Влюблённость

Влюбленность                18+
Минуло мне уж 20 лет, уж дед я, что тут говорить, ушла в трубу вся жизнь моя, себя пора мне хоронить. У всех всё славно, хорошо, все ходят под руку вдвоём, а мне всё грустно, не тепло от ощущенья своего. Ведь были планы и мечты, что буду я с женой ходить, то в парк зайдем, то полетим туда, где было б хорошо и ей, и мне, но что об этом говорить, ведь я хожу всё по кайме. Мне ж нужно, чтоб она могла понять и выслушать меня, не сильно же при этом напирая на себя, чтоб не курила, не пила, чтоб независимой была, с парнями не общалась вовсе и не звала никого в гости. Но не затворница, ты упаси, что еще нужно, так спроси. Чтоб и активная была, меня на свидание позвала, и всё шутила и смеялась, словами моими опьянялась. Ведь мне нужна жена одна и навсегда, а не мразина, что будет на **** болтаться, как ключ в замке. Вот это точно нужно мне, а я сам побуду в стороне, взирать я буду издалека, примечу, может быть, она? И так прошли мои года, и не являлась она, то курит, то чересчур открыта, у той лицо, ну как корыто. Нет, решено, убавлю ценз, хочу и я ведь полюбить, не всё же мне себя губить. Буду как все, вот заживу, и буду любить свою жену, она меня будет любить, и так день ото дня нам жить. И вот приметил я кого-то, от чувств нехорошо мне что-то. Так резко голова болит, в глазах моих что-то рябит, и сердце молотом стучит, это точно про любовь? Она идет, она прекрасна, она сияет, словно в сказке, она как из золота кольцо, ох и мастак я на словцо. Гляжу на неё без оглядки и чувствую: мой мозг не в порядке. Её краса меня пленила и душу разом поглотила, в себе её всю растворила, и вот тотчас любовь накрыла. И подошёл я, всё забыв, протараторил на разрыв. Откуда? Кто ты? Как зовут? Тебе, между прочим, не нужен друг? Что делаешь? Рисуешь? Пишешь? И разом дух из меня вышел. Подумал я: «Что за допрос, куда ты лезешь, не суй свой нос, сперва представься, ты балда». Но вот сказала вдруг она. И рассказала нараспев, хотя немножко побледнев, и кто, откуда, чем живёт. На удивление мой гнёт не отпугнул её совсем, напротив, он помог нам всем. Увидела: серьёзный парень, напорный, сильный, словно камень. Он словно та гора, которая спасет меня, и защитит от всех страстей, убережет от всех смертей. И в тот же миг в моей башке должно было светиться, всё, парень, ты в ловушке, и нечего уж биться. Но тот капкан не распознал, уж очень было сильно то впечатление мое от вида ее — стильно. Попался я на красоту, что убивает многих, за что казнят себя мужи в своих душах убогих.
Да, мы гуляли, веселились и всё над кем-нибудь хохмились. Я всё шутил, она смеялась, мне потихоньку открывалась. Узнал же между тем я даже, что нет занятья для нее гаже, чем книгу почитать. Со стороны её одно унынье, ей лучше ленту полистать, потом и топ-хиты послушать, в то ж время выкурить цигарку и лечь поспать, вся жизнь насмарку. Со стороны моей провал был полный, не унывал, ведь я царь вольный, вот захочу и в тот же миг скажу я ей: «Прощай». Пока не говорю однако, ведь не было сигнала знаком, и чувствую, что счастлив я вполне, хоть и нахожусь теперь на дне в своей башке. Но не беда, ведь есть теперь с кем можно мне смеяться, и наконец-то я могу хоть с кем-то прогуляться. Какая разница, ну есть татуировка, ведь всё прекрасное внутри, ну пошалила тут немножко, ты на себя-то посмотри. Что толку что-то тут менять, ведь так все и живут. Уж лучше покажу я ей, что без нее я труп.Скажу всем сердцем ей о том, что без нее вся жизнь вдруг станет адовым котлом, а там смотри, держись. Её на ручках я носил, всё ей подарочки дарил, на интересы все забил, всё для того, чтоб знала, как я её любил. И время счастья всё шло и шло, и до меня совсем дошло, что нужно простить ее абьюз и заключить любви союз. За время то, что было между нами, она меня терзала всё клыками. Не так спросил, не так ответил, не так вздохнул, не так взглянул. И как я смел за целый час ей не сказать, что платье просто класс. Решил ей сделать предложение, чтоб не жалеть о том решенье, что сделал пару месяцев назад, её я повстречав. В тот день всё было как-то худо, чтоб развеселить свою подругу решил я действовать сейчас, а про себя мне сердце говорило не в первый раз: «И тут опять я виноват, но твои глазки — правда чудо, за них стерплю я всё, и быть тебе женой моей». «Эй, идем венчаться мы скорей. И как можно больше помпы». А через недельки две в вине топлю я горечь, ведь красота прошла, исчезла, как весенний снег. И стала ты, жена моя, похуже всех болезней, и не поможет тут даже бег, хоть бег и олимпийский. Что сделал я, что натворил, всё стало только хуже. Петля на шее на моей под затянулась туже. А между тем в мозгах ее все сталкивались мысли, да, черт побрал бы всё, за что крысы тебя не сгрызли. «Да кто он? Как он смел? Он сам не кто, и мнение его — тлен. Что виновата я сама, придумал он в бреду, ему я точно отомщу, познает он беду». А в то же время я себя в душе из линчевал, со всем позором и стыдом в тот уголок загнал. В тот уголок, которого я раньше избегал. Что виноват я сам во всем, она ж ну вовсе не причем. Она Фемида, справедлива. Я раб её всё боязливый. Не помню, правда, я когда закралась в мозг мой та фигня. Но что имеем, то и жнем. Всё худо-бедно, а живем. И думалось, она поймет, она простит. Но нет: «Всё поздно», — говорит. И понесла, и понесла, ох уж лучше бы стена в одно мгновенье появилась, и это все бы прекратилось. Но есть же опыт у меня, как сладить с ней в одно мгновенье, его использую я только когда кончается терпение. Перед ней поунижался, и всё же фокус мой удался. И воцарился в одночасье меж нами мир любви прекрасной. Через неделю мы вернемся, опять галопом пронесемся сквозь те же вздоры, ругань, ссоры. Поэтому пока есть мир, к войне готовится наш тир. И вот, подумав, поразмыслив, поймал я след прекрасной мысли. Что делает страна, когда близка к развалу? Присоединяет земли, и бед как не бывало. На том сошелся я с собой. Не думайте, что болен головой. Решил жене я сообщить, пора ребёнка нам родить. И нечего уж тут хитрить. Скажу как это есть. Она ж, однако погрустнев, на меня странно посмотрев, сказала: «Почему бы нет?» Последующее ж помню смутно, и что там было поминутно, исчезло навсегда. Те девять месяцев как ад, меж нами был всегда разлад. Я думал, не беда. Вот уж родит и подобреет, красавица не пополнеет, уж вижу, как дитя лелеет, все ночи напролет. И вот родился богатырь, давно уже заждались, но ощущения мои, увы, не оправдались. И время всё пошло как прежде, и рушились мои надежды на мир, на счастье и красоту, удвоил я свою беду. И как удвоил — собственноручно. Ведь дернул чёрт сказать, что скучно. Жена, ребеночка нам нужно, и заживем тогда мы дружно. А так какое нам житье, оно ж точно как битьё. Зато теперь битья уж нет, хочу я только на тот свет. Однако ж некогда скисать, решил друзей позвать «гулять».
И вот их выпить приглашаю: «А может, нам накласться в бар? Давай идём, я угощаю». В душе я всех их презирал. На счастье, согласились быстро. У всех был в доме с женой скандал. Сначала мы, как джентльмены, отведали пивка стакан. Потом, уже забыв все меры, я пивом виски запивал. Но начиналось всё нормально, мы встретились весьма формально. Нас было трое: я, Серёжа и Димка — редкостная мразь. Серёжа тоже был не лучше — он та ещё стонота-грязь. Но кроме них знаком я не был ни с кем из остального света. А их узнал я до того, как жизнь моя была того. Загублена моим решением, растоптана всё тем ж гонением. Гонением за красотой, что подрывало мой покой. Так вот мы встретились, напились, опять жалели, что женились. Нам было это не впервой, из дома уходить в запой. Прошло уже стаканов пять. Решили что-нибудь менять. Тут предложение поступило, не помню точно, кто сказал. Чтоб посильнее нас накрыло, нужно глушить начать вискарь. Так и решили, что ж тут спорить. Зажили так, что опозорить себя мы не могли, ведь совесть нашу утопили те капли вискаря. «До этого мы пили пиво, и как бы вас это не смутило, оно на разогрев. Теперь, немного охмелев, пора закинуться нам виски, чтобы противные те визги, что слышим мы в своих домах, не думали остаться в наших головах. Из Англии наш путь лежит до Шотландии, ведь из виски признаю лишь скотч, лишь он нам может тут помочь. За месяц уже третий раз здесь собираю дружно вас, и этому одна причина, что дома ждёт нас всех кончина от вечного нытья, такая сущность бытия. Затем, как выпил я стакан, дошло, что не был я так пьян, для изложения одного занятного дельца. Дельцо-то было совершенно, его я принял непременно, всё в тот же миг, как озарился сам им. И вот теперь хотел его поведать я друзьям. Ведь мысль моя была софизм и походила на комизм, но вот душой в неё уверовал весь я. После второго стакана пришла очередь моя, теперь уж я созрел, заполнить в знаниях пробел. И начал сразу же друзей я просвещать, за что приходится страдать нам всем троим, в особенности мне. Что сделали-то мы судьбе? А сделали мы вот что. И сделали ну точно не нарочно. Сначала было хорошо, вдруг дополнение нужно. Одним нам стало скучно. И стали вдруг искать мы ту, что сердцу нашему созвучна. Тем самым выйдя на охоту, мы предали свою свободу. Тогда себя мы не ценили, и посмотрите же, что за это получили. И это я веду к тому, что нужно жить по одному. И уж конечно без поводу не заводить знакомств. Друзья, молча покивав, остались гадки на словах, сказали, ну как бы я и прав, но на каких правах решил я, что не нужно вовсе других людей узнать. Ведь есть-то люди и другие, не все как у нас такие злые. Что мысли-то мои тупые, и виноват тут не стакан. Услышав критику такую, купюру им швырнул вслепую, пускай вдвоём они воркуют, тупые подлецы. Они что-то говорили, мол, мы ошибку совершили, тогда кольцо надев, желания свои не одолев. Как я ушёл, они не знали, меня впритык не замечали. И по пути вс; думал я, что ж хороши мои друзья. Им даже сложно согласиться с моими мыслями порой. Им лишь бы в баре том напиться, потом издав истошный вой. Идти домой и унижаться перед рассерженной женой. И я побрёл назад к себе, дорогой думал о жене: «Ух, бог с ней, ладно поживу, её одну я потерплю, и что захочет, прикуплю, всё сделаю, чтобы спасти токсичный брак, при этом пятиться в кабак». И так прошло полгода, не изменилась погода, всё так же приручаю я дракона. Сижу и думаю порой, почему ещё живой, откуда столько силы, меня отделявшей от могилы. Ведь она была не той, золотистою Луной, порой страстною звездой, а отвратительной свиньёй. Исчезли всякие следы от той былой её красы, и почему ещё мосты не съели жаркие костры придирок и страстей. И вот решил я учудить, её желаньям угодить, и чтоб грех свой искупить, ещё ребеночка родить. Она сказала: «Ты больной, совсем не дружишь с головой, и так забыла свой покой, бери и сам рожай». Стою киваю, а про себя всё думаю, какая тля, сначала пальцем поманила, потом уже и соблазнила, черту греха переступила, и господи теперь со мной, она ж прикидывается белою овцой. Всё думаю, пора бежать, ведь надо как-то начинать, раз не согласна ты со мной, не соображаешь головой, вперёд нам не идти, и надо мне по-тихому уйти. И уже я через день, пиджак надевши набекрень, к ней с опаской подхожу и заявляю чётко, кратко: «Всё, я ухожу». Хотел я высказать догадку про молодость мою, но тут подумал и решил, ладно же, стерплю. Итог такой, через боксёрский ближний бой я освобождён. Какой идиот, что был влюблён. Вот стоило оно того, ходил бы не знал бы никого. Но нет, за призраком погнался, и в итоге облажался. Два года выкинул из жизни, и алименты тут повисли, и это будет налог мой, за неуменье думать головой.
2023.