Смысловое обучение

Сначала поясним, что означает понятие СМЫСЛОВОЕ с технической точки зрения.
            Человеческий разум имеет много уровней, и их общее количество даже приходится разбивать на диапазоны по девять уровней в каждом согласно ИНТЕГРАЦИОННОЙ МОДЕЛИ СОЗНАНИЯ, которая описывает два типа уровней: уровней образных и уровней связей. Так смысл, как явление сознания, является связью, но связью очень сложной, которая интегрирует наши деятельности в роли. И также смысл позволяет нам наблюдать и оценивать окружающий мир с точки зрения функций предметов, которые мы наблюдаем. Если говорить просто, то смысл позволят нам воспринимать мир модельно и динамично, сопрягая между собой модели в нашем сознании. Смысл способен сопрягая объединять и разграничивать по разным категориям.
            Обучение вообще должно вестись с самым активным задействованием смыслового уровня сознания, вырабатывая у учащихся способность к умственному моделированию с использованием воображения и формальных систем. В этом должно было бы заключаться обучение, если бы не педагогика, которая вообще не владеет данным способом мышления, являющимся единственно верным. Т.е. педагогика постоянно занимается профанацией обучения.
            Почему это принято в педагогике? Педагоги — это люди, которые никогда не работали на нормальной работе, имеющей отношение к технологии. Такая работа непременно воспитывала бы в людях (может, не во всех, но во многих) рациональный подход и модельный взгляд. Но педагоги слишком долго сидели за партой не видя реальной жизни и реального труда, да и педагогическое образование является лишь имитацией образования, потому что основной акцент в педагогических ВУЗах делается на так называемых педагогических методиках, которых в реальности не существует, а являются они просто расплывчатыми декларациями, не имеющими ничего общего с рациональным технологическим подходом. Такая жизненная позиция характерна для смысловых олигофренов, коими и являются большинство педагогов. Они не могут обширно моделировать в уме, а применяют только инструкции. У таких олигофренов функционирует даже логика, но не динамичный картинный смысл, потому что логика и смысл вовсе не тождественны, а лишь дополняют друг друга при полноценном мышлении, которое не характерно для педагогов. Их задача — это адаптация олигофренического сознания к имитации интеллектуальной деятельности путём заучивания инструкций и схем, что, конечно, калечит сознание нормальных школьников, формируя у них слабоумие.
            Конечно можно вспомнить несколько более ранние времена 60-ых, 70-ых годов, а тем более и послевоенных, когда в школах в основном формировались нормальные знания. Но стоит привести несколько аспектов, объясняющих это.
            Во-первых, по основным школьным предметам учебники и программы составлялись тогда академиками от реальных наук, а не от педагогики. Во-вторых, и школьными учителями часто работали люди, получившие нормальное образование, а не педагогическое, да ещё среди них был и довольно большой процент людей научившихся работать в производственном режиме в условиях технологии и рациональности. Ко всему прочему во второй половине ХХ-го века было значительное влияние послевоенных обстоятельств, что тоже в значительной степени обращало ко смыслу во всём, и в образовании тоже.
            Около двадцати лет назад из школ стали изгонять учителей с нормальным образованием, а оставлять только закоренелых педагогов, потому что педагоги на их фоне выглядели весьма слабо.
            Последнее время нам очень красноречиво показало несовместимость педагогики со смысловым подходом к обучению и мышлению. Чтобы обширно и надёжно перейти к смысловому обучению требуются весьма радикальные меры, и в первую очередь — это полный отказ от педагогики с объявлением её лженаукой