Ступень к успеху. Часть 5

 Я не знаю, сколько времени я пролежала на кровати в тишине, прежде чем решилась лечь спать. Мне не хотелось покидать свою комнату, как будто она была моим убежищем от всего мира. Под тяжестью собственных мыслей я постепенно стала засыпать, когда вдруг раздался звук уведомления на телефоне. Я схватила его, надеясь, что это сообщение от Димы, но, это был не он.
 «Привет. Прости, что не отвечал, был занят. Со мной все нормально. Ты как?» – прочитала я. Со своими приключениями я совсем забыла про Краба, и радость от того, что у него все в порядке, немного облегчила мою душу. Я ответила: «Все хорошо. А я отдыхаю на лучших пляжах Южной Америки», добавив смеющееся эмодзи. Он быстро ответил: «Я тебя из-под земли достану, если куда-то исчезнешь без моего ведома» и прислал заигрывающее эмодзи. Улыбка невольно появилась на моем лице, и я отправила ему в ответ такое же.
 Смешанные чувства переполняли меня. Я была расстроена из-за родителей и ссоры с Димой, но Краб своими обычными сообщениями словно утешил меня. Позже он написал: «Надеюсь, что ты на Кубу полетела. Давно мечтал покурить кубинские сигары», но я уже спала.

***
 Мой сон прервал будильник. Ох, уже семь утра. Я взяла в руки телефон и увидела сообщение от Краба. Я ему ответила: «Hola» и отправила улыбающийся смайлик. После я нехотя встала с кровати и заставила себя дойти до ванной. Вчера я снова легла спать, не умывшись. Смотрясь в зеркало, я чувствовала отвращение к своему отражению. «Неужели я не достойна лучшей жизни, что общество меня отвергает?» – думала я, смывая остатки вчерашнего дня – комки туши на ресницах и следы слез. Я пыталась замаскировать свой внешний вид легким макияжем. Не хотелось, чтобы кто-то увидел мою боль.
 Спустя несколько минут «колдовства» с лицом, я вошла на кухню. Мама и отчим уже ждали меня. В полной тишине я занялась приготовлением завтрака: наливала воду в чайник и искала в холодильнике что-нибудь подходящее, стараясь скрыть, что весь вечер провела в слезах. Вдруг тишину нарушила мама:
 – Ну что, как вчера отучилась?
 – Нормально, – прорычала я сквозь зубы.
 – А мы вчера в парк ходили! Там так красиво! Золотая осень! Хочешь, можем сегодня вместе туда сходить?
 – Мы? Вместе? Эм, мама, тебя кто подменил? – с искренним недоумением спросила я.
 – Перестань. В последнее время наши отношения перешли все грани. Пойми, ты все та же моя любимая дочка...
 – Ты разговариваешь со мной, а не с Олей, я – Маша, – прервала я ее.
 – Маша, прекрати! Почему ты так себя ведешь?! Я стараюсь наладить отношения, мы же семья...
 – Тебя никто не просил налаживать отношения. Хм, семья? Ты, твой муж и Оля – да, семья. А я просто с вами живу. Не переживайте, скоро съеду.
Отчим все это время молчал, пытаясь найти подходящий момент, чтобы вставить свое слово.
 – Я не хочу, чтобы ты съезжала... – продолжила мама, но тут закипел чайник. Я, беря кружку, вдруг почувствовала, как руки затряслись от усталости и нервного напряжения. Кипяток пролился мне на левую руку. Боль была невыносимой, и слезы снова полились из моих глаз. Мама, заметив это, немедленно открыла кухонный ящик в поисках аптечки и велела мне опустить руку в холодную воду.
 – Я отвезу ее в травмпункт, – резко сказал отчим.
 – Не надо... – сквозь слезы проговорила я.
 – Как это не надо?! Надо! – отозвалась мама. – Заверни пока бутерброды, пусть там перекусит, – обратилась она к Косте.
Спустя несколько минут мама дала мне обезболивающее средство, а затем проводила в комнату и помогла одеться. На мне снова оказалась та же одежда, что и вчера: рваные джинсы, рубашка с шипами на воротнике и джемпер с черепом.
 – Как же школа? – прервала я суматоху.
 – Какая школа? Не сегодня. Я позвоню Анне Андреевне и скажу, что у тебя уважительная причина. Давайте скорее в травмпункт.
Я села в машину. Боль все еще была невыносимой. Отчим ехал быстро, как только мог, и каждые пару минут расспрашивал о моем самочувствии. Через десять минут мы прибыли в травмпункт. Я почти сразу попала к врачу, который оказал мне первую медицинскую помощь. Боль утихла. Врач сказал, что мне нужен покой. Я вышла из кабинета с перевязанной рукой, и отчим тут же подошел ко мне:
 – Ну как ты?
 – Нормально. Сказали, что нужен покой.
 – Хорошо. Ты так и не позавтракала, держи, – он протянул мне пару завернутых бутербродов. – Поехали домой.
Скоро я снова оказалась дома. Мама и отчим уехали на работу, оставив мне лекарства, если мне станет хуже. Удивительно, неужели, чтобы привлечь к себе внимание, нужно сделать что-то такое, чтобы тебе было плохо или больно. А лучше и то, и другое? Есть люди, которые нарочно притворяются больными, чтобы их жалели. Да, такие люди не вызывают уважения.
 Следующие два часа я просидела в социальных сетях, пока не почувствовала, что меня накрывает сонливость. Думаю, надо ловить момент, и мгновенно заснула.
Прошло около четырех часов, прежде чем я начала приходить в себя. Вдруг я увидела SMS от Анны Андреевны: «Как станет лучше, зайди, пожалуйста, ко мне. Мне нужно с тобой поговорить. Выздоравливай скорее». Интересно, что ей опять надо? Неужели она собирается уговаривать меня продолжить учебу? Что ж, сейчас узнаем. Мне под действием обезболивающих стало легче, и я начала собираться в школу на разговор с Анной Андреевной.

 ***
 Я поднялась по лестнице в кабинет Анны Андреевны. Он находился на третьем этаже. Я тихо постучала в дверь и немного приоткрыла ее. В классе находился лишь Никита, который сидел за первой партой второго ряда. Как только я вошла, он сразу же завел со мной разговор, словно ждал этой встречи:
 – Привет, что у тебя с рукой?
 – Привет, да так, пыталась сжечь мосты, а получилось руку – с иронией ответила я и села за соседнюю парту, что находилась в третьем ряду от стола Анна Андреевны. –  Где Анна Андреевна?
 – Она сейчас придет.
 – М-м, понятно.  А что ты тут делаешь? Уроки давно кончились.
 – Мы с Анной Андреевной готовим проект, посвященный Александру Сергеевичу Пушкину. В следующем году исполняется сто восемьдесят лет со дня его смерти.
 – Ясно.
 – А ты что хотела?
 – Меня Анна Андреевна вызвала.
 – Зачем?
 – Если бы я знала…
Далее последовала неловкая пауза, которую прервал Никита (видимо, у них с мамой это семейное):
 – Ты моей маме вчера понравилась.
 – Интересно, чем?
 – Не знаю. Сказала, что ты милая девушка.
 Я улыбнулась. В этот момент зашла Анна Андреевна.
 – О-о, Машенька. Рада, что ты пришла. Ну, как ты?
 – Хорошо. Что вы хотели?
 – Маша, я все-таки хочу, чтоб ты закончила школу. Я уверена, у тебя есть шансы поступить в университет. Не бросай это дело. Я верю в тебя!
 – Анна Андреевна, – прерываю я, – спасибо за заботу. Мне приятно, что кто-то верит в меня. Но я решила, что уйду из школы.
 – Маша, подумай хорошо. Я сама была упрямой. За меня родители решали, куда мне поступать. В знак протеста я пропускала школу. Но потом я поняла, что с родителями надо поговорить и пойти на компромисс. Я задумалась, что мне дадут скитания по улице вместо уроков? Все мы ошибаемся. Главное – понять, осознать и принять ошибку, а затем начать ее исправлять.
 – Спасибо, Анна Андреевна, за нравоучения. Можно я пойду?
 – Маша, найди свою ошибку.
 – У меня нет ошибок. Как и желания учиться. И вряд ли оно появится.
 – Если что, ты всегда можешь обращаться за помощью.
 – Спасибо, –  вставая из-за парты, проговорила я и направилась к выходу. – Оставьте меня все в покое, пожалуйста, – с злостью ответила я.
 Я вышла из класса без настроения. Как вдруг меня окликает Никита:
 – Маша!
 – Ну что еще?
 – Хочешь, я могу тебе помочь с занятиями.
 –Что? – переспросила я, удивленно приподняв брови.
 – Ну, у тебя есть проблемы с этим. Я мог бы помочь и…
 – Мне. Не. Нужна. Ничья. Помощь, – перебила я Никиту. –  Я благодарна тебе и твоей маме, что подвезли меня. Это все. Мне больше ничего не надо. Да и посмотри на себя! Мы с тобой из разных классов. Поэтому лучше тебе ко мне вообще не подходить, – я развернулась и ушла от Никиты, даже не задумываясь, обидели ли его мои слова или нет.

 ***
 Слишком много переживаний за последние два дня. Я шла по улице, погруженная в свои мысли. Больше всего меня огорчало, что я никому не могла написать и поделиться своими переживаниями. Сообщения от Кати я игнорировала, так как не хотела видеть ее беззаботную жизнь. Дима не отвечал мне на звонки. А Краб… Не уверена, что его деньги, которые спрятаны у меня, нас достаточно сблизили.   
 Я дошла до частного сектора. Здесь хорошо гулять одной.
 На моем пути встретился небольшой магазинчик, возле которого стояли молодые люди. Они курили и о чем-то весело болтали.
 – Извините, пожалуйста, – обратилась я к ним.
 – Да? – отозвался один из парней.
 – Простите за нескромный вопрос. У вас есть с собой документы, подтверждающий возраст совершеннолетия?
 – А что? – заигрывающе спросил второй парень.
– Понимаете, я иду на день рождения подруги, но совсем замоталась и забыла купить подарок. И документы, как назло, не взяла, – на ходу придумала я, – не могли бы вы мне купить что-нибудь алкогольное? Я вам деньги дам. (После случая с Димой, я стала носить с собой небольшую сумму наличных, чтобы не попасть снова в неприятную ситуацию. Часть денег я снимала с алиментной карточки, а часть получала на карманные расходы от мамы и бабушки.)
 – А тебе точно есть восемнадцать? – спросил первый парень.
 – А что, не верите? – стала и я заигрывать.
 – Просто молодо выглядишь, – улыбнувшись ответил парень.
 – Спасибо. Приму это за комплимент, – сказала я, продолжая заигрывать.
 – Ну, что, Сема, – обратился первый парень ко второму, – поможем девушке сделать подарок ее подруге?
 – Ну, давай, – отозвался Семен.
 Я поблагодарила парней и дала им денег, надеясь, что они меня не кинут, и что этого хватит на дешевое пойло. Парни выбросили свои сигареты и зашли в магазин, а я осталась ждать на улице. Спустя пять минут они вышли с бутылкой какой-то непонятной жидкости.
 – А подруга нас не пригласит на день рождения? – спросил первый парень.
 – У нас вечеринка на двоих, простите. Спасибо вам за помощь, хорошего вечера!  – я быстро взяла бутылку и ускорилась подальше от этого места. Я даже не всматривалась в содержимое бутылки. На тот момент мне было важно, чтобы там был спирт.
 – Взаимно! – прокричал мне парень вслед, но я была на приличном расстоянии от них.  Я боялась, что они начнут меня преследовать. Я шла быстрым шагом и не оборачивалась, блуждая по частному сектору в неизвестном направлении.
 Наконец, я обернулась. Вокруг ни души. И я нашла укромное место, чтобы меня никто не видел. Местность представляла из себя пустырь: с одной стороны валялся строительный мусор, с другой – стояли высокие бетонные блоки. На одном из блоков было нарисовано граффити – девушка с бутылкой колы. Я смотрела на граффити и размышляла, что хуже: моя бутылка или бутылка с колой.
 Я села на небольшой бетонный блок и открыла свою бутылку. От нее воняло спиртом. Интересно, сколько там градусов? Я сделала глоток – и мое горло тут же начало гореть. У меня всегда в рюкзаке лежит бутылка с водой, и я буквально закусывала ею алкоголь.  Пить это было противно, но в тот момент мне было так плохо, что я продолжала делать глотки и запивать их водой. Я выпила половину литровой бутылки спирта. У меня заметно закружилась голова. Я чувствовала, как с опьянением моя боль утихает. Но пить я больше не могла. Я оставила недопитую бутылку, встала и, немного шатаясь, пошла домой. Я поняла, что потеряла контроль над своими чувствами, над своим телом – да и в целом над собой. Я не помню, как дошла до своего дома. Удивительно, как я вообще смогла дойти.
 Дома меня ждали мама с отчимом. Когда я зашла в квартиру, они стояли в коридоре.
 – Ты где была? – спросила мама.
 – В школе. Меня Анна Андреевна вызвала – с затуманенным сознанием ответила я.
 – Маша, что с тобой? Тебе плохо? – отозвался отчим.
 – Да ты вся бледная! Ты же сейчас в обморок упадешь! Ты кроме бутербродов сегодня что-то ела? – мама подошла ко мне и взяла за плечи. Она почуяла запах алкоголя и, очевидно, спросила:
 – Ты что? Пьяная?!
 – Мам, прекрати играть в заботливую семейку. Не надо, – я убрала ее руки с моих плеч и еле дошла до комнаты. Не раздеваясь, я плюхнулась в кровать.
 Как же мне плохо.