Безумный гений моей жизни. Начало иного пути

БЕЗУМНЫЙ ГЕНИЙ МОЕЙ ЖИЗНИ. Начало иного пути.
...
Из колена в колена
Моего гения
Текли и стекались
В мои голубые вены
Больные гены.
(Гений страждущий. Анна Буссо)

Она была словно из иного мира, совершенно не похожая ни на кого из всего преподавательского коллектива этого учебного заведения. Спокойная, собранная и отдаленная, свои лекции по литературе она вела как-будто издалека, как-будто из-за невидимой, но непреодолимой преграды, как бы он-лайн. Она никогда не повышала свой тихий и низкий голос. Лишь замолкала на некоторое время, поднимая глаза от тетради, и этого было достаточно, чтобы вся группа быстро успокаивалась. Ее лекции, с глубоким смыслом, высокоинтеллектуальные, я слушала, как откровения, ее речь была такой безупречной, ровной, чистой, как и вся она сама, идеально чистая с невероятно белой почти мраморной кожей, золотыми волосами один к одному в короткой стрижке. Я никогда прежде не видела таких идеальных во всех отношениях людей, даже в фильмах, тех, советских, про научных и творческих работников, про талантливых и гениальных — не от мира сего, которые были для молодежи ориентиром, с кого надо делать жизнь. Для меня, провинциальной девушки, она казалась воплощением мечты о том светлом и чистом мире, о той сказочной стране добра и любви, к которой были устремлены все мои мысли и чувства, как только я начала осознавать себя в своей семье, доме и всем моем окружении.
Я пришла в это среднее учебное заведение не важно на какое отделение, лишь бы побыстрее получить какую-нибудь профессию и уехать подальше, навсегда вырваться из родительской жизни с их непрекращающимися застольями с песнями, плясками, плоскими шуточками, блудливыми глазами родственников и вообще из всего их пошлого быта и бытия. (Подробнее в посте «Спасибо деду за победу!» 05  «Цыганочка с выходом» в свою жизнь. https://valafila.livejournal.com/36489.html)
Мои пятерки обеспечили мне безэкзаменационное поступление, а мое прилежание — повышенную стипендию и хорошее отношение преподавателей.
Наверное, все так бы и сложилось, согласно моим намерениям. Я получила бы эту какую-то профессию, уехала бы по распределению в какой-то город и как-то устраивала бы свою личную жизнь... Если бы не она.
Она изменила мою судьбу так, как я даже представить себе не могла ни в какой мечте, ни в каком сне, даже самом страшном.
Однажды я насмелилась и спросила своего преподавателя,  - как мне научиться также правильно говорить и ясно выражать свои мысли. Она внимательно посмотрела на меня и, в свою очередь, спросила, почему я выбрала профессию плановика-экономиста и кто мои родители. Я стала рассказывать ей всю историю моей шестнадцатилетней жизни, сбивчиво, подбирая слова, смущаясь... Она молча слушала, потом предложила выпить чаю и повела меня в библиотеку, где она параллельно преподаванию заведовала. Мы пили чай с какими-то сладостями, а потом она дала мне большой толковый словарь русского языка и сказала, чтобы я изучала слова в их значениях и применении.
Я старалась изо всех сил заучивать слова, словосочетания, учить правила и, конечно, я стала подражать ей, как могла.  Наверное, поначалу это выглядело нелепо и смешно. Но мое усердие не прошло даром. Вскоре моя обожаемая преподаватель литературы снова позвала меня в библиотеку. На это раз она поставила пластинку - Пятую симфонию Бетховена. Сказала: Слушай! И вышла.
Это была моя первая встреча с гениальной музыкой.  Хотя в школе я училась игре на фортепиано и даже могла исполнить «К Элизе» этого же автора... Но в моем доме популярными были пластинки с записями Ротару, Ободзинского, Сличенко и, конечно, Зыкиной, любимой певицы моей матери, которая на всех семейных празднествах распевала ее песни также громко и звонко, что было слышно на другом конце улицы. Родители купили мне пианино с единственной целью, чтобы я выучилась и играла для них и всей нашей родни эти их любимые застольные песни и плясовые, типа «Цыганочки с выходом» - коронный номер моего красавца-отца. Некоторое время родители терпели мои повторяющиеся гаммы и какие-то непонятные им сольфеджио, арпеджио. Но вскоре стали закрывать дверь, чтобы не слышать мое «тупое бренчание». И я, видя неприятие родителей к школьной программной музыке, тоже потеряла интерес к игре. К тому же начиналось время необычайной завораживающей танцевальной диско-музыки.

...Я осталась одна в пустом зале библиотеки. Игла плавно опустилась на пластинку. И с первого аккорда Пятая симфония Бетховена захватила все мое внимание. В то время я еще не могла понять смысла этой гениальной «не просто музыки» с вечно актуальной темой жизненного преодоления. Но я сразу услышала в тональности до минор аllegro con brio тяжелую поступь «судьбы, стучащей в дверь» - та-та-та-та-а-а-а. Эти первые четыре ноты симфонии - «мотив судьбы» - отозвались в каждой клеточке моего тела. Я впервые слушала музыку, как литературную драму, так созвучную моей.
Пятая симфония Бетховена была любимым произведением моего преподавателя. Она особенно любила слушать ее, когда заканчивала работу над своими собственными произведениями, своими стихами. Да, она была поэтом, необычайно талантливым, необычайно глубоким, с подобной ее любимому композитору мятущейся и страждущей душой.  Возможно, отсюда ее нездешность, неотмирность и возвышенность, которые так впечатлили меня с первой встречи.
Но во время учебы я ничего этого еще не знала и не понимала. Я просто была ее студенткой и прилежной ученицей литературы, языка и хороших манер.
Она тоже выделила меня из общей студенческой массы — за то же прилежание в учебе, за быстрый ум и толковость и еще у меня была очень яркая внешность, одно из немногих положительных наследных даров моего отца. Меня просто нельзя было не заметить, - настолько сильно контрастировало красивое личико девочки с ее провинциальным одеянием и неумением управлять своим стройным телом.
Наши отношения с моей учительницей стали более близкими и доверительными. Я шла к ней  уже не только за углубленными уроками литературы и языка, я обращалась к ней и со своими житейскими и девичьими проблемами. А она, постепенно узнавая мою жизненную историю, все более проникалась ко мне.
Гораздо позже она признается мне, что ей стало так жаль эту красивую и смышленую девочку, поэтому она не могла пройти мимо, не смогла не помочь, не откликнутся на ее/мое страстное стремление выйти из тьмы невежества.
Но, как оказалось, эта была не единственная причина ее отношения ко мне.
Ее личная жизнь в то время тоже была далека от стабильности. Она едва пережила разрыв с дорогим человеком из-за ребенка родственницы, которого ей пришлось взять на воспитание в свою только складывающуюся семейную жизнь сразу же после тяжелых родов той, да с еще более тяжелыми последствиями. Но труднее всего для нее оказалось остаться без этого мальчика, ставшего родным после пяти лет воспитания, когда родственница совершенно поправилась и вспомнила, что она мать.
…
В роддоме мне дали кулек.
А в нем...
Живой дух!
Носопырка!
Как близок тот день, как далек!..
Ты помнишь его,
Свет мой, Кирка?
Нет, звали тебя Кирилл.
Я имя тебе подарила.
А ты мне цветочки дарил...
Но что-то мне сердце разбило.
(Анна Буссо)

Как раз в этот период в ее пространстве и появилась я, молоденькая девушка из пригорода, страдающая от одиночества и неприкаянности при наличии полной семьи и большого количества родственников.
Если бы мои родители хоть немного более были заинтересованы в судьбе их единственной дочери, если бы они тогда еще обратили внимание на мои углубленные литературные уроки, то, возможно, они уберегли бы меня от рокового шага, кардинально изменившего и мою, и их судьбы.
Но, как известно, в жизни не бывает сослагательных наклонений.
...
Гений страждущий.

Из колена в колена
Моего гения
Текли и стекались
В мои голубые вены
Больные гены.
Текли и стекались,
Спекались магмой
И стали
Моей родовой магией
От отца-вулкана
И моей мамы.
Петр...Федор...Якоб...Андрей...
Отец Валентин-Василий...
Вот моя библия, мой скарабей,
Слабость моя и сила.
Елизавета... Анна... Виктор...
Боже! Храни их тлена...
Ироды, демоны, взлет и позор,
Страждущая Елена.
Вот наше дерево, мука моя.
Деткам скажу: - Подальше!
Адамовым яблоком в чужие рая
Падайте яблочки наши!
(Анна Буссо)


Vala Fila