Наваждение

               

                Наваждение
За окном падал снег.
Трубников очнулся, с трудом припоминая, что когда он начал погружаться в запой, цвели яблони. «Ну, это ерунда, подумал он. – Главное – мыслю, стало быть, живу».
За окном, впрочем, не только кружились снежные хлопья. С улицы доносился многоголосый шум.
Пошатываясь Трубников добрался до балкона. И вот что он увидел. Во всю ширину улицы двигались люди. Несли красные флаги, кричали «Ура!», «Долой!» и ещё что-то неразборчивое. Фоном звучал «Интернационал» с задорными вкраплениями «Ламбады».
«Всё. Завязываю. Допился», - решил Трубников. Снег, между тем, был настоящим. Потому победило любопытство. Трубников включил телевизор. Там ненавистный ему криворотый журналист, захлёбываясь верещал следующее:
- Вы можете лицезреть, как за моей негнущейся спиной дружными колоннами движутся свободные граждане восстановленного три месяца назад Советского Союза. Напомню, в возрождённый Союз, кроме прежних пятнадцати республик, вошли также талибская республика и китайский братский народ. Приглядитесь, - продолжал криворотый журналист (который, вспомнил Трубников, десять лет назад ликовал, захлёбываясь словами и булькая слюною, приветствуя, распад Союза), - приглядитесь: вот они слёзы радости на глазах горячих эстонских парней! А как озорно развеваются на ветру бороды мудрых талибов! Как просветлели лица братьев-китайцев! Да, судьбоносное времище! Кто не с нами, тот против нас! Этот тезис нашего горячо любимого Генерального секретаря и Президента, кстати, хорошо понимает и американское правительство, которое сейчас находится в изгнании в пустыне Сахара.
Тут на пороге жилища (дверь оказалось не запертой) появился сосед Трубников Губарин.
-Слушай, – почёсываясь, задал он один из основных вопросов философии пьянства. – Сколько мы с тобой вчера выпили?
Трубников обрадовался появлению соседа, но уточнил:
- Палыч, это ты?
- Кто же ещё, ответил Губарин и, помолчав, утвердительно сказал: - Нет, точно, не меньше четырёх.
Трубников не стал спорить. Вместо этого он спросил:
- Какая там власть на улице?
Губарин ответил ёмко и кратко: мол, кто её знает.
- Зорче надо вглядываться в жизнь, - наставительно сказал Трубников (когда он работал  лектором общества «Знание»). – Телевизор тот же смотреть.
Трубникова после столь пространного монолога бросило прямо к криворотому, но тот вместе с телевизором устоял и продолжал захлёбываться словами. При этом он размахивал перед камерой партийным билетом, который он все эти годы хранил в тайнике у тёщи.
- Да… - послушав, задумчиво протянул Губарин. – Тут без бутылки не разберёшься.
- Кстати, - словно услышал его криворотый и ловко щёлкнул по горлу. – Спонсоры нашей трансляции местные ликёроводочный и пивоваренный заводы спешат сообщить, что в очередной раз снижены цены на их продукцию.
Через некоторое время Трубников и Губарин, обнявшись, пели: «Широка страна моя родная!..»
…Когда Трубников очнулся за окном лил дождь, остро пахло распустившейся листвою. С улицы слышался многоголосый шум.

                25 октября 2001г.