Звёздная Песнь Авроры. Глава 5. Предел Власти

Луксион стоял среди дымящихся руин Каэль’Ториса, планеты, что некогда шептала ему тайны древней силы, а теперь безмолвно кричала о собственном уничтожении. Вокруг него плавали обломки некогда величественных строений, бросая вызов законам гравитации, словно сама ткань реальности здесь истончилась. В воздухе чувствовался привкус пепла и искаженной энергии, а ветер, казалось, доносил шепот иных измерений, оставляя ощущение чьего-то незримого присутствия.

Артефакт исчез. Холодное осознание пронзило его, подобно осколку льда. Гнев, привычный спутник его неудач, уступил место чему-то чуждому – невозможности контроля. Здесь, в самом сердце порожденной им аномалии, его могущество оказалось лишь блеклой искрой. Любая попытка подчинить окружающий хаос разбивалась о невидимую стену, а зловещая тишина давила, словно предвестник неминуемого.

Внезапный дрожь земли расколол тишину. Луксион вскинул голову, чувствуя, как энергия рвется с неистовой силой. Небо над Каэль’Торисом покрылось сетью трещин, светящихся зловещим фиолетом, и медленно раскрылось, обнажая бездонную тьму.

Это была не просто брешь в пространстве. Это была голодная пасть, поглощающая само существование. Луксион, видевший гибель целых звездных систем, никогда не сталкивался с подобной абсолютной аннигиляцией. По краям разверзшейся бездны плясали голубые молнии, а изнутри доносился нечеловеческий вой, полный первобытного ужаса.

Он сделал неосторожный шаг вперед, вглядываясь в зияющую черноту, и тут же почувствовал, как его собственное тело теряет целостность. Материя его существа рассыпалась, поглощаемая Разломом, словно песчинки, уносимые бурей. Приблизиться означало исчезнуть.

Но столь же внезапно, как и возник, Разлом схлопнулся, оставив лишь давящую тишину и ощущение ледяного прикосновения вечности.

«Ты слаб, Луксион». Голос, раздавшийся за спиной, был холодным и насмешливым. Он обернулся и замер.

Перед ним стоял Далор. В его глазах больше не было фанатичной преданности – лишь мрачная ирония. А за ним… тени прошлого, десятки тех, чьи жизни он оборвал во имя своего «порядка».

«Это невозможно…» – прошептал Луксион, чувствуя, как ледяной ужас сковывает его волю.

«О, но это так», – усмехнулся Далор, его фигура казалась сотканной из сумерек и воспоминаний. «Ты думал, что уничтожил нас? Мы всегда были здесь, в каждой трещине мироздания, в каждом обломке твоих завоеваний. И теперь у нас есть цель».

Луксион напрягся, инстинктивно сжав рукоять несуществующего клинка. Далор лишь покачал головой, полный презрения.

«Ты ничего не сможешь нам сделать. Мы – часть этого мира, часть того, что ты породил. Часть того, что грядет. Ты проиграл, Луксион».

Он шагнул вперед, но призрачные фигуры рассеялись, словно дым на холодном ветру. Их образы исчезли, но шепот их невысказанных обвинений продолжал звенеть в его сознании.

А затем пришла тишина. Абсолютная, всепоглощающая тишина, предвестница новой аномалии.

Словно волна первозданной пустоты, она хлынула по истерзанной поверхности планеты, стирая все на своем пути. Башни, оплавленные камни, сам воздух – все исчезало, оставляя за собой лишь бездонную ничто. Это было не разрушение, это было аннулирование существования.

Луксион попытался призвать свою силу, но тьма вспыхнула вокруг его рук и тут же рассыпалась пеплом. Его власть здесь была ничтожна.

Он, никогда не ведавший страха, впервые ощутил его ледяное дыхание.

Ветер вновь поднялся, но теперь он нес лишь холод отчаяния. Вдали снова разверзлась зияющая пасть Разлома, и из него начали проступать тени. Они двигались беззвучно, скользя по искаженному воздуху, их формы постоянно менялись, словно они принадлежали нескольким реальностям одновременно.

Мир вокруг рушился, распадался на частицы небытия. Разломы появлялись и исчезали, словно предвещая рождение все новых и новых аномалий. Каэль’Торис был обречен.

Используя последние крохи своей ускользающей силы, Луксион достиг границы погибающей планеты, прорываясь сквозь искаженное пространство в ледяную пустоту космоса. Но прежде чем покинуть этот мир теней, его взгляд зацепился за последнюю вспышку света. Он обернулся и увидел, как аномалия поглощает последний осколок Каэль’Ториса, оставляя за собой лишь зияющую черноту.

Обернувшись к тьме, он понял: мир, который он искал, перестал существовать. Осталась лишь пустота.

Он стоял один в ледяном безмолвии, охваченный одной мыслью: аномалии приходят вслед за Разломами. И они неподвластны мне.

Впервые за бесконечные циклы своего существования он не знал, что делать дальше. Предел власти оказался пределом его понимания.