Ванька. Каскадёр незадачливый

      Нет, конечно, всякое бывало и раньше в этой деревне. Совсем в небольшой, что спряталась средь гор алтайских. Но вот такого, что случилось намедни, кажись, и старикам даже было в диковинку.

       В то раннее летнее утро истошный женский крик услышали, кажись, в каждом деревенском доме. На крик, побросав все свои домашние дела, люди устремились к деревенской площади, откуда он и доносился. Несмотря на довольно ранний час, на площадь сбежалась чуть ли не половина деревни. Все, задрав головы, как зачарованные смотрели вверх. Туда, где на самой верхушке высоченного столба, что стоял посреди площади, сидел парень.

   Да, да. На том самом столбе, куда на празднование проводов зимы деревенские парни и мужики всегда пытались залезть, чтобы снять приглянувшийся им приз. На концах крестовины, обычно на тонких веревочках вешают четыре приза. Ассортимент не отличался разнообразием, был из года в год почти всегда одним и тем же. Это смеха ради - живой петух в клетке. А для интриги рядом большая картонная коробка. А что внутри ее – большой секрет. Новенькие сапоги, кирзовые или резиновые, висят. И, блестя на солнце своим стеклом и прозрачным содержимым, манит, раскачиваясь, вожделенная бутылочка водки.

       Сейчас же на этой жиденькой крестовине вместо призового петуха каким-то совершенно немыслимым образом умудрился примоститься живой человек. Совсем молодой паренёк сидит, свесив вниз ноги. Головушку свою повесил непутёвую. Несладко, видать, ему сидеть на перекладине, как тому органу, что на жердочке вдруг оказался. Не рассчитал парнишка силы свои, головка всё больше и больше начинает кружиться. Вцепился мертвой хваткой, руками своими в пару противоположных концов крестовины, третий конец зажал между ног.

 - Люди добрые! Вы только поглядите, что деется на белом свете! Вы гляньте на этого полоумного. Ванюшка, сыночек родненький, ты за каким бесом туда забрался? А если брякнешься оттудова, костей ведь не соберем твоих. На кого мать свою оставляешь, сынок. Как же я жить то буду без тебя! Ванька, слазь, окаянный, по-хорошему, не то вот возьму прутище, да как зачну охаживать тебя.

     Обезумевшая от страха за сына тётка Лизавета бегала вокруг столба, не переставая громко причитать. То умоляет его слезть, то начинает грозить, ежели он не внемлет её просьбам.

      - Мужики! Вы то чего стоите, ничего не делаете? Как-то надо спасать сыночка моего. Ведь разобьется кровиночка моя ненаглядная, - это она к мужикам, что кучкой стояли поодаль, смоля сигареты свои.

     - Лизавета. А ты вот скажи нам, на кой ляд сыночек твой додумался на столб этот грёбаный залезть? Что таким вот способом хочет счеты с жизнью своей свести? Не мог он рази как-нибудь по-другому, по-тихому энто дело устроить? Устроил переполох в деревне. И вроде парнишка то до этого случая тихим и смирным был. Слова плохого не могу про него сказать.

    - Да откуль же мне знать, что ему в голову взбрело, коли сумился на такое. Наверное, всё любовь окаянная безответная хочет довести парнишку моего до смертоубийства. А всё из-за Нюрки этой, змеюки подколодной. Вертихвостка! То с Ванюшкой моим целуется, милуется, то к Петьке Марьиному вчерась упылила. Шалава, прости господи, как есть шалава!

    - Мама! Перестань хаять принародно Нюру. Я же тебе в записке написал, чтобы ты ей сказала, где меня сегодня утром искать? Почему она не пришла? Я уже  околел весь. Сковырнусь скоро с этого седала.

    - Сыночек, родненький! Так я первым делом сразу и забежала к ним по пути сюда. Нет ее дома, не ночевала она. Наверное, она с этим Петькой где-то в другом месте милуется. Сынок, Ванюша, ты бы слез с этого проклятого столба. Не доводи до греха ни себя, ни людей.

    - Ну уж нет, мама! Не для того я здесь сижу. Это ведь она мне вчера сказала: Если любишь меня, Ваня, то докажи тогда. Залезь завтра на этот проклятый столб и крикни сверху что есть мочи, что любишь меня. Ну и что? Я залез, а кричать то некому. Вот хочу сейчас от нее всю правду услышать. Если скажет, что Петьку любит, тогда я…

   - Во дурень так дурень. Каких свет не видал ишшо. Погодь, счас прибежит зазноба твоя, вот только дай время ей из-под Петьки вылезти, - это кто-то из мужиков сказал. И смачно выругался.

   - Ну что, мужики, долго мы будем этот концерт с недоделанным смертоубийцем смотреть? Так и на работу опоздаем. Тащи, Федор, “Дружбу” свою. Хрен с ним, со столбом этим. Спилим под корень, а к следующему празднику по новой вкопаем. Хотя бы не такой он высокий будет, а то несчастную бутылку водки и ту не по силам снять мужикам нашим.

    Тётка Лизавета в голос завыла. Бабы под столбом громко шушукаться начали. Ванюшка  с верхотуры мужикам стал кричать:

   - Вы чо там, ничего лучше не могли придумать, как столб спилить! А обо мне подумали?

   - А чего нам про тебя думать. Мы в первую голову о себе думаем, как бы на работу не опоздать. А тебе не один ли хрен каким макаром со столба этого сигать. Всё едино без парашюта сидишь. Только сам то ты когда еще насмелишься, а нам недосуг ждать. А так чик-чирик и дело в шляпе. Скажи напоследок, Ванюшка, Нюрку свою не видишь, с верхотуры то? Не бежит к тебе, бедняжка, сломя голову? Что головой машешь? Не бежит, значится. Тогда давай, Федя, беги за пилой, да и закончим этот концерт.

    - Кстати, верхолаз. А скажи-ка нам, каким-таким кандебобером ты на столб этот сумел залезть, парень? Вроде одёжка на тебе приличная и туфлишки на ногах новые. Ну-ка вразуми нас, неразумных, пока не успел еще хряпнуться оттуда невзначай.

   - Андрюшка электрик помог. Дал мне “когти” свои и сам за мной для подстраховки лез. Помог мне усесться и вниз спустился с “когтями” моими.
   - Ну да. Как же я сам не допетрил. Вы же оба мастаки на “когтях” энтих в кедрачах лазать, шишки кедровые мешками добывать.

    Шум и гвалт за спиной заставил говорившего мужика по имени Кузьма оглянуться. Деревенские женщины в плотное кольцо взяли молодую парочку. Это были Нюрка, она же Анька, и Петька Марьин. Разгневанные бабоньки только что не плевали на них, осыпая проклятьями и отборными матами. Особенно усердствовала тетка Лизавета, Ванюшкина мать. Бесперечь тыкала пальцами на верхушку столба, где сидел, как нахохлившийся воробушек, её сыночек.

   Нюрка, она же Анька, была девушкой не робкого десятка. Она знала, как надо разговаривать с орущей бабьей толпой.

   - А ну, бабы, цыц! Замолкли все! Дайте мне теперь слово сказать. Во-первых, вы посмотрите на меня, на девушку в расцвете сил и на того парнишечку, что на столбе сидит. Он возомнил себе, что если он по-детски влюбился в меня, то я должна ответить ему тем же. Да, я признаюсь, что совершила глупость, предложив ему забраться на этот столб, чтобы доказать  свою любовь ко мне. Но мне и в голову не пришло, что Ваня способен совершить этот поступок. Думала, дура, ага, не залез на столб, значит, и любви никакой нет. Таким образом, я бы отшила от себя и его самого, и любовь его несерьёзную.

    - А во-вторых, коль здесь собралась добрая половина деревни, и чтобы впредь не было всяких пересудов, мы всем вам с Петей заявляем, что с сегодняшнего дня можете считать нас мужем и женой.

   Не успела девушка произнести свои последние слова, как на вершине столба раздался сухой треск. Не выдержала крестовина Ванюшку, обломились ее хлипкие жердочки, и паренек молчком полетел вниз.

   - О-о-о-х!!! – громко ответствовала толпа на его падение.

   - И-и-здык!!! – радостно прокричал дядька Кузьма, когда прозвучал глухой удар шмякнувшего тела.

   - Не подвела меня моя чуйка! Так и знал, что рано или поздно именно сюда шлёпнется наш каскадёр.

   - Вставай, парень. Как чувствуешь себя? Надеюсь, приземление прошло удачно. Штаны то хоть сухие?

    Это дядька Кузьма так изволил шутить с Ванюшкой. Мужик еще в самом начале знал, что именно так может завершиться сия история. Именно он шепнул Федору, когда якобы посылал его за пилой, а на самом деле велел принести большой кусок брезента, что видел у того во дворе. Вот и встали мужики под столбом, растянув брезент. Ждали. И дождались.

    А тётка Лизавета, облобызав многократно своего ненаглядного, всё еще ошеломленного случившимся сыночка, быстрёхонько повела под ручку к своему дому. Даже в страшном волнении забыв поблагодарить его спасителей. Долго потом не расходились люди, обсуждая на все лады случившееся. А если бы… А кабы не… Ну, ясно. Всё как всегда.

    Вот такая история случилась в небольшой деревеньке, что затерялась меж гор алтайских. В какой именно? Да кто ж его знает, в какой. Случилась и случилась. Слава богу, что все остались живы и здоровы. Только вот любовь Ванюшкина после того падения куда-то враз улетучилась. Как отшептало у парня с той поры. Конечно же, всего лишь на время.

***  Фото не моё. Чуточку подходящее к рассказу фото нашел в свободном доступе в интернете.  ***