Притча о лае, рыбах и искрах среди чертополоха

Притча о лае, рыбах и искрах среди чертополоха

Тьма уже спускалась на город, когда мудрец, уставший от людского шума, забрёл в одно странное место. Там не было ни людей, ни домов — только собаки. Важные, с вздёрнутыми мордами, они расхаживали по пустым улицам и ла;яли. Не просто лаяли — они вещали, будто каждое их «гав» было проповедью, а каждый рык — глубокомысленным афоризмом.

Мудрец присел на камень и стал слушать.

Первое разочарование
Сначала он думал: «А вдруг?» Вдруг за этим лаем скрывается тайное знание? Вдруг собаки, эти бродячие философы, знают то, чего не ведают книги? Он прислушался — и услышал лишь пустоту, обёрнутую в громкие звуки. Ни мудрости, ни откровения — только бесконечное «гав-гав», монотонное, как капли дождя по жести.

«Ну ладно, — подумал он. — Соломон же говорил: "Познай и глупость". Может, я просто не умею слушать?»

Он прислушался снова.

Второе разочарование
Но чем дольше он слушал, тем яснее понимал: это не просто глупость. Это особая глупость — плоская, как вылинявший ковёр, и предсказуемая, как утро после ночи. Ни намёка на дерзость, ни проблеска безумия — только серая, унылая пустобрёхня.

Тогда мудрец решил научить их.

«Рыбы слушали Антония, — подумал он. — А это ведь собаки! Они хотя бы лают — значит, могут и услышать».

Он встал и начал проповедь.

Третье разочарование
Собаки не умолкли. Они лаяли поверх его слов, перебивали, огрызались. Одни виляли хвостами, будто смеялись, другие рычали, как опровергали. Ни одна не замерла в благоговении, как те рыбы у Антония.

«Рыбы оказались благочестивее», — с грустью подумал мудрец.

Искры среди чертополоха
Ночь уже подходила к концу, когда он наконец понял:

«Не все готовы слушать. Не все могут слышать. Но сеешь ты не для всех — а для тех немногих искр, что тлеют даже в самом густом чертополохе».

Он встал, отряхнул одежду и ушёл.

А собаки продолжали лаять.

Послесловие
Где-то далеко, в тихой заводи, рыбы до сих пор слушают проповеди. Они замирают, высовывают головы из воды и понимают.

А собаки?

Собаки остались на берегу. Они лают на волны, на ветер, на собственные тени. Их лай не долетает до воды.

Но если среди них есть хоть одна искра — она когда-нибудь вспыхнет.

А если нет...

«Что ж, — подумал мудрец, глядя на рассвет. — Значит, так надо».