Последний клич легиона

Поля горели. Дым от горящих пшеничных полей стелился по земле, как саван. Ветер разносил пепел бывших домов — теперь лишь угли да обгорелые балки напоминали о деревне, что стояла здесь ещё утром.

Тиберий Валерий Руф, некогда легат Второго Августова легиона, а теперь просто изгнанник, шёл по дороге, сжимая в руке медальон с портретом жены и дочери. Тот самый, что нашёл в пепле.

— Они заплатят, — прошептал он, и слова превратились в пар на холодном ветру.

Пролог. Проклятие триумфа
Рим ликовал. Император Марк Аврелий Север, увенчанный лавровым венком, принимал триумф после разгрома германских племён. Руф стоял рядом, в доспехах, забрызганных кровью. Он спас империю в битве у Тевтобургского леса, закрыв прорыв в рядах, когда сам Север дрогнул.

Но триумф — это не только слава. Это зависть.

— Легионеры! — провозгласил Север, поднимая кубок. — Вы — сталь Рима! Но даже сталь должна знать своё место.

Той же ночью Руфа схватили преторианцы.

— Император приказал. Ты стал слишком популярен, легат.

Его лишили звания, имущества, имени. Жена и дочь — сосланы в дальнюю провинцию. А его самого бросили в гладиаторские ямы.

— Если хочешь увидеть их живыми — умри на арене, как пёс.

Часть первая. Песок и кровь
Арена Колизея. Пятьдесят тысяч голосов ревут, как дикие звери. Руф стоит с коротким мечом против трёх фракийцев.

— Новичок! — смеётся ланиста. — Долго продержишься?

Он не ответил. Вместо этого бросился вперёд.

Первый фракиец пал, сражённый ударом в горло. Второй замер на мгновение — и этого хватило, чтобы клинок вошёл ему под рёбра. Третий успел ранить Руфа в плечо, но легат, стиснув зубы, ударил его рукоятью в висок.

Толпа взорвалась.

— Руф! Руф! Руф!

Он поднял окровавленный меч к небу и зарычал:

— Я ещё не мёртв!

Часть вторая. Тень орла
Прошли месяцы. Руф стал любимцем толпы. Его называли «Призрак легиона» — он сражался не как гладиатор, а как солдат. Без лишних движений. Только смерть.

Но в ночных кошмарах он видел их лица. Жену. Дочку.

Однажды в подземелье к нему подошёл старый раб.

— Твои живы. Их держат в поместье Севера в Кампании.

Руф сжал кулаки.

— Почему ты говоришь мне это?

— Потому что я служил под твоим командованием в Британии. И потому что Рим должен пасть.

Часть третья. Последний поход
Побег. Ночь. Руф и десяток гладиаторов-изгоев пробираются через канализацию. Наверху — город, охваченный огнём. Север слишком долго правил железом. Народ восстал.

Они дошли до поместья. Стражники пали без звука.

Дверь в подвал была заперта. Руф выбил её плечом.

И увидел.

Жена. Дочь. На полу. Бездыханные. Яд.

На столе — записка:

«Легионер должен умирать в бою. Ты заставил меня ждать слишком долго».

Эпилог. Врата Элизиума
Он вернулся в Рим. Один. В доспехах мёртвого преторианца.

Император пировал во дворце, когда двери распахнулись.

— Кто посмел?!

Тень шагнула в свет факелов.

— Легионер, которого ты предал.

Север вскочил, но было поздно. Руф уже был рядом.

— Ты отнял у меня всё. Теперь я забираю твою жизнь.

Кинжал вошёл в горло.

Толпа замерла. Руф поднял окровавленное лезвие.

— Рим! Ты доволен своим императором?!

Тишина.

А потом — грохот. Сначала робкие крики, потом рёв.

— Руф! Руф! Руф!

Но он уже шёл прочь. К воротам.

Куда? Неважно.

Где-то там, за рекой Стикс, их ждали.

И он наконец мог сказать:

— Я иду домой.