укрепляли волю и характер Серого, помогали утвердиться  в этом пока еще не знакомом огромном мире. Постепенно он  становился отчаянным, неутомимым  хищником, научился пользоваться своим превосходством и выхватывать добычу даже у стреляных волков. В конце концов, вообще перестал подчиняться вожаку, огрызался, не выполнял указующие сигналы  и команды, считая, что пришло его время стать лидером. Ситуация накалялась. Назревала битва. И она состоялась.
      В ожидании серьезного сражения, стая окружила соперников. Вожак опустил морду, прижал уши и оскалился. Напружинив лапы, Серый подпрыгнул и бросился на противника. Но тот быстро увернулся, зацепив разинутой клыкастой  пастью бок нападающего. Несмотря на хлынувшую из раны кровь, претендент  снова  ринулся  на врага. Опытный соперник отскочил в сторону и, резко повернувшись, схватил атакующего за заднюю лапу. Сцепившиеся  в клубок, звери продолжали битву на земле. В смертельном противоборстве  замелькали разъяренные пасти, полетели клочья шерсти, поле битвы огласил могучий рык. Кровь брызнула во все стороны, перекрашивая зеленую траву в  красно-коричневый цвет. Разъяренные хищники падали и снова срастались  в бешеной схватке. И тут, ухватив Серого зубами за горло, вожак изо  всей силы прижал его к залитой кровью лужайке. Грозно скалясь,  он гордо водрузил лапы на претендента….   
     Истекая кровью, волоча ноги, поверженный уходил  с поля боя, покидая стаю, чтобы скитаться в одиночку. Его никто не преследовал. Старый волк наслаждался победой и демонстрировал стае свое несокрушимое лидерство.
     Отлежавшись некоторое время в таежной глухомани, залечив раны,  «неудавшийся вожак» вдруг понял, что быть свободным, независимым - гораздо лучше, чем постоянно нести бремя ответственности за весь легион лесных хищников: искать местообитание, организовывать охоту, распределять роли при поимке жертвы, устанавливать  ранги, принимать решения о разделе добычи, заботиться обо всех.
     Что ему, зверю в расцвете сил, делать в волчьей семье, где все, ни о чем не задумываясь, ходят, поджав хвосты или ползают с прижатыми ушами и лижут морду , главнокомандующему. А сейчас он  - волк одиночка, сам себе хозяин. Никто не ломает его волю, не может расправиться с ним, казнить или помиловать. Теперь перед ним  – крепким, ладно сложенным  обладателем сильных, тренированных ног, умной головы  и острых клыков, полным энергии -  открывался не ограниченный уставом стаи мир.
     Молодой хищник был одинок, но свободен. Свободой жил, дышал, питался, наслаждался. Никогда он  не выглядел таким могучим и таким властным.
     Это был вожак, но вожак своей личной, персональной «внутренней» стаи. Сломя голову, преодолевая любые препятствия, он носился по лесу. Жажда независимости и охоты была для этого любителя воли тесно связана с потребностью самореализации. Он жил ради азарта погони. Он был лучшим охотником из когда-либо существовавших на Земле.
     Пребывание в  волчьем коллективе отточило характер Серого, наделив его необыкновенной феноменальной жизненной силой и умом. У него уже были выработаны  навыки ловли  зайчиков, сурков, барсуков, лис или каких-нибудь других грызунов. Немного смекалки, и пушистые ушастики оказывались в твердых лапах. Правда, случались  и голодные дни, заставлявшие  волка  особенно внимательно прислушаться к голосам тайги. Это был океан разнообразных звуков. Но почему-то чаще всего врезалось в уши непривычно  препротивное карканье ворона. В чем дело, почему как-то по-особенному  орет эта птица?
     Как-то Серый тихонько подобрался к тому месту, откуда доносился крик, и  вдруг сделал невероятное  для себя открытие. Ворон расправлялся с каким-то крупным зверьком, и от удовольствия каркал, сидя на жертве. Какая приятная неожиданность! Прыжок - и от победителя в разные стороны полетели черные перья. Урок не прошел даром. Теперь по  крику ворона он определял, где можно подкрепиться  в свое удовольствие.
     В поисках корма Серый без передышки  преодолевал большие расстояния. Этому помогала чрезвычайная выносливость, живучесть и воля к жизни. Иногда сутками он носился  по следам косуль,  антилоп, диких кабанов. Охота не всегда заканчивалась успешно, приходилось подолгу питаться ягодами и зеленью.
    Тайга – надежное, но коварное место обитания. Зверю зачастую приходилось натыкаться на отравленное мясо, которое подбрасывали охотники, проваливаться в ловчие ямы, в спешке выбираться с территорий, огороженных флажками для поимки хищников.
     Особенно страшно  было Серому, когда однажды передней ногой он  зацепился за капкан. Зверь яростно набросился на   это  небольшое, дышащее смертью,  сооружение. Из последних сил старался оттянуть или  перегрызть наиболее тонкую его  часть. Пленник  рычал, хрипел, остервенело рвал клыками железную западню и … вырвался. Потери были тяжелейшие: сломанные о капкан клыки и зубы, разодранная в клочья шерсть, кровоточащие раны и поврежденная лапа. Раненый, он все-таки ушел от охотников. Много дней и ночей голодному зверю пришлось прятаться в лесных дебрях, пока не  пришла в норму  поврежденная конечность. Но жизнь продолжалась. Он был на свободе.
     Как-то расслабившись под свисающими сверху вниз ветвями черной ели после несытного ягодного десерта, Серый почувствовал где-то поблизости присутствие лося. Нет, это был не сон. След животного он осязал с безошибочной уверенностью. Главное -  не спугнуть. От  предвкушения сытной трапезы, что называется, « в зобу дыханье сперло», и он затаился в багульнике у  лесной тропинки, поджидая жертву. В неудобном положении  в засаде пришлось сидеть неимоверно  долго, глаза устали, лапы затекли. Но поменять позу он не решался – не дай бог хрустнет ветка, и тогда «пиши пропало».
    Чу, вот оно! Среди зарослей кустарника показался силуэт рогатого обитателя тайги, безмятежно обгладывающего кору деревьев. Со всей возможной осторожностью Серый, бесшумно, как обычно на самых кончиках пальцев, подкрался  к избранной жертве, ловким прыжком схватил ее спереди за горло и попытался свалить на землю. Вот тут-то он   совершил   две  ошибки. Во-первых, на такого огромного трехметрового животного волки всегда охотились  только статей, выполняя привычные негласные команды опытного вожака. При этом применялся проверенный метод: один из нападающих, отвлекая внимание лося,  кидался на  него с тыла. Зверь резко поворачивался, пытаясь защититься передними ногами. В этот момент  несколько хищников  набрасывались на него  сзади,  перекусывали сухожилия на его конечностях и повисали на его туловище. Как раз здесь   таилась  вторая ошибка Серого. В пылу схватки  хищник забыл, что у лося главное оружие -  передние ноги. Он бьет передней ногой как копьем. Обороняясь, ударом копыта, лось может переломить хребет или пробить голову любому нападающему. Собственно, так и случилось.  Волк, без чувств, лежал не траве с раскроенным черепом…
    Серый с трудом открыл глаза, и сначала ничего не понял. Сознание медленно, но уверенно начало к нему возвращаться. Голова больше не разрывалась на части. Небо голубым светом ласкало его лоб. Стоп, нет. Это не небо, это волчица c  голубыми глазами  зализывала его огромную рану своим шершавым язычком. Все, что угодно могло прийти в голову лесному пациенту, но то, что эта серая спасительница вытащила его буквально с того света, сделало вдруг мир прекрасным.  Не известно, сколько времени провела она около безжизненного тела, чего ей стоило бдение около беспомощного, требующего ухода и защиты существа.
     Серый вскочил, покачнулся, но устоял. Его подруга была  потрясающе  красива и грациозна.  В полной тишине они смотрели друг на друга. Он еще  не мог сдвинуться с места, дотронуться до ее пушистой мордочки, но сердце  его было теперь только  с ней. Страсть и ярость, любовь и свобода кипели в их душах и рвались навстречу друг другу...
     Он больше не встречал рассветы один, без своей подруги. Она всегда была рядом. А ночью, когда звезды сыпались на землю, он этими огоньками выкладывал ей дорогу. Они расставались  только для охоты, но больше часа не выдерживали. Встретившись, были счастливы, и в приливе нежности облизывали друг друга. Засыпали, тесно прижавшись и  положив рядом головы, наслаждаясь взаимным теплом.
     Однажды волчица напоролась на вооруженных людей. Выстрелы разорвали таежную тишину. Серый рванулся с места, зубы оскалились, шерсть вздыбилась. Их разделяла какая-нибудь  пара километров. Сквозь чащобу, ломая кустарник, он помчался на выручку любимой, и с разгона вцепился в горло одному из убийц. Его напарник  успел выстрелить, но внезапное появление второго зверя  было столь неожиданно, что он промахнулся. Волки кинулась   на агрессора,  и повалили его на землю. Ружье отлетело  в сторону. Жертва была обречена. С тех пор они обходили людей далеко стороной.
     Так судьбы двух лесных обитателей скрестились, добавив им уверенности, силы, выносливости, неугомонности, радости.  Как же упоительно было им целыми  днями носиться вдвоем по таежным тропам, устраивать всякие резвые затеи, акробатические прыжки, играть в догонялки, а ночами, глядя на луну, протяжно «петь» только им понятные песни, жить одним дыханьем на двоих. Иногда, исчезая на время в тайге, волчица возвращалась с  трофеем  в зубах и дарила его своему другу. Сама она притрагивалась к еде только после того, как убеждалась, что он насытился.
     День обещал быть светлым и солнечным. Тучки весело носились по небу, словно играли в салочки. Серый проснулся, покрутил головой: он был один. Все ясно: его снова ждет сюрприз и приятный подарок от подруги. Время шло, но она почему-то не возвращалась. Чутье подсказало: что-то случилось. Он рванулся по ее следам, цепляясь за кусты и оставляя на них клочья шерсти…
     Она лежала на пригорке. Прыжок, и он, как всегда, ткнулся в ее пушистую мордочку. Она не отозвалась. Еще раз, еще раз! Серый отскочил и снова бросился к любимой подруге. Стал  облизывать ее нос, уши, лоб, шею. Ее неповторимые небесно-голубые глаза не открывались.
     Вдруг несчастный  понял: она мертва, и он ничем не может ей помочь! Зачем тогда жить! Кому нужна его свобода! Силы покидали его. Он завыл, страшно, хрипло. Это был голос отчаяния, безысходности и непоправимого горя.  Казалось, деревья покачнулись, и потемнело солнце. Черным вороном опустилась тишина. Тайга захлебнулась его плачем. Он задыхался. Снова вскочил, снова хотел завыть. Но не смог. Не успел.