Мэган Линдхольм. Робин Хобб. Колеса удачи. Глава15

  Голоса. Назойливые, словно осы. Они витали над его головой, жужжа прямо в уши. Он попытался отстраниться от них, перевернувшись на другой бок, но обнаружил, что не может пошевелиться. Черт! Неужели связан? Нет. Жёсткие путы на стягивают его по рукам и ногам. Однако каждая частица его несчастного тела была столь тяжела, что ее попросту невозможно было сдвинуть. Даже просто держать веки открытыми было уже великим подвигом. Он попытался сориентироваться, где он и который час, но так и не преуспел в этом. Он отчаянно цеплялся за рваные края своих воспоминаний, которые распадались под его мысленным взором, словно дрянной карточный домик. Падающий на пол Келлих, круг скалящихся брурианцев, смыкающихся вокруг него, жёлтые зубы Козлика, обнажённые в гримасе ужаса... Он не мог привести их в порядок, а от настойчивых попыток лишь сильнее кружилась голова, грозя вызвать тошноту.
 - Проклятье! Ты ему явно мало дала, - прожужжал кто-то над его головой.
 - Заткнись. Я знаю, что делаю, - гневно прошипела женщина.
 - Да неужели? Или жажда мести так затмила твой разум, что ты забыла о нашей истинной цели? - этот голос принадлежал мужчине постарше, мужчине, привыкшему повелевать. Вандиен невольно обратил к нему свой затуманенный взор.
 - Он очнулся.
  У зрелого мужчины оказалась довольно примечательная внешность: пронзительные черные глаза, выдающийся вперёд крупный крючковатый нос, похожий на клюв ястреба и роскошная, окладистая борода. Неизвестный приблизился, и Вандиен с трудом удержал на нем свой расфокусированный взгляд. Мужчина присел рядом, Вандиен почувствовал прикосновение его сухих рук к своему лицу. Мир вдруг перевернулся, и он понял, где находится. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в жёсткую подушку. Пальцы мужчины перешли на его затылок, надавливая, словно проверяя прочность черепа. Вандиен вздрогнул, на мгновение провалился в угольную тьму небытия, затем снова пришёл в себя, словно пловец, вынырнувший на поверхность к свету и воздуху.
  Они снова заговорили.
 - ...времени слишком мало. Герцог получил чёткий сигнал, в Текуме не так спокойно, как ему пытаются внушить. Убийство брурианцев стоило нам трёх человек, ещё пятеро ранены. И ради чего? Ради полудохлого чужака, которому мы не можем полностью доверять. Черт! Это была ошибка!
 - Возможно, - примиряюще согласился старший, - но что сделано, то сделано. Теперь уже поздно об этом беспокоиться. Надо действовать, исходя из того, что имеем. Слишком поздно менять весь план.
 - Никогда не поздно проявить осторожность. Я считаю, нам следует попробовать нечто иное. Например, организовать засаду на герцога и его эскорт...
 - Нет, - снова заговорил старший. - Слишком поздно для таких резких перемен. Второй такой возможности у нас уже не будет. Все готово. Через два дня герцог прибудет сюда на праздник. Планы Мастерхолда у нас. Когда тиран падёт, наши друзья нападут на Мастерхолд. И он вновь будет принадлежать герцогине, - мужчина сделал паузу, его голос стал серьёзнее. - Но только в том случае, если герцог будет убит. У нас есть два дня, чтобы восстановить связь с нашим «другом» в стане врага. Два дня, чтобы поставить этого молодца на ноги и убедить его в правоте нашего дела. Два дня, чтобы показать ему единственный способ восстановить свою честь.
 - Восстановить честь? - в голосе юноши звучали гнев и недоверие. - У него ее попросту нет! Лейси, ты не достучишься до этого бродяги, разглагольствуя о долге и чести. Скажи лучше, у нас есть два дня, чтобы убедить его подчиниться и получить награду, иначе он сдохнет.
 - Он не похож на человека, который боится смерти, -  спокойно ответил старший. - Не думаю, что угрозы подействуют. Мы должны воззвать к его чувству справедливости...
 - Пустая трата времени! А его у нас и так в обрез, - резко вмешалась женщина. - Нет, Лейси. У меня есть другой способ, и я уже начала действовать...
 - Уиллоу, - прошептал Вандиен, наконец узнав голос.
  Он увидел, как их лица повернулись к нему. Глаза Уиллоу были пусты, на ней было строгое платье цвета высохших полей. Ненависть горела в ней, но не освещала. Девушка умело скрывала ее от всех, кроме него. Но Вандиен почувствовал, как эта ненависть ударила и обожгла его, словно огненная стрела. Глаза мужчины встретились с глазами Уиллоу, и он понял, что смотрит в лицо собственной смерти. Пощады не будет… Ледяной холод этого смертельного приговора внезапно обрушился на него, и он подчинился его злой воле.
 - Вставай. 
 - Я? - Вандиен открыл глаза. Его голос был хриплым, язык словно прилип к нёбу.
 - Проклятье! А кто же ещё? - ответил молодой человек с копной светлых волос и серыми, почти бесцветными глазами. Его угрюмый, недовольный вид показался Вандиену смутно знакомым. Он подумал, что, возможно, видел его среди зрителей, когда сражался с Келлихом. Келлих!.. Он вздрогнул от воспоминания и уже начал было закрывать глаза, но тут юноша пнул край его лежанки, отчего волна боли прокатилась от черепа Вандиена до кончиков его пальцев. - Не закрывай глаза, гнида, когда я с тобой разговариваю! Черт возьми! Вставай, я сказал!
  Вандиен вскочил, двигаясь быстрее, чем он сам или ошеломлённый юнец могли себе только представить. Расплата последовала незамедлительно: острая боль взорвалась в голове и пронзила всё тело, но это лишь подстегнуло внезапно вспыхнувший гнев. Он уже сжал руки на горле мальчишки, услыхав, как затылок последнего глухо ударился о голую стену.
 -  П…прошу тебя! - выдохнул парень, безуспешно пытаясь разжать стальные пальцы мужчины на своей шее.
 -  О, чем это, интересно? - прорычал Вандиен. Он окончательно проснулся, в голове шумело, он ничего не соображал, но был чертовски зол. И он направил эту злость в жестокость, снова ударив парня о стену.
- Пожалуйста... отпусти меня! Прошу!
  Вандиен все ещё колебался, когда почувствовал острие кинжала у себя между лопатками.
 - Отпусти его, - предложил зрелый мужчина почти дружеским тоном. Вожак? Разговор, который он слышал во сне. Воспоминания возвращались. Но от так многого не помнил, и это злило его. Кажется, в комнате появилось ещё несколько человек.
 -  Я успею сломать ему шею, прежде чем вы убьёте меня, - заметил Вандиен.
 - Тогда вы оба умрёте, и это ничего не даст. Почему бы тебе не отпустить парня и не выслушать меня, прежде чем убивать кого-либо в этой комнате?
  Вандиен пристально всматривался в перекошенное от ужаса юное лицо. Беспредметная злость, которую он чувствовал, окутывала его, словно зловонный туман, толкая на насилие. Ему хотелось причинить кому-нибудь боль, заставить кого-то заплатить за ту боль и смятение, которые он сейчас испытывал.
 - Ну же, не будь дураком! - тёплый голос мужчины был подобен дружеской руке на плече. - Ты слишком взвинчен, парень. Не делай сгоряча глупостей. Ты и так уже наворотил немало за последнее время.
  Вандиен почувствовал, как ослабло давление кинжала.
 - Я хочу знать, что здесь происходит!  - отчеканил он твёрдым голосом. - Я хочу знать, как я сюда попал. Я хочу знать, где... - Вандиен осёкся. Не стоило упоминать Ки, показывать, как он беспокоится за неё. Если его похитители все ещё не знали о существовании Ки, он не станет впутывать ее в эту историю.
 - И ты все узнаешь. Если только позволишь нам рассказать. Пойдём. Отпусти парня, сядь, поешь чего-нибудь. Мы готовы ответить на все твои вопросы. Просто дай нам такой шанс.
  Вандиен ещё мгновение держал задыхающегося парня, затем медленно разжал руки, позволив тому, сползти на пол. Он медленно повернулся, стараясь особо не дёргаться. Голова все ещё гудела, и малейшее движение отдавалось в ней новыми волнами дикой боли. Но он сумел скрыть это, с вызовом повернувшись лицом к своим тюремщикам. Итак, что это за притон?
  Довольно просторное помещение - стены из высушенного на солнце кирпича, пол, простой, земляной, окон нет, только одна дверь. Откуда-то, возможно из многочисленных щелей, пробивался тусклый солнечный свет, порождая сонмища серых теней. В одном углу свалены мешки с чем-то непонятным. Помимо набитого соломой тюфяка, на котором он лежал, здесь имелись ветхий стул, грубый дощатый стол, старое седло и спутанные меж собою кожаные ремни сбруи, свисавшие с колышков по стенам. Склад? Хотя… сейчас это совершенно неважно! Внимание Вандиена переключилось на присутствующих здесь людей. Около дюжины, прикинул он, все одеты в бесформенные коричневые хламиды. Большинство смотрело на него из-под низко надвинутых капюшонов, лишь единицы откинули их на плечи, обнажив головы. Однако Уиллоу он заметил почти сразу. Девица ответила ему холодным, неприязненным взглядом, который его встревожил. Вандиен отвёл взгляд, оценивая остальных. Фермеры и торговцы, подумал он про себя, изучая крепкие, запачканные грязью сапоги, выглядывающие из-под плащей, мускулистые руки, нервно теребящие края незамысловатого одеяния. Ни у кого из них не было солдатской выправки. Впрочем, как и дисциплины, отметил он, когда один из тюремщиков крикнул:
 - Эй! Кто поставил тебя главным, Лейси?
 - А кто сказал, что я здесь не главный? Это место принадлежит мне, и я рискую больше всех вас. Значит, мы будем делать все по-моему!
  Взгляд Лейси медленно обвёл собравшихся. Мало кто встретился с ним взглядом, лишь Уиллоу смотрела на вожака с вызовом. Вандиен заметил, что Лейси не задержал взгляд на девушке, избегая принимать вызов. Впрочем, никто так и не поставил под сомнение его авторитет, и Лейси прочистил горло, прежде чем снова заговорить:
 - Принесите ему поесть. Остальные... если хотите остаться, сядьте, а не толкайтесь, как стадо овец.
  Пока собравшиеся неохотно следовали его предложению, Лейси повернулся к Вандиену.
 - Пойдём, друг мой, садись. Вот сюда, - он указал на грубый стол и ветхий стул.
  Вандиен не спеша последовал за ним, замечая, как люди расступаются, пропуская его. Лейси жестом предложил ему сесть, а сам прислонился к стене. Вандиен тяжело опустился на стул, и только теперь почувствовав, каких усилий требовало от него просто стоять. Он прижал ноги к полу, стараясь унять предательскую дрожь в коленях. Чёрт, сейчас совсем не время чувствовать себя таким слабым.
  Лейси, казалось, изучал его. Вандиен ответил ему тем же. Черные глаза, крупный нос... Лейси внезапно стал мужчиной из его сна, и сон превратился в воспоминание о предыдущем пробуждении. От этого он почувствовал себя ещё более дезориентированным. Он сидел, молча глядя мужчине в глаза.
  Кто-то с грохотом поставил перед ним миску с похлёбкой; сероватая жижа выплеснулась через край и растеклась по столу. Рядом швырнули кусок хлеба и деревянную ложку. Вандиен никак не отреагировал ни на это галантное приглашение к обеду, ни на типа, что так быстро принёс ему еду.
 - Давай, ешь, - мягко подбодрил его Лейси. -Ты не ел полтора дня. Наверняка, проголодался.
  Вновь обретённое ощущение времени заставило Вандиена содрогнуться, если только это не было вызвано пряным аромат жирного супа. Его голод внезапно пересилил все чувства, и он, споро отломив кусок хлеба, обмакнул его в похлёбку, жадно набив им рот. Не вкус похлёбки, жирной и остро приправленной, захлестнул его чувства, а скорее сам физический акт еды. Мучительная головная боль, ставшая его неотъемлемой частью, немного поутихла, и он почувствовал себя более склонным к рациональному мышлению. Вандиен взглянул на Лейси, что все также внимательно наблюдал за ним. По правде говоря, все глаза в комнате были устремлены на него. Вандиен шумно сглотнул:
 - Ну и?
 - Ты убил Келлиха, - в голосе Лейси не было обвинения, лишь констатация факта.
  Вандиен молча кивнул. Он не будет говорить им, что не собирался этого делать. В ушах друзей Келлиха это прозвучит как жалкое оправдание. На мгновение взгляды мужчин встретились. Затем Вандиен снова переключил внимание на еду, не будучи уверенным в том, что же он такого прочитал в глазах вожака.
 - Келлих был лучшим из нас. Мы возлагали на него большие надежды. Ты ведь знаешь, что через два дня здесь, в Текуме, начинается фестиваль? - Лейси сделал паузу, ожидая короткого кивка от собеседника. - И что герцог будет здесь, чтобы собрать дань летнего солнцестояния с окрестных фермеров?
  Вандиен пожал плечами. Он продолжал есть, стараясь не выказать сильного любопытства, которое его охватило. К чему клонит этот мужик? Очевидно, речь шла не о мести за смерть Келлиха; вожак мог убить Вандиена множество раз за прошедшие сутки или просто оставить в руках брурианцев. Так в чем же дело?
 - Наш герцог любит многие виды спорта, большинство из них довольно кровавые. Но его страсть - фехтование! Во время фестиваля он всегда присутствует на поединках, вручая медальон со своим изображением тому, кого посчитает лучшим. Мы планировали, что Келлих выиграет этот медальон. Мы даже позаботились о том, чтобы у него не было достойных соперников.
  Вандиен деловито выскреб последние остатки супа со дна миски. Стук деревянной ложки казался оглушительным в гробовой тишине, царившей в комнате. Зачем им вдруг так понадобился этот медальон за фехтование? Он сомневался, что честь родного города может быть так важна в месте, где даже торговцы казались измученными и удручёнными. Вандиен бросил косой взгляд на окружающих и увидел, как все они жадно смотрят на него, пока Лейси говорил. Ожидают его реакции, затаив дыхание. Нет уж! Я вам не доставлю подобного удовольствия. Дудки!  Вандиен просто уставился на Лейси.
  Вожак вздохнул.
 - Если бы Келлих выиграл медальон, герцог, скорее всего, пригласил бы его на ужин в свои личные покои, которые, вероятнее всего, располагались бы на верхнем этаже гостиницы «У Байроуд». А после трапезы и нескольких бокалов вина, герцог предложил бы победителю дружеский поединок на шпагах.
 - И вы в это верите? - перебил его Вандиен. - Все дворяне, которых мне доводилось встречать в прошлом, никогда не подставлялись под вражеский клинок. Или вы думаете, что герцог разглядел бы в Келлихе верноподданного?
  Глаза Лейси остановились на исцарапанной поверхности стола. Болезненный спазм на мгновение исказил его лицо, прежде чем исчезнуть.
 - Мы думали, что он так поступит. Герцог проделывает это последние четыре года. Он ужинает с победителем, затем предлагает ему скрестить с ним клинки, - голос Лейси внезапно охрип. - Он отличный фехтовальщик, наш герцог. И он это знает. Каждый раз он убивал победителя...
  Вандиен очищал дно миски коркой хлеба.
 - Неужели находятся идиоты, продолжающие выигрывать этот медальон? - язвительно поинтересовался он.
  Лейси пристально посмотрел на Вандиена. Но заговорил другой мужчина, прячущий лицо в тени капюшона. Он сидел на одном из мешков, сваленных у стены.
 - Это не обычный турнир, где в финал выходит лишь один победитель. Герцог наблюдает за всеми поединками, но финального боя как такового нет. Просто в какой-то момент он говорит: «Хватит!» Или же он может попросить двух избранных бойцов сразиться друг с другом. В финале тем, кто его порадовал, он даёт золото, тяжёлый мешочек, которого хватит, чтобы человек и его семья прожили безбедно год. А тому, кто сражался лучше всех, по его мнению, он вручает медальон.
  Вандиен угрюмо кивнул. С герцогом все ясно. Садист. Больной ублюдок! Он готов был поспорить, дела в Ловеране шли так отвратительно, что многие крепкие мужчины с радостью соглашались рискнуть своей жизнью ради внушительного кошеля с золотом. Задача, вероятно, казалась большинству из них довольно лёгкой: сражаться достаточно хорошо, чтобы часто побеждать, но не настолько, чтобы стать победителем. Он вздохнул:
 - Келлих думал, что он достаточно хорош, чтобы выиграть медальон. А потом? Достаточно хорош, чтобы сразиться с герцогом и убить его?
 - Нет, - тихо ответил Лейси. - Никто не думал, что Келлих достаточно хорош, чтобы победить герцога. Однако его клинок смазали медленным ядом. Парень готов был пожертвовать собой, лишь бы пробить защиту герцога и ранить его.
 - Нет! - внезапно воскликнула Уиллоу. Глаза девушки горели безумным огнём. - Ты лжёшь, Лейси!  Это не то, что он планировал. Он не хотел умирать! Слышишь? Никогда! Он… он сказал мне, что достаточно хорош, что он сумеет ранить герцога и… и победить! Победить! Слышишь, Лейси?! Он обязательно выжил бы, мой Келлих…  Мы поженились бы и жили бы долго и счастливо...
  Ее лицо казалось очень бледным в тени капюшона. Чудные глаза напоминали два уголька, вытащенные из ведьминого костра.
  Лейси медленно покачал головой.
 - Нет, Уиллоу. Келлих сказал это, чтобы придать тебе смелости. Но он знал, что должен умереть, он должен открыться, чтобы пробить защиту герцога. Мы все знали, что для победы Келлих должен умереть.
 - Нет!!!
  Уиллоу пошатнулась, невольно прижавшись к стене. Она откинула капюшон на плечи, обнажив голову. Прекрасные рыжие кудри… исчезли! Девушка грубо обрезала их в знак траура. Теперь неровные, спутанные пряди свисали с ее головы, придавая Уиллоу какой-то жалко уязвимый вид.
 - Поверь мне, дитя моё, - прошептал Лейси. - Никто из нас не хотел, чтобы все так обернулось. Но мы все понимали... Да и ты должна была понимать, что даже если бы Келлих сумел одолеть герцога, даже если бы он смог ранить его и, несмотря ни на что, выиграл бы поединок, брурианцы никогда бы не отпустили его, убив Келлиха несколькими мгновениями позже. Вот почему клинок твоего жениха был смазан ядом и почему так важно было найти продажного брурианца, который не стал бы проверял шпагу нашего чемпиона. - Лейси вздохнул, прежде чем продолжить: - Но теперь этот план пошёл на смарку. Чёртов Козлик украл у тебя имена гвардейцев, которых можно было бы подкупить. А Вандиен убил Келлиха.
 - Нет… - пролепетала Уиллоу, напоминая теперь капризного ребёнка, которого попросили принести воды или лечь спать раньше обычного. - Нет… Келлих никогда бы не согласился на такой план. Он… он ведь любил меня!
 - Уиллоу, - прервал ее Лейси. - Это и был план Келлиха. Он предложил его нам, и мы сперва отказались. Пока он не убедил нас, что это единственный шанс избавиться от тирана.
 - Нет! Вы все это выдумываете… Вы лжёте!
   Никто не противоречил ей. Никто и не должен был. Глаза собравшихся смотрели в пол, в потолок, на стул Вандиена, куда угодно, лишь бы не на Уиллоу. Никто не дёрнулся, чтобы утешить её. Вандиен внезапно почувствовал, что девушка осталась одна в комнате, словно отделённая невидимой стеной от всех остальных. Она была лишь инструментом в их политических играх, а её искреннюю любовь к Келлиху использовали на благо восстания. Теперь Уиллоу превратилась в сломанный инструмент, больше не представлявший особой ценности. Боги!.. Не человек, с его жизнью, чувствами и эмоциями, а просто сломанный, никому не нужный инструмент. Девчонке не следовало знать весь план целиком, она была полезнее в своём неведении. Тот факт, что заговорщики позволили ей узнать правду сейчас, могло означать лишь одно, она им больше вообще не нужна! Вандиен почувствовал холодок в животе, задумавшись, насколько тщательно повстанцы подчищают концы.
  Уиллоу замерла, словно парализованная, прижав руки к груди. Она не плакала: казалось, что одно дыхание забирает все ее силы без остатка. Плечи девушки поднимались и опускались в такт прерывистому дыханию.
 - Это с самого начала был глупый план, - заметил Вандиен, нарушив тишину. - Полный дыр. Любой план, в котором ты не рассчитываешь выжить, уже сам по себе плох. Думать, что раз брурианец получил от вас взятку, он действительно сделает то, за что вы ему заплатили, - это, по крайней мере, наивно. Скорее всего он развернётся и тут же предаст вас за дополнительную плату, которую ему предложит его хозяин. И медленный яд… в чём смысл? Герцог получил бы достаточно времени, чтобы всласть помучить Келлиха и заставить того предать остальных…
- Келлих бы никого не предал! - твёрдо заявил Лейси. - Наше дело было для него священным! Оно представляло собой все, ради чего он жил. И использование медленного яда было обдуманным решением, оно давало нам время для переговоров с герцогом. Как только он заболеет, мы заставим его поверить, что у нас есть противоядие. Противоядие, которое он может получить, только постепенно отказавшись от власти. Первым нашим требованием был бы немедленный роспуск брурианских банд. Затем мы потребовали бы, чтобы герцогиня взяла на себя управление страной, пока он не очухается. После чего, мы...
 - Чепуха! - тихо произнёс Вандиен, затем оглядел комнату, качая головой. Фермеры и торговцы, ремесленники и трактирщики. Всё здесь было неправильно. Где настоящая власть, стоящая за восстанием, где хитроумные политические игроки, руководившие им из тени? Лейси даже не мог утверждать, что у него есть реальная власть в этом вонючем сарае. Всё было неправильно. Все не имело смысла.
  - Послушайте, - сказал он мягким голосом, - все, что я узнал о вашем герцоге и его правлении, делает ваш план просто смехотворным. Если он будет думать, что умирает, он не станет вести переговоры. Он устроит кровавую бойню в надежде утащить всех за собой в ад. Что ему тогда терять? Тем более, герцог попытается схватить одного из вас и вырвать у него рецепт противоядия. А его брурианцы? У мохначей есть поговорка: «Единственный друг умирающего - стервятник». Распущенные или нет, они не успокоятся. Тогда их злодеяниям просто не будет конца.  Наивные глупцы! Вы погрузите Ловеран в кровавый кошмар. Герцог может и подохнет, да только брурианцы сожрут вас живьём и не подавятся!
  Его глаза переходили от одного лица к другому, надеясь увидеть проблеск понимания, проблеск осознания ситуации. Тщетно. Повстанцы смотрели на него с угрюмым недоверием.
  - Уже слишком поздно поворачивать назад, - мягко возразил Лейси.
  Вандиен откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
 - Жаль, - сказал он таким же мягким голосом. - Я считаю, что никогда не поздно перестать действовать глупо. Даже если бы я присоединился к вашему делу, даже если бы я согласился опуститься до использования чего-то вроде отравленного клинка, я не смог бы одобрить явную глупость этого плана. Найдите себе другого мастера клинка.
 - Мы готовы предложить тебе...
 - Предложите мне луну, я все равно не пойду с вами. Вы сами сказали, выиграю я или проиграю, я все равно умру.
 - Ты победил Келлиха. Ты мог бы победить и герцога, и...
 - Сразиться с его брурианцами. Нет, увольте.
 - А если бы наши люди сумели-таки пробиться к покоям герцога и помочь тебе против гвардейцев, чтобы...
  Лейси внезапно замолк, сделал знак рукой, призывающий к тишине. Впрочем, в этом не было особой необходимости. Все уже и так замерли, мигом превратившись в напряжённые статуи.  Снаружи послышался стук копыт. Вот чья-то лошадь остановилась у двери.
 - Никому не двигаться, - прошептал Лейси.
  Он страшно побледнел, как и большинство собравшихся. Кроме Уиллоу. Что-то вроде улыбки появилось на ее губах, когда она встала, игнорируя приказ Лейси, и направилась к двери. Она слегка приоткрыла её, затем оглянулась на них через плечо.
 - Все в порядке, - с лёгким презрением бросила она, прежде чем выскользнуть наружу.
 - Черт возьми, что она творит? - спросил один из повстанцев у Лейси.
  Но тот лишь страдальчески закатил глаза и пожал плечами. Несколько мгновений спустя Уиллоу вернулась в комнату, неся угловатый предмет, завёрнутый в холщовый мешок. Взгляд девушки встретился со взглядом Вандиена, когда она пересекала комнату. Уиллоу остановилась перед ним.
 - Ты абсолютно уверен, что не будешь сражаться за наше дело? - спросила она голосом столь же сладким, сколь и ядовитым.
 - Я уже ответил, Уиллоу, - спокойно заметил Вандиен. - Найдите себе другого… мастера клинка.
  Она смахнула остатки его ужина со стола. Ещё до того, как миска перестала катиться по полу, она вытряхнула содержимое мешка на стол.
  Рапира упала с металлическим звоном и покатилась к Вандиену. Он рефлекторно поймал ее, издав гневное восклицание. Боги! Как обращались с его оружием?! Затем он уставился на свою руку, сжимавшую рукоять с соколом, и провёл взглядом по клинку, на котором все ещё были следы крови Келлиха.
 - Это единственный клинок, который нам понадобится, Вандиен, - с холодной надменностью заявила Уиллоу. - Ты убьёшь герцога ради нас. Не потому, что веришь в наше дело или ради горстки монет. Ты сделаешь это ради шанса снова увидеть Ки живой.
XXX
  Вандиен резко развернулся, нанеся молниеносный выпад - остриё рапиры попало точно в центр маленького крестика, нацарапанного на дощатой стене. Клинок слегка изогнулся от удара. Мощный выпад, который, скорее всего, пронзит человека насквозь. Хорошая работа! Не думай ни о чем другом, внушил он себе, рапира - это центр вселенной, она твоя жизнь! Не отвлекайся. Тренируйся, вот и все. Не спрашивай себя, как ты докатился до такой жизни.
  После того, как он потребовал доказательств того, что Ки жива, повстанцы оставили его одного на складе, служившем им чем-то вроде полевого штаба. Он почувствовал, что в группе царит разлад. Очевидно Лейси не понравился маленький сюрприз от Уиллоу. Она перехватила инициативу, но вожак уже не мог публично спорить с тем, кто преподнёс ему столь эффективный рычаг воздействия на строптивого чужака.  Вандиен, со своей стороны, лёг на соломенный тюфяк, чтобы обдумать ситуацию. Должно быть, он задремал.
  И проснулся здесь. В каком-то чердаке с остроконечным потолком и деревянным полом. Окон нет, но немного света просачивается между досками. Далеко не идеальное место для тренировок. Снова попадание в центр крестика, клинок согнулся. Отступить.
  Значит, они перевезли его, пока он спал. Всего-то… Вошли, подняли, словно мешок с дерьмом, перетащили сюда и бросили на очередную грубую лежанку. И это его, который обычно спал вполглаза! А теперь вот продрых все приключение. Да-а-а!.. Что с ним творится?..  Вандиен вновь сделал резкий выпад, идеально попав в цель. Он не позволит себе отвлекаться.
   Он отступил назад, оценил расстояние и попробовал атаку балестрой. Быстрый прыжок с пяток обеих ног продвинул его вперёд на небольшое расстояние, прежде чем он перешёл в атаку. Этот манёвр был предназначен для сокращения дистанции с противником. Острие рапиры попало в крестик в самом центре, когда он вытянул своё тело на максимум. Но в тот момент, когда отдача достигла пальцев, рукоять рапиры выскользнула из его руки. Онемение, словно морозный холод, пронзило его руку, и он с неверием наблюдал, как оружие со звоном падает на пол. Вандиен прижал замершую конечность к животу, потирая пальцем вздувшийся рубец - алую отметину от клинка Келлиха. Он слегка прикусил нижнюю губу, ожидая резкую боль, когда надавил на шрам пальцем.
  Ничего. Вообще никаких ощущений. Вандиен тщательно исследовал руку. Возможно, что-то с костями? Вроде, все хорошо. Но предательская рука все равно казалось совершенно безжизненной. Он осторожно потёр онемевшую конечность, и, с внезапным покалыванием, словно муравьи забегали по коже, она ожила. Почти…
  Ледяной холод сохранялся лишь вдоль кости - ужасная и застарелая боль.
  Мужчина наклонился, чтобы поднять свою рапиру, когда позади него внезапно открылся люк в полу чердака. Он крутанулся на месте, выставив клинок перед собой.
  Сперва появился поднос, осторожно опустился на пол, с громким скрежетом был сдвинут в сторону. За ним последовала Уиллоу, неуклюже перевалившись через край открытого люка. Она быстро взглянула на Вандиена, затем выпрямилась и закрыла за собой дверцу. Затем девица повернулась к нему, вызывающе буравя взглядом. Однако мужчина не шелохнулся, молча взирая на нежданную гостью.
 - Это твоя еда, - наконец буркнула Уиллоу, указывая на поднос пальцем.
 - И ты поднялась сюда, чтобы сказать мне это. На случай, если я сам не догадаюсь.
  Она вспыхнула, нервно пригладив свои короткие волосы.
 - Я поднялась сюда, чтобы убедиться, что ты полностью понимаешь условия нашего соглашения.
 - Какое тут может быть недопонимание? Я убиваю герцога. Я умираю. Ки остаётся в живых, - сказал он холодным, бесстрастным тоном.
 - Все верно, - Уиллоу попыталась скопировать его тон, но безуспешно.
 - У меня есть один вопрос. Предположим, я откажусь или потерплю неудачу. Кто убьёт Ки?
  Девушка внезапно смутилась.
 - Это... Это не обсуждалось. Если ты сделаешь то, что мы просим, в этом не будет необходимости.
 - Мне просто интересно. Я вот тут подумал, если ты самолично разработала этот чудесный план, то ты и будешь тем человеком, который приведёт его в исполнение. Очевидно же, Лейси не участвовал в этом. На самом деле, он, похоже, вообще его не обрадовал. Но ты... ты сумела убедила друзей Келлиха помочь тебе. Что в таком случае мог сказать старина Лейси? Выступить против тебя, рискуя разбить восстание на отдельные фракции? К тому же, я знаю, как сильно ты ненавидишь нас обоих. И я знаю, насколько важно для тебя это дело. Поэтому, думается мне, ты потребуешь чести самолично убить ненавистную Ки. Кстати, как ты собираешься это сделать? Если я потерплю неудачу или откажусь? Зарежешь ее? Задушишь? Заморишь голодом? - Он слегка пнул поднос. - Неужели отравишь?
 - Ты… ты отвратителен!
  Она побледнела, но говорила вполне решительно.
 - Нет, крошка, это твой план отвратителен. Ты просишь меня по подлому убить незнакомого мне человека и потерять при этом жизнь. И это если все пойдёт по плану. Иначе я все равно подохну, а ты, милая Уиллоу, хладнокровно убьёшь мою подругу.
 - Герцог - тиран! - воскликнула Уиллоу. - Бессердечный ублюдок! Ни один способ убийства не является для него слишком жестоким, ни одно предательство - слишком подлым. Наша земля стонет под игом его жестокости, наши фермеры страдают, а их дети дрожат...
 - Под ледяными дождями Заклинательниц Ветров. Это то, что нужно выучить наизусть, чтобы вступить в ваш клуб? Уиллоу, все зимние дожди ледяные. Поверь, не следует принимать так близко к сердцу дрянную погоду и кровавых тиранов. Они того не стоят. Если идёт дождь, построй укрытие и спрячься там от него. А если вы стонете под гнетом тирании, объединитесь все вместе, в один народ, в одну силу, и свергните неправедную власть. Разве это так сложно понять? Для этого совершенно не нужно высокопарных речей, полных дешёвого пафоса. Объединение мелких дворян, поддерживаемое зажиточным средним классом...
 - ...заняло бы слишком много времени! Мы должны действовать прямо сейчас!
 - Тогда эти земли утонут в крови. У вас ведь нет никакого чёткого плана на случай смерти герцога. В конце концов, вы просто обнаружите, что самый обычный брурианец может оказаться гораздо худшим тираном, чем самый развращённый из людей.
 - Эта твоя точка зрения. В конце концов, какое тебе до этого дело? Ты запрягаешь своих серых меринов, садишься в свой фургон и катишь, куда глаза глядят. У тебя нет ни идеалов, ни мечты о свободе...
 - Ни желания убивать кого-либо. Это не моя борьба, Уиллоу. И не твоя. Ты любишь не это дело, и не восстание. Ты любила Келлиха и хотела поддержать дело, лишь бы угодить ему. Ты вовлечена во все это не больше, чем я. Ты могла бы сейчас же оставить все это позади, выбросить, как ненужный мусор. Оглуши охранника внизу, помоги мне найти Ки и освободить ее, и мы уйдём через границу, исчезнув навсегда.
  На мгновение Вандиену показалось, что он убедил ее. Глаза девушки расширились, глядя в неведомые дали, как будто они уже видели широкую и ровную дорогу, ведущую к лучшим дням. Девушка вздрогнула, внезапно нахмурившись.
 - Ты ожидаешь, что я предам все, во что верил Келлих?! - гневно воскликнула она. 
 - А почему бы и нет?! - взорвался Вандиен. - Он предал все, во что верила ты! Ты верила в любовь, в брак, в простую идею завести детей. В жизнь! Келлих же верил только в смерть, - голос мужчины стал жёстким. - Он хотел быть славным героем, а не просто счастливым мужем. Ты была всего лишь красивой декорацией в его личном спектакле, Уиллоу. Прекрасной возлюбленной, оплакивающей павшего патриота. Вылитый символ грядущей революции. И, черт возьми, именно эту роль ты сейчас и играешь! Ему не хватило смелости жить ради тебя, Уиллоу. Он искал только повод умереть!
  Он пожалел о своих словах ещё в середине тирады, но они все равно вырвались наружу. Лицо девушки стало твёрже и холоднее, её разноцветные глаза приобрели оттенок льда.
 - И ты предоставил ему этот повод, не так ли? Ты позаботился о том, чтобы он у него был.
  Мертвецкий холод пронзил Вандиена, и он не знал, исходит ли он от его руки или от её колдовских глаз. Он переложил рапиру в другую руку, прижав раненную руку к животу. Уиллоу молча наблюдала за ним. А в её глазах… Что?! Удовлетворение?.. Прежде чем глаза девушки вновь стали пусты. В голове мужчины зародилось ужасное подозрение.
- Ты обещала мне доказательство того, что с Ки все в порядке. Я хочу его увидеть.
 - Нет.
  Впервые он почувствовал беспокойство, охватившее Уиллоу. Стоило только упомянуть имя Ки, она тут же попыталась увильнуть от ответа.
 - И почему?
  Она колебалась слишком долго.
 - Мы… мы решили, что это было бы… не очень разумно. Привезти ее сюда… Это привлечёт ненужное внимание. А у нас и так недостаточно людей, чтобы это сделать, и...
   Все это звучало страшно неубедительно. Вандиен все понял.
 -  Вы уже сделали это, верно? - У него внезапно перехватило горло. Голова закружилась, и он пошатнулся. - Она мертва, не так ли?
  Разумеется, они уже убили ее. Это было логичнее. Чище. Умнее. И вскоре он тоже умрёт, и вся эта история завершится быстро и аккуратно.
 - Нет. Нет, с ней все в порядке, и с ней ничего не случится, пока ты будешь делать то, что мы велим, - Уиллоу заговорила очень быстро. - Но ты не можешь увидеть ее прямо сейчас. Это, вообще-то, моё решение. Я видела вас вместе. Она набирается сил в твоём присутствии и… может стать неуправляемой. В таком случае нам придётся причинить ей вред. А ты совершишь любую глупость, лишь бы защитить ее.
 - Например, убить герцога, - горько улыбнулся Вандиен. Его голос казалось доносился с другого края света - сухой и отрешённый. Он чувствовал, как колотится сердце в груди, и понимал, что лицо его стало белым, как мел.
 - Поешь, - Уиллоу пыталась говорить бесстрастно, но в ее ведьмовских глазах читалась с трудом подавляемая паника. - Тебе следует немедленно поесть, - она присела у люка и тихонько постучала по крышке. - А потом тренироваться. Ты обязан поверить мне на слово - Ки жива! И если ты хочешь, чтобы она была жива и завтра, тебе придётся хорошенько выложиться.
 - Я не голоден.
  Вандиен произнёс эти бессмысленные слова почти рефлекторно. Ки мертва! Он мог прочитать это в суетливом желании Уиллоу, как можно скорее убраться с его глаз, в том, как она уклонялась от дальнейшего с ним разговора. Ки уже мертва. Сердце грохотало в ушах, словно боевой барабан. Ки мертва, и… последний кусочек адской головоломки внезапно встал на своё место. Боги! Каким же он был дураком!.. Холодная пустота, заполнившая его сердце, очистила разум, безжалостно осветив всё, что он так трусливо скрывал от себя. Хладнокровная логика их плана внезапно открылась Вандиену. Молодцы! Какие же они все же молодцы… Будь они трижды прокляты! Как всё аккуратно продумано, как мастерски подчищены концы.
 - Тебе все равно нужно поесть, - девушка казалась обеспокоенной.
 - Мне не нравится этот вкус, - мужчина пристально наблюдал за ее лицом, добавляя. - Все, что мне сюда приносят, имеет один и тот же привкус. Одна и та же трава или специя в хлебе, чае, рагу.
  Вот оно! Глаза Уиллоу слегка расширились. Она хорошо контролировала свои эмоции, но было уже поздно.
 -Это… просто укрепляющая трава, хорошо известная в этой части света. Я удивлена, что ты о ней ничего не знаешь. Мы пытаемся хорошо подготовить тебя.
   Он фыркнул, скрыв подозрения в своём голосе:
 - А-а-а.. Травничество. Увлечение старушек, когда их дети вырастают. Большинство из этих трав все равно бесполезны.
  Люк в полу приподнялся, на мгновение показав суровое лицо часового. Он бросил мрачный взгляд на обнажённую рапиру Вандиена, затем посторонился, пропуская Уиллоу.
 - Как она называется? - спросил он, когда она уже опустила ногу на лестницу.
 - Что именно?
 - Твоя укрепляющая трава. Как она называется?
 - А… - Уиллоу помедлила - чересчур долго, как ему показалось. - Антидеспит…
  Вандиен почувствовал, как у него оборвалось сердце, а в животе похолодело. Но виду не подал.
 - Подумай о том, что я тебе сказал, - бросил он ей напоследок.
  Вандиен не надеялся, что она действительно сделает это, и знал, что это уже ничего не изменит. Маховики истории пришли в движение, и никто не свернёт с предначертанного пути.
 - Нет! - донёсся до него ставший глухим голос Уиллоу. - Это ты, подумай о том, что я тебе сказала. Завтра - день открытия фестиваля. Первые поединки начнутся прямо перед полуднем.
  Вандиен подождал, пока люк полностью закроется, услышав, как сухо задвигают засовы. Только тогда он позволил себе медленно осесть на пол, все ещё прижимая руку к животу. Не то чтобы она болела. Казалось, теперь с ней все в порядке.
 - «Кровь-трава», - сказала Ки, коснувшись ногой маленького растения с голубыми цветами. - Некоторые утверждают, что она может вылечить от отравления, - ромни присела, чтобы сорвать горсть маленьких цветков, и покачала головой. - Однако, это не верно. Просто травка придаёт больному животному вид сильного и здорового, что позволяет выгодно его продать. Лично я использую ее только для приготовления хорошего компресса от инфекций. Лекари так же называют ее Злорадом, если я все правильно помню.
  Вандиен молча сидел на полу, почти не двигаясь. Он вспомнил точенную линию подбородка Ки, когда она поднимала на него свои изумрудные глаза, то, как ее длинные волосы струились по плечам, грациозность ее движений, когда она поднималась на ноги.
  Конец. Все кончено. Ки мертва. Он потерял свою честь в бою с лживым фанатиком, вооружённым отравленным клинком. Мужчина посмотрел на рапиру в своей руке, на клинок, который он предал. Он ощупал сморщенную рану на предплечье. Даже Келлих оказался не тем, каким он его представлял. Отравленный клинок!.. Он вёл себя как идиот, даже с этим надменным щенком. А теперь не осталось ничего. Ни семьи. Ни имени. Ничего… Остался только он сам. Однако он ещё может доставить себе удовольствие.
- Убить герцога и умереть, - произнёс он вслух. - А! Провались оно все к черту! Почему бы и нет? Я и так уже мёртв.
  Вандиен взял миску с холодной похлёбкой и отпил, чувствуя вкус противоядия, которое уже леденило его руку, распространяясь по телу с каждым ударом сердца. Поставив миску, он поднял кружку с едва тёплым чаем, салютуя пустой комнате.
  - Чтоб вам всем провалиться вместе со мной! - воскликнул он, пародируя велеречивый тост. Дикая ухмылка исказила его лицо, ухмылка, которую Ки не узнала бы. - Грязные ублюдки! - И он залпом выпил содержимое кружки.