Песчаная лестница 11-20 главы

Глава 11

Зеркало

 
 Ли со всей силы ударил кулаком о стену.
Его лицо исказила злоба и жестокость
охотника. Желваки напряглись так, что ста
ли просвечивать пульсирующие сосуды на
висках. Смуглое лицо налилось пунцовой
яростью. Он был взбешен. Такой неуправ
ляемой была его страсть обладать. Азиат
всегда смотрел на Вирджинию как на по
родистую кобылу. Изящную, утонченную,
грациозную, чувственную. С каждой дозой
стимулятора его сущность ловца росла,
превращаясь в одержимость. Он всегда
стремился доводить свои цели до конца.
Такова была его природа. Прирожденный
воин. Без войны, без врага его жизнь ста
новилась тусклой и бессмысленной. Когда
он увидел рыжеволосую девушку, не было
ни дня, чтобы он ее не цеплял словами, же
стами, взглядами, прикосновениями. Но
 она была горда и неприступна. У нее были
свои раздирающие демоны-искусители.
Пылающие щеки, влажные губы, мерцаю-
щие глаза были предназначены совсем
другому мужчине. Он закрыл темно-карие
глаза и мысленно вернулся на час назад,
когда ему удалось загнать ее в угол проле
та лестницы, скрытого от просмотра. Его
звериная мощь в секунду, одним махом
пригвоздила Вирджинию к стене. Рывком
Ли задрал подол юбки и жадно вцепился
пальцами в прохладные и упругие бедра
женщины.
 
— Стоять… — грубо сказал он, — ждать
тебя уже становится скучно.

 — Отпусти, придурок! — заорала Вирд-
жиния. Эхом отозвался ее возмущенный
крик на лестнице.

 — Стоять, я сказал, сучка… — глаза Ли
налились кровью. Он был намерен быстро
завершить дело.

 Вдруг резко кто-то ударил его по го
лове чем-то тяжелым. От неожиданно
сти у Ли подкосились колени, и он упал
на пол с протяжным шумом в голове. Де
вушка перевела глаза и увидела Дэвида.
Он стоял растерянный и глубоко дышал 
 своим рыхловатым телом. В руках он дер
жал деревянную болванку. Недавно Дэвид
освоил резьбу по дереву и пробовал де
лать шкатулки с секретным механизмом
замка. Очень полезная вещь для скрытных
людей.

 — Беги, Вирджиния! — крикнул он.

 Азиат быстро пришел в себя. Он медлен
но стал подниматься после удара и двинул
ся на Дэвида. Но тот быстро сообразил, что
преимущество на его стороне. Поспешно
побежал по лестнице вниз.

— Ах ты, гаденыш… убью, — проши-
пел Ли.

 Его лицо в две секунды стало каменным
и бледным. Плотно сжав кулаки, он мед
ленно двинулся по лестнице вниз, к себе
в комнату. Только расширенные зрачки,
которые делали глаза азиата бездонно
черными, выдавали внутреннюю ярость.
Это была холодная, расчетливая жесто
кость озлобленного сердца.


Глава 12


Минус один


 Рик и Гейл стояли в коридоре у окна
и напряженно тихо переговаривались.
Их длинные рубахи на худощавых торсах
болтались и вызывали ощущение сирот из
приюта. Вдруг Рик резко метнулся в сторо
ну мастерской. Гейл нервно оглядывался
по сторонам. Через некоторое время Рик
и Дэвид появились в дверях. У Дэвида было
обеспокоенное лицо. Его пухлые щеки зар
делись, и он спешно шел к лестнице. Близ
нецы тайком переглядывались.
 
— Дэвид, это точно он. Он сам попросил
нас позвать тебя. Он ждет тебя у запасного
выхода, в подвале.

— Туда же нельзя ходить. Вы точно уве
рены? В прошлый раз, когда туда пошел
Вилли, его не видели месяц.

 — Да точно, точно. Ты что, не веришь?
Стали бы мы рисковать. Ха…
 
 — Ну ладно. Пошел. Спасибо.
 
 Немного суетливо парень стал спу
скаться по больничной лестнице вниз.
В его голове сто раз прокручивался мо
мент встречи с его отцом. Его отец. Он
так желал быть похожим на него, но еще
сильнее было его стремление получить
одобрение. Дэвид представлял крепкие
отцовские объятия, широкое и откры
тое мужское рукопожатие. Как невыно
сима была мысль о том, что он никогда
не увидит его больше. Еще подростком,
лет тринадцати, Дэвид в последний раз
видел отца. Его в стельку пьяного увозили
полицаи за убийство матери. Ненависть,
злость, месть, одиночество и бессилие со
провождали все эти годы юношу. Но по
пав к профессору Роту, Дэвид понял одну
вещь. Надо дать шанс человеку, которого
любишь. А отца он любил. Не всегда этот
человек пил. До этого он работал инже
нером на железных приисках. Но после
одного случая на работе всё изменилось,
отец изменился. Стал нетерпимым, раз
дражительным, жестоким. Алкоголь стал
спутником его жизни, быстро забирая всё
человеческое из мужчины.


 Прощение и надежду нес в своем серд
це Дэвид к запасному выходу госпиталя.
Он спустился в темный коридор крайнего
крыла подвала. Вдыхая сырой земляной
воздух и вглядываясь в темноту, юноша
шел вперед.

 — Отец… — вкрадчиво позвал он, —
отец…

 Сзади послышались гулкие шаги не
скольких людей. Дэвид пугливо обернулся.
Он предчувствовал подвох от этих братьев,
но глупая надежда взяла свое. Перед ним
стояли Гейл, Рик и… Ли. Ли, этот хорошо
сложенный азиат, внушал опасения мно
гим. Он был похож на степного охотника
с цепким взглядом, быстрой реакцией
и отсутствием жалости.

 — Вы что, парни? Ну, пошутили и хватит.
Я всё забыл уже, — Дэвид стал пятиться 
назад.

 — Ну что, пухляк, повеселимся?

 — Держите его, — ровно сказал Ли.

 Близнецы рванули к медлительному
молодому человеку, скрутив ему руки.
Только мгновенный, еле уловимый свист
воздуха и тупой удар услышал Дэвид,
прежде чем почувствовал невыносимую 
 и разливающуюся по телу боль. Слабость
подкосила его ноги.

 «Этого не может быть! Этого не может
быть со мной! Я не хочу умирать!» — за-
орало у него внутри. Его тело грузно по
валилось на пол. В подвальной темноте
он еще чувствовал, как его давят, крепко
сжимая руки и горло. Где-то по телу доно
сились удары. Страх смерти лишил его воз
можности кричать и звать на помощь. Воз
духа становилось всё меньше. Но сквозь
боль, почти бессознательное состоя-
ние Дэвид чувствовал раздирающий стыд
и унижение. В плотно сжатую плоть что-то
вбуравливалось. Тело разрывало, бедра
наливались раскаленным свинцом. Кто-то
вцепился в его шею железной хваткой. Гла
за Дэвида рефлекторно закрылись, и вся
боль ушла. Шелест пересыпающегося пе
ска в голове напоминал о каком-то внеш
нем мире. Всё его существо перенеслось
куда-то в центр себя, своего мира. Он ока
зался в маленьком белом коридоре, перед
открытой дверью, за которой не было ниче
го. Только белый свет. Важно было только
одно — его выбор. Переступить порог или
нет. За несколько секунд жизнь человека
 навсегда трансформировалась. Впервые
за свою короткую жизнь, ощущая себя всё
еще мужчиной, он захотел умереть. Боль
истерзанного тела растворилась, как ту
ман от света восходящего солнца. Дэвид
шагнул через порог своего тоннеля.
Последнее, что услышали его уши, было:

 — Тащи его. Кому ты нужен? Ненавижу
тебя, — прорычал Ли.

 Но это было уже неважно для полнова
того добряка. Он ушел намного дальше,
чем трое озлобленных людей.


Несколько дней спустя мертвое тело Дэ
вида принесли в госпиталь. Томас Рот был
взбешен. Множественные травмы, вну
тренние кровотечения изуродовали до не
узнаваемости тело добродушного парня.
На какое-то время в госпитале наступила
тишина. Профессор ни с кем не общал
ся, и его никто не видел. Все гости сиде
ли строго в своих палатах, погруженные
в свое уединение.


Глава 13


Дуэль

 
 По тусклому коридору подвала шла 
группа людей. Это были близнецы,
Пол, ассистенты-«дворецкие» во главе
с Профессором. Доктор Рот остановился
перед выкрашенной в несколько слоев
белой дверью. Глубоко вдохнув прохладу
влажного воздуха, Томас Рот рефлекторно
сжал кулаки и тут же их распустил.

 — Ну что же, начнем.

 Каждый входящий в процедурную ком
нату был лишь только в длинной серой ру
бахе до колен с завязками на спине.
Рик и Гейл нервно переглядывались,
как обычно. Но в этот раз они походили на 
шкодливых подростков, ожидающих халяву.

 — Так-так-так… — протянул Томас Рот, —
что тут у нас? — цепким взглядом оценил
близнецов и покрытую белой тканью ку
шетку.


 — Гейл, укладывайся на кушетку. Ты уже
самостоятельный и знаешь правила, —
скомандовал он.

 Рик внезапно запаниковал и ухватился
за рукав Гейла. В глазах близнеца вдруг
вспыхнул такой ужас.

 Но брат по-свойски улыбнулся и с одо
брением успокоил:

 — Да всё будет нормально, ты же зна
ешь. Не переживай.

 Рика увел помощник профессора
в смежную комнату.
 Как только закрылась дверь, помощ
ник, что поздоровее, с ловкостью снайпе
ра сделал Гейлу инъекцию в вену каким-то
раствором. От этого молодой человек об
мяк и глубоко задышал. Пол наблюдал эту
картину в стороне. Он был спокоен и вни
мателен. С самого утра его мысли возвра
щались по очереди к разговорам с Элис
и с Профессором. Чувство вожделения
и нежности сменялись настороженностью
и страхом.

 — Пол, мой дорогой Пол, я хочу, что
бы ты посмотрел на процесс, который
дает тебе настоящую жизнь и шанс здесь 
и сейчас.
 
 Второй «дворецкий» повел Пола за шир
му, как и всегда. В нос ударил запах спир
та, смешанный с формалином. На этот раз
молодой человек не лежал в забвении на
операционном столе, а сидел на стуле,
прикованный наручниками. Это было по
хоже на театральное представление, где
он сидел в первом ряду, перед сценой. Его
начало  охватывать смутное предчувствие
перемен. Необратимых перемен в его
жизни. И его «первый ряд» был частью те
атральной постановки. Сделка с профес
сором была просто прелюдией к этому 
изменению.

 Спина Томаса Рота двигалась, как у ди
рижера, над обездвиженным телом Гейла.
Его движения были точные и ловкие.

 «Что он задумал? Ведь не случайно здесь
Гейл и Рик? Для чего я здесь как свиде
тель? Я же догадывался, что в этот раз бу
дет всё иначе? Надо было быстрее сбежать
с Элис. Но я здесь обрел наставника и свое
дело…» — череда мыслей заполняла пус-
тоту ожидания.

 — Что самое ценное у человека, по тво
ему мнению, в теле? Что отличает его от
животного? — резко обернувшись, начал
 беседу Профессор. Его глаза оживленно
и азартно впивались в молодого человека.
Вытирая салфеткой окровавленные пер
чатки, Томас Рот вплотную приблизился
к Полу.
Медленно поднимая голову, мужчина
встретился с водяными глазами Профес
сора. Они были торжествующе возбужден-
ными.

— Разум делает человека человеком.
Как вы говорите, Профессор, победят ум
ные и здоровые.

 — Ты прекрасный ученик, Пол. Я ценю
твой талант. Но еще больше я ценю пре
данность и соблюдение иерархии. Слабый
подчиняется сильному. Как сейчас. У сла
бого нет преимущества в размножении 
перед сильным.

 Отблеск металла мгновенно появился
и исчез в воздухе. Резкий вскрик Пола за
ставил ассистентов обратить на него вни
мание.
 Секунда — и Пол понял, откуда в его теле
пронзительная и нарастающая боль. Алое
пятно на рубахе разрасталось, как черни
ла, попавшие в воду. Внизу живота запуль
сировало неизвестное до этого ощущение
 раскаляющейся боли. Она неожиданно на
помнила человеку о том, что жизнь есть во
всём теле, не только в голове в виде мыс
лей, желаний, сомнений, планов, тревог,
страхов, зависти, разочарований…

 — А-а, а-а-а!.. — голос мужского ужаса
заполнил комнату с каменными стенами.
Пол стал отчаянно дергаться на стуле, пы
таясь оторвать наручники.
 
 — Окажите ему помощь, — холодно при
казал Томас Рот.

 Ассистенты быстро сняли с него мокрую
от крови рубаху и вкололи в бедро шприц
с прозрачной жидкостью. «Дворецкие»
молча делали свою работу. Они привыкли
исполнять всё без лишних вопросов.
Кровь заливала пол под стулом, равно
мерно расползаясь во все стороны. Лип
кий пот заливал искаженное от боли лицо
Пола. В тот момент, когда силы стали по
кидать его, профессор засунул ему в рот
кусок плоти.

 — Жуй медленно, — уже заботливо ска
зал доктор Рот, — один, два, три, четыре,
пять.

 У Пола поплыло в голове. Всё простран
ство комнаты приобрело мягкие очерта
 ния. Лампы стали светить теплым желтым
светом. Стул стал ощущаться как удобное
кресло. Молодой человек запрокинул голо
ву, упираясь взглядом в стену. Руки и ноги
обрели свободу и расслабленно повисли.
Обнаженное тело дышало всей поверхно
стью, ощущая соприкосновение с прохлад
ной глубиной подвального воздуха. Он тихо
и медленно засмеялся: «ха-ха-ха». В его
воспоминаниях появилась Элис. В тонкой
рубашке она была похожа на утренний
цветок, нежный и прозрачный. Она сидела
у него на коленях, окутывая своим теплом
и шелковистостью кожи. Счастье от опре
деленности и выбора, которое он чувство
вал с ней, погружало Пола в забытье. Ра-
зум упивался желаниями. Тело онемело от
нахлынувших плотских фантазий. Молодой
мужчина смеялся в голос, как смеются от
радости, качаясь на качелях. Стул под ним
раскачивался из стороны в сторону, пока
с глухим эхом не упал.

— Унесите его уже, — приказал профес
сор Рот. «Серые» помощники уволокли
под руки Пола из холодной операционной.

 Нора, как верная собака, появилась
в операционной. Удивительно, как у нее
 получалось быть настолько незаметной.
Она имела талант приходить в нужное вре
мя. Это был настоящий цепной пес хозяи
на. Возле профессора ее держал страх по
терять власть над людьми, над молодыми
людьми.

— Нора, прибери, как обычно, — не
брежно сказал Рот.

 — Да.
 
 Медсестра надела черные резиновые
перчатки до локтя и подошла к операци
онному столу. С пугающей нежностью она
провела тылом костлявой кисти по щеке
холодного Гейла. Ее рука двигалась плав
но. Обхватив шею парня, она сжала паль
цы так, как будто хотела задушить юношу.
Внутри ее живота поднялась колоссальная
волна упоения, которая уперлась в серд
це, продолжая нарастать, и молнией до
стигла головы, вытесняя все мысли кроме
одной. Нора сцепляла свои пальцы всё
сильнее и яростнее, чувствуя беспредель
ную власть и безнаказанность. Бледное
лицо женщины покрылось мелкими крас
ными пятнами и исказилось в отвратитель
ной гримасе. Такой же отвратительной,
как и вся картина происходящего.
 «Мертвое. Мертвее не бывает», — судо
рожно повторяла она себе.
 Наконец, ее припадок закончился.
Глубокое дыхание постепенно стало по
верхностным, и Нора опять превратилась
в универсальное вспомогательное сред
ство, без эмоций, чувств и тепла. Она де
ловито накрыла тело белой тканью и стала
тщательно убирать в помещении.


Глава 14


Маятник
 

 Пол сидел на полу в углу своей светлой
палаты. На нём была белая рубаха
в пол. Он сидел с поникшей головой. Руки,
как плети, свисали вниз. Глаза, устрем
ленные в бездну, не двигались. Мужчина
вспомнил разговор с Элис…

 «Побег с ней в никуда… — думал он. —
Я так привык уже к этому существованию.
Что-то менять — это выстраивать заново.
Быть ответственным. Разделять интересы
другого человека и целого мира. Опасно.
За ее добротой, возможно, скрываются
тайны, как у меня. Я потеряю свое призва
ние и признание профессора».
Пол медленно прижал бледную ла
донь к своему животу. Именно там у него
впервые возникло теплое чувство привя
занности к Элис. Именно там он почув
ствовал животный страх за свою жизнь
 в кабинете Томаса Рота. В глубине живота
рождалось сокрушительное вдохновение
превзойти великого Веласкеса. Опять
ему трудно было сделать выбор. Под ру
кой ощущалось перебинтованное худое
бедро. Сначала Пол подумал, что про
фессор пересек ему скальпелем половой
орган, и в ту же секунду вся жизнь пол
ноценного мужчины закончилась. Тогда,
где-то в глубине эгоистичного сознания,
зародилась радостная надежда избежать
трудного выбора между чувствами к жен
щине и комфортом признания. Но его на
ставник, как мастерский хирург, только
частично повредил бедренную артерию.
Поэтому Пол был обессилен кровопоте
рей. Но мука выбора изматывала его го
раздо сильнее.

 Плавно сползая вниз, свернувшись
в позу эмбриона на прохладном полу, па
рень превратился в хрупкого маленько
го мальчика. Его глаза так же пристально
смотрели в никуда.
 Таким нашел его Томас Рот, когда вошел
к нему в комнату. Это был невидимый муж
ской альянс трепетной молодости и непо
колебимой зрелости.

 С отеческой заботой профессор дотро
нулся до плеча Пола.

 — Эй, дружочек. Как ты?

 — Нет повести печальнее на свете, чем
повесть о Ромео и Джульетте… Хм…

 — Ты ел сегодня?

 — Не хочу.
 
 — Пол… Пол! — уже строго обратился
к нему доктор. — Мне не до сантиментов.
Ты должен быстрее оправиться от пере
житого потрясения. Ты важный элемент
в моем механизме.

 — Я слышал, Дэвид умер?

 — Ты хочешь поговорить об этом?

 — Добряк Дэвид… Мне жаль его. А еще
мне стыдно. Я делал вид, что не заме
чаю, как его унижали близнецы и угро
жал Ли.

 — Я тоже расстроен.

 — Просто он всегда мне подсказывал,
как я должен расположить предметы на
картине, чтобы она была объемной. Из
него был бы прекрасный инженер. А сей
час уже поздно. Поздно что-то менять…

 Пол опять опустил голову и прикрыл
длинными пальцами свои глаза.

 — Да. Поздно.

 Томас Рот долго смотрел в зарешечён
ное окно своего госпиталя.
 «Я тоже заложник своих страхов», —
с подростковым нетерпением мужчина от
махнулся от этих мыслей.

— Пол, сегодня я дам тебе еще время
для отдыха. Но завтра у тебя работа. — 
После этих слов Профессор ушел.

 Туловище Пола стало еле заметно раска
чиваться из стороны в сторону. Он всё
еще скрывал лицо руками. Амплитуда его
движений усиливалась. Монотонный стон
постепенно превратился в беспомощный
крик. Тишина в палате настала только тог
да, когда скрюченное тело завалилось на
бок. Сквозь пальцы, словно через при
брежные камни стали просачиваться круп
ные прозрачные слезы.



 …В тот поздний вечер было дерзкое
настроение, когда скука изголодалась
до впечатлений. Пол вышел из своей
маленькой квартирки, резко завернув
в подворотню, которая выводила на бе
рег городской реки. У него было обжи
гающее желание выпить что-то крепкое
и выпустить наружу все свои планы на
эту ночь. В ближайшем баре, где он был 
 частым гостем, быстро угадывали жела
ния постоянных клиентов.
 
— Привет, Пол! Ночь ожидается горя
чей, — бармен подначивал.

 — Всё может быть… — самоуверенно
улыбаясь, ответил он.

 — Как обычно?

 — Да.
 
 Минута… и теплое — одновременно бу
доражащее — расслабление растеклось,
будто кровь нашла скрытые направления
в теле. Томный охотник внутри Пола стал
с интересом рассматривать всё и всех во
круг, цепляясь любопытным взглядом за
каждого, кто мог бы ему развеять пресное
настроение.
Бордель был второсортным. Пахло
затхлостью и сладким парфюмом, который
смешивался с запахом пота мужчин и жен
щин, старых, молодых, здоровых, боль
ных. Тяжелый воздух обволакивал кожу
Пола. Похотливое дрожание усиливалось
от тяжелых испарений человеческих во
жделений. Он сжимал щуплую и горячую
кисть юной проститутки, которая вела его
по скрипучей деревянной лестнице наверх
в одну из комнат. Они двигались не спеша. 
 Пол рассматривал, как раскачиваются ее
бедра под бордовой шелковистой юбкой
в такт ступенек. Девушка шла уверенно,
не оборачиваясь, увлекая его за собой
в казенную комнату. Комод, кровать, по
доконник. Пол был пьян и желал адре
налиновой, всепоглощающей сексуаль
ной встряски. Ему нравилось чувствовать
в бесчувственном состоянии. Так он забы
вал об ответственности перед родителями,
о своем социальном положении, о буду
щем. Наконец, она обернулась. Это была
очень юная девушка с глубокими карими
глазами, бледной кожей и розовыми губа
ми бантиком. Каштановые волосы были
убраны в небрежный пучок, мелкие за
витки тонких прядей прикрывали тонкую
шею. Она потянула за длинный шнурок
белой полупрозрачной блузки, заправлен
ной в юбку, и оголила подростковые пле
чи. Чуть пошатываясь, Пол приблизился
к ней вплотную.

— Как тебя зовут? — хрипло спросил он.

 — Мари, — тихо и коротко ответила де
вушка. Он взял ее легкое, пружинистое
тело и резко усадил на подоконник. Краем
своего сохранившегося сознания он видел
 начинающийся моросящий дождь и бле
стящий булыжный тротуар в свете тусклого
фонаря. Он укусил ее нижнюю губу и по
чувствовал сладковатый привкус крови.
Молодая проститутка взвизгнула и плот
нее прижалась к стеклу. Он продолжал
держать ее запястья за девичьей спиной,
покусывая в одержимых поцелуях жен
скую шею, плечи, грудь. Он сжал ее руки
так, что девушка стала ерзать на подокон
нике от боли. (В борделе было запрещено
кричать и звать на помощь, даже когда
клиенты переходили грань жестокости.)
Резко сорвав незамысловатую юбку, так
что вещь со звуком разрывающейся тка
ни медленно сползла с подоконника вниз,
Пол грубо подтянул бледные бедра к себе.
Девушка стала сопротивляться, брыкаясь
и сопя, как подросток. Ее тело стало биться
в опасной истерической конвульсии, будто
электрический ток вырвался наружу. Полу
было всё равно. Слишком много бренди
было в его крови. Красные от злой похоти
глаза впивались в белую кожу.
 Вдруг он почувствовал резкую боль
в паре сантиметров от своего соска. Крас
но-синий след от зубов расползался алым
 венчиком. Боль вернула его в реальность
на мгновение. Он хотел довести дело до
конца, сломить сопротивление еще моло
дых и резвых мышц юной шлюхи. Он очень
любил этот переход. Взяв за хрупкую шею,
он с силой тряхнул девушку вперед. Осталь
ное произошло в секунду. Стеклянный
хруст, лязг, звон заполнили уши. По рукам
потекли багрово-красные струи. Он по
смотрел на свои дрожащие ладони. Пол
судорожно наклонился вперед. На булыж
ной мостовой без движения лежала Мари
в белой, полупрозрачной кофте. Ее зави
тушки приклеились к щеке, по которой
извилистой дорожкой струилась кровь.
Лицо было абсолютно симметричным и со
вершенным. На вид ей было лет четырнад
цать. Пол протрезвел как по щелчку. Бес
стыдный страх сковал онемевшие колени.
Крик отчаяния застрял в пересохшем гор
ле. Он попятился назад и в беспамятстве
пробрался вниз, на улицу.
 Он бежал по мокрой мостовой, споты
каясь, падая на колени, опять поднимаясь.
Было непонятно, то ли липкий пот заливал
ему глаза, то ли слезы, то ли дождь. Рез
кий свет фар ослепил его. Сыпучий шум
 в голове от сильного удара остановил его
бесцельное движение. Дальше он ничего
не помнил. Только лишь то, что рассказал
ему профессор…

 

 Томас Рот вошел к себе в кабинет. От
крыв деревянную дверцу глухого шкафа,
он озадаченно посмотрел внутрь. Каза
лось, он принимал какое-то решение. В ру
ках у него оказалась массивная потертая
книга. Усевшись за свой стол, профессор
стал искать то, что скрылось от его внима
ния. При выборе пациентов для экспери
мента глава госпиталя руководствовался
физическим здоровьем, национальностью
и родословной. Каждый молодой человек
обладал более или менее хорошим здоро
вьем, в роду были люди с сохранным ин
теллектом.

 До этого случая он не брал азиатов. Ему
требовались экземпляры западной куль
туры с врожденным знанием своих тра
диций. Человек исподволь, не осознавая,
пропитывается привычками и стереотип
ным поведением того места, где он живет.
В искусстве это определяет спрос на товар.
Чем больше арт-объект отражает реальное
время разных эпох, тем более он ценится
 среди покупателей. Томас Рот азартно ис
кал в подопытных талант делать настоящее
в подделке. Но дух экспериментатора за
хватил его, когда он встретил в одном из
местных пабов Ли. Дерзкий парень полез
в драку, отстаивая свою честь. Он был со
бран, силен, стремителен. Зная многих
вокруг, мистер Рот (так его называли) бы
стро исчерпал неприятный инцидент. Ему
ничего не стоило увлечь за собой одиноко
го и озлобленного на мир матроса. Горя
чего азиата ударили ножом, он был ранен
в живот. Поэтому так легко всё получилось.
Даже не надо было очаровывать.
 Томас Рот владел словом в совершен
стве. Его ораторское искусство исполь
зовали военачальники на войне, где он
работал врачом. Не раз ему приходилось
поднимать в атаку раненых, так как бое
вых единиц катастрофически не хватало.
Именно этот талант позволил ему завое
вать доверие у влиятельных людей Европы.
Покровители этого скромного в прошлом
врача были консервативны и тщеславны.
Благодаря своему научному фанатизму
он понял, как совместить свое честолюбие
и исследовательский интерес.

 И вот перед ним было чудо Востока, че
ловек с иной кровью, с другим темпера
ментом и своей самобытностью. Профес
сор глубоко верил, что каждый человек
наделен даром, а может, и дарами. Просто
нужны специальные условия и управляе
мый кризис. Но сейчас, в данный момент,
когда он держал потертую книгу по фило
софии Древней Греции, у него всё время
крутилась мысль, что он не учел какой-то
психический фактор, некую поведенче
скую фабулу в человеке и, что еще важ
нее, биологическую погрешность. Такая
«ошибка» в его расчетах могла перечер
кнуть всю его экспериментальную работу.
Неуправляемая агрессия Ли уничтожала
все таланты, дарованные ему.

У Томаса Рота наступил кризис. Он знал
горьковатый привкус этого чувства, напо
минающего съеденный кусок хлеба с пле
сенью. Нужны были срочные, бескомпро
миссные действия.

 
Глава 15


Аполлон

  - Ты спишь?

 Перед глазами Элис возникло лицо
Пола. В темноте ее комнаты фигура муж
чины была тонкой и невесомой. Он накло
нился к девушке так близко, что она ощути
ла тепло, исходившее от его тела.

 — Нет. Я беспокоюсь за тебя. Ты был 
таким бледным и слабым…
 
— Всё в порядке. Я восстановлюсь.

 — Что с тобой было?

 В коридоре послышались шаги. Они
приближались к двери. Пол сделал рез
кое движение. Лунный свет упал на силуэт
в проеме открывшейся двери.
 «Нора» — девушка узнала ее.

— Мне показалось, ты с кем-то разгова
риваешь, — натянутым тоном сказала мед
сестра.

 — Н-нет. Возможно, во сне.

 — Спать ночью. Это непреложное прави
ло для «гостей», — отчеканила Нора.

 — Спокойной ночи.

 Элис дождалась, когда дверь закроется
и наступит полная тишина.

 — Пол, Пол, — шепотом, еле слышно 
позвала она.

 — Я здесь. Да, надо быть осторожнее.
Они не любят, когда кто-нибудь объединя
ется с кем-то.

 — Что тогда?
 
 — Кто-то исчезает… Я думал, что оста
нусь здесь надолго. Я приспособился к пе
риодическим операциям. Стал зависим
от дозы плоти, которая стимулирует мой
талант подделывать картины по приказу
Профессора, — его голос стих.

 Наступила пауза, как будто рядом с Элис
никого не было.
 Девушка не выдержала:

 — Что случилось?

 — Ты, — продолжил Пол, — ты случилась.
Пришла из серого мира, в сером платье
с золотым сердцем. Первый раз мне за
хотелось показать свои картины кому-то,
кроме Томаса Рота. И это не подделки ве
ликих мастеров. Кто видел оригиналы?
 Их не помнят, есть воспоминание о них.
Я пишу те же сюжеты, но своей душой.
А душу открываешь тогда, когда любишь…
Впервые я ощутил ответственность за дру
гого человека. За тебя.

Он прикрыл своей прохладной ладонью
ее маленькую кисть.

 — Я хочу убежать отсюда, Пол. Мне
страшно. Я чуть не умерла. Я поняла, что
ценю свою жизнь, даже такую, что у меня
есть. Когда я открыла глаза после забве
ния, я узнала свой дар. Это любить людей,
верить в них. Но в тот же миг я осознала,
что буду донором, кормом здесь. А слушая
тебя, я догадалась, что буду дозой плоти
для тех, кто приносит Профессору деньги
своим талантом. Ты понимаешь меня?

 — Да. Я знаю, — совсем тихо ответил он.

 — Я боюсь ошибиться, — продолжила
Элис. — Понимаешь, вера и надежда очень
похожи. Их можно перепутать, принять
одно за другое. Когда нужна вера и нужно
действовать — я надеюсь и бездействую.
Когда надежда должна помочь подумать
и остановить меня от опрометчивого по
ступка — я с верой двигаюсь в пропасть.
 Пол задумчиво посмотрел на Элис.

 — Я не могу без тебя быть собой. 
Но я не могу с тобой быть нужным Профес
сору.

 — Почему ты так верен ему?

 — Я обязан ему, — глухим голосом, с глу
бокой безысходностью продолжил он. —
Я убил человека, когда был на дне своей
жизни. Профессор защитил меня и дал
шанс.
 
 — И ты всю жизнь будешь его должни
ком?

 — Таким был уговор…

 В голове Элис пульсировал страх. С ка
ждой пульсовой волной он продвигался
всё ниже и ниже, заполняя самые отдален
ные участки женского тела. Она очнулась
от своих переживаний, когда почувство
вала долгий, нежный, любящий поцелуй
на своих губах. Пол прижался к ее груди
и жадно вдыхал запах волос, кожи.

 — Что мне теперь делать? — еле слышно
прошептал он.

 Элис бережно погладила его по спине.
Она помнила еще с детства, что, когда гла
дят по спине ребенка во время плача, тот
успокаивается.

 — Я буду выбираться отсюда. А ты?

 — Я… я попробую, — не сразу отве-
тил он.

 Их губы вновь встретились. На этот раз
поцелуй был настойчивым и страстным.
Приятная влажность наполняла их тела из
нутри. Руки скользили по изгибам, впади
нам, углублениям, выпуклостям. С каждым
движением, казалось, скорость прикос
новений нарастала. Чувства и инстинкты
слились воедино, управляя жизнями двух
согревшихся тел. Всё существо мужчины
сконцентрировалось на ощущении горя
чего нутра женщины, чтобы достичь пика,
полноты всепоглощающей волны слияния.
Элис, подчиняясь воле своих желаний,
раскрыла объятья и впустила потоки рас
ширяющих, заполняющих первобытных
переживаний.
 
Темнота в комнате по-прежнему скры
вала все изъяны. Тишину нарушало только
человеческое дыхание, ритмичное, глубо
кое, осторожное.

 — Тебе лучше уйти сейчас, — попросила
девушка.

 — Да. Я понимаю. Ты… тебе… ты стала
важной для меня.

 — Мне надо побыть одной.
 
 Пол ушел. На стену падала тень от реше
ток на окне. Элис не могла больше боять
ся. У нее не было на это сил. Талантливый
художник проник в ее сердце. Она почти
забыла о Питере, первой любви. А Пол ко
лебался между верностью Роту и будущим
с Элис. Она окунулась в чувства, позволив
себе быть смелой, иметь право на едва
уловимую веру в счастье, в собственную
жизнь. Она рисовала план побега в голо
ве много раз. И всегда там был Пол. Одно
было ясно — ее время здесь ограничено
физическими возможностями. Надо дей
ствовать, даже если Пол решит остаться.


Глава 16


Побег


 Был один промежуток времени, когда
Нора исчезала со своего поста. Дежур
ный пост отграничивал выход из клиники.
Это был обычный стол из старого, места
ми покрывшегося грибком от влажности,
темного дерева. Массивный и устойчивый 
табурет, на котором сидела медсестра, был
несколько выше, чем стандартные стулья.
И когда эта женщина на него садилась, она
была похожа на престарелую белую коро
леву старого замка.
 Это был промежуток в сутках, когда луна
исчезла, а солнце еще не осветило пре
красную Англию. Короткое время суток,
которое было свободно от покровитель
ства дня и ночи.

 …Тогда Элис была подростком, лет
двенадцать-тринадцать. Она работала
волонтером в летнем лагере для сирот,
 помогая своим родителям. Там был один
сторож. Дедушка с добрыми смеющими
ся глазами и абсолютно седыми волоса
ми. Его очень любили дети, потому что
по вечерам он рассказывал интересные,
иногда страшные истории о своей жиз
ни и путешествиях. Однажды он поведал
о том, что с ним случилось в Мексикан
ской пустыне.

 — Мы остались на ночь. Десять молодых
парней, наемников Английской королев
ской армии. Это была вынужденная оста
новка, так как мы отстали от остальных
и потерялись. Прямо посередине огром
ной, пугающе красивой пустыни. Нас окру
жало множество растений. В основном
это были причудливые кактусы: большие,
маленькие, толстые, тонкие, похожие на
кустарники — и деревья. Они напомина
ли обычные растения, лишенные внешней
красоты. В них была внутренняя сила, при
родная стойкость. Возможно, она позволя
ла жить в таком суровом климате. Встреча
лись голые деревья, похожие на пальмы.
Под ногами светлая земля была сыпучей
и плотной одновременно. По мере того
как садилось солнце, небо меняло цвет от
 чисто голубого до черно-синего, перели
ваясь лиловыми и фиолетовыми цветами.
Пустыня на фоне заходящего солнца — это
непередаваемые словами краски и оттен
ки. Игра света, страх, голод и усталость
придавали очертаниям природы странные
образы в нашем воображении. А может,
это было такое специальное место… Раз
ные ходили слухи и легенды о мексикан
ских пустынях. Кто-то из нас верил, кто-то
нет. Но наши чувства и переживания были
подлинными, несмотря на все наши раз
личия.
Мы развели костер. Ночью в пустыне
холодно. Звуки дикой природы начинали
играть с нашим воображением. Где-то до
носилась перекличка койотов. Крики на
секомых или птиц было сложно различить.
Мы держались вместе вокруг костра и до
говорились не ходить далеко в одиночку.
Я был дежурным по костру, то есть
спать мне было нельзя. Кто-то заснул,
свернувшись калачиком, кто-то разгова
ривал друг с другом, кто-то сидел и смо
трел на костер. Нас объединяло толь
ко одно — голод. Поэтому некоторые
ребята очень злились. Когда я поднял
 глаза на небо, я оцепенел от увиденного. 
Миллионы звезд смотрели на меня. Яркие.
Их настойчивое присутствие меняло мою
реальность. Я испугался. Как будто все
глаза мира смотрели на меня. Я слышал,
как кто-то из наших начал плакать. Кого-то
рвало от голода и страха.
 Но самое непонятное началось ближе
к рассвету, когда солнце еще не встало,
а луна ушла. Те, кто не спал, стали вести
себя возбужденно, стремились уходить
в пустыню, как будто она звала их, замани
вала в свои колючие сети. Один солдат ото
шел на двадцать метров пописать и прон
зительно закричал. Его укусила змея. До
утра он не дожил. Страх поселился в нас
всех. Огонь стал гаснуть. Как будто кто-то
хотел его затоптать. Пустыня меня погру
зила в черные мысли. Я ждал солнца.
Позже я узнал у местных шаманов, что
в это промежуточное время очень опас
но не спать. Сон в это время защищает
Дух человека от теней. Если путешествен
ник не спит в это время, он лишает себя
охраны. Духи Дня и Духи Ночи отсутству
ют. У них как бы пересменка. Ха… Чело
век находится во власти Демонов своего 
 Разума. Много людей потеряли разум 
и затерялись в глубине мексиканских пу
стынь. И от силы собственного Духа зависит
исход бодрствования в это время суток.
 Поэтому я молился и ждал Солнце. И оно
пришло...


 У Норы была одна особенность. Эту осо
бенность Элис увидела случайно, когда
не спала всю ночь от ноющей боли после
операции. Под утро, когда рассвет только
собирался проникнуть в комнаты спящих
людей, девушка решила выйти из пала
ты, чтобы попить воды в кухне. Неслышно
шаркая по коридорному полу, она молние
носно вжалась в стену от испуга.
 На первом этаже госпиталя, около лест
ницы кто-то выл писклявым голосом, вы
крикивая брань:


 — Сука, сука, отпусти! Убью, членосос!

 — Давай ее свяжем. Вот ведь гадина, 
царапается, — предложил мужской голос.

 — Надо ей снотворное вколоть… Держи
ее, — ответил другой.

 — Без профессора нельзя, это его шавка.

 — Тогда зови его. У нее опять приступ.
Который раз уже. Специально что ли она
не спит в это время.
 
 Элис пробралась по стенке к лестнице
и спряталась в темной нише. Оттуда были
видны «серые» помощники и женщина
в белой длинной рубахе. Она извивалась
и вырывалась, как будто билась в конвуль
сии.

 Вдруг послышались торопливые шаги
по лестнице. Томас Рот в полосатом хала
те, опираясь на перила, быстро спускался.
В руках он нес маленький металлический
чемоданчик.
 Ловко достав из него шприц, он скоман
довал:

 — Быстро положили ее на пол. Держите
ей голову и руки.
 
Возня трех мужчин закончилась. На хо
лодном каменном полу, распластавшись,
лежала медсестра. Она редко и глубоко
дышала.

 — Нора, Нора! Ты слышишь меня?

 — Д-а-а… Профессор… — заплетаясь, от
ветила женщина.

 — Отнесите ее к себе. С полчетверто
го утра до пяти она должна спать. Чтобы
впредь такого не было, теперь вы будете
чередоваться на ночное дежурство. При
ступы участились. Это плохо.

 Элис не дышала. Она замерла с широко
открытыми глазами. Профессор Рот под
нялся по лестнице к себе со своим чемо
данчиком. Сколько времени прошло пре
жде чем настала тишина, Элис не знала.
Очень тихо, на ватных ногах девушка до
шла до кровати и рухнула. Нора была глу
боко больным человеком. У Элис появился
шанс. Ведь именно Нора была приставле
на к ней. Она преследовала ее повсюду
и делала подробный доклад Профессору
обо всём: физиологических отправлениях,
количестве съеденной пищи, настроении,
словах. Некая «совесть» в извращенном
варианте.


Глава 17


Союзник

 
 На следующий день Нора как ни в чём
не бывало стояла у стола и раздавала
всем молочную жидкость перед завтра
ком. Элис старалась сохранять равнодуш
ный и спокойный вид, контролируя свое
желание рассмотреть медсестру повни
мательнее. Вилли подошел к Элис со сво
им завтраком.

 — Можно присесть?

 — Да, конечно, Вильям.

 Вилли начал есть кашу, нервно глотая.
Наконец он посмотрел в глаза девушке
и сказал:
 
— Элис, тебе нравится здесь быть?

 — Нет, — просто ответила она.

 — Мне тоже.

 Элис вопросительно посмотрела на
Вилли. Он был хорош собой. Его муже
ственность всегда вселяла уверенность 
 и спокойствие. Можно было предполо
жить, что рядом с таким мужчиной женщи
на любого возраста, от юной до пожилой,
будет чувствовать себя женщиной.

— То, что здесь делается, нехорошо, —
тихо продолжил он. — Я знаю, что в мо
локе: гормоны крови, которые вызывают
зависимость. Даже если захочешь, не уй
дешь. Чертовщина какая-то.

 — Зачем ты мне это говоришь?

 — Всё, что мы здесь производим, это всё
ради денег и войны. А я не хочу быть при
чиной чьей-то смерти.

 — Так или иначе, мы все причастны
к смерти друг друга, — стараясь себя не вы
дать, промолвила Элис.

 — Я знаю, ты хочешь сбежать.

 — Не знаю, с чего ты так решил?

 — Мне Пол сказал.

 У Элис вытянулось лицо от сказанного.
Неожиданное признание вызвало тревогу
и панику. «Вдруг Томас Рот тоже знает?»

 — Не бойся, — успокоил Вильям, уви
дев расширенные зрачки Элис, — я помогу
тебе и… я с тобой.

 Вилли, этот мужественный парень, пре
жде времени поломанный человеческой
 смертью, которую он видел сполна за свою
недолгую военную карьеру. Иногда хвата
ет одного эпизода, чтобы погрузить раз
ум и тело человека в тьму своих страхов
и ограничений. Да, он открыл в себе тех
нические возможности, он поверил в свое
умение зашифровывать информацию. Это
было очень ценно для профессора. Ведь
дух войны и конкуренции в мире этих лю
дей порождали власть и деньги. Профес
сор знал, что неталантливые, неуверен
ные, невежественные люди, наделенные
властью, порождают разрушение и хаос.
А значит, хитрые заработают на этом мил
лионы миллионов. Об этом знал и Вильям.
Зависимость от покровительства госпита
ля сделало его рабом. Дух Вильяма-муж
чины желал свободы и созидания. Он уже
был в роли воина-разрушителя. Сейчас он
хотел открыть в себе истинную природу
мужского начала, создавать и защищать.
 
— У нас три дня на подготовку, — тихо
и серьезно начала Элис. — Это можно сде
лать только ночью, в промежутке между
4.15 и 4.45 утра. В это время Нора находит
ся под действием лекарств от ее припад
ков. Два помощника дежурят за нее. Они
 падки на дармовое. Поэтому им надо под
мешать снотворное в печенье. Их привыч
ка есть ночью нам на руку. Главное раз
добыть нормальную одежду, чтобы быть
не замеченными на улице. Я поняла, что
Рот имеет везде своих людей.

— Я знаю, где достать одежду.

 — Хорошо. Расходимся.

— Надо быть осторожнее, — предупре
дил Вильям.

 — Сегодня вечером после ужина в под
собке мастерской встречаемся.

 Молодые люди незаметно разошлись
в разные стороны, но сердца бились часто
и звонко, наполняя их будущее эхом веры.


Глава 18


Око за око
 

 В темном кабинете Профессора пахло
жженой бумагой. Глубокий вечер неза
метно переходил в темную ночь. Погружен
ный в свои мысли, Томас Рот внимательно
смотрел на массивную дверь. Он уже был
готов к решительным действиям, когда
к нему ввалились два помощника, затас-
кивая вялое тело Ли.
 Медленно, не торопясь, как гепард пе
ред прыжком, доктор подошел к молодо
му азиату. Крепкое мускулистое тело было
расслаблено и дышало почти невидимо.

 — Долго он сопротивлялся?

 — Да. Подрал мне плечо ногтями, Джону
сломал нос.

 Высокий помощник стиснул кривые
зубы, когда вспомнил стычку с диким Ли.
Они застали его в своей комнате. Он мо
чился в писсуар. Однако его реакция
 была столь молниеносна, как у хищника
в момент голода, что резким, врываю
щимся ударом в лицо азиат сбил коре
настого санитара с ног, а другому впился
двумя руками в плечо, отталкивая в сто
рону. Только случайность помогла пова
лить Ли на пол: лежавший на полу табу
рет, о который он споткнулся. Мгновение
замешательства было для него роковым.
Коренастый воткнул в голень заранее
заготовленный шприц с транквилизато
ром. Почти сразу движения активного
пациента превратились в трепыхающие
ся судороги мухи, попавшей в сети па
учьего яда.
 Профессор медленно приблизил свое
лицо к лицу азиатского эксперимента:

 — Видишь, как я переоценил свои воз
можности. Я поверил в твою исключитель
ность больше, чем ты сам. Мое увлечение
тобой, вдохновение, навеянное твоими
скрытыми возможностями, оказывается,
не имеют ничего общего с тобой как лич
ностью. Я рад, что я ошибся. Мой про
мах — это подтверждение моей силы, ко-
торую я тебе дал. Что же ты распорядился
ею так… Я дал, я и возьму.
1
 — В операционную, — скомандовал Рот.

 Яркий свет искусственных ламп де
лал ярче все оттенки кроваво-красных
еще живых тканей. Переливаясь блестя
щими, перламутровыми цветами, пуль
сирующие сосуды создавали иллюзию
жизни в человеке. Но зияющая рана
вдоль живота вызывала где-то глубоко
в душе у помощников тревогу и неизбеж
ность смерти. Той самой смерти, перед
которой чувствуешь себя слабым и нич-
тожным.

 С внимательным азартом Профессор
извлек темно-бордовое совершенство че
ловеческого тела. Он разделил с анато
мической точностью теплую и объемную
человеческую печень на три части. Акку
ратно, с каким-то вдохновенным приды
ханием, похожим на раскладывание кол
лекционных монет, Томас отрезал тонкие
пластинки плоти от одной из частей, ровно
разложив их в маленьком металлическом
лотке. Остальные части бережно поместил
в заранее приготовленный контейнер. Те
перь это был стратегически ценный запас
для стимуляции будущих замыслов гени
ального врача.

 Его медитация началась. Он знал это
чувство силы и превосходства, когда жи
вая клетка попадает на вкусовые рецепто
ры языка, проникая в мельчайшие капил
ляры, достигая мозга. Томас Рот знал еще
со студенчества, что любая стимуляция
умственной и физической активности мак
симальна только при условии внутреннего
баланса. Когда знаешь свою цель, любое
медитативное состояние эффективно. Его
губы окрасились в багровые полосы, как
кровавый закат под бледным сумеречным
небом Англии. Профессор прикрыл глаза.
Как приятно чувствовать себя властелином
мира, своего мира, где свободный полет
фантазии и творчества проникает в тело,
побуждая его к активным действиям. Мил
лиарды нейронов, разбросанных в теле То
маса, стали пульсировать в одном ритме.
С каждым колебанием их электрическая
жизнь набирала мощь и направленность,
делая своего Хозяина Сверхсуществом.
Легкая улыбка на взрослом лице гения,
смысл которой знал только сам гений, 
вернула Рота к самому себе. Больше он
не будет смешивать нации. Чистота и зов
крови всё же существуют…


Глава 19


Мир


 Четверо молодых людей были очень
сосредоточены тем поздним вечером.
 Каждый в своей больничной кровати.
Элис лежала под одеялом в верхней оде
жде, прислушиваясь к далеким звукам
ночного госпиталя. Ее настороженность
была на пике. Она много раз прокручива
ла у себя в воображении побег из «тюрь
мы» Рота. Часто план обрывался после
выхода из госпиталя. Вселялся страх
перед большим миром, где всё измени
лось с того времени, как она попала в это
страшное место. Или в ней что-то поме
нялось… Ужас неуспеха сжимал грудь так,
что дышать становилось трудно. Воздух,
которого было так много вокруг, не про
никал в легкие Элис. Железный занавес
в грудной клетке со скрежетом сковывал
свободное дыхание.
 Наконец она посмотрела на маленькие
круглые часики, которые ей подарил до
бряк Дэвид. Медные гладкие часы на тол
стой цепочке. Ранее они принадлежали
сестре молодого инженера, которая по
дарила их брату в день его ухода из дома.
Дэвид вложил часы в руки Элис во время
привычного завтрака в тот злополучный
для него день. «Возьми. Тебе они приго
дятся», — сказал он, стараясь, чтобы его
не услышали.
 Четыре утра. Пора. — «Господи, помоги
мне». — Элис на мгновенье крепко сжала
глаза и широко распахнула их. Плавно,
но быстро она встала с кровати и сделала
имитацию себя под одеялом с помощью
подушек. Перед дверью она оглянулась
на окно. — «Скоро рассвет». — Бесшумно
выскользнув в тусклый коридор, девушка
направилась вдоль стены к каменной лест
нице. Там ее ждали Вильям и Хелен. Пола
не было. Сердце Элис затрепетало и обда
ло холодом. — «Как жаль. Как жаль».

 Хелен. Эта худенькая и бледная девуш
ка с всегда потухшим взглядом была очень
собрана. Она ровно держала спину и от
этого казалась выше. На фоне Вилли Хелен
 напоминала водяную нимфу. Между ними
было что-то общее. Как будто они были
с одного двора или школы. Когда их глаза
встречались, тела молодых людей станови
лись расслабленными и красивыми. Элис
даже не догадывалась, что рядом всегда
была любовь, любовь для двоих. Любовь
всегда ищет пару. Она, как странница, пу
тешествует и объединяет души разных лю
дей одну за другой. Вдохновляя и укреп-
ляя, она оставляет глубокий и незабывае
мый след внутри каждого. Любовь повсю
ду. Она неуловимо присутствует в жизни
каждого человека, связывая людей неви
димой нитью в звенья одной цепи.

 — Здравствуй, Элис, — тихо и ласково
промолвила «водяная нимфа», — и… спа
сибо тебе.

 — Хелен, я так рада, что вы со мной…
или я с вами.

 — Надо дождаться Пола, он обещал
быть. Ему удалось подсыпать снотворное
дежурным. — Вилли выглядел обеспоко
енным, казалось, что он чего-то не догова-
ривает.

 Элис еле сдержала возглас радости, ког
да у входной двери увидела художника. Он
 помахал рукой и трое молодых людей осто
рожно двинулись вниз. Чем ближе Элис при
ближалась к Полу, тем тревожнее станови
лись ее догадки. Он был бледен и напряжен,
как будто преодолевал страшную боль. Она
коснулась его руки и посмотрела в голубые
глаза «греческого бога». Но Пол обеспоко
енно смотрел куда-то вверх и вперед.
 
— Быстро, Вилли, ключ. Достал?
 — Да, держи.

 Раздался звонкий выстрел. Беглецы 
резко присели вниз.

 На вершине лестницы стоял Профессор
Рот. В бордовом полосатом халате и ста
рых туфлях, он казался далеким прошлым,
которое удерживало движение времени,
даже ценой убийства. Его лицо искази
лось в жестокой и хладнокровной гримасе 
охотника.
 Томас Рот целился в молодых людей ма
леньким пистолетом с золотой инкрустаци
ей, одновременно крича:

 — Нора, Нора! Где, черт побери, все ох
ранники?!

 Массивная дверь щелкнула все
ми замками под напором Пола и Вил
ли. Молодые люди вывалились наружу. 
 Поскользнувшись на мокром от морося
щего дождя крыльце, Хелен упала. Вильям
бросился ей на помощь.

— Поднимайся, Хелен. Давай!

 Они встали на ноги, держась друг за дру
га. Еще выстрел. Вилли вздрогнул. Его му
жественное лицо застыло белым полотном,
запечатлев одновременно удивление, лю
бовь, страх и глубокую нежность. Не мор
гая, он смотрел своими карими глазам на
Хелен, как бы желая передать всю свою
жизнь этой верной и храброй девушке.

 — Вилли! Вилли! — она стала быстро
ощупывать своего любимого воина.
Вдруг ее пальцы нащупали что-то теплое,
скользкое и липкое. Хелен поднесла руку
к своим огромным серым глазам. Кровь.
Не веря в происходящее, у Хелен затряс
лись окровавленные руки. Мужчина стал
тяжелым и безликим. Он грузно сполз по
изящному телу своей нимфы.

 — А-а-а-а-а… — женский вопль рассек
воздух пространства.

 Хелен всем телом прижалась к мертво
му телу Вилли. Медленно подняв темные от
ярости глаза, она ринулась на Томаса Рота.
Неистово и молниеносно ее тонкое суще
 ство оказалось рядом с Профессором. Он
успел выстрелить еще раз, но осечка спас
ла девушку. Вдалеке ее сознание различа
ло голоса Пола и Элис. Они кричали, звали:
«Бежим, Хелен! Пожалуйста!.. Не надо!…
Хелен! Хелен!»

 Она перестала разбирать звуки, предме
ты, людей. В голове присутствовали только
шелест листвы, который бывает ветреным
летом, и отчаяние… Отчаяние от необрати
мости смерти. Хелен видела только Рота.
Того, кто решил судьбу Вилли, и ее судь
бу. Бесстрашно и уверенно она хотела его
убить голыми руками. Было безразлично,
что дальше. Она жила лишь в этом миге,
наполненном отсутствием чувства самосо
хранения.

 Взрослый мужчина испытал эффект не
ожиданности, когда Хелен сбила его с ног.
Повалившись на него, она обрушила всю
свою мощь маленьких кулачков. Девушка
ощущала его мягкую холеную кожу, мяси
стые губы, твердые кости. Она хотела пре
вратить лицо Рота в кровавое безжизнен
ное месиво. Извернувшись, Томас поймал
тонкие запястья Хелен и рванул так, что она
упала на спину. Взяв себя в руки, мужчина
 вцепился в белую шею девушки, дернул
ее тело, и она ударилась головой о камен
ный пол. Резко навалившись всем своим
весом, он сжал горло жертвы так сильно,
что почувствовал жар от собственных ла
доней. Тело юной нимфы встрепенулось
лишь пару раз, как крылышки лилового
мотылька. Смелого мотылька, летевшего
на яркий и опасный огонь.
 Сама того не ведая, Хелен дала двум
молодым людям время добежать до со
седней улицы. Бесценное время, чтобы
оторваться от преследователей. Двое бе
жали плечом к плечу, не оглядываясь.
Где-то вдалеке послышался пронизываю
щий свист, который смешивался с лаем
собак. Пол знал, что у Томаса Рота были
свои люди в полиции, которые отличались
особой жестокостью и цинизмом. Они по
лучали щедрую плату за свою грязную ра
боту, выполняя роль ищеек и карателей.
Весь городок был поделен на сектора.
В каждом секторе были свои люди, гото
вые к погоне за беглецами из клиники.
Шансы добраться до другого города при
таких обстоятельствах сводились к нулю.
Пол знал и об этом.

 Он резко остановился около ниши
в высоком черном доме и неожиданно
притянул Элис к себе. Сильно прижав ее
к своему сердцу, художник осыпал чув
ственными, страстными, быстрыми поце
луями влажное лицо запыхавшейся де
вушки. Ее губы остановили его неистовый
порыв, подарив долгий и любящий ответ.
Минута растянулась в длинный туннель
единения душ.
 Собравшись с мыслями, Пол начал чет
ко говорить, как будто репетировал это 
ночами:

 — Элис, нам надо разделиться. Вдвоем
мы не выживем. Профессор с его людь
ми знает все места, где можно спрятать
ся. По одному у нас есть шанс. Ты должна
добежать до речного порта. Там грузовой
корабль. Он отплывает утром в Африку.
Я знаю капитана, а он знает тебя. Ты долж
на! Ты слышишь?

Элис судорожно мотала головой.

— Без тебя не пойду, — повторяла она.
 Он встряхнул Элис.

 — Я догоню тебя. Нам туда вместе опас
но. Мне надо отвлечь ищеек. Ты понима
ешь меня? — Пол старался быть спокойным 
 и уверенным. Он старался скрыть возмож
ное прощание и разрывающую боль в своем
сердце.

 При подготовке к побегу они с Вилли осоз
навали риск: они должны были разделиться
сначала по парам, потом по одному, чтобы
собраться вместе на корабле. Капитаном
был мужчина сорока пяти лет, постоянно на
ходящийся в длительных плаваниях. Боль
шим плюсом было то, что он помнил Элис.

 — Обещай вернуться на корабль. — По
щеке девушки поползла мерцающая до
рожка слезы.
 «Опять надежда», — досадно подумала
она.

 — Верь, — тихо шепнул Пол, продолжая
обнимать свою любимую, — встретимся на
корабле!

 Молодые мужчина и женщина удаля
лись друг от друга в моросящем тумане на
ступающего рассвета.

 Элис бежала и бежала, чувствуя под но
гами неровно покатые булыжники проез
жей части улицы. Она перестала отслежи
вать частое биение своего сердца, будто
одним огромным сердцем стала она. «Тук…
Тук… Тук… Тук…»

 Пол направился прямо на звук свистков
и лая собак. Наконец, он увидел группу
людей в темных одеждах. А они заметили
его. Помедлив секунду, художник побежал
в противоположную сторону от порта. Бе
гущие шаги за спиной становились громче.
Он насчитал пять силуэтов. Понимая, что
его спасет только скорость и отсутствие
препятствий, Пол глубоко втянул сырой
воздух ноздрями, как лошадь перед глав
ными скачками и рванул. Ему предстоял
огромный крюк через целый квартал го
рода. Недавняя послеоперационная рана
затянулась, но стала ныть и оттягивать на
себя силы. Он понимал, что еще одна опе
рация — и он исчезнет, так как всякой сти
муляции есть предел. Сжав зубы, он убы
стрил бег, вкладывая в него всё желание
жить.

 Неожиданно из темной подворотни на
него бросилась огромная собака с черной
короткой шерстью. Она вцепилась ему че
рез грубое пальто в плечо, издавая горло
вое, низкое рычание. У Пола подогнулись
колени, и он больно ударился о камни. Всё
тело бросило в леденящий жар страха пе
ред смертью. И человек, и зверь почуяли
 запах крови. Никто не хотел уступать. Дро
жащее напряжение заполнило грязный за
коулок адреналином. Сладковатая и дре
безжащая вонь гормона страха и агрессии
предательской дымкой проникала во все
свободные складки и углубления окружаю-
щего пространства. Рефлекторно мужчи
на расслабился, испуская выдох. На доли
секунды собака уловила смирение жерт
венного мяса и ослабила хватку. Свобод
ной рукой Пол резко, со всей силы ударил
в слюнявую морду пса, прямо в нос. Зверь
отцепился. Не теряя мгновения, человек
схватил горло собаки. Тяжелый хрип со
зловонным дыханием приливами ударял
в лицо Пола. Раз, два, три, четыре…
Мокрое тело животного так и осталось
лежать в мрачной подворотне мрачного
города. Художник бежал, перебирая нали
тые свинцом ноги. — «Еще… еще немного».



Глава 20


Песчаная лестница


 Она увидела, что оказалась в глубоком
колодце песочного цвета. На самом его
дне. Это был необычный колодец. Вытяну
тый цилиндр изнутри. По внутреннему краю
стены шла винтовая лестница из песка цвета
светлой глины. Каждая песчинка плотно со
прикасалась с соседней, как единое моно
литное сооружение. Элис посмотрела вверх.
Золотистый свет проникал через круглое от
верстие, от чего песочный цвет стен и лест
ницы становился еще более насыщенным.
Девушка лежала босая, прижав ноги к жи
воту. Она попробовала пошевелиться. На
чав движение к лестнице, Элис вскрикнула
от резкой, проникающей боли. Ее тело было
влажное от мокрых тряпичных бинтов, на
мотанных вокруг груди и живота. Отчаянное
удивление и неизвестность заполнили весь
разум. Вопросы о происходящем пересыпа
лись в голове, как песок в песочных часах:
«Как? Почему? Зачем? За что? Где Я?»
 С нечеловеческим усилием она двинулась
вперед, к первой ступени. Вера в чудо и од
новременно страх, что это конец, заставля
ли ее ползти. Элис тяжело дышала, чувствуя
каждое расширение грудной клетки. Она
коснулась щекой поверхности ступеньки.
Песок был хрупким, сухим и холодным, как
утренняя земля весной. Восхождение на
каждый следующий уровень было разным.
Где-то ступень прочно подставляла ей свою
опору, где-то проваливалась, рассыпаясь.
В небольших нишах песочной стены стояли
железные кружки с водой, чистой и прохлад
ной. Девушка медленно умыла лицо и попи
ла. Она прижалась к лестнице всем телом,
ощущая всю неровность, зыбкость своего
пути. Элис посмотрела вниз. Обратно хода
нет. Песчаная лестница значительно повре
дилась от ее движений. Некоторые ступень
ки рушились до сих пор.
 «Никто не сможет повторить подъем за
мной. Только я. И у меня один шанс», — 
подумала она.
 На каком-то этапе Элис выдохлась. Боль,
слабость, безнадежность захлестнули ее.
«Всё!» — кричало у нее внутри. «Всё», —
разрывалось и сотрясалось. Вдруг ее взгляд
наткнулся на пачку сигарет. В ней была все
го одна сигарета и целая коробка спичек.
 Такие курил ее отец. Она еще помнила.
Трясущимися руками девушка закурила.
И сверхреальный дым с пряным привкусом
наполнил ее рот, горло, легкие до самых
кончиков ног. Ее тело расслабилось, и боль
ушла. Воспоминания детства нахлынули как
летний дождь с пузырями. Она вдруг вспом
нила, как крепко ей сжимала ладонь мама,
когда они переходили дорогу, и ей, малень
кому ребенку, нужно было только перестав
лять ноги, двигаясь вперед.
 «Может, так и надо: просто двигаться
вверх, шаг за шагом, доверяя невидимой
руке мамы?» — спросила себя Элис.
 Ее тело распласталось на верхней части
лестницы, перед дырой света. Куда даль
ше — она не знала. Собрав все остатки
внутренней мощи, Элис поднялась на ноги.
Тело, мокрое от пота и пропитанных кро
вью бинтов, старалось балансировать под
проваливающимися ступенями. Девушка
широко открыла глаза и шагнула в свет.



 ***
 Крики морских чаек разбудили Элис.
Она чувствовала, как ее мягко пока
чивает. Она лежала в темном помещении,
на какой-то кровати. Тусклый свет сквозь
 иллюминатор падал на противоположную
стену, которая казалась теплой из-за де
рева. Темно-коричневые прожилки пере
плетались с терракотовыми и черными 
линиями, создавая рельеф на поверхно
сти. Медленно шатаясь из стороны в сто
рону, Элис добралась до открытой двери
и вышла наружу. Яркий дневной свет,
порыв свежего ветра, теплый воздух об
рушились на нее, поместив в другую, ре
альную жизнь. Она подошла к краю борта
корабля и мягко ухватилась за перила.
Бескрайний горизонт воды и неба запол
нили всю картину. Девушка вспомнила,
как еле живая бежала в порт из клиники,
боясь пропустить единственный корабль
за три месяца, направлявшийся в Афри
ку. Ей повезло. Капитан корабля был од
ним из отцов детей, у которых Элис ког
да-то работала няней. Как будто это было
в прошлой жизни. Но даже грустное про
шлое может помочь сбыться настоящему.
Она оглядела палубу с щемящим чувством
внутри: «Его нет».

 — Доброго дня, Элис! — задорно крик
нул капитан со своего мостика.
 
Девушка подняла глаза вверх, и упои
тельное ощущение чуда пронзило ее свет
лую душу. Рядом с капитаном стоял ее Пол.
 Человек, рискнувший победить. Элис при
ветливо и благодарно помахала им в от
вет. Внутри нее нарастали чувства свобо
ды и неизвестности, веры и тревоги. Она
подставила свое ясное личико под лучи
полуденного солнца и ощутила тепло этой
жизни. Ее жизни…



 Эпилог



 Вирджиния сидела напротив мрачного,
безликого человека. Ее спина была
абсолютно ровной, осанка напоминала
всадницу, готовую к конным скачкам. Ак
куратно уложенные огненно-рыжие во
лосы подчеркивали идеальную белизну
лица. Лишь широкие зрачки излучали не
обузданную чувственность. В маленьком,
плохо освещенном кабинете под лестни
цей местного банка двое изучали друг
друга. Безликий человек свободно сидел
в сером кресле напротив. Темные волосы
прикрывали узкое лицо. Тонкие губы были
расслаблены и естественны. Руки спокой
но опирались на рабочий стол. Вирджи
ния обратила внимание на черное камен
ное кольцо на левом мизинце. Она такого
не видела.
 Каждому было важно получить свое:
ему — деньги, ей — удовлетворение уяз
вленного самолюбия.

 — Я хочу гарантий, — твердо сказала 
молодая женщина.

 — Вы их получите. Часть тела подойдет?

 — Да, вполне.

 — Вы уверены, что именно такой судьбы
хотите?

 — Его сердце подойдет, — не меняя ин
тонации, ответила она.

 
 — Человек без сердца никому не нужен,
даже самому себе, — иронично, но очень
холодно ответил мрачный человек.
 
— Половина суммы сейчас, остальное
по факту.

Вирджиния прямо смотрела на темную
фигуру мужчины. «Фигуры» — именно так
она воспринимала окружающий мир по
сле разорвавшихся грез и желания обла
дать. Она переступила порог тайного места
и уверенно зашагала в сторону главной
площади.

Незнакомец ухмыльнулся:

 — Та, кто восстановит равновесие…