Эпистемология писателя Горина Гл. 18

               
Гл.18 Первая философия


                Задачей науки должно быть познание того, что
                должно быть, а не того, что есть.
                Л. Н. Толстой

                Гипотезы — это леса, которые возводят перед
                зданием и сносят, когда здание готово; они
                необходимы для работника; он не должен только
                принимать леса за здание.
                И. Гёте

        Горин не помнил, как пришёл домой. На миг открывшееся ему в сознании Президента, вероятно, могло бы разрушить нормальный человеческий мозг. Но и его мозг не хотел принимать то, что он увидел и почувствовал. Спилберг, словно понимая его состояние, вёл себя тихо и после рассеянной ласки хозяина ушёл в свой угол. В душе Горина давно зрело недовольство мизерностью того, чем он занимался раньше сам и вместе с горе-учёными, ненужностью и ничтожностью их целей. Сейчас, когда вера росла и укрепляялась в нём, он всё яснее понимал, что все, что он раньше делал, всё существо его целиком и  полностью мелко и достойно порицания.               
      Сейчас он чувствовал, что мозг его работает на пределе, причём одновременно в нескольких блоках, как компьютер. И вся эта работа, независимо от его воли, направлена на синтез и анализ Действительности в разных её проявлениях. В каждом блоке происходил отбор информации, и её обработка с единственной целью, которой Горин ещё не знал, но уже предчувствовал и боялся, потому что за этим процессом находилось что-то огромное, страшное и неизбежное…
       А потом был взрыв в мозгу и одномоментное понимание, в котором схлопнулось в единый концепт всё, к чему теснила его рождавшаяся идея, впитавшая в себя его сознание, фантазию, изначальность, всю его сущность… Горин не заметил, как оказался у компьютера.
           «Действительность, которую мы принимаем в рамках обыденного здравого смысла, научных концепций или философских систем – одно из глубочайших заблуждений человечества, - писал Горин. - Люди во все времена своего существования занимались софистикой, которую называли поиском смысла жизни, знания, истины и упрямо двигались по пути формальной логики и выльгарного реализма, всё глубже уходили в ложную реальность, искали ответов на неверно поставленные вопросы. Все ошибки познания происходят от того, что человеческие суждения с самого начала были опрометчивы и неосторожны, из неверных посылок делались сомнительные выводы, принимались ложные принципы и бездоказательные идеи, относительно которых люди не искали ясных и отчётливых понятий… Многие исторические явления и события часто фиксировались на основании субъективных версий  разных лиц – от очевидцев до недобросовестных пересказчиков. Действительность, в которой мы существуем, в основе своей базируется на ложных субъективных представлениях о Реальности. Но субъективизм не может правдиво отражать Реальность, поскольку всегда зависим от внешних влияний, которые исходят от доминирующих личностей.
     Эпистемология позволяет обнаружить Реальность, как некий фундамент, базу всех человеческих знаний.
      Материальное воплощение этого фундамента может происходить путём освобождения Действительности от всего лишнего, что мешает видеть скрытую за ней Реальность. В качестве примера Декарт приводит построение здания, которое включает в себя использование вспомогательных элементов – шлаков, грубых пород, песков и прочего подсобного материала, который необходим, как подготовка к закладке фундамента – неколебимой основы здания, в которой нет ничего лишнего. Но приходит время, когда необходимость во вспомогательных элементах, использованных при постройке, отпадает. Однако они слишком глубоко въелись в этот мир, их устраивает Действительность, и они будут существовать, чтобы сохранять её неизменной и даже менять её под себя. Их не заботит то, что Действительность достигла кризисного, катастрофического состояния, что нельзя бесконечно возводить сооружение, громоздя камни один на другой, наступит критический момент, когда всё строение рухнет».
Горин писал и испытывал странное чувство единства с написанным, с компьютером, с Интернетом, со всем миром. В какой-то момент он понял, что писать дальше незачем. Его мысли сливались с пространством и временем, становились их частью. Может быть, с ним произошёл тот самый, единственный из бесконечности, феномен случайного угадывания Истины, в который он всегда верил?! Случай, когда собранные им фрагменты Знания приоткрыли край общей картины мироздания и приблизили хоть на миг первозначную суть Знания? Убрав руки с клавиатуры, он продолжал оставаться в том же состоянии единения. Оно расширялось, вознося его в угаданный Платоном мир абсолютного знания, которое абсолютно, поскольку больше не является мнением сознания, а есть совокупность эмпирического начала, на основе чувственного восприятия и опыта, и  начала трансцендентального, выходящего за пределы чувственного опыта.
        Но опыт это не только память о непосредственных переживаниях, но архетипическая структура индивидуальной психики, генетическая память прошлого, несущая в себе вековую психологическую наследственность…
       …человеческий ум хранит забытые знания о том, что созерцала душа в мире идей, и, следовательно, память прошлого включает в себя эти забытые знания.
     Знание, таким образом, включает в себя систему «врождённых идей», существующих априори, полученных до опыта и независимо от него.
Реальность и Знание тождественны и позволяют обнаружить себя, как некий фундамент, базу всех человеческих знаний, не подвергаемую сомнениям и обеспечивающую различение знания и не-знания с обязательным проведением различия между фактически существующим и должным существовать.

      Только эпистемология есть путь к Истине, поскольку рассматривает проблемы соотношения должной существовать Реальности обладающей качествами постоянства, и  чистоты, с фактически существующей Действительностью, содержащей  качества изменчивости и искажённости.

      Следовательно, эпистемология, как наука о знании, находится на границе человеческого знания и не-знания, и способна преодолевать эту границу, выходя из материального мира в мир идей, в Абсолют, в беспредельность и вечность.
 
      Всё это многословие мыслей, идей, ошибок, предположений… промелькнуло в нём в неисчислимую долю времени, как взрыв, как падение в пропасть, как воспарение в неведомые высоты… Его мысли слились с пространством и временем, стали их частью, приоткрывая край общей картины мироздания и приближая на миг первозначную суть Знания. Оно расширялось, вознося его в угаданный Платоном мир идей.

     Горин оказался на Платоновой колеснице,  всадником с двумя лошадьми: белой, воплощающей благородные, высшие качества души, и черной, отражающей  страсти, желания и инстинкты. Колесница несла его ввысь к границе реальности, к границе понимания Истины, и наступил момент, когда он поднялся над этой границей и получил возможность созерцать вечные истины вне времени и пространства.

          Из этого мира существующая Действительность выглядела бесформенным нагромождением, из которого следовало убрать всё лишнее, чтобы очистить неизменные основания Реальности.
      Сквозь грязные напластования Действительности Горин увидел скрытую в ней Реальность, которая неохотно сосуществовала с Действительностью и пассивно сопротивлялась её неестественности. Горин напрягся и сосредоточился на её дефектах и вдруг безмысленно, на уровне образов, ощущений, восприятий и представлений осознал, что существует некое энергетическое воплощение, материализация чувственных идей в физические формы таких объёмных понятий, как «реальность» и «действительность», «знание» и «мысль», их связь с содержанием чувств, типа «Вера», «Надежда», «любовь», которые не всегда являются информацией или продуктом деятельности ума, как «Знание» или «Мысль»