Завещание 10

Глава десятая.
Тук-тук, выходи!

Сони Уотсон присоединилась, наконец, к играющим в прятки. Огни иллюминации не достигали лужайки перед оврагом, и прятаться было удобнее здесь. К тому же, играли, не снимая маскарадных костюмов - для пущей таинственности.
 - Сони! Сони! - обрадовались ей друзья, не замечая, что глаза у заводилы Сони Уотсон сегодня как-то особенно задумчивы. - Чур на новенькую! Тебе водить!
Они столпились вокруг, ещё разгорячённые предыдущим коном, двенадцать мальчиков и девочек в возрасте от девяти - Дэн Вернер и до пятнадцати – Дож Лабор - лет. Сони, которой после всех сегодняшних тайн игра на ум не шла, обвела их взглядом. Сайрус - преданный друг, которому так редко выпадает просто по-детски повеселиться и которого что-то гложет, пожалуй, больше чем её; Ричи Кох - прохиндей и шпион, скованный условностями и манерами, влюблённый в её маленькую сестрёнку; Лабор - почти взрослый, снисходительный и надменный; Солнышко - тоже почти взрослый, но не умеющий быть ни надменным, ни снисходительным; Кора и Дора, так похожие между собой, что их невозможно отличить; маленький вспыльчивый и отходчивый Ёжик Белч; деловитая насмешливая Хетти, Джованни - чистая душа, верный паж Синтии Роксуэлл, и сама Синтия, как русалочка из сказки, немой малыш с говорящими глазами. И, наконец, Дэн Вернер, маленький Дэн, который всё тянется вверх и вверх, словно хочет, обманув возраст, дотянуться поскорей до Мэри, которая нравятся ему куда больше, чем этому вонючке Коху. Вот она, Мэри - с задумчивой полуулыбкой накручивает жёсткий пепельный локон на указательный палец. Волосы у неё, как проволока, но кажутся легче тополиного пуха, и рука Дэна сама тянется коснуться.
- Я - тринадцатая, - подумала вдруг Сони. - Тринадцатый апостол - несчастливое число. И я - цыганка.
Но тут именно Дэн и вывел её из транса, дёрнув за рукав:
- Ну, что с тобой сегодня, Сони? Не спи!
- Даже Ёжик ещё не спит, - не удержалась от шпильки брату Хетти.
Сони тряхнула головой:
- Да всё в порядке! Ну? Прячьтесь же! Я - вада.

Хорошо когда в доме праздник: с веранды и из открытых окон дома доносятся шум, голоса. За мистера Уотсона уже выпили несчётное количество раз, и даже Холмса уговорили сказать короткий спич. Никто из гостей не вспоминает о том, что детям надо бы спать. И даже мама Ричи Коха увлечена то словесной дуэлью с юным своим ухажёром Стивенсом, то обдумыванием причины, побудившей миссис Мэртон и мистера Холмса снова уединиться, на этот раз в углу веранды, за фикусом с перистыми листьями - и не помнит о своём заигравшемся сыне.
А Ричи Кох, выглянув из-за ограждения фонтана, убедился, что Сони у столба нет, и живо подбежал стукнуть импровизированным молотком - сучком на верёвке - в столб: "тук-тук, вот он, я". Следом "застукались" сёстры Мэртон,  после них Проктор Белч, Синтия, Дэн, Лабор, Хетти, Джованни и Солнышко. Наконец, держась за руки, медленно и словно испуганно вышли из кустов Мэри и Сайрус Данхилл. И этот, последний, не своим хриплым голосом спросил:
- Ребята, а где Сони?
И только теперь каждый вдруг вспомнил, ощутил, что час непривычно поздний для игр, и совсем темно. И каждый подумал, что год назад, реши они вот так играть в прятки, с ними непременно бегала  бы тоненькая смуглянка Нора Сэвиш, и их было бы не тринадцать, а четырнадцать, число куда более счастливое.
Почему-то не стали звать, только на пробу неуверенно крикнув разок. Потому что всё явственнее было понимание: нет, не ответит.
Поразительно быстро веселый праздник может перерасти в горькую панику. Весть о том, что Сони исчезла, мигом облетела всех. Ещё минута надежды на недоразумение - и тяжёлое понимание того, что недоразумения нет, а случилась беда.
Мистер Уотсон, которому исполнилось шестьдесят, ещё утром выглядел куда моложе своих лет, а сейчас ему дашь все семьдесят. Миссис Уотсон, напротив, кажется испуганной девочкой. Шерлок Холмс невозмутим, но бледен - бледен, как извёстка. И слава Богу, что беременная миссис Вернер уже уехала вместе со своей матерью - ей нельзя волноваться. Кларк Теодор прекрасно поволнуется за неё.
- Одну минуту внимания! - Холмс поднял руку. - Никакой надежды на то, что девочка просто заблудилась. Она у себя дома и знает здесь каждый уголок. Поэтому я прошу не кричать, не аукать, не устраивать шумную поисковую экспедицию - в общем, перестать привлекать внимание к тому, что девочки хватились не только её приятели, но и взрослые. Тед, проводи гостей в гостиную, кто устал - в спальни, - Вернер слышит за этим непроизнесённое "и не выпускай". - Дан, с твоей близорукостью все равно ничего не увидишь, оставайся здесь. Кто видел Сони последним?
- Дети, - помертвевшими губами еле шевельнула Рона.
- Кто из детей?
- Синтия что-то хочет сказать, сэр, - раздался звонкий голос Джованни.
- Синтия? Роксуэлл, где вы? Идите сюда, вы мне поможете понять её.
Холмс присел перед Синтией Роксуэлл на корточки.
- Найдётся фонарь? Очень хорошо. Осветите мои руки и губы.
- Может, лучше перейти на освещённую веранду? - трезво предложил практичный Мэртон.
- Потряем время, - нетерпеливо возразил Холмс и заговорил, преувеличенно артикулируя. - Ты что-нибудь видела, Синтия?
Разговор с глухонемой - занятия трудоёмкое. Синтия пользовалась жестами и невнятным мычанием, которое, впрочем, неплохо понимали отец с матерью и Джованни.
- Она говорит, что спряталась близко к столбу, где Сони водила, и видела, когда та повернулась, чтобы идти искать, а потом... потом её кто-то позвал...
- Как ты можешь об этом знать? Ты же... - Холмс коснулся ушей и отрицательно покачал головой.
Синтия живо изобразила безмятежного человека, который вдруг вскидывает голову и начинает озираться.
- Она догадалась по реакции Сони, - пояснил Мэртон.
- Я её понял. Синтия, кто это мог быть? Кто ее позвал? Ты не видела?
Синтия помотала головой, развела руками.
- Она не видела, - сказал Роксуэлл.
Синтия поднесла руку трубочкой ко рту и пожала плечами.
- Она вообще не уверена. Ей показалось, будто Сони кто-то позвал, но она не уверена, - перевёл эту мимическую игру отец.
На лице Холмса отразилось разочарование, но Синтия следующим жестом озадачила не только его - поднесла такую же трубочку к глазу и зажала двумя пальцами нос, после чего утвердительно и энергично закивала головой.
- Я не понял, - признался Роксуэлл. - Может, у Джованни лучше...
- Она думает, что кто-то мог видеть, - перебил внимательно вглядывающийся в лицо девочки Холмс. - Кто? Скажи по буквам. Только медленно, чтобы я успевал читать.
Синтия кивнула, показывая что поняла, и принялась строить какие-то сложные фигуры на пальцах.
- "Эр", - читал Холмс, сдвигая брови от напряжения в одну черту. - "И" ,"К", снова "К".
- Рик Кох, - первым справился Роксуэлл.
- Ну, конечно! Вонючка! - воскликнул Джованни, тоже по примеру Синтии зажав пальцами нос и не щадя чувств кудреголового фавна.
- Что за дикая кличка! - возмутилась миссис Кох, кладя руки сыну на плечи, словно прочно утверждая свою эгиду. - Как вы смеете так его...
- Не время, мадам, - резко сказал Холмс и повернулся к Барашку. - Что ты видел?
- Ну, давай, говори! - резко подстегнул Данхилл.
- Я вас попрошу... - голос миссис Кох задрожал от гнева и натянутости. - Я вас, доктор, как хозяина дома, попрошу оградить моего сына от уличного мальчишки и этого... этого, - в поиске слов она наткнулась взглядом на лицо Холмса, и поиски немедленно прекратила, просто захлопнув рот.
- Ты что-нибудь видел, Рик? - Уотсон проигнорировал миссис Кох и наклонился прямо к Ричи, но его голос - в отличие от голоса Холмса - звучал мягко, побуждая ответить.
В этот миг застучали копыта. Рона крикнула издалека:
- Я - в табор.
- Чёрт! - дёрнулся Холмс. - Её нельзя пустить одну. Но, похоже, она взяла лошадь Раухов на конюшне. Мэртон, вы умеете ездить верхом на бешеных жеребцах?
- Не тревожься, Шерлок, - успокоил, бросаясь к дверям конюшни, Вернер. - Я её догоню и провожу, мы с Лефевром прекрасно поладим.
- И я! - вызвался профессор Андерс. - В этом деле слабое зрение не помеха.
- Но у меня же нет столько лошадей! - растерянно воскликнул Уотсон.
- Зато есть пара велосипедов - я видел их у сарая.
- Так видел, кто её позвал? - передавший заботу о безопасности дочери в другие руки, Холмс снова вернулся к допросу Коха, по-прежнему не обращая внимания на его мать.
- Ничего я не видел!
- Врешь. Синтия говорит, ты видел, - уличил Джованни. – Синтия никогда не обманывает!
- Синтия ничего не говорит, она корчит рожи и машет руками, как обезьяна.
- Да я....
- Замолчи! - прикрикнул Холмс. - Только вашей драки нам тут не хватало! Так ничего не видел?
- Как бы я увидел? Там было темно - кусты, изгородь, свет туда не попадал. Ничего я не видел… Но слышал, - после паузы, словно решившись, добавил он.
- Что слышал?
- Как её кто-то позвал.
- Слышал голос? Мужской? Женский?
- Нет. Слышал только, как Сони сказала кому-то: " а вы как здесь оказались", а потом она пошла туда, к изгороди, и её не стало видно. Я выждал ещё с полминуты - и побежал застукиваться.
- Что ж ты сразу не сказал! - возмутился Джованни.
- Если бы я всё, что знаю, сразу говорил, - огрызнулся Рик. - Мне бы давно язык отрезали, а кое-кому, может, и башку.
- Что за выражения, Ричи! - взвилась миссис Кох.
- Значит так, - снова взял в свои руки бразды правления Холмс. - Те, кто может не ночевать, пусть лучше не ночует - многолюдие делу только вредит. Женщинам - даже тем, кто останется, лучше всего вернуться в дом. Со стороны всё должно выглядеть обычно. Другие лампы есть?
- Сейчас, - Данхилл сорвался с места.
Стараниями Вернера к тому времени часть гостей уже покинула лужайку. Роксуэлл отправил в дом свою жену, Джованни и Синтию, Токкати тоже увел супругу, отбыли мать и дети Белчи. Оставались все четверо Мэртонов, Солнышко со своим отцом, Дэн, которого просто некому было прогнать, Стивенс, Уотсон, Мэри Холмс и Ланс. Миссис Кох с сыном поспешно отступили в сторону собственного дома.
- Мэрги, иди в дом и уведи дочерей, - велел Мэртон.
Протестующих Кору и Дору утащили.
- Нужно охватить все варианты, - продолжал Холмс. - Роксуэлл и вы, Вобла, идите на станцию.
Мэртон кивнул.
- Остаётся маленькая возможность, что она ушла или увезена через центральные ворота. Отправьтесь туда, Валентайн, возьмите сына и Воробья… Стивенса.
- Да-да, уже иду.
- У вас хороший глаз, я на вас надеюсь. И последнее: водонапорная башня. Ланс, вы справитесь один? Или дать вам с собою Микки?
- Один, - коротко отозвался Ланс.
-Я тоже примкну к поиску, - витиевато заметил элегантный Белч.
Мэри, открыв рот, смотрела на деда, распоряжающегося, подобно полководцу перед генеральным сражением. Её некому было прогнать - доктор Уотсон стоял, как позабытый осколок былого торжества, в своём белом костюме, растерянный, потерявшей почву под ногами, не поднимая глаз. Он оказался сутул, чего за ним раньше не замечали, и совершенно сед - даже некогда рыжеватые усы сделались словно обмокнутые в молоко.
Холмс, меривший в ожидании света землю быстрыми шагами и отдававший распоряжения сквозь зубы, вдруг буквально наткнулся на него. Обнял за плечи:
- Ничего, дружище, ничего. Мы сейчас найдём её, я вам обещаю. Не надо отчаиваться.
Мэри и представить себе не могла, что резкий голос деда может быть так проникновенно ласков.
- Сэвиши... - только и выдавил Уотсон, и было понятно, что он этим хочет сказать: после исчезновения Норы Сэвиши, вероятно, тоже пытались утешаться словами надежды.
Но тут вернулся с лампами Данхилл. Раух, Мэртон и Ланс взяли по одной, одна осталась у Данхилла в руках.
- Свети вот сюда, на землю, - указал Холмс к подножию столба, у которого жмурилась "вада". Он опустился на колени и вдруг поманил Мэри к себе. Она робко приблизилась. У деда было суровое лицо с плотно сжатыми губами, и брови сдвинулись и слились с темнотой складок над переносицей. - Возьми у Сайруса фонарь, - велел он. - Ты легче других и меньше наследишь.
"Не доверяет Данхиллу", - поняла Мэри.
- В каких туфлях была Сони? В тех же, что и днём или она переобулась? Девчонки всегда запоминают такие вещи.
- На ней были ботинки со шнуровкой, точно такие же, как и вот эти, мои.
- Тем лучше. Значит, вот это - её следы?
- Да. Думаю, да.
- Тут и думать нечего: она стояла у столба, потом повернулась и пошла туда, к живой изгороди, что подтверждает показания юного Вонючки. По-видимому, кто-то, действительно, окликнул её оттуда, а Сони - девочка не глупая - тем не менее пошла на зов. Почему?
- Очевидно, она не испугалась, - пожала плечами Мэри. - Это мог быть кто-нибудь из гостей или ребёнок, например.
- Верно. Сейчас посмотрим – почва, на наше счастье, довольно сырая. Только сама разуйся и возьми свои ботинки в руки, чтобы ваши следы не путались. Земля ещё теплая - ты не простудишься. Так... Что у нас тут?
- Вот!- указала Мэри, постепенно смелея.
- Посвети! Да, действительно, -;дед присел, нацеливая лупу. - Видно всё-таки плоховато, но... нет, по-моему, я не ошибаюсь. Посмотри-ка, ботинки просто один в один, только размер побольше, прямо как у одного обувщика заказаны: фасон, рант... Вы у кого заказываете обувь, Мэри?
- У одного старого еврея на Бейкер-стрит...
- А-а..., - лицо Холмса озарилось на мгновение короткой улыбкой доброго воспоминания. - Я понимаю, о ком идёт речь. Адам Берман. Он ещё, значит, жив?
- Жив и здоров, только видит неважно и нанял себе помощника.
- Надо будет навестить его при случае, если конечно... - он не договорил, что понимает под "если", но у Мэри, увидевшей в свете лампы, как даже малейший след его улыбки стёрла мрачная тень, сердце пропустило удар. Но он уже отогнал от себя мрачное предчувствие и вернулся к следу.
- Ну, так и есть, они удалились вместе - туда, к оврагу. За мной, Мэри, за мной! - и он, перепрыгнув через изгородь, устремился вперёд таким быстрым шагом, что Мэри протестующе запищала, не в силах поспеть за ним, да ещё босиком.
Самое странное, что он вернулся. Но, впрочем, может быть, ему просто очень нужна была лампа. Словно очнувшись и "отмерев", мистер Уотсон вдруг тоже сорвался с места:
- Я с вами, Холмс! Возьмите меня с собой! - он сделал попытку так же молодцевато махнуть через изгородь, но зацепился и с размаху тяжело рухнул, ломая ветки. Холмс поспешно подскочил и помог ему подняться, и он вылез из кустов, весь исцарапанный, стряхивая с себя листья.
"Бедный папа! - подумала Мэри, и у неё слёзы навернулись на глаза. - Бедный, бедный папа!"
- Ну! - окликнул дед. - Что же ты стоишь! С такими помощниками я, определенно, в полчаса обыщу все центральные графства, - и он ещё с добрых пару минут ворчал и ехидничал, при этом не выпуская руки Уотсона, и его пальцы, удерживающие эту руку, то чуть сжимались, то распускались, как будто передавая что-то на особом языке, и доктор Уотсон, похоже, понимал этот язык, потому что он постепенно выпрямился, краски возвратились на его лицо, и, наконец, он сам сильно сжал пальцы Холмса и убрал руку.
- Держи лампу ровнее, - велел после этого Холмс с явным облегчением в голосе и снова склонился к самой земле, изучая следы.
- Они шли рядом совершенно спокойно, - сказал он, наконец. - Ступали размеренно и, вероятно, беседовали, что меня немного удивляет - похитители обычно действует иначе. Тем более, что беседа завела их, похоже, прямо в овраг.... Свети - свети, малышка, а вы, мой друг, на всякий случай оставайтесь там, где стоите, чтобы никто не застал меня врасплох, - и, забыв о змеях, Холмс стал спускаться по довольно крутому склону, хватаясь за ветки, чтобы не скатиться вниз.
Он спустился почти до половины, как вдруг что-то на дне настолько привлекло его внимание, что, забыв об осторожности, выпустив свою импровизированную страховку, он стремительно съехал вниз и шлепнулся в грязь, огласив ночной парк сочным чмокающим звуком.
- Что случилось? - не на шутку встревожился мистер Уотсон. - Что там такое, Холмс? Что вы увидели?
- Я её нашёл, - донеслось снизу. - Но только... здесь трупы, Уотсон!
Уотсон охнул и схватился за сердце.
- Нет- нет, - поспешил его тесть исправить ошибку. - Сони как раз жива, трупы - это кроме неё. Один совсем старый, полуразложившийся - девочка примерно такого же возраста. А другой свежий и, похоже, это - ваша гувернантка. Я не вижу! Девочка разбила фонарь, кажется?
Мэри, действительно, уронила лампу ещё при слове "трупы". Теперь же она упала сама.