10. Кое-что о славных делах

     Это очередной рассказ из моей биографии.
     Когда прочтёте, то у вас, возможно, появится желание написать мне в рецензиях гадость какую-нибудь. Даже не думайте. Лучше попробуйте вспомнить свои похождения, когда вы, будучи молоды и глупы, разбазаривали себя налево и направо не особо задумываясь о собственном авторитете в местах вашего обитания. Ну как, вспомнили? Молодцы. Значит мы с вами одного поля ягоды. А рецензии мне всё равно не пишите. Не люблю я их.

---------------------------

        Если женщина твердо решила
        не давать мужчине,
        она не успокоится, пока не даст…

        Я сразу не понравился ее родным.
        Особенно мужу.

        Каждый раз любая женщина
        с удовольствием убеждается в том,
        что у мужчин лишь одно на уме!

----------------------------


     Были и другие “славные  дела” в моей полковой жизни. Не менее интересные. И, наверное, вы бы с удовольствием о них читали. Но я не хочу превращать повесть о себе в череду скабрезных и неоднозначных, с точки зрения морали, фактов, балансирующих на грани анекдота. Есть материалы приятнее.

     Каждого из мужчин на определённом этапе взросления природа брала за горло и требовала вступать в приятные отношения с женщинами.  Брала, конечно, не за горло, а за… сами знаете за что, но брала конкретно и жёстко. У всех это проходило по-разному, в соответствии с принципами воспитания.  Но так как в Союзе воспитанию близких отношений с девушками не придавалось никакого значения от слова “совсем”, то и эпизоды нашего первичного познания противоположного пола выглядели неуклюжими,  неловкими, а иной раз даже уморительными, но неповторимыми, волнительными  и памятными до седых волос.
 
     Вот только для многих мужчин, излишне и неоправданно закрытых эмоционально,  эти воспоминания недопустимы в плане публичной ностальгии. Я, в отличие от них, не испытываю ни стыда, ни смущения, ни конфуза по причине более открытого отношения к миру и считаю, что мои “подвиги” не содержат ничего, что могло бы подвергнуться осуждению. Не было ни отвратительных историй, ни цинично-аморальных, ни грязных, ни уродливых, не было ничего, о чём я мог бы сожалеть.
 
     Есть целая очередь романтических историй, связанных с появлением в моей жизни первых девушек-женщин, открывших для меня целые пласты очаровательных женских тайн и новые горизонты удовольствий. Их много, этих историй. И каждая оставила приятные следы в моей памяти.

     Как сейчас вижу их, стройных голубоглазых блондинок с несмелой надеждой в глазах и неумело накрашенными губками, жгучих брюнеток с монгольскими скулами и волевым подбородком, застенчивых шатенок с зелёными  глазами на фоне милых конопушек.

     Ещё вижу зрелых женщин намного старше моего непорочного возраста и моё неловкое замешательство с ними, давно уже  познавшими азбуку любви.

     Особенно памятны непродолжительные, но огненные отношения с женой зам. командира нашего полка, Жанной Александровной. Я, как телёнок-сосунок, продолжал называть её по имени отчеству, хотя она просила называть её нежно. Но я, испытывая комплекс новичка в сфере интимных отношений с более опытными партнёршами, не мог представить, как это взрослую женщину называть нежно. Язык не поворачивался. Поэтому я, как баран на случке, больше молчал и лишь усиливал фрикции.

     Ей было под сорок. Мне двадцать. Внешне она была очень привлекательна и я замечал, что некоторые наши офицеры оборачивались ей вслед и восхищённо прищёлкивали языком.

     Она была женой полковника, имела всё, поэтому бесилась с жиру. Я не имел ничего, был нищим лейтенантом, но тоже бесился от разбухшей половозрелой потенции уже требующей удовлетворения. Рисковали оба. Она своей репутацией и семейной жизнью. Я  карьерой, которую зам. командира, если бы узнал, угробил бы не моргнув глазом.

     Ничего такого, к счастью, с нами не случилось, но с тех пор я понимаю, что взбунтовавшееся либидо может начисто отключать мозги и приводить к нежелательным последствиям и даже катастрофам, если вдруг тайное станет явным. Понял это значительно позже, а в тот момент был озадачен только её страхами, она просила меня не распускать язык и приходить только если сама позовёт. Звала нечасто, но удерживала долго. Мы прошлись по лезвию ножа, не проколовшись и не получив последствий. Так было пока я не женился. Она звала и потом, но мои мысли переключились на семью. Со временем мы стали только улыбаться друг другу при встрече и всё. Жене не изменил ни разу.

     Ах, Жанна, Жанна Александровна! До сих пор вижу вас незаметно выглядывающей на улицу сквозь оконный тюль и поджидающей меня, стройненького,  ладненького лейтенанта в красиво подогнанной форме, в офицерских хромовых сапогах и портупее через плечо, легко перепрыгивающего через лужу, вечно волнующуюся небольшим бризом на асфальте возле вашего подъезда.

     Сейчас, в уютном кресле возле камина, я листаю мои армейские альбомы и вновь вижу себя высоким, сто восемьдесят два, загорелым атлетом с кубиками пресса, с ветром в голове и жаждой жизни, толкающей на любую авантюру. Эх...

     Однако, господа…, господа… Минуточку внимания. Я вижу, что вы плотно привалились к спинке дивана, достали кулёк леденцов, сосёте их, некрасиво чмокая, и желаете слушать продолжение. Но я уже пожалел, что начал “про это” сейчас. Рано ещё. Пока не время. Вот дойдём до других глав, в которых “это” будет уместно, тогда я, немного смущаясь, предоставлю пять-шесть страниц о моих любовных обломах на  блудливой почве взаимного интереса мужчин и женщин. Это будет почти женским романом. Но вся жизнь и есть один большой роман, переполненный любовными интригами на каждом перекрёстке наших жизненных дорог.

     Мораль этих историй меня не беспокоит. Даже публичность не беспокоит, ибо кто без греха, тот пусть первым бросит в меня камень. Что, нет таковых? Ну то-то... 

     Все мы шли на ощупь одними и теми же таинственными тропинками в познании женщин. Все конфузились в тех или иных случаях от нашей молодой, игривой и совершенно ещё бестолковой сексуальности, вырвавшейся, наконец-то, из стеснённых подвалов мальчишеской допубертатности на просторы вселенной, переполненной ждущими женщинами с тоской в глазах и с просто убийственными рельефами  их жарких, сочных, соблазнительных тел.
 
     Но…, успокойтесь уже. Да уберите вы кулёк с конфетками в сторону, право слово. Не буду я, даже потом, описывать технологию соитий. Не в моих правилах. Сами в интернете можете надёргать этой “натуральной радости” сколько угодно.  В моих правилах писать “об этом” исключительно при помощи красивых, не оскорбляющих мораль, метафор. Ваше воображение должно само дорисовать картину. Я должен только чуть-чуть направить. Если вдруг вам покажется, что описания подобных сцен сексуально-грязноваты, то это специфическая работа вашего неадекватного воображения. Мои мысли и строчки нравственно чисты, что позволяет мне избегать разного рода обвинений. Кстати, в этой книге упомянутых сцен будет немного по одной простой причине – задача книги другая. Читайте мои рассказы, там я более свободен в выборе инструментов для описания интимных игр мужчин и женщин.
 
     А если кто-то, прочтя о моих приключениях с женой зам. командира, хихикнет в ладошку, то тем самым выдаст себя как несформировавшегося мелкотравчатого субъекта, набитого скабрезными и сальными глупостями на тему секса и не имеющего никакого представления о его базовой роли в нашей жизни. И неважно, почему ты хихикаешь. То ли в силу глупого возраста, то ли по причине наследственного недоразвития и плохого воспитания.

     В общем, погуляй пока, поживи и наберись сексуального опыта, чтобы мог разговаривать со мной на равных. А ещё иди в библиотеку и читай умные книжки по психологии интимных отношений, может поумнеешь. А когда поумнеешь, приходи, поговорим о моих и твоих ранних заблуждениях касательно женщин. Вот тогда можно будет хихикать. И тебе, и мне. Поскольку граница между нами сотрётся, и мы оба получим удовольствие от совпадения позиций.

     Давайте, друзья, пойдём дальше. А интрига с Жанной Александровной пусть пока повисит между нами…