Трон, айфон и измена

Трон, айфон и измена

Я стоял у входа в Тауэр, когда они подошли — молодая пара, с виду обычная: он — уверенный в себе, чуть старше, в стильном тёмном пальто, она — миниатюрная брюнетка с идеально уложенными волосами и смартфоном в руках. Всё было бы буднично, если бы не напряжённая тишина между ними. Он шагал вперёд, она отставала, словно что-то обдумывая.

— Извините, вы наш гид? — спросила она с лёгким акцентом, в голосе было напряжение.

Я кивнул, протянул руку. Уже тогда почувствовал — этот день не будет простым.

Мы начали экскурсию по Тауэру — величественной крепости, хранившей в своих стенах не только истории коронаций, но и трагедии. Я рассказывал о короле Генрихе VIII — одном из самых харизматичных и жестоких монархов Англии. О том, как он казнил свою вторую жену, Анну Болейн, обвинив её в измене. О её безмолвном возвращении в Тауэр, где когда-то она была венчана, а спустя три года — обезглавлена.

— Говорят, она до последнего верила, что он помилует её, — добавил я, когда мы подошли к белой башне.

Девушка вздрогнула. И, как бы невзначай, сжала айфон в ладони.

;

Позже, в кафе неподалёку от крепости, он ушёл в туалет. Она осталась со мной наедине.

— Вы знаете, — сказала она тихо, — Анна пять лет отказывала королю, чтобы доказать свою святость. А потом… Он поверил, что раз она устояла перед ним, значит, устоит перед всеми. А она оказалась… обычной.

— Или просто женщиной, — мягко ответил я.

Она опустила глаза. Айфон лежал на столе, экран погас. Я заметил трещину — не свежую, но глубокую. Похоже, удар был сильным.

— Сегодня ночью… он взломал мой айфон, — призналась она вдруг. — И увидел… Tinder. Переписку. Старую. Но там всё ясно. Уже не отвертишься.

Молчание повисло над чашками с капучино.

— Вы знаете, как он узнал? — продолжила она с горькой усмешкой. — Как Генрих VIII. Начал подозревать, установил геолокацию. Всё как тогда: он думал, что я его королева. А я… оказалась просто женщиной, которая искала эмоции. Как Анна.

Я молчал. Всё было сказано.

;

Экскурсия подходила к концу. У выхода из Тауэра он ждал её. Она медленно подошла, словно шагала к эшафоту. Он молча протянул руку — не для поцелуя, а чтобы вернуть ей телефон. Всё было ясно.

— Генрих VIII получил прозвище «король-вонючка», — сказал я вдруг. — После того как упал с лошади, его рана на ноге загноилась, и от него всегда пахло гнилью. Он хотел лишь одного — наследника. Шесть жен — и только одна родила мальчика. Остальные… вытянули из него душу. И сделали его тем, кем он стал.

Он посмотрел на меня. И я увидел в его глазах боль, усталость и — прощание.

;

Они ушли. Не вместе. Он первым. Она — чуть позже.

И только в пустом Тауэре снова зазвучала история. Такая старая. И такая современная.