Анна Болейн и разбитый айфон

 «Анна Болейн и разбитый айфон»:

Последний день перед казнью — и первый шаг к себе

Мы шли по узким каменным коридорам Тауэра. Мои туристы почти не говорили — воздух был насыщен тишиной, которую можно было потрогать пальцами. Словно сами стены помнили крики, приговоры, слёзы.

Она — та самая гостья с разбитым айфоном — держалась спокойно. Слишком спокойно.
С утра она почти не разговаривала со своим спутником. Их голоса больше не сплетались, как раньше, в легкий флирт или обмен шутками. Она шла чуть в стороне, и я уловил, как её взгляд зацепился за гравировку на камне.

«Anne Boleyn. Executed 19 May 1536»

— Это здесь? — спросила она почти шёпотом.
— Да, — кивнул я. — Здесь её казнили. Вот на этом самом месте.

Тишина. Потом она сказала:

— Я чувствую, что я как будто всё это понимаю. Не умом, а… чем-то глубже. Мы с ней чем-то похожи.

Я посмотрел на неё.
— Чем?

— Анна Болейн тоже играла с огнём. Она верила, что особенная. Она тянула время, отказывала, строила дворцы из слов. А потом — всё рассыпалось. И только когда боль приходит, понимаешь, кого ты любила на самом деле, и что потеряла себя. Потому что слишком хотела быть нужной.

Пауза.

— А вы знали, что её предательство вскрылось из-за писем? Любовных. Их нашли. И её любовники дали показания, — добавила она. — А у меня — айфон. И всё. Переписка. Tinder. Всё открыто. Пройдено до конца. Даже медаль «суперлайк».

Я молчал.
— Он думает, что я его предала. А может, я и правда предала. Но не его. Себя.

Мы вышли на свежий воздух. Ветер с Темзы был холоден. А она вдруг остановилась.

— Вы знаете, что Генрих VIII стал дряхлым, одиноким стариком с гниющей ногой? Ему дали прозвище — «вонючий король». Он хотел наследника, а остался ни с чем. — Она посмотрела вверх. — А ведь всё начиналось с любви. Или с того, что он считал любовью.

Я чуть улыбнулся:

— Всё начинается с того, что мы считаем любовью.

Она кивнула. Потом достала свой телефон. Тот самый, с трещинами на экране. Зашла в галерею, нашла фото, где они вдвоём — в отпуске, на яхте, в красивом свете.

Удалить?

Она нажала «удалить». И выбрала «удалить из недавно удалённых».
Стерла не память. Стерла иллюзию.

— Поехали обратно. Хочу просто гулять. Без экскурсии. Просто идти.

Мы прошли мимо Тауэра, мимо тысяч лиц, мимо набережной, где чайки кричат поверх истории. Я рассказал ей ещё пару легенд, пару шуток. Она снова улыбнулась — впервые за весь день. Уже по-настоящему.

И в этот момент я понял — она, как и Анна Болейн, заплатила цену. Но, в отличие от той, не умерла. Она выжила. И что-то в ней воскресло.

;

Пока я провожал их к машине, в моей голове стучала мысль:
история всегда повторяется — но финал может быть другим, если ты найдёшь в себе силу не быть жертвой.