02. Цепные псы самодержавия и гидра Революции

    Жан-Пьер каждой клеточкой остро чувствовал, насколько ранима и беззащитна Мари, как она измучилась от неизвестности и страшных предположений.  Он готов был ненавидеть самого себя за невольно причиненные ей страдания...

   Его главная задача – защитить любимую и их общее будущее, это особенно важно сейчас, после того, как он сам оказался в стальных объятиях Рысакова, а  возможно за ним наблюдают не только люди Рысакова, но и фанатики Белого Братства...возможно они куда ближе, чем ему кажется...

 Молчаливые мрачные люди господина Рысакова, сопровождавшие француза, сдержанно кивнули хозяину квартиры графу де Карфадек и развернувшись на каблуках, покинули помещение, оставив Демаре на пороге гостиной.

 Карфадек, бледный с изменившимся лицом, сначала подал Жан-Пьеру руку, но через секунды, чуть поколебавшись, подошел ближе и рывком обнял его за плечи.

- Живой... я очень рад... честное слово! Знать бы вам, как Мари страдала эти дни после вашего исчезновения.. плакала навзрыд... она уверена, что этот господин... Рисакофф... виновен в вашем исчезновении...думала, что вас пытают в застенках...
  Хуже того, она, дворянка из семьи верных Трону  грозила закричать публично "Да здравствует Республика!" лишь для того, чтобы ее тоже казнили... сказала, что без вас жить не хочет...Что при этом я сам пережил за это время... едва уговорил ее молчать и ждать...Так что с вами произошло, откуда эта повязка... -указал пальцем - неужели Мари права?! Варварская страна, вас пытали?!

- Благодарю от души за участие, господин граф! Нет, никто меня не пытал, я сам неловко упал... Не ругайте напрасно Россию, господин граф, республиканца по местным законам просто высылают за границы империи, а вовсе не казнят и не пытают в застенках... Кто меня увез не помню, доктор, который меня осматривал утверждает, что это из-за ушиба головы... - Демаре через силу улыбнулся и сжал руку де Карфадека, тот жестом указал на комнату дочери и деликатно удалился к себе.

  В мгновение ока Мари вскочила с кресла, на котором еще минуту назад сидела обреченно сложив на коленях руки и глядя в одну точку перед собой и птицей вспорхнула навстречу Жан-Пьеру, плача от радости и облегчения. Наконец-то... любимый Жанно вернулся!... Живой! Молитвы, вознесенные к Богу были не напрасны!

 Но каким же счастьем для Жан-Пьера  было прижаться щекой к мягким, золотистым волосам Мари, почувствовать у своей груди биение ее сердца, её горячее дыхание...
 
 С той самой минуты,  как был извлечен из "каменного мешка" и возвращен к жизни  Жан постоянно думал  о ней, о ее улыбке, о ее нежности, о ее теле. Больно было думать о том, как она должно быть страдала и что пережила за это время...

  Взгляд ее расширенных синих глаз зацепился на повязку на голове Жан-Пьера. Она осторожно коснулась ткани, пропитанной кровью на его голове, прижалась к нему всем телом
- Что это?! Любимый... милый мой мальчик... я была права в своих страшных предчувствиях?! Тебя пытали?!

- Нет... родная, честное слово, нет. Запертый в темном помещении я неловко упал... - выдал Жан-Пьер версию, проработанную вместе с Рысаковым.

   И когда Мари оказалась в его объятиях, ему оставалось только слиться с ней в счастливом забытьи, поглотившем разочарование окружающей реальностью, усталость, страдания. Только сейчас он почувствовал, как изголодался по ней.

  Жан-Пьер любил ее с первобытной дикой страстью человека ожидавшего смерти с минуты на минуту, но неожиданно вернувшегося к жизни, удивившей и очаровавшей Мари. Она поняла, насколько нужна ему и любима...
– Я просто животное... – признался он смущенно, когда все было кончено – прости меня, родная!
– Это все неважно, главное, что ты меня любишь. Главное... что ты жив и мы вместе... И знаешь... мне понравилось! – засмеялась Мари.
... ... ...