Декабрь 25

Года двадцать пятого,
В день метельный декабрьский,
Холода нету привычно балтийского,
Лишь жар восстает человеческий.
Дионис царит на Сенатийской!
Восстание аристократа души,
Водружат "альфу" на Александрийской
И кричат мне: "Антихрист, верши!"

Стою в белоснежном плаще,
Взирая в небесные звездные вечности,
Проносятся миллиарды вещей
И призрак истории явился из бесконечности...

Знакомый фантом марширует,
И звонно стучит каблук!
Муравьев в полки формирует
Людей элитарных дух...
Декабристами прозванные
У власти пресвятой чернотою,
Построились Господа первозданные
Пред зимнедворцовой мостовою.

Но прочь Николаева виденья!
К черту Кремль, где от Зимнего ключ?
С дороги, раздвиньте клинья,
Антихрист летит на двоих, плясуч!

Но вдруг... Картечь!
Иль это фантома все шутки?
Разверглась прозрачная сеч
И от малого флейтиста - одни лоскутки...
Долой туманных трупов груды,
Не повторим кровавой истории вашей!
Нет среди нас господской Иуды
Князь Безволецкой погребен в виктории нашей!

Распахнув ворота дворца,
Взбираюсь по Иордаснкой ступеньке,
И, обножив острие клинца,
Раздираю на части солдат при царьке...
Пред вами я, змий лукавый,
Под руки взяв двенадцать чертей,
Врываюсь в зал Георгиевый
И хватаю за рамки портреты царей:

"Коля, друг, ну что сотворил ты?
Аристократы ведь в кои-то веки
Вознамерились "кратить", как у моей мечты!
А ты... расстрелял их голубые полки!"
Но Николай все гордо стоит,
Непоколебим его императорский взор,
Выдержал с честью, словно гранит,
Тебя б к нам, вот для "demos"ов позор!

Всмотревшись в оконные рамы,
Гляжу - а у "альфы" и нет никого, ни руки...
Лишь пять приведений стоят, фантомы,
Аккуратного напялив пеньковые галстуки...

"Рылеев, аристократский Апостол,
Вы из вечности вернулись времен,
Натянув на себя наши лица, камзол,
"Amour feti" вершится средь наших имен!
Рюмин, Каховский и Пестель, вы
Знайте, сие лишь начала конец,
Впереди Господ и Рабов грандиозные битвы
И марш, чья цель - Всевышний венец!"

Фантомы, воспрянув головы гордо,
Улыбнулись лукаво, воскликнув всекратно:
"Для потомков умирали мы твердо
И счастливы жатве деяний, посмертно!"
Раскрылись помосты, вздернулись шеи
И упокоился дух декабристский
Вновь Господа ликуют на площади,
Растаял фантомов туман Сенатийский....

Стою на Зимнем балконе у подножия небес,
Аристократы кричат: "Антихрист, верши!"
А я, с честью задрав глаза как заправский бес,
В почти что гордыне им шепчу: "Помянем в тиши..."