Банкет теплоходом в сорок втором и под Бобруйском

     - Тише, приятель, - слегка заикаясь пробормотал рано и скоропостижно поседевший Юматов, несколько вальяжно ложа свою правую конечность на в кривую сажень плечо вздрогнувшего от такого проявления фамильярности Читы.
     - Чево с ним разговаривать ?! - взорвался Лановой, выметывая на стол из таинственной глубины жестяного сейфа неопровержимые улики, полностью разоблачающие фуфельность наркомании Жегалова в сапогах, покорно сидевшего в уголке там.
     - Опять там, - притворно ужаснулась Дита фон Тиз, разворачивая за уши мордочку коалы к себе в анфас.
     - По - жизни, мать, - добродушно и миролюбиво отозвался завравшийся коала, легонько прикусывая беззубыми деснами задорно торчащий розовый сосок на правой груди матерой и блистательной. - Кстати, ты в курсах, что вот это вот самое  " завравшийся " я позаимствовал прямиком у Доста ?
    Дитушка зашаталась, белея. Она, разумеется, знала о присущем коалам коварстве, их крайне развращенный разум и невообразимые познания как в шкварках, так и в истинных бриллиантах мировой культуры привели во времена оны к краху и фиаско многих и многих, пытавшихся делить апельсин, охмурять и кружить голову пишущего всю эту хрень ремиссионного нарика, по потере здоровья возлежащего на кровати по диагонали, в чем был, естественно, смысл, ибо ( шикарное словечко ! ) зачем лежать именно по диагонали просто так ? Смешно и говорить. Поэтому коала запел. Сурово и мужественно, гипнотизируя зачарованную рюссиш культур, а Дост, вне всяких сомнений, именно оттуда, зря, что ли, сам лорд Кеннет Кларк, упоминая о вкладе руссиян в мировую культуру, заметил мимоходом лишь Доста и Толстого, Диту фон Тиз.
    - Горит и кружится планета ...
    - Глохни, - взмолилась Дитушка, трогательно складывая свои руки патриотки на фальшивой груди. - Как ты можешь, - пеняла она блаженно жмурившемуся на ее красоты коале, - после Доста перейти к совдеповско - жидовской погани и мерзости ? Это, - она замялась, подыскивая, видимо, нужные слова, - все равно, что Джоконду оклеить по рамочке моими фоточками из Инстаграм.
    - Примерно, - промямлил коала, угощая подругу сигаретой. - Ты про Юматова будешь слушать ?
    - Буду, - решительно тряхнула аккуратно причесанной головкой Дитушка, алчно прижимая к себе коалу.
    Юматов прошелся по кабинету упругой походкой, зачем - то на каждый третий шаг немного подпрыгивая. Жегалов закрыл глаза, а Чита, насторожившись, во все глаза смотрел на странные движения муровца, даже его напарник Лановой тихо застонал сквозь плотно сжатые зубы, осознав, что именно вот сейчас вот такой кажущийся примитивным Юматов огорошит советских бандитов блеском интеллекта и даже ума.
    - Он, значится, - очень негромко заговорил Юматов, встав напротив сжавшегося Читы, - дает спиртоносу рубль и требует спирту. Спиртонос, Чита, тот самый Сенечка Тузик, коего так и не осмелился показать Говорухин, но чотко описанный Шишковым. И вот Тузик отвечает ему, что спирт лишь для птицы Калгана. Понимаешь ?!
    Чита трясся и что - то шептал побелевшими от ужаса губами, не в силах оторвать глаз от торжествующего Юматова, начавшего немного приплясывать.
    - Хрена ты ему мозг засираешь ? - послышался кумарной голос Жегалова. - Мусорила ты запозорный, ты мне лучше мозги трахай, Чита - человек первобытный, как Маргадон.
    - Га ! - захохотал Лановой, с нескрываемым удовольствием наблюдая умаление напарника. - Вот и нарвался ты, Юматов, на понимающего мальца в нелегком деле производства шкварок.
    И это было действительно так. Поэтому Юматов пошел справлять поминки по своей помершей собаке, во время которых невзначай просто и тупо пристрелил человека. И это, граждане бандиты, как нельзя лучше характеризует мерзость и пакость всей совковой хероты из целебрити и пиара, хотя тогда и слов - то таких не знали.