Лунная пыль

Хос Сиэн, юная прелестница из рода Саха, долго смотрела на старую и пожелтевшую фотографию с окисленным от времени серебром и, вздохнув, поставила ее на полку, с сожалением  невозможности побывать в том времени и увидеть камлание много раз «пра», прадедушки, или Эхэ шамана первого Мирового Древа, воочию. Она знала, что по праву рождения, имела право принять дар от Эхэ, но не воспользовалась этим, ни разу. Невостребованный чип так и хранился где-то там, в семейной ячейке крио-банка. По преданию, когда-то — пару-тройку веков назад — на земле Саха бытовал культ рода Эхэ. Прадед практиковал Эхэ, и много тому лун назад были другие Эхэ-шаманы. Людей лечили, оленей от снежной бури укрывали, род от голода спасали и людям помогали. А вот ее отец, против традиций рода, стал математиком. Хорошим, грамотным; тогда он из стойбища в город уехал и семью завел. Но бубен старого Эхэ хранил на стене, рядом с газовой плитой. «На память, чтоб корни свои не забывать», — наставительно говорил он детям по утрам, торопливо допивая соленый чай с маслом и молоком.

Вот и этим утром, как обычно, Хос Сиэн проводила отца до двери в прихожей и по привычке глянула на себя в зеркало. У нее была не совсем вилюйская внешность. Благодаря любимой бабушке в ее облике чувствовалась кровь белого человека. Ее смуглое овальное лицо обрамляли каштановые вьющиеся волосы. Выразительные блестящие и озорные шоколадные «оленьи» глаза, казалось, лучились мечтательностью и звездной романтикой. На изящную фигуру она традиционно накинула меховой жилет с узорчатыми карманами.

Хос Сиэн иногда жалела о тех временах, которых никогда не видела и имела об истории Эхэ весьма смутное представление. В ее генетическую память родители даже записали несколько эпизодов таинства Осухай. Сейчас же, став взрослой, Хос Сиэн вряд ли могла что-то вспомнить также ярко, как видела этот круговорот жизни в танце Эхэ шамана, когда-то в виртуальной реальности в детстве. Со временем мозг вытесняет ненужные воспоминания, замещает их более свежими и полезными. В памяти юной Хос Сиэн нынче все перемешалось: старое и новое, очередность дедушек Эхэ — кто идет за кем, — но неизменными оставались традиции и главный обряд камлания.

Отзвуки струн хомуса, небольшого инструмента, на котором играл старый шаман Эхэ, и постукивание колотушки в бубен, — все это отдавалось в сердце Хос Сиэн ритмом весенней Луны, накануне встречи нового Солнца. Иногда ей казалось, что она видела, как в пламени жертвенного костра мерно качается закопченный котелок с целебным бальзамом. От него исходит пряный аромат трав и снадобий и что-то еще, чарующее и колдовское — вот и все, что порою вспоминала Хос Сиэн. Давным-давно это было: бог грома прогнал злых духов-абасы, и они отступили. Гроза быстро пронеслась над стойбищем, не причинив разрушений. «Да, прадедушка Эхэ, был сильным шаманом», — подумала Хос Сиэн и, открыв Т-кабинку с электронным кодировщиком, набрала пароль.

Квантовая телепортация соединила Т-кабинку девушки с такой же, но ее друга Икрэна, обитающего на Луне, где шло строительство лунного городка для новых поселенцев с Земли.
— Привет, Икрэн, — сказала Хос Сиэн, увидев его на экране.
— Привет, Сиэн, — ответил он, улыбнувшись. — Все утро думал о тебе. Когда же, наконец, ты прилетишь сюда? Тут все ждут специалиста по Искусственному  Интеллекту, тем более, в области медицины.
— А что, на Луне поселились чужие?
— Хо-хо. И не говори, Сиэн. Куда ни кинь взгляд здесь все чужие, только вот ИИ-медика не хватает. Кстати, напоминаю, мне вот-вот дадут семейный модуль, и мы сможем соединиться. Предложение компании действует месяц. Если мы не заключаем брак и рабочий контракт, то жилье отберут.
— Да-да, Икрэн, я только и мечтаю об этом, — вздохнула Хос Сиэн в задумчивости. — Однако есть одно обстоятельство, которое мешает немедленному отлету.
— Интересно, какое же? — спросил Икрэн.

Икрэн, обаятельный молодой человек, намного выше среднего роста, был не просто белым, а альбиносом с фиолетовыми глазами. В принципе, он знал строгие правила компании, набирающей себе персонал. Среди прочих документов требовался генетический паспорт совместимости будущих супругов, где просчитывались их возможности: длительное пребывание в условиях лунной колонии, психическая устойчивость, иммунитет и всякие прививки, в том числе от лунной пыли.
— Ах, ты о генетическом паспорте?
— Ну да. Ты знаешь, есть одна закавыка. Никак не могу получить результаты прививки от лунной пыли. Что-то в лаборатории клиницисты темнят. То у них реактивов нужных не было, то лаборанты в отгулах, то бумажные бланки не поступили, то сами анализы «прокисли», и нужно все процедуры повторить, к тому же лунная пыль закончилась. Не понимаю. В общем, «тянут кота за хвост».
— Разве прививка не должна быть разовой, как бы?
— Эта какая-то новая вакцина, и она двукратная.
— Я понял. Сиэн, у меня родилась идея. Послушай, найди в той лаборатории главного и пригласи его или ее в кафе «Северный олень». Вскользь упомяни о прадедушке. Ты же правнучка знаменитого шамана, собери все свои силы и проведи обряд вызова духа Эхэ. Главное, чтобы было эффектно — побольше огня и звуков бубна! Ты и без чипа можешь это. Кто хочет поверить в мистику, тот поверит. Люди склонны верить «не пойми во что». Пусть Эхэ тебе поможет! Ха-ха-ха.
— С духами лучше не шутить, Икрэн. Они не добрые и не злые, но отомстят, если их тревожить почем зря. Так говорил мой дедушка.
— А ты и не шути. Камлание ведь почти тот же гипноз. Тем более, когда люди хотят увидеть что-то необычное, они это и увидят, и услышат, и поверят во все. А в случае чего еще и придумают такое, чего никогда не было. Клянусь рогами и копытами северного оленя.
— Однако, Икрэн, ты слишком уж разошелся в своих выдумках! Не смешно! Оленьи рога и копыта оставь лучше мне, фантазер.
— Ваше время связи с лунным абонентом истекло, — безучастным голосом Искусственного Интеллекта сообщила Т-кабинка. — Прощайтесь.

***

«Итак, проблема заключается в лунной пыли», — размышляла Хос Сиэн. — «Земная пыль, как мне известно, содержит много всяких клещей, а от нее прививки никому не делают». Но знания Хос Сиэн были далеки от полноты, как она выяснила при встрече с Анной Ивановной, главврачом клинической лабораторией. Анна Ивановна, приятной внешности дама средних лет и строгого вида, родом из южных земель, где растет белый виноград сорта ркацители, тем не менее, отнеслась к просьбе Хос Сиэен о получении результатов анализа, участливо.

— Видите ли, Сиэн, лунная пыль, — сказала она, наливая в бокал пятизвездочный коньяк, — есть не просто измельченный реголит, как думают обыватели. Во-первых, она химически активна сверх меры. Во-вторых, она имеет состав, сильно различный в зависимости от географии Луны. На той площадке, где Земля строит лунный городок, сибирские ученые нашли еще одну интересную особенность.

Анна Ивановна замолчала, с интересом разглядывая интерьер. Помещение кафе «Северный олень», где за небольшим круглым столиком расположились обе дамы, выглядело как внутренность летнего жилища якутов, конусообразного шалаша «ураса».  По периметру стояли лавки, накрытые мохнатыми шкурами. Множество узких современных окон все же не давали достаточно света, и поэтому над каждым столиком нависала маленькая желто-оранжевая лампа.

Анна Ивановна полюбовалась на янтарно-красный цвет напитка и смачно отхлебнула коньяк:
— Какую особенность? — вдруг заробела Хос Сиэн, шестым чувством улавливая козни фатума.
— Спасибо, Сиэн, хорош коньячок! Давно так душевно не беседовала ни с кем. Сиэн, только не волнуйся! Расскажу все по порядку. Мы тестировали реакцию взаимодействия лунного порошка с живыми клетками грызунов и человека. Результаты оказались странными. Девяносто процентов образцов тканей погибли. Но...
— Что значит «но»? — спросила Хос Сиэн и пригубила коньяк, который до сих пор не пробовала, ни разу.

Девушка зажмурилась: «Огонь, а не напиток! Дух Эхэ, и как это люди пьют»? От дурных мыслей по ее коже внезапно «пробежал мороз». И она повторила вопрос:
— Анна Ивановна, а что все-таки значит ваше «но»?
— Десять-то процентов клеток выжили. Нота бене! Оказалось, что помимо острых сколов на кристалликах реголита там содержатся споры очень древних микроорганизмов. Генетическая память у кое-каких образцов тканей проснулась. Это произошло не само по себе. Не от теплого воздуха в лаборатории. Микробы проснулись от капли твоей крови. Твоей крови!
— Ничего не понимаю, — сказала Хос Сиэн, слегка опьяневшим голосом. — Не может быть!
— Может. Еще как может. Но «цветочки» еще впереди, — жестко сказала Анна Ивановна. — Слушай далее, ты должна знать, что произошло!

Хос Сиэн готова была расплакаться. Она отхлебнула еще из бокала. Всхлипнула.
— Деточка, да ты закусывай, закусывай! На салатик и лимоны налегай, тебе полегчает, — усмехнулась собеседница, смакуя очередной бокал янтарно-красной жидкости.
— Пока анализы в пробирке ждали своей очереди; микробы вдруг начали ускоренно размножаться. Когда лаборант заметил, что кровь буквально выползает из пробирки и стекает по ее стенкам на стол, то он попытался перелить содержимое в реторту, но… выронил пробирку. Она разбилась. При попытке собрать осколки с пола, лаборант Кеша Гренкин поранился и заразился неизвестно чем.
— Ой! Как это? — вскрикнула Хос Сиэн. — Не может быть!
— Неизвестную инфекцию мы окрестили лихорадкой «Лунная пыль». Тщательно наблюдаем за «нулевым» пациентом; надеюсь «нулевым». Пока он жив, и это хорошая новость! Мы описали первичные симптомы: высокая температура, покраснения и высыпания на коже, упадок сил, пропал аппетит и спутанность сознания. Думаю, сюрпризы впереди. Кешу мы изолировали в Красной зоне и выставили в охрану почти всю смену больницы. Единственно, что не сделали, это не сообщили пока в мэрию и военным. Наугад пробуем различные препараты. Ничего не помогает. Надеемся на лучшее. Температура же неуклонно растет.
— Как же ваша хваленая вакцина?
— Прежние вакцины неэффективными оказались. А вакцина из твоей крови будет готова через три дня, не раньше. Ждем-с.

Девушка замерла от испуга. Анне Ивановне показалось, что Хос Сиэн вот-вот упадет в обморок. Она налила ей стакан минералки:
— Выпей, это залпом!

Зубы девушки застучали о край стакана.
— Что, действительно моя кровь тому причиной?
— Мы не уверены на все сто процентов, но на девяносто девять и девять «да». У нас в запасе трое суток, пока приготовится вакцина. Надо что-то делать. Все хотела спросить. Мы ведь не зря сидим именно в кафе «Северный олень», не так ли? Что-то тебя связывает с севером, я полагаю. Вся обстановка: ритуальные маски на стенах, оленьи рога и бубны. Сиэн, у меня мелькнула мысль; ты случайно не родственница легендарного Эхэ, шамана Мирового Древа?

Хос Сиэн внутренне напряглась:
— Это мой многажды прадедушка, — смутилась девушка.
— Вот как?! — обрадовалась Анна Ивановна. — Мечтаю своими глазами увидеть обряд камлания. Это же нечто сродни гипнозу, не так ли? Древний гипноз для меня загадка. Но даже специалисты в области работы мозга утверждают: «Психология в форс-мажорных обстоятельствах оказывается на высоте». Поехали со мной к нашему «нулевому» пациенту. Возьми бубен с собой. Примени-ка свои тайные способности для спасения Кеши. Внутренний настрой человека горы сдвигает. Сможешь?
— Не знаю. Когда-то давным-давно шаман Эхэ прогнал злых духов-абасы, и они отступили.
— Злые духи-абасы, — повторила Анна Ивановна. — Сейчас такое определение кстати, я полагаю. Мы как раз имеем дело с неизвестными, не изученными микроорганизмами инопланетного происхождения. Реакция человека на любую болезнь, прежде всего, идет в области психики. Духи-абасы, говоришь. Что-то в этом есть. Споры возбудителя миллионы лет пролежали в лунной пыли! Чужая жизнь на Земле проснулась и принялась за старое, заложенное в ней генетически. Я, как врач инфекционист, опасаюсь эпидемии от лихорадки «Лунная пыль». А ты беспокоишься о справке. О, детская наивность! Вставай, Сиэн, поехали! Выгляни в окно. Видишь вон ту синюю машину с винтами? Это мой флаер или беспилотный октокоптер. Я припарковала его у входа. Поторопись! Лаборанта Кешу надо спасти непременно!
— Анна Ивановна, а Кеша единственный пациент?
— Что?! Хороший вопрос, однако, — побледнела Анна Ивановна. — Хочется верить, что единственный.

***

Когда они прибыли в клинику, то в Красной зоне «поселились еще несколько человек».
— Откуда наплыв новеньких? — «железным» тоном спросила Анна Ивановна у дежурного врача Серафима Петровича.

Дежурный врач, он же заместитель главврача, пожилой мужчина возраста «далеко «за» и ближе к ста» сообщил:
— Анна Ивановна, выяснились новые факты. Наш «нулевой» пациент после экспресс обследования гладил приблудную кошку Муську. Мы ее гоняем, но она все равно частенько заглядывает к нам. Добросердечные повара покормили Муську в кухонном блоке и отправили ее гулять. Кошка очень красивая, трехцветная, ласковая и всем дает себя погладить. Примерно через час у поварих поднялась температура.
— Уважаемый Серафим Петрович, как вы могли допустить такое? — язвительно спросила заведующая, сузив глаза от ярости.
— Видите ли, — начал он оправдываться, — я родился в то время, когда люди читали газеты и были широко образованы. Тогда считалось, что животные, за исключением серых крыс (вспомним о средневековой чуме), не переносят инфекцию, в том числе типа гриппа.
— О, боже мой! Это называется, врач со стажем?! — возмутилась Анна Ивановна. — Какой грипп? Окстись, Серафим Петрович, у нас лихорадка «Лунная пыль». Болячка новая. Инопланетная зараза, неземные микроорганизмы, чужие белки и сторонняя ДНК! Все это несовместимо с нынешним иммунитетом человека. В генетической памяти землян подобной инфекции нет.

«Ситуация выходит из-под контроля», — поняла Хос Сиэн.
— Так что делать? — спросила она у Анны Ивановны. — Танцы с бубнами отменяются? Но я могу помочь, как дипломированный ИИ-медик.
— Ого! ИИ-медик? Очень кстати. Танцы с бубнами? Да-да, деточка! Мы должны собрать всех «контактеров» с Кешей и кошкой Муськой вместе. Тут уж деваться некуда, придется сообщить в мэрию и военным.
— Они же «закроют» город на карантин. Ко мне племянница с внуками обещалась приехать, — грустно промолвил дежурный врач.
— Вы не о том думаете! Серафим Петрович, прикажите отловить эту самую Муську для исследования на предмет переноса лихорадки «Лунная пыль».
— А что потом с кошкой делать?
— Изолировать в закрытом вольере для опытных животных. Через три дня опробуем новую вакцину сначала на ней, — сказала Анна Ивановна.
— Понял. А как же пациенты в Красной зоне? Это цельная смена поваров, общавшихся с кошкой. Для них какую терапию применить?
— Во-первых, немедленно всем пациентам поставить капельницы с физраствором. Хуже не будет! Во-вторых, сотрудникам рабочей смены отделения надеть герметические спецкостюмы, респираторы и перчатки. Это приказ!

***

Через полтора суток местность вокруг больницы, днем ранее, походившая на лесопарковую зону с пышными деревьями: липами, дубами и елями, стала неузнаваема. Военные разбили лагерь: поставили не только всесезонные армейские палатки для медперсонала, столовые и изоляторы для больных, но и кузов-фургоны типа «кунг» для военизированной охраны лагеря. Всю территорию они оцепили колючей проволокой, поставив шлагбаумы, вышки и часовых с собачками по периметру.

Любопытные горожане из соседних домов высыпали на лоджии, балконы и крыши, залезли на окрестные деревья, вооружившись биноклями, что не спасло все же общественность от слухов и сплетен. До жизни города вдруг всем стало досуг.
— Что-то от нас власти скрывают, жители Энска, — изрек пенсионер Михалыч, отставной офицер погранвойск.
— Говорят, эпидемия в город пришла, — сказал молодой человек в белом халате и очках, по прозвищу «ботаник».

Поскольку он держал дома настольную лабораторию с разными приборами, клетку с белыми мышами, лазерный микроскоп и постоянно что-то изучал, глядя в окуляр, то соседи и окрестили его так.

— Холера или чума что ли? — спросила баба Ната, вытирая руки о фартук. Она закончила печь пирожки и с радостью решила поучаствовать в общем собрании соседей.
— Не, другая зараза — это лихорадка «Лунная пыль», — ответил «ботаник».
— Жаль, что по радио ничего не говорят, — сказал Михалыч. — Непорядок, однако!

Мэрия после шока от слова «эпидемия» привела в движение всю свою бумажную и цифровую бюрократию. Прежде всего, официально «закрыли» город Энск на карантин. Обо всех изменениях в жизни города жители узнавали по «сарафанному радио»: кто-то обязательно что-то слышал. Но городское радио и телевидение безмолвствовали. В аэропортах отменили все пассажирские рейсы. Речной транспорт и автомобильный допускали в город только по специальным пропускам. Но экстренное совещание в мэрии тем временем продолжалось уже не один час.
— Пропуска выписывать прибывающим в Энск по предварительному звонку, проверять паспорта и прочие документы! — охрипшим голосом продолжил мэр, наливая воды из графина.

Стояла июльская жара, почти макушка лета. Суровые меры принимались в городе быстро. На железной дороге ограничили движение пассажирских, скорых и почтовых поездов, разрешили свободный въезд лишь товарным.
— Без продуктов и медикаментов людей не оставишь ведь, — развел руками мэр Никольский. — Так что товарнякам дорогу придется обеспечить. Однако машинистов и помощников обязательно всех вакцинировать. Анна Ивановна, распорядитесь об этом!
— Да-да, непременно, Кирилл Мефодьевич, — уныло кивнула она.
— У вас достаточно вакцины для профилактики и для новых пациентов?
— Честно говоря, — осмелилась заявить Анна Ивановна, — сию минуту у нас вообще нет вакцины, ни одной дозы.
— Вот как! — опешил мэр. — Что вы себе думаете?
— Она готовится только. Два дня до опробования.
— Ну и ну! Здрас-сьте, приехали, — возмутился мэр.

Следом все загалдели: администрация и совет города Энска, военные и представители прессы.
— Да, как вы допустили?! — повысил голос мэр.
— Ну, скажем прямо, — свирепо парировала Анна Ивановна, — постановление о строительстве лунной базы не я принимала. Также решение о прививках от лунной пыли не я придумала. Оно было чисто номинальным, дескать, еще одна бумажка так для формальности, не более того. Никто не знал о свойствах лунной пыли ничего, пока мы не обнаружили споры инопланетного микроорганизма. А дальше покатилась ситуация, как снежный ком. Что и привело к возникновению лихорадки «Лунная пыль».
— Ясно, — процедил сквозь зубы мэр. — Ладно, работайте! Мы ждем вакцину. Вы свободны.
— Хос Сиэн, возможно, нам опять понадобится твоя кровь, — шепнула на ухо Анна Ивановна. В мэрии она представила девушку в качестве своего помощника по разработке вакцины, как лаборанта-аналитика. — Сейчас это единственная «соломинка» для спасения людей.
— Я поняла, — согласилась Хос Сиэн.

***

Прошло три дня.
Благодаря родственникам больных и их жалостливым друзьям с колбасой, курицей и пельменями, а также попустительству военизированной охраны из неопытных призывников, количество пациентов в Красной зоне утроилось. Персонал больницы вынужден был взывать о помощи в районный центр. Людей в городской больнице Энска не хватало. Каждая смена буквально валилась с ног после дежурства.

Кошка Муська снова пришла на кухню. Тут-то вторая смена поваров ее и изловила:
— Кис, кис! Муся, Муся, иди сюда, я тебе молочка налью, — позвала кошку толстая повариха Раиса, быстро надевая перчатки и респиратор.
— Анна Ивановна, наконец-то, злодейка попалась, — сообщил врач Серафим Петрович по телефону. — Куда ее, в вольер лаборатории? Ага, понял.

Анна Ивановна всадила полный шприц в бедро задней лапки Муськи, стараясь не попасть в седалищный нерв. Кошка мяукнула и направилась к миске с кормом.
— Все, будете наблюдать, — приказала Анна Ивановна. — И еще, найдите мне обезьяну, лучше шимпанзе.
— Да, где же я ее возьму? — возмутился Серафим Петрович. — У нас и цирка-то нет.
— Где хотите, — усталым голосом сказала главный врач. — Иначе следующая опытная доза вакцины достанется лично вам, как примату.
— Плохая шутка.
— Возможно. Эпидемия в городе. Да, Серафим Петрович, неужели не помните, на той неделе к нам заехал цирк-шапито. Как его там, шапит-.., шапитмейстер цирка ездил на машине по центральному проспекту и в громкоговоритель рекламировал представления.
— Помню. Теперь бедные артисты с животными выехать не могут; город закрыт.
— Спросите у них обезьяну.
— Для опытов? Не дадут.
— Про опыты не говорите. Скажите, что для прививки от вирусной инфекции животных, иначе власти Энска цирк из города еще долго не выпустят. Намекните, дескать, что дрессировщику хорошо заплатят из фонда чрезвычайных ситуаций. В общем, проявите фантазию, а я вам премию выпишу за инициативу.
— Ну, ежели премию, тогда другой разговор, Анна Ивановна
— Все. Я домой. Наблюдайте за Муськой. Станет ей хуже, звоните мне. Хос Сиэн, поживешь пока у меня. Нам многое надобно обсудить. Поможешь? Поехали!

***

Серафим Петрович долго бродил около цирка-шапито. Мучился тяжелыми думками, как заполучить эту злосчастную обезьяну: «Украсть? Выманить, типа сбежала? Или официально договариваться с дирекцией цирка, пусть сами привезут ее на прививку»? Читал афиши, ел мороженое. Ничего толкового не придумалось, и он купил билет на представление, чтобы увидеть номер с обезьяной. До спектакля было около часа, и Серафим Петрович каждую версию операции «Обезьяна» мысленно «обсасывал» со всех ракурсов.

Версия с кражей сразу показалось сомнительной: «Во-первых, циркачи могут застукать его с мешком, где шевелится и визжит нечто. Побьют и вызовут полицию. Не, не пойдет! Не хватало мне на старости лет из-за какой-то обезьяны «присесть». Во-вторых, если это шимпанзе, то она ростом более метра и весит от пятидесяти до ста килограмм. Мало того, что ее не поднимешь, так еще тащить до больницы или даже до такси. А это радикулит и надолго. Ладно, возьму мартышку: она меньше и легче, но очень уж визгливая, и я сразу попадусь. Не, тоже не пойдет». Серафим Петрович дошел до края циркового двора и развернулся, встал у афиши, разглядывая картинку с животными на велосипедах.

«Хорошо. Выманить, но как? Для этого надо попасть за кулисы, открыть клетку или вольер и предложить обезьяне банан», — сердился он. — «И сколько надо бананов, чтобы она сама дошла до такси? А если она не ест бананы? Да-а, задачка. Не, и это тоже не самый лучший вариант»!

Серафим Петрович услышал первый звонок, приглашающий зрителей в зал. И тут его осенило: «Прикинуться журналистом, попросить интервью у дрессировщика, а там как получится».

***

«Журналист» газеты «Экспресс новости» Серафим Петрович, наконец, попал за кулисы цирка-шапито. Там он увидел своего «коллегу» из газеты «Городская правда» известного Эдуарда Волкова. Тот общался с дрессировщиком. Не закончив давать интервью, дрессировщик заторопился к директору, бросив мимолетом:
— К вольеру близко не подходите, очень опасно! Я скоро.

Журналист не поверил в опасность обезьян и с интересом рассматривал «собратьев» по разуму.
— Неужели, мы от них произошли? — удивлялся он, обращаясь к «коллеге».
— Мне тоже не верится, — кивнул Серафим Петрович. — Мой внук спрашивает: «А фотография первой бабушки не сохранилась»?
— Да-да, — рассмеялся тот.

В это время одна шимпанзе в юбочке заинтересовалась Эдиком. Она нарочно бросила игрушку подальше от клетки. Потом сделала просящий жест, в надежде, что человек поднимет. Хитрость удалась. Тот простодушно подал игрушку обезьяне. Но когда он приблизился, она притянула человека ближе к клетке, крепко обхватив его за талию, и стала шарить по карманам. Журналист отчаянно сопротивлялся и отбивался от цепких лап шимпанзе. Обезьяна деловито вытащила ключи от машины, смартфон, носовой платок и маленькое круглое зеркальце. А затем начала расстегивать ремень брюк и дергать замочек «молнию», пытаясь расстегнуть брюки.
— Помогите! — сдавленным голосом закричал Эдик, пытаясь вырваться из лап сильного животного.

К счастью пришел дрессировщик и усмирил бестию:
— Ах ты, нехорошая Клара! Кто себя плохо ведет? Я тебя накажу.

Шимпанзе схватила зеркальце и убежала в дальний угол клетки. Она быстро поняла, что это за предмет, и стала с интересом рассматривать себя. Дрессировщик обернулся к Эдику:
— Я же вас предупреждал! — рассердился он и вошел в клетку, собирая по полу добычу шимпанзе. — Вот ваш смартфон и ключи, милейший. И запомните, обезьяны дрессируемы, но не разумны. Это иллюзия!

Серафим Петрович засмеялся. Но журналист Эдик безмерно расстроился, и ему было не до смеха. Такой конфуз прилюдно! Покраснев как рак, он застегнул брюки и ремень, забрал смартфон с ключами и поспешил к выходу. Однако Эдик напрасно переживал. Артистки цирка, пробегающие мимо обезьянника в душ с полотенцами, давно привыкли к проделкам обезьян и не особенно обращали внимание на постороннего.
— А вы, по какому вопросу? — уставшим голосом спросил дрессировщик у Серафима Петровича…

***

После прививки. Шимпанзе Клара весь день вела себя странно. Анна Ивановна и Серафим Петрович ожидали, чего угодно: повышения температуры, апатии или наоборот, обжорства. Однако Клара захотела рисовать. С удивительной точностью, в манере  Микеланджело, обезьяна нарисовала два портрета акварелью: Анны Ивановны и Хос Сиэн. Сотрудники Красной зоны дивились:
— Неужели это проявления вакцины от лихорадки «Лунная пыль»?

Анна Ивановна попросила Хос Сиэн пообщаться с Искусственным Интеллектом, чтобы рассчитать оптимальную дозировку для вакцины людям. С добавлением синтетической плазмы крови, получились микродозы. Поэтому, к счастью, одной пробирки с кровью Хос Сиэн хватило вакцинировать не только больных, но и возможных «контактеров». Таким образом, все пациенты больницы получили прививку.
— Как вы понимаете, господин мэр, — сказала Анна Ивановна на очередном экспресс совещании, — лихорадка «Лунная пыль» купирована в городе, но… побочные эффекты не изучены. Прогноз на ближайшие год-два не известен.

Через две недели карантин в Энске был снят. Документы с грифом «Совершенно секретно» отправлены в архив спецслужб. Хос Сиэн получила, наконец, долгожданную справку о прививке от «Лунной пыли» и улетела в объятья Икрэна, строить лунный город. Все обошлось как-то, и ей не пришлось тревожить духов-абасы прадедушки Эхэ. Цирк-шапито уехал. Тумбы с ободранными афишами никого уже не завлекали. Сухие листья по вытоптанному зрителями полю лениво гонял южный суховей. Жара и июль разогнали горожан с балконов и лоджий.

— Анна Ивановна, — спросил Серафим Петрович, — а другие пациенты тоже рисуют шедевры?
— Не замечала. Гений потому и гений, что рождается один на миллион.
— И это не смотря на то, что художник — обезьяна, дальний предок человека. Родственнички как бы, — философски заметил Серафим Петрович.
— Как бы. Родственнички, — кивнула Анна Ивановна. — Да и то, если верить Дарвину, конечно.