Бал

В мягком убаюкивающем сумраке комнаты тихо-тихо заговорил тонкий, мелодичный звук флейты. Он лился, словно дивный горный ручей, вдоль стен, потолка, овивая многочисленные хрустальные купола, которые еще только лишь занимались слабым огоньком, готовясь через маленький период времени вспыхнуть мириадами ровных граней и залить комнату приятным голубоватым цветом. Вскоре к флейте присоединился еще один звук – тонкий и протяжный, он напоминал даже не музыкальный инструмент, скорее звон росы в лучах сонного утреннего солнца. Этот звук оповестил гостей о начале бала.
Когда темнота рассеялась и свет занял свои законные владения, на пороге комнаты показались первые гости: высокие, статные аристократы в ботинках на высоких каблуках и ярких, пестрящих невиданными оттенками костюмах. Аристократы на секунду остановились перед ступеньками, ведущими внутрь комнаты, огляделись и довольно поцокали языками – они оценили вкус Королевы.
Затем появились еще новички – забавные зверьки, напоминавшие хорьков, но не хорьки – слишком короткие и нелюбопытные у них были мордочки. На носу у каждого из не хорьков гордо восседали старинные очки в серебряной оправе, увеличивавшие для посторонних наблюдателей глаза зверьков в несколько раз, вызывая добродушные улыбки. Хозяева очков либо не замечали сей реакции, либо замечали, но им нравилось быть в центре внимания. И сегодня, в столь чудесный и необычный день, они собирались приятно удивить собою саму Королеву.
Не успели не хорьки спустить лапки с последних ступенек, как в дверях показались завсегдатаи бала – люди и звери различных пород, мастей и степеней напыщенности. Всех их, правда, объединяло одно – общая доброжелательность друг к другу и хорошее, озорное настроение. Почти всех точнее – последним в комнату вошел старик Фуг – вредина высшего пилотажа, та самая ложка дегтя, неизменно присутствующая в художественном образе бочки меда. Даже не ложка, а скорее вилка – учитывая острый-преострый тройной подбородок гостя.
Когда все собрались и перездоровались друг с другом, откуда-то сверху неспешно и плавно заиграла тихая музыка. Она постепенно становилась громче, словно привлекая внимание к себе, но совсем греметь на всю комнату не решилась, поскольку, во-первых, это не престало столь юной и дивной мелодии, а во-вторых, все гости уже навострили уши, вслушиваясь в необычайной красоты аккорды. Не прошло и минуты, как джентльмены начали приглашать дам на медленный танец, и бал занялся в полную силу.
А потом появилась Королева.
Она еще не была видна взору страждущих, а музыка полустихла, невидимые музыканты ловко перетекли в другую мелодию, более торжественную, ритмичную. Наконец, Королева вошла в комнату. Даже не вошла, а взошла, сколь нелепо не смотрелось бы это слово: она ступала величаво, но будто не касаясь пола ножками в блестящих хрустальных туфельках; ее длинное платье было темных, холодных оттенков, но привлекало в себе взгляд, словно теплое летнее море играющее с солнечными лучами; ее светлые волосы развивались на невидимом ветру и окутывали очаровательную головку пушистым крепдешином цвета чистого золота. Каждый, кто заглянул бы в глаза Королевы, немедленно увидел бы в них необычайную глубину, подобно той, что можно углядеть внутри алмаза, под свет обычной электрической лампы. Во взгляде ее не было озорства или легкого заигрывания, как в глазах большинства присутствовавших дам, нет! Только чувство гордости – искренней, светлой, не только за себя, но и за ее собственную маленькую страну, за собственных порядочных подчиненных и, конечно же, за собственную дочь.
Принцесса тоже была тут. Она неловко семенила под ручку с матерью, оглядывая комнату большими потрясающей красоты глазами цвета чистого изумруда. Она была очень похожа на Королеву, но в ней еще было много любознательности и детской наивности, а статность и умение держать себя гордо пока не пришли. Но это и не нужно было ей – пока принцесса была лишь маленькой милой девочкой, с аппетитом впитывавшей в себя все те краски, коими ярко насыщен окружающий мир.
Когда Королева и ее дочь появились в комнате, гости сразу же прекратили танец и немедленно зааплодировали. Один шалун хотел даже засвистеть, но сему безобразию не суждено было свершиться, так как стоявший рядом родитель бдил и успел дать шалопаю легкий щелбан. Тот, впрочем, не обиделся и легко присоединился к общей радости. Королева медленно проходила сквозь толпу, раскланиваясь со всеми без исключения – знакомыми и незнакомыми, а особенно избранных одаривая чудесной улыбкой. Принцесса же все время ерзала и крутилась – ей было немного скучно, она хотела музыки и танцев, а взрослые церемонии ее мало интересовали. Длилось это хождение, правда, недолго, и вскоре Королева заняла свой громадный трон из белого камня, и музыка вновь приобрела былую громкость. Желающие продолжили танцевать, остальные же присели за длинный деревянный стол, который, словно ковром, был покрыт всякой вкусной всячиной. Вскоре воздух вокруг звенел под тяжестью летавших от места к месту слов и фраз, складывавшихся в обывательские разговоры.
И почти никто не заметил, как послышался слабый щелчок, и в каменной стене приоткрылась небольшая дверца, прямо между колонами, оплетенными виноградными лозами. За дверцей было совсем темно, но тот, кто был внутри, вовсе не таился, а сразу же вышел наружу, в комнату. Это был человек лет тридцати, довольно крупный, с веселым круглым лицом и длинными черными усами, придававшими этому лицу какое-то хитрое выражение. Одет он был в светло-желтый рабочий комбинезон с подтяжками и пуговицами, утыканном во многих местах густыми черными пятнами. На голове гостя набекрень сидела кепочка такого же цвета, как и комбинезон.
Первым заметила гостя, конечно же, принцесса, которая немедля вскочила с места, запрыгала на одной ножке и закричала приветственные слова, попутно указывая на гостя пальчиком. Когда человек убедился, что Королева и остальные гости обратили на него внимание, он вежливо поклонился и поздоровался со всеми, после чего спросил разрешения присутствовать на балу. Гости весьма критично оглядели человека с ног до головы, особливо уделив внимание пятнистому комбинезону, но Королева, ничуть не сомневаясь, благосклонно кивнула головой. Человек поблагодарил ее и занял свободное место за столом, рядом с нехорьками и аристократами. Один из благороднокровных немедля примерил свой лорнет и сквозь него оглядел новоявленного соседа еще подробнее. Затем, не выдержав напора собственного любопытства, поинтересовался у человека, кто он, собственно, будет.
- Я – инженер, - сказал человек, - работаю в городе, а в дворце у меня дядя, так что я оказался в этой волшебной комнате, можно сказать, совершенно случайно.
Королева слегка приподнялась со своего трона и спросила, ничуть не скрывая озадаченности:
- Инженер? – человек кивнул, подтверждая. Тогда Королева продолжила, вернув во взгляд былую гордость и удалив из него любознательность. - У нас был один, в нашем замке. Он следил за паровым отоплением... совершенно бездушные существа, эти инженеры. Он все время сидел в котельной. Для него паровой котел был важнее, чем балы и приемы. Никакой духовности, абсолютно! – на этих словах Королева окинула взглядом гостей, и все как один закачали головами и зацокали языками, всем своим видом выражая искреннее негодование.
- А я могла его видеть? - неожиданно спросила Принцесса. - Мне кажется, я видела его! Он похож на этого инженера. У него был похожий комбинезон. И такие же сияющие пуговицы...
- Пуговицы! Что они по сравнению с сиянием бриллиантов моего двора? Разве на пуговицах держится мощь нашей империи? – усмехнулась Королева.
- Но на этих пуговицах, быть может, держится честь инженера, Ваше Величество! - с почтением, но твердо возразил Инженер. Королева, секунду помедлив, одобрительно кивнула и жестом предложила инженеру приступить к яствам и вину. Тот иронично улыбнулся и вежливо отказался. Аристократы самодовольно заворотили носы, а нехорьки быстро захихикали. Инженер, однако, не обратил на это внимания: он смотрел прямо в изумрудные глаза принцессы, а она с интересом разглядывала запоздалого гостя. Они безошибочно увидели друг друга – лишние люди на всем этом празднике жизни. Инженер видел, что принцессе скучно; принцесса понимала, что инженеру неловко. Тогда девочка вскочила со своего места, подбежала к гостю и протянула ему руку. Тот, покосившись на Королеву, отвлеченную каким-то необычайно важным разговором, подал руку принцессе и заключил ее нежную розовую ладошку в загрубевшую от мозолей ладонь. Они сидели так некоторое время, наслаждаясь окружавшей их красотой, звучавшей повсюду прекрасной музыкой, благоуханием запахом и нежданно нашедшейся родственной душой
- А у тебя есть паровой котел? – спросила принцесса, сияя.
- Нет, принцесса. Я – другой инженер. – ответил мужчина, загадочно улыбнувшись.
- А что же ты тогда делаешь?
- Я творю настоящую жизнь в красоте – то, чего не удержат стены ни одной комнаты, ни одного дворца, - говорил инженер завораживающим голосом, - то, что ты можешь видеть каждый день, но не замечать.
- Как же так может быть, - изумилась принцесса?
- Хорошо видеть – не значит замечать. Пойдем, я покажу тебе и Королеве.
Принцесса быстро кивнула и побежала к трону, словно боясь, что удивительный гость растает в воздухе, оставь она его хотя бы на минуту. Девочка задергала мать за рукав, а когда та ответила, принцесса привстала на цыпочки и нашептала на ухо Королеве весь их с инженером разговор. Королева улыбнулась и поднялась с трона, слегка воздев руки, дабы привлечь внимание окружающих. Так и случилось: гости немедля прекратили свои занятия и замерли с полной готовностью слушать любимую Королеву. Та многозначительно оглядела собравшуюся публику и проговорила таким бархатным голоском, на какой только была способна:
- Дорогие гости! Этот добрый человек, назвавшийся инженером, предлагает нам с вами что-то поистине удивительное – красоту, превосходящую блеск и сияние этой комнаты и всего моего дворца.
Благодарные слушатели с нарочитой готовностью засмеялись легким захлебывающимся смехом. Королева продолжила:
- Так пройдемте же за инженером и посмотрим на то, что он намерен показать нам!
В этот момент инженер приподнялся со своего стула и медленно, размеренно заговорил, помогая себе активной жестикуляцией:
- Боюсь, Королева, что большинство ваших гостей будут просто не в состоянии оценить то, что я хочу показать. Это – нечто совершенно особенное…
Тут уже свершилось то, чего ожидали, в принципе, гораздо раньше. Старик Фуг, который подобно больному, сидел весь вечер в стороне, в одиночке, сейчас вскочил и, тряся кривым пальцем, прокричал тонким скрипучим фальцетом:
- Да что вы слушаете, господа! Это же мошенник, заявляю вам абсолютно официально! – в этот момент Фуг улыбнулся своей особенной, неповторимой улыбкой – так мог бы улыбаться старый-престарый бульдог, у которого, к тому же, пасть скошена куда-то в сторону правого уха. – Неужели вы послушаете этого инженера и его бредни?
Королева быстро шагнула вперед, ежемоментно багровея:
- Фуг! Что вы себе позволяете?! Вы забываетесь!
В ту же секунду инженер, во время короткой речи Фуга сохранявший достойную удава непроницаемость, заговорил тихо-тихо, но настолько отчетливо, что его слышали все:
- Позвольте, ваше Величество. К чему тратить слова? Господин Фуг – это ценнейший пример homo vrediculus, человека вредящего. Каждое обращенное к нему гадкое слово для Фуга есть ни что иное, как взгляд в зеркало – но ведь никто не боится своего отражения. Давайте же не будем придавать этому особого значения? Такие люди, как господин Фуг, просто обязаны быть в каждой доброй компании, а если бы и не было таких, то их несомненно стоило бы придумать! Иначе жизнь была скучна.
Старик Фуг стоял и мелко трясся; с лица его так и не сползла кривая бульдожья улыбка, но в глазах его был виден натуральный стыд. Наконец, старик не вытерпел, театрально взмахнул руками и уселся в самый темный угол, кой было найти в прекрасно освещенной комнате достаточно трудно. Больше о нем и не вспоминали.
- Браво, инженер! Вы говорите умные слова, - улыбнулась Королева, - а теперь давайте посмотрим то, что вы намеревались нам показать.
Вместо ответа инженер подошел к двери в каменной стене, из которой вышел совсем недавно, и поманил Королеву и принцессу пальцем. Когда те подошли, инженер подмигнул им и углубился внутрь туннеля, ведущего в темноту. Принцесса, которая в виду своего юного возраста, побаивалась темноты, схватилась за руку Королевы, но сразу же, видимо устыдившись секундной слабости, быстрыми шажками двинулась вперед так, что Королева еле за ней успела.
Внутри оказалось вовсе не темно, а, напротив, довольно светло, хотя никаких ламп не было. Это была небольшая комнатушка, каморка, в которой практически не было мебели, только древний пыльный письменный стол и не менее древний стул, который, казалось, готов с радостным грохотом развалиться под любым севшим на него. Свет же исходил от окна забавной ромбовидной формы, около которого сейчас стоял инженер и задумчиво глядел на улицу.
Они стояли так, в полной тишине, около полуминуты, после чего Королева вопросила:
- Инженер, но что же дальше? Я ничего особенного не вижу!
- Тише, - сказал Инженер, склоняясь еще ближе к ромбовидному окну, - я слышу звезды!
- Как же можно слышать звезды? - удивилась Принцесса.
- Да, я слышу как они звенят в первых лучах восходящего солнца. Еще немного и мы придем в утро...
Принцесса и Королева подошли к окну. Инженер легко поднял девочку и посадил ее на плечи, чтобы ей был лучше виден открывшийся пейзаж. И тут они услышали… Невесомый небесный звон – настолько невесомый, что Принцесса даже испугалась, что порвет его нить своим дыханием; небесный, потому что и впрямь это была музыка звезд. Они слышали небо – и в гласе его была вся природа. Неловкие первые лучи раннего солнца, трава, покрытая хрустальными капельками росы, река, в скромных волнах которой собрались самые потрясающие оттенки цветов – все это говорило с ними, делилось с ними радостью. Радостью, которой наполняла их красота мира.
- Теперь вы понимаете, о чем я говорил? – тихонько спросил инженер, и голос его словно гармонировал со звуками природы, будто сам человек был частью ее.
- Инженер… как вы это делаете? Кто вы? – изумленно шептала Королева.
- Я – инженер звезд. Я работаю с красотой.
- Ты необычный человек? – еле слышно подала голос принцесса.
- Обычный. Просто я увидел. Услышал. Теперь, когда и вы все это ощутили, я не одинок. Каждый человек способен на это… если хочет, хотя бы в глубине души.
- Я хочу! Очень хочу! – смешно вскрикнула маленькая принцесса.
- Кто истинно чего-то хочет – тот всегда это получает. – сказал инженер и закрыл глаза, вдыхая прохладу утреннего воздуха.
И долго они так еще стояли: одни, у раскрытого окна, встречали рассвет и шли прямо в утро. А за стеной, совсем недалеко, гремела музыка, такая ненастоящая, и гости – напыщенные аристократы, озорные нехорьки, и даже вредный старик Фуг, предавались отдыху и веселью под свет миллионов граней бриллиантов.