К 4. Глава 66 Гибель Шумера

Когда в столице Шумера и Аккада городе Уре на престол взошёл Ибби-Суэн, шумерская империя, возрождённая и возвеличенная деяниями его предков, переживала трудные времена. Однако никто не мог представить, насколько трагическим будет конец не только правящего дома, но и всей шумерской государственности. Царствование Ибби-Суэна стало последним актом великой трагедии под названием Шумер. Ни военные походы, ни политика умиротворения по отношению к всё более агрессивным соседям уже не могли спасти государство. До нас дошли надписи, рассказывающие о победах Ибби-Суэна, о его благочестии и жертвоприношениях богам, о том, что он укреплял городские стены и содержал большую армию, которая принесла ему немало побед. Однако за этим внешним фасадом и показной мощью скрывается приближающийся крах. Даже то, что официальным языком Шумера — деловым и обрядовым — продолжает оставаться шумерский, уже становится фикцией, весь народ говорит по-аккадски. Остаётся лишь небольшой Шумерский островок с малочисленной группой людей, которые держатся лишь одной силой традиции и пытаются отстоять своё прошлое и свои интересы.

Ибби-Суэн — царь Ура, царь Шумера и Аккада, правил приблизительно в 2028 — 2004 годах до н. э., последний из царей III династии Ура. Он был сыном Шу-Суэна. Помпезное имя нового царя означало «Избранный (богом Луны) Сином». Хотя он и был, как и его предшественники, обожествлён при жизни, но уже не пользовался особым влиянием. Согласно Ниппурскому царскому списку, Ибби-Суэн правил 24 года. Правда, есть документы, которые утверждают, что он царствовал 25 лет, 15 лет или 23 года. Список царей Ура и Исина также утверждает, что Ибби-Суэн правил 24 года.

Царству Шумера и Аккада постоянно угрожали вторжениями племена амореев. Но когда их родные сирийские степи стали превращаться в выжженные солнцем пустыни, разрозненные племена и кланы массово двинулись в цветущее Междуречье. Ранее для защиты от них была построена двухсоткилометровая стена от Тигра до Евфрата по краю так называемой гипсовой пустыни. Однако амореи не стали испытывать судьбу, штурмуя шумерскую стену или пытаясь обойти её через безводные пустыни на западе. Они поступили по-другому: перекочевали с запада на восток Верхней Месопотамии, перешли реку Тигр, затем реку Дияла и оказались на незащищённых шумеро-аккадских хлебных полях.

Жители Месопотамии называли амореев «западными людьми». Это были западно-семитские кочевые племена, иногда враждующие между собой. Сами себя амореи называли потомками праотца Суту, он же Сиф или Шет — сына Адама. Основным местом обитания этих племен был север Сирийской пустыни — территория, называемая арабами в наше время Хамад. Именно отсюда отдельные племенные группы начали переселяться в Южную Месопотамию. Это переселение приняло массовый характер в конце III тыс. до н. э., когда произошли существенные климатические изменения, затронувшие и район Хамада. Амореи шли в Шумер не для того, чтобы его завоевать. Они хотели просто пасти свой скот и жить как раньше, не собираясь переходить под власть шумерских чиновников и гнуть спины на земледельческих и строительных работах. Проблема заключалась в том, что кочевое хозяйство разрушало оросительную и дренажную систему — основу жизни Междуречья, и превращало орошаемые земли в иссушенные полупустыни.

События в регионах, где появились амореи, развивались по единому сценарию. Местные чиновники отправляли в столицу отчаянные послания с просьбой о помощи. На протяжении всей своей истории Шумер сражался с врагами, управляемыми из единого центра, который можно было сокрушить и победить. Стратегия войны с такими государствами была отработана веками, и ей подчинялись экономика, логистика и военная машина Шумера. Однако у амореев не было единого центра — существовало не только десяток племён, но и кланы внутри каждого из них. Эта гидра имела слишком много голов, чтобы шумерский меч мог срубить их все разом, а преследование отдельных кочевых кланов часто не оправдывало усилий. Городским властям, отрезанным от центра, оставалось либо сражаться с превосходящими силами кочевников, либо договариваться с ними. Правители и население таких городов были заинтересованы в дружественных отношениях с аморейскими вождями. Они платили им дань, чтобы заручиться защитой от нападения других аморейских племён, а те в свою очередь разрешали населению вести традиционный образ жизни. Это подтверждается многочисленными письменными источниками.

В результате этой политики заключались династические браки между семьями правителей и представителями аморейской аристократии, создавались военно-политические союзы для борьбы с другими враждебными племенами. Ассимиляция шумеров и акадцев с амореями происходила постепенно, либо мирным путём (династические браки), либо путём военного насилия. Этот процесс продолжался примерно 100–150 лет, и в результате в большинстве городов Месопотамии к власти пришли аморейские династии.

Но это было потом, а сейчас, не получая помощи, местные энси стали отлагаться от Ура. Отследить начало распада державы несложно. Так, на 3-м году правления Ибби-Суэна от его царства отпала Эшнунна, энси которой Итуриа ещё совсем недавно был преданным наместником отца Иббу-Суэна, царя-бога Шу-Суэна. Он провозгласил себя «царём сильным, царём страны Вариум». В том же 3-м году вспыхнуло восстание в стране Симуррум, которое с большим трудом было подавлено Ибби-Суэном. На 4-м году в зависимом Эламе начались смуты. Царь эламской области Симашки Энпи-луххан (шумерские источники называют его Энбилуа) совершил набег с гор на Сузиану и освободил от господства Шумера города Аван, Адамдун и Сузы. В том же 5-м году Ибби-Суэн для укрепления восточных границ выдал свою единокровную сестру Тукин-хатитуй-мигриша за энси города-государства Запшали, а сам пошёл войной на Элам.

Правление царей Ура в Эламе всегда было сложным и нестабильным. Они то завоевывали значительные территории, то сталкивались с восстаниями эламитов, а войны сменялись мирными соглашениями и союзами. Ибби-Суэн, царь Ура, был слишком занят делами Элама и, кажется, не заметил надвигающейся опасности. Тем временем в Южную Месопотамию вторглись многочисленные аморейские племена, сопровождаемые своими стадами. Они грабили население, перерезали дороги, пасли овец на ячменных полях и вынуждали шумеров и аккадцев укрываться за стенами городов. В местностях, пострадавших от амореев, хозяйственная жизнь пришла в упадок. Отряды гурушей, созданных для защиты страны, распадались, чтобы найти пропитание, поскольку централизованное снабжение из складов было нарушено. Толпы голодных людей начали грабить страну, как и пришельцы. Царство Шумера и Аккада погружалось в анархию, а энси на окраинах государства начали отделяться.

Хотя Ибби-Суэну удалось отвоевать у эламитов Сузы и даже захватить в плен эламского царя Энпи-луххана, вскоре его власть перестали признавать в Лагаше и Умме. На шестой год правления враги захватили священный город Ниппур, что сильно подорвало престиж династии. В Ларсе вождь аморейского племени Амнаум Напланум основал собственную династию. Однако некоторые историки считают это событие малодостоверным. Город Ларса, расположенный всего в 40 километрах от Ура, вряд ли мог быть захвачен аморейским вождём в столь ранний период. Возможно, Напланум, как вождь скотоводческого племени, захватил лишь пастбища в ряде восточных номов Двуречья, но в самой Ларсе он никогда не правил.

Когда Ибби-Суэн наконец вернулся из Элама в Ур, в столице назревал голод. Огромная армия рабочих и чиновников требовала пропитания, но из-за амореев централизованное хозяйство во многих местах развалилось. Самое главное — были перерезаны связи между многими регионами и столицей, и продовольствие поступало лишь из половины провинций. В этой ситуации царь приказал чиновнику по имени Ишби-Эрра отправиться в незатронутые вторжением западные области и закупить зерно в хозяйствах свободных общинников. Ишби-Эрра справился с этой задачей и собрал огромные запасы хлеба в маленьком городке Иссин на рукаве Евфрата рядом с Ниппуром. Он сообщил Ибби-Суэну о выполнении задания и о том, что для перевозки зерна необходимо 600 кораблей. Однако у царя не было такого количества кораблей, и он посоветовал Ишби-Эрре попросить баржи у городского энси, а сам пообещал заплатить двойную цену за привезённое зерно. Этим, похоже, он показал свою слабость и неспособность управлять страной.
 

Город Ур при Ибби-Суэне, современная реконструкция

Тогда Ишби-Эрра попросил у энси Иссина создать союз против центральной власти. Он объявил себя царём, сначала осторожно назвавшись «царём своей страны». Чуть позже он захватил соседний Ниппур, завладев не только храмовыми богатствами центрального храма Шумера, но и царской сокровищницей, предположительно созданной ещё Шульги. Захватив этот священный город, Ишби-Эрра приобрёл право на титул царя Шумера. Два энси — Казаллу-Пузур-Нимушда и Гиркаля-Кирбуба, посланные Ибби-Суэном во главе войска сражаться с Ишби-Эррой, перешли на его сторону. К тому времени многие энси на окраинах государства фактически отпали от Ура, и теперь те из них, кто оставался верен Уру, в большинстве своём признали царём Ишби-Эрру, у которого были хлеб, деньги и контроль над культовым центром Шумера — храмом Энлиля в Ниппуре. Некоторые энси и сами провозгласили себя царями.

В Уре тем временем ситуация становилась трагической. За один сикль серебра уже продавался не 1 гур, а 1/60 гура (менее 7 литров) ячменя или, поскольку доступ к морю был открыт, — около 12 кг рыбы. Об этом плачевном состоянии вещей мы узнаём из переписки Ибби-Сина с главами провинций, в результате анализа которой вырисовываются портреты довольно трагической фигуры Ибби-Сина и амбициозных, но лицемерных энси провинций. Теперь Ибби-Суэн — царь совсем небольшого, растерзанного врагами государства. Одинокий, всеми покинутый, сознавая полную безнадёжность сопротивления, он всё-таки продолжает бороться. Хотя, по его убеждению, трагедия Шумера ниспослана богами, это не мешает ему, именующему себя богом, протестовать против приговора богов: он не складывает оружия перед более сильным, чем он, врагом.

Ибби-Суэн сумел продержаться в Уре до 2004 года до н.э., когда амореи пропустили через занятые ими земли войско царя эламской области Симашки Хутран-темпти и его союзников «воинов племени су» (то есть субареев). В дошедшем до нас источнике, шумерской летописи «Плаче о гибели Ура», рассказывается, что город был подожжён эламитами и полностью разграблен, а Ибби-Суэн в цепях уведён в Элам. Дальнейшая его судьба неизвестна. Разгром и разграбление Ура подтверждается археологическими данными. Воинский гарнизон эламитов остался в Уре, но спустя шесть или семь лет был выбит из города Ишби-Эррой. Власть над Месопотамией перешла к царям Иссина.

Династия Исина правила свыше двух столетий, хотя последние правители не были его прямыми потомками. Теоретически Исин претендовал на господство над всем Шумером и Аккадом. Реально, однако, страна была разбита на ряд самостоятельных городов-государств, и централизованная империя уже более не существовала. Почти век Исин и впрямь оставался самым могущественным из этих государств; под его контролем были Ур, старая столица империи, и Ниппур, остававшийся шумерским духовным и интеллектуальным центром весь период. Четвёртый правитель династии Исина, Ишме-Даган, похвастался в гимнах тем, что вернул Ниппуру его былую славу; до его правления город, похоже, пережил жестокое нападение врага, возможно ассирийцев с севера. Его сын и наследник, Липит-Иштар, заявил о своём главенстве над основными божествами Шумера и принял гордый титул «царя Шумера и Аккада». В начале его правления он ввёл новый шумерский свод законов, ставший образцом для известного всем любителям истории свода законов Хаммурапи.

Издание законов свидетельствует о значительных изменениях в общественной жизни Двуречья. Частные хозяйства стали играть всё более важную роль, и возникла необходимость в правовом регулировании как внутрисемейных, так и особенно отношений между частными лицами и государством. Дошедший до нас текст на шумерском языке, хотя и в сильно поврежденном виде, состоит из трёх частей: «Пролога», примерно 43 статей самих законов и «Эпилога».

Законы Липит-Иштара открываются кратким введением, которое впоследствии было почти в точности повторено в знаменитых Законах Хаммурапи. Из этого введения мы узнаём, что бог Ану, отец всех богов, и бог Энлиль, хозяин всех стран, передали богине Нин-Инсине город Иссин и царскую власть над Шумером и Аккадом (Ки-Ури). Затем они вручили эту монархическую власть Липит-Иштару, чтобы он искоренял зло и пороки. Липит-Иштар, правитель Шумера и Аккада, установил «справедливость», которая заключалась в освобождении граждан Ниппура, Ура, Иссина и всего Шумера и Аккада, попавших в рабство. Липит-Иштар также объявил об «освобождении» от повинностей и, возможно, от долгов для «сыновей и дочерей» (т. е. граждан) Ниппура, Ура и Иссина, а также для всех «сыновей и дочерей» Шумера и Аккада. Однако, как видно из дальнейшего текста, «освобождение» было лишь частичным и заключалось в сокращении сроков несения повинностей. Согласно древнему обычаю, он установил ответственность родичей в пределах каждого «дома» (э) за их исполнение: «Раньше „дом отца"и „дом неразделенных братьев" (т. е. хозяйство большой семьи до и после смерти главы семьи) целиком несли повинность. Я же, Липит-Иштар, так приказал: в „доме отца"и в „доме неразделенных братьев" 70 (человеко-дней в году) пусть несут повинность, а в доме, где только один мужчина, месяц (и) 10 дней — пусть несет повинность».

К сожалению, не совсем ясно, относится ли это постановление к царским людям или к гражданам общин, но, судя по общему контексту, скорее к последним. Норма не слишком высока, учитывая, что для жизни в стране необходимо поддерживать ежегодную копку каналов для воды. Любопытно, что для государевых людей (мушкенумов) норма общегосударственной повинности была установлена значительно меньше — всего 48 дней в год на семью, что оставляло больше времени для работы на собственные нужды и на нужды дворца. Правда, неизвестно, при каком именно из правителей Иссина была установлена такая норма — возможно, несколько позже, уже при Бур-Сине II (после 1896 г. до н. э.).

После введения в Законах Липит-Иштара излагались 43 статьи законов (не все из них сохранились), а затем следовало заключение, в котором говорилось, что по велению богов эти законы были высечены на каменной стеле (до нас дошли только фрагменты их копий на глиняных плитках), и призывались проклятия на голову возможного разрушителя надписи.

Законы Липит-Иштара

9. Если муж дал пустошь (другому) человеку, чтобы тот посадил фруктовый сад, (и последний) не посадил сад на всей пустоши, то он должен человеку, который сажал сад, отдать часть неосвоенной пустоши, которая им не освоена, в качестве части его доли.
10. Если человек вошел в сад (другого) человека (и) был схвачен там за кражу, он должен уплатить 10 шекелей серебром.
11. Если человек срубил дерево в саду (другого) человека, он должен уплатить 1/2 мины серебром.
12. Если примыкающая к дому человека пустошь (другого) человека не освоена. и хозяин дома сказал владельцу пустоши:"Из-за того, что земля не освоена, кто-нибудь может вломиться ко мне в дом; укрепи свой дом", (и) соглашение это им подтверждено, то владелец пустоши должен будет возместить владельцу дома любое утраченное имущество.
13. Если рабыня или раб человека сбежал и укрылся в центре города, (и) если подтвердилось то, что он (или она) нашли прибежище в доме (другого) человека в течение месяца, он должен отдать раба за раба.
14. Если у него нет раба он должен будет заплатить 15 шекелей серебром.
15. Если раб человека отработал свое рабство своему хозяину (и) если это подтверждено (что тот отработал) хозяином дважды, тот раб может получить свободу.
16. Если миктум является подарком царя, он не подлежит отчуждению.
17. Если миктум пришел к человеку по своей собственной воле, тот человек не смеет удерживать его; он волен идти куда пожелает.
18. Если человек без разрешения принудил (другого) человека к тому, в чем (последний) ничего не смыслит, то тот человек не заслуживает одобрения; он (первый человек) должен нести наказание за то дело, к которому он принуждал его.
19. Если владелец имения или владелица имения не выплатил налог на имение (и) его выплатил другой человек, то в течение трех лет запрещается выселять человека из имения. (После этого) человек, уплативший налог на имение, становится владельцем имения, (и) прежний владелец поместья не может оспаривать его право.
22. Если ... дом отца ... он женился, то дом отца, полученный ею в дар от отца, он получит, как ее наследник.
23. Если отец жив, его дочь, независимо от того, кто она, ниндигир, или лукур, или храмовая прислужница, будет проживать в его доме в качестве наследницы.
25. Если вторая жена, на которой он женат, родила ему детей, то приданое, которое она принесла из дома своего отца, принадлежит ее детям; дети же от его первой жены и дети от второй жены поровну поделят имущество своего отца.
26. Если человек женился и его жена родила ему детей, и эти дети живы, и рабыня также родила детей своему хозяину, (но) хозяин даровал свободу рабыне и ее детям, то дети рабыни не имеют права делить имение с детьми своего (прежнего) хозяина.
27. Если его первая жена умерла и после ее смерти он берет в жены рабыню, то дети от его первой жены являются его первыми наследниками; дети, рожденные рабыней своему хозяину, будут, как ... и его дом они, ...
28. Если жена человека не родила ему детей, (а) гетера с публичной площади родила ему детей. он должен обепечить гетеру зерном, маслом и одеждой; дети, которых родила ему гетера, станут его наследниками, но покуда жива его жена, гетера не может проживать…

На третьем году правления Липит-Иштара на трон Ларсы, города, расположенного к югу от Исина, взошел честолюбивый и энергичный правитель по имени Гунгунум. Он начал укреплять политическую мощь своего города с серии успешных военных кампаний в районах Элама и Аншана. Спустя всего несколько лет Гунгунум уже контролировал Ур, старую столицу царства, которая имела большое значение для престижа и могущества Исина. Хотя это было «мирное» завоевание, поскольку Уру угрожало новое вторжение амореев, с тех пор Исин утратил свое значение как важный политический центр, хотя и не отказывался от прежних претензий еще более века. В конце концов, он был захвачен Рим-Сином, последним правителем Ларсы, который придавал этой победе такое значение, что все документы в течение последних тридцати лет своего правления датировал именно этим событием.

Но сам Рим-Син не смог воспользоваться своей победой. На севере страны, в незначительном до той поры городе Вавилоне, набирал силу выдающийся семитский правитель по имени Хаммурапи. После трех десятилетий беспокойного правления он напал на Рим-Сина в Ларсе и одержал над ним победу, а также над царями Элама, Мари и Эшнунны. Таким образом, около 1750 года до н.э. он стал правителем единого царства, простиравшегося от Персидского залива до реки Хабур. На Хаммурапи история Шумера прерывается, и начинается история Вавилонии, семитского государства, построенного на шумерском фундаменте.

 

Гибель Шумера, крушение этого тысячелетнего царства, явилось потрясением как для современников этих событий, так и для потомков. Рухнули древнейшие устои общественной жизни, традиции и обычаи. Но сформировавшуюся на протяжении тысячелетия культуру не так-то просто было уничтожить! Как бы продолжая дело, начатое последними царями Ура, писцы при дворах новых правителей, в храмах и школах бережно собирали памятники шумерской мудрости и искусства. Они переписывали мифы, стихи, эпические сказания и пословицы шумеров, используя мертвый шумерский язык, который в течение почти двух последующих тысячелетий сохранялся только как сакральный язык (во времена Селевкидов, в III в. до н.э., т. е. в эллинистическую эпоху, в вавилонских храмах богослужение ещё велось на шумерском языке). Народы, создававшие в Месопотамии свои государства после шумерской эпохи, почти полностью восприняли достижения шумерской культуры — ее письменность, особенности архитектуры, систему счета, знания в области астрономии и т. д. Спустя тысячу и более лет после падения Шумера правители Месопотамии говорили о царях Ура и Урука, Киша и Лагаша как о своих предшественниках.

История Шумера и судьба его последних правителей сейчас, по прошествии четырех тысячелетий, наводят на грустные размышления. Последние цари Шумера были отважны, мудры и дальновидны, они одерживали победы и достигали больших успехов, но их государство стремительно и неотвратимо клонилось к упадку. Пусть наш рассказ об истории Шумера, о его тысячелетии славы и дальнейшего забвения, о его взлетах и падениях закончат строфы «Жалобы» последнего шумерского царя. К сожалению, этот текст дошел до нас не полностью и не весь поддается прочтению:

Безумный вихрь и ураган могучий
Поднялся, дабы всё вокруг разрушить,
Шумерские законы истребить,
Дабы разрушить давних дней порядок,
Изгнать из края доброго владыку,
В руины обратить дома и города.
Пустыми стали и хлева, загоны,
Коров уже в коровниках не видно,
И овцы переводятся в загонах,
Лишь горькая вода течёт в каналах,
В полях хороших лишь трава растёт,
А степь рождает только «слёз траву».
Не будет мать заботиться о детях,
И дочь свою по имени не позовёт отец,
Жена не насладится лаской мужа,
К её коленям не сбегутся дети,
Кормилица им песен не споёт.
Унижен царства трон,
Не слышно приговоров справедливых,
Владычество Шумера удалилось
В страну чужую, и ей шумерам нужно почести воздать.
Ан и Энлиль такое повелели;
На страны Ан во гневе поглядел,
В страну врагов Энлиль свой взгляд направил,
Покинула своё творение Нинту,
Иное русло рекам бог Энки проложил.
Ан и Энлиль тогда решили так.
…
А что Шумер?
Вот выйдут люди из домов отцовских
И будут угнаны в страну чужую,
Захватит враг субаров, эламитов,
Поработит и в рабство обратит.
И свой дворец шумеров царь покинет,
Царь Ибби–Суэн пойдёт в страну Элам,
Преодолев все горные вершины,
Земли Аншан достигнет он краёв,
Как птица, чьё гнездо разорено,
И как чужой, кто в дом свой не вернётся.
Пустынны берега рек Тигра и Евфрата,
Взрастёт на них лишь дикая трава,
Ноги ничьей не будет на дорогах,
И в дальний путь никто не побредёт.
В руины обратятся города,
«Черноголовые» в своих домах погибнут,
Не обработает поля мотыгой пахарь,
И в степь стада свои не выведет пастух,
Коровы не дадут ни молока, ни масла,
А овцы не дадут потомства — о, страх великий!
Степная дичь исчезнет, жизнь заглохнет,
И мест для отдыха не будет у зверей,
И высохнут пруды […], названия забыты,
Тростник задушит сорная трава,
В садах не будет молодых побегов,
Засохнут плодоносные деревья.
…
Так царь всех стран и Ан решили,
Постановили и судьбу определили,
Никто не может отменить слов Ана,
Словам Энлиля кто не покорится?
В стране шумеров испугались люди;
Царь удалился — стонут его дети.