Вакцина от человека

Одно из самых приятных врем;н в году — это начало августа. Это именно то время, когда можно наслаждаться всеми прелестями лета, при этом не страдая от невыносимой жары. Хотя это зависит, конечно же, от конкретного места. В том месте, которое нас интересует, был приятный прохладный летний вечер. Дни ещё стояли длинные, поэтому можно было гулять дотемна. В одном из ресторанов, на летней веранде, сидела молодая супружеская пара.
Дима и Настя смотрели друг на друга такими глазами, будто у них конфетно-букетный период. Их семейная жизнь была, как бы сказать, естественной, непринуждённой и гармоничной. Никто из знакомых не сомневался в их счастье. А счастье это являлось итогом принципа полной свободы, которого придерживались оба супруга, они в этом плане считали, что настоящая любовь может быть только свободной, по истинному, обоюдному желанию обоих партнёров, а также являться результатом кропотливой работы над самим собой. В случае Димы он долго пытался применить на практике утверждение, что человек не выбирал свою внешность, зато он выбрал свой характер, Настя же долго свыкалась с той мыслью, что если кто-то не согласен с её позицией, это не значит, что этот человек настроен против неё. В общем, работы было проделано действительно много. И вот по окончании этой работы они нашли друг друга и в дальнейшем стали как бы одновременно и отражением, и дополнением своей половинки. Поэтому, описывая одного из этой замечательной пары, можно спокойно составить портрет другого. Дима был человек простой, жил по совести и всегда говорил правду в глаза. Про таких говорят: всех выслушает, а потом и поможет словом, подскажет, как лучше поступить. Он никогда никого не критиковал, со всеми находил общий язык. Если же, бывало такое крайне редко, ему всё же кто-то не нравился, то он ни в коем случае не злословил и не сплетничал за спиной, а просто старался держаться подальше от этого человека. Дима знал немножко философию, был знаком с основными произведениями великих писателей, а во времена своей внутренней работы проч;л Библию. В настоящее время он больше увлекался профессиональной литературой. Настя, конечно, философии не читала, зато увлекалась психологией, что очень облегчило будущую семейную жизнь.
Их беседа проходила очень легко, и каждый полностью был погружен её течением. Речь как раз зашла про школьных друзей.
— Какое же беззаботное и вольное время, когда учишься в старших классах. Всё приятное уже можешь делать сам, а неприятное ещё делают родители. Тогда каждый день проходил легко, а теперь остается только удивляться, как же быстро это вс; стало историей. — впадая в ностальгию, произнёс Дима. Вообще он любил вспомнить свои школьные годы, время, когда вс; впереди и кажется, что по какой бы ты дороге ни пошёл, у тебя обязательно вс; выйдет наилучшим образом. В то время у него было много друзей, но особенно близки ему были лишь двое: Максим и Кирилл. Их группа общалась ещё с двумя, и эта орава насчитывала десять человек. Но то было просто поболтать, да, может, подурачиться слегка. Настоящими друзьями были лишь Максим и Кирилл. С Кириллом Дима общался постоянно, начиная с выпуска. Они стабильно раз в полгода встречались. Но недавно Кирилл переехал в другой город. Это всё-таки не помешало им продолжать общение. Сейчас они просто переписывались или созванивались. С Максимом уже всё сложнее. После школы Дима несколько раз с ним встречался, но все их встречи походили на унылый, неловкий спектакль, в котором участвовал лишь сам инициатор, то есть Дима. Он задавал своему другу вопросы, пытался как-то с ним пошутить, вспомнить былое. В ответ лишь получал односложные ответы по типу «да», «нет», «не знаю», «ещё не решил». В общем, это был вход в одну калитку, и после одной из таких встреч Дима решил, что просто нужно оставить Максима в покое и нечего ему навязываться. Именно ссылаясь на Максима, Настя ответила на димину реплику.
- Полностью с тобой согласна. Мы с Наташей (школьная подружка, с которой Настя вместе работает) об этом же говорили, когда вспоминали школьные годы. Мы вот уже 20 лет как дружим, а самые яркие воспоминания у нас именно связаны с началом нашей дружбы. Как там, кстати, дела у Кирилла?
- У него дела идут в гору. Уже собирается свою клинику открывать. Меня даже туда зовёт, но я пока не знаю, всё-таки не зря говорят, что с друзьями лучше бизнес не начинать. Ну, я думаю, мы с ним как-нибудь встретимся и обсудим всё за дружеской беседой, главное, время найти, жив;т-то он не близко.
- Это же замечательно, Димочка. Этот город мне очень нравится. Я с радостью туда перееду вместе с тобой. Но, конечно же, тебе ещё всё нужно уладить с Кириллом. А кстати, как там твой второй друг, вроде его Максим зовут. Ты мне о нем почти не рассказываешь.
- Мы с ним уже около 8 лет не общаемся, а всё, что я о нём знал, то уже давно тебе рассказал.
- И ты не хочешь ещё раз с ним увидиться?
- Не особо, припоминая наши последние встречи.
- Так, может, у него тогда период трудный был. Нужно дать ещё один шанс. Тем более, что дружба, начавшаяся в том возрасте, проносится на всю жизнь. Я же вот сколько с Таней не общалась, а тут раз на встрече выпускников встретились, так весь вечер и просидели вместе. (Наташа не пошла на ту встречу, потому что у неё заболел реб;нок.) Даже сейчас немного переписываемся.
- Ну, может, конечно, ты и права.
- Так встретитесь тогда хоть на нашей даче. Вряд ли он не будет разговаривать с хозяином дома, который его пригласил, да еще и наедине с ним. Как раз вс; обсудите, вспомните былое. Я же встречаюсь со своими подругами, так и тебе нужно иногда выбираться.
- Идея заманивающая, но ведь мы с тобой сами собирались на дачу съездить, там работы навалом.
- Поработать всегда успеем, душой тоже отдыхать надо. Давай так тогда: в субботу вы посидите, а в воскресенье утром я приеду. Как раз у мамы успею погостить денёк.
- К маме? Тогда ясно. После того как я ей случайно на цветочную клумбу наступил, она меня явно записала в список ужаснейших людей на Земле. Хотя всё равно вместе к ней поедем в сентябре помогать. Так что заглажу тяжкий грех.
Оба улыбнулись. На том и порешили. Через два дня должна была состояться встреча двух давних друзей.
Но прежде чем мы перейдём к долгожданной встрече и к реакции Максима на приглашение, сначала нужно узнать немножечко про него самого. Он был полной противоположностью своего друга. Начать нужно с того, что он был невероятно начитан, побывал на многих тренингах, прочитал очень много классической литературы, у него была целая библиотека отечественных и зарубежных писателей, составленная по алфавиту, также он очень увлекался философией, читал чуть ли не всех древнегреческих и древнеримских философов, на два раза перечитал «Человеческое, слишком человеческое» Фридриха Ницше, «Материя и память» Анри Бергсона, у него даже были любимые выписанные их изречения, увлекался и восточными направлениями мысли. Но в жизни он никакую философию не применял, да и толку от прочитанных книг было немного, ведь он был завистником, нарциссом, также обладал нездоровым перфекционизмом, в чём мы в дальнейшем убедимся.Он цеплялся ко всем, компенсируя свою несостоятельность, если видел, что человек преуспел больше его, то начинал сразу же искать, за что зацепиться у этого человека, такой своеобразный грешок. Если видел кого-то ниже себя, сразу наполнялся презрением к этому человеку и про себя осуждал его как лентяя и паразита общества. Никогда ни к чему не стремился, себя не развивал, считая, что уже достиг вершины благодаря своей тяги к литературе, он считал идеальным, а следовательно, и заслуживающим счастья и почестей только себя, отсюда и все беды в его жизни, и при всём вышесказанном он очень ратовал за духовные ценности, но только тогда, когда ему это было удобно. С женой же они познакомились случайно, встречались битые 2 года, только из-за неё он всячески намекал ему, что пора бы уже пожениться, и вот когда он мямлил сделал предложение, она ответила ему в стихотворной форме что-то вроде: «Ну что молчал ты всё, дурак? Я же давно согласна так, но не решалась сказать тебе никак».
 
Когда он получил электронное письмо от Димы с предложением встретиться у него на даче и провести время в приятном дружеском общении, то обрадовался, но только на секунду, потом его стали съедать неуверенность и какой-то неизвестный ему самому страх. Он сразу же огрызнулся: «Мне что, больше делать нечего, по гостям шастать?» Хотя целыми днями сидел дома, не разговаривая даже с женой. Она ответила следующим образом на сообщение мужа о приглашении, и между ними завязался небольшой токсичный диалог:
— А, этот твой дружок! Я его терпеть ненавижу (хотя лично с ним знакома не была), и почему он приглашает только тебя?
— А что тебе там делать, водку пить с нами будешь? — огрызнулся Максим.
— Ну нет, конечно, но так, может, из приличия.
— Не пригласил, значит, и не надо.
«А у тебя-то самой приличие есть?» — едко подумал Максим. Он очень любил осуждать других людей про себя, при этом считая себя всегда правым. В чём мы ещё не раз убедимся в дальнейшем.
Максим согласился на встречу, потому что его раздирало любопытство узнать, чего добился его друг.
Он назначил Диме место встречи, с которого тот должен был забрать его на своей машине. Ему не хотелось, чтобы было, как предлагал Дима, забрать его от его же дома, так как Максим не хотел, чтобы друг знал, где он жив;т, вдруг потом ещ; в гости напросится. Максим боялся гостей. Да, именно боялся, потому что его стеснение и неловкость перерастали во внутреннюю тревогу, граничащую с ужасом. Поэтому он был очень скрытным и никого никогда к себе не приглашал.
Подходя с волнующим нетерпением увидеть, как же изменился его школьный друг за столько времени, Максим перебирал самые гадкие варианты. Но недолго он предвкушал свой триумф. Где-то в метрах десяти от себя он услышал окрик, обернувшись, Максим увидел статного, спортивно сложенного и хорошо одетого мужчину, у которого на лице было написано, что он жив;т свою лучшую жизнь. Узнав в этом человеке своего друга, худощавый, немного сгорбленный и одетый в вещи семилетней давности Максим сразу же внутренне просел, но не подал виду.
- Привет, старина, давно не виделись! - радостно воскликнул Дима.
- Привет, да, давненько. - сдержанно ответил Максим.
- Даже не верится! Столько времени не виделись! Ну как ты? Как жизнь?
- Да вроде нормально. Ты лучше про себя расскажи. - очень сдержанно ответил Максим, при этом пытаясь придать своему лицу максимально доброжелательный вид.
- У меня? Вообще всё супер. Я вот с Кириллом, помнишь его, скоро работать вместе буду. Он меня к себе в бизнес зов;т, но я пока думаю ограничиться просто управлением одной из его клиник. Денежные дела ссорят друзей, это в жизни я железно понял, а так по старой дружбе готов ему помочь, раз ему квалифицированных людей не хватает. И думаю, суммой не обидит. Жену мою Настей зовут. Такая чудная и распрекрасная, мы 4 года с ней вместе. На следующий год у нас юбилей, так мы планируем поехать... Да ладно, что я только о себе, ты тоже что-нибудь расскажи. Как ты в жизни устроился?
- Хм, я? В общем, неплохо. Жаловаться не приходилось. Давай сядем в машину и поедем. Не терпится уже выехать из города на природу.
Сев в машину рядом со старым другом на переднее сиденье, Максим заметил лежавшие сзади пакеты с продуктами. Стол обещал быть очень щедро накрытым.
Всю дорогу их разговор состоял из воспоминаний прошлого. Большей частью говорил Дима. Максим же старался не выдать своих истинных намерений, поэтому изображал нейтралитет и робкую заинтересованность.
- Виделся ли ты с кем-нибудь из школы? - спросил Максим один из волнующих его вопросов.
- Да, с Кириллом часто раньше виделись, пока он не переехал. Ну я вот думаю на следующей неделе к нему прилететь. Надо же решить вопрос с клиникой, да и давно мы с ним не сидели, многое лично обсудить надо. Тут ещё с Л;хой встретился, по-моему, месяц назад, так случайно, в кинотеатре. Поболтали с ним, он сейчас на стройке работает, прорабом. Посмеялись, что по нему это ещё в школе понятно было. А так из недавнего вроде и всё. А ты с кем виделся?
- Нет. Да мне и некогда. Но обязательно об этом подумаю.
- А ты чем занимаешься? Где работаешь?
- Да я... Ну это... Инженером работаю, бюро одно есть, но про него лучше не говорить.
Максим явно был выбит из колеи такими вопросами. Задавал он их с неудовлетворимым любопытством, но вот ответить на них самому для него было как-то неловко. Он будто стеснялся самого себя. Боялся сказать что-то не то, не понимая, что неправильных ответов быть не может. Такое положение дел слегка поубавило пыл Максима, он начал взвешивать каждый вопрос, и осознав, что все его вопросы для него же самого являются щекотливыми, выбрал другую тактику. Философ решил пока выждать время, и просто из чувства такта, понимая, что ему с Димой нужно будет проводить остаток этого дня, да ещё плюс начало следующего, стал зеркалить вопросы, которые ему задавал друг, при этом сам отвечая на них одним-двумя или очень редко тремя словами.
К счастью для всех, дача Димы находилась недалеко, всего в получасе езды от города. Поэтому общего разговора про то, как кто устроился, и воспоминаний о прошлом хватило на всю дорогу. Когда они приехали, время было около часа дня.
- Как раз время обеда. Давай возьмём пакеты, вс; достанем и накроем стол. Ты давно ел? - поинтересовался Дима.
- Только завтракал. Так что не откажусь от угощенья. - ответил Максим. Он понимал, что за столом можно будет предпринять ещё одну попытку разговорить хозяина дачи без опасок ответных вопросов. Таким образом он добь;тся своей главной цели, созревшей в нём как раз в ту самую секунду, когда он увидел Диму накануне, а именно найти брешь в этом идеальном на первый взгляд человеке. Докопаться до какого-нибудь отвратительного качества или, по крайней мере, до какого-нибудь стыдного факта. Расположились они на летней веранде. Максим помогал Диме накрывать на стол, который ломился от всякой еды. Посредине стояли две бутылки виски, а окружала их разная закуска: колбаса, хлеб, всевозможные салаты из отдела "Кулинарии", слабосоленая рыба, буженина, оливки, огурцы, помидоры и много чего ещё. Казалось, что этот стол был рассчитан на большую компанию, а не на две персоны. Хотел ли Дима блеснуть своей щедростью или просто изрядно заморочился, разбирать не будем. Потому что главные события развернулись как раз за столом.
Они сели и сразу же решили выпить. Первый тост был за хозяином: "За нашу старую дружбу, которая, несмотря на время, стала только крепче. Хочу, чтобы в следующий раз мы собрались своей старой компанией, вместе с Кириллом". Они чокнулись и выпили, и принялись за еду. Максим, немного помолчав, начал немного неуверенным и тихим голосом, но потом к нему вернулось его обычное самообладание. "Не думаю, что его нужно приглашать. Кирилл был таким несдержанным в школьные годы, многое себе позволял такого, чтобы я себе никогда не позволил. Одно только, как он перебивал меня..."
"Да-да, понимаю". - только и всего ответил Дима. Он не хотел, из вежливости, перечить гостю, потому что знал, к какой ссоре это привед;т. Максим же, подбодренный согласием хозяина, решил продолжить то дело, ради которого, в принципе, и согласился сюда приехать. Он начал расспрашивать своего друга про его жизнь, только бы найти слабость, за которую можно ухватиться, и тем самым облегчить своё жалкое существование.
Дима начал более детально рассказывать про Кирилла и их будущие дела, так как думал, что Максима интерисует судьба его школьного друга. На что гость, не получивший желаемого результата, ответил: "Везёт же". Про себя подумав: "Вот ведь гады, меня-то никогда они к себе не позовут".
Диму вс;-таки уколол едкий и неуважительный ответ Максима про Кирилла, который был раньше, и он решил испытать своего гостя, заговорив про их былую школьную пору. Про то, как они втро;м бегали и толкались, как валялись в снегу и весело шутили, как однажды с математики сбежалт, чтобы просто отработать технику подачи мяча в волейболе.
На это Максим ответил, что было неплохо. Но наслаждались всегда только вы с Кириллом, про меня всегда забывали. Даже когда отрабатывали технику, раз уж Дима про это вспомнил, всегда давали ему сложные подачи, когда мяч подбрасывается одним игроком и с силой ударяется вторым, забыв о том, что он, Максим, в этом виде спорта новичок. Потом он сетовал на то, что Дима с Кириллом ходили на кружок по волейболу, понятно, у них вс; получается, а для него они могли бы и полегче подачи давать с уч;том того, как он владел мячом.
Дима начал оправдываться, что, мол, они играли не во всю силу, да и сам он, Максим, мог бы им сказать, что ему нужно полегче подачи давать, они-то думали, он хочет поскорее до их уровня подняться. Также Дима добавил, что они с Кириллом даже показывали, как такие подачи отбивать. Максим тут же начал спорить с Димой. Показали один раз и то мельком, так что он ничего не понял, и вообще было видно, что ему это сложно да;тся. Максиму было вс; равно, что он перечит хозяину дома, лишь бы доказать свою правоту. Ведь не было такого, чтобы он был неправ. Дима и на это закрыл глаза. Он только извинился перед Максимом за то, что они играли для себя. Но Максиму этого показалось мало, и он продолжил изливать свои былые обиды:
- А вот помнишь Никиту? Вы с ним всегда были в стычке, а я с ним хотел дружить. Вы же всегда не давали мне с ним общаться. - накатил Максим.
- Погоди, Максим, ты сам замечательно знаешь, что Никита был той ещё сволочью, и понятное дело, нормального общения с ним быть не могло, - парировал Дима, - ты сам знаешь, что есть люди, с которыми враждовать легче, чем дружить, и от таких нужно сразу уносить ноги. Вот Никита именно такой человек. Мы просто хотели тебя оградить от него, чтобы ты не увязался с ним, но ты всё равно к нему приклеивался...
- В смысле я приклеивался? - прервал Максим своего оппонента.
- Не цепляйся, пожалуйста, к словам. Ты сказал, что мы не давали тебе дружить с Никитой, так я тебе и объясняю почему... Но, а в общем, тебя вс; равно уже не переубедить, да и чего возвращаться к тому, что давно прошло.
Дима в очередной раз решил деликатно замять надвигающийся спор, но его терпение подходило к концу. Максим, видя, что немного отош;л в сторону от первоначального плана, решил тоже вс; замять и поднял стакан, говоря тост: «За хорошо накрытый стол». Они чокнулись и выпили. Дима был рад даже такому косноязычному тосту. Он решил немного сменить картину перед глазами, да и не хотелось с самого обеда превращать дружескую встречу в пьянку. Так с его стороны последовало предложение к Максиму немного посмотреть сад, к тому же гость его никогда не видел, а затем он предложил посмотреть какой-нибудь фильм. Максим на это ответил, что фильмы он смотреть не любит, так как считает это пустой тратой времени, вместо этого он предпочитает думать о жизни и искать истину, предпочитая создавать, а не потреблять, и этим самым прокладывать свой путь к счастью. Диму слегка смутил такой ответ, но он быстро наш;лся и спарировал: «Нужно, не задумываясь о счастье, просто проживать его. Проживать свою жизнь. Это и будет наивысшим блаженством». Максим, думавший, что поразит своего друга такими глубокими филосовскими познаниями, и не ожидавший какого-либо вразумительного ответа от собеседника, внутри был пораж;н. Он ничего не ответил и только мысленно проклял хозяина дома, смеющего ему перечить.
Всё время, пока они ходили по саду, Максим был в задумчивости, даже можно сказать, в полузабытье, его мигом затянул круговорот мыслей и так приковал вс; внимание, что обращать внимание на что-то внешнее было сложно. Гость даже согласился кивком головы посмотреть недавно вышедший и уже успевший нашуметь фильм, в ходе которого, однако, не переставал думать о произошедшем, о причинах, следствии, и также не переставал воображать себе различные сценарии того, как бы всё могло быть, если... В общем, ни сада, ни фильма он не видел. Вернулся же Максим из своего транса во время финальных титр, когда Дима приглашал его поужинать. Максим не понял вопроса, но машинально согласился. Ужин по своему составу ничем не отличался от обеда. Дима, конечно же, вс; это время видел, что его друг находится где-то в глубине себя, но не стал его прерывать. Он лишь удивился, как человек может измениться за несколько лет. Хотя, может быть, он его по-настоящему и не знал. За ужином разговор быстро перешёл в горячую фазу. Говорили про современную молодежь. Дима начал разговор:
К нам на испытательный срок пришёл паренёк, лет 20 ему, по-моему, так что я тебе хочу сказать, несмотря на небольшую разницу в возрасте (по-моему, ощутимая разница — это 15–20 лет), я заметил, что он по-другому подходит к делу. У него, так сказать, другой тип мышления, хотя это не сильно зависит от поколения, умные и прозорливые люди, схватывающие на лету, были и раньше, но я всё-таки уверен, что это связано с цифровизацией. Считай, у него и его поколения многозадачность, связанная с интернетом и компьютерами, да;т свои преимущества. Он быстро адаптируется под новые условия, что в нашем деле очень важно. Вс;-таки чем дальше ид;т человечество, тем больше оно развивается, приходится, конечно, и чем-то жертвовать, но всегда дальнейшее развитие связано с изменениями, и раз чему-то суждено кануть в прошлое, не значит ли, что время этого просто прошло?
- Я не разделяю твоего оптимизма по этому поводу. У поколения, про которое ты говоришь, нет ориентиров: ни нравственных, ни духовных, ни социальных. О самосознании я вообще молчу. Для них вс; нравственное кануло в прошлое. О здоровье, как о физическом, так и о ментальном, никто не беспокоится. Им нужно только здесь и сейчас, вс; и сразу, если работа, то самая интересная и лёгкая, если вещь, то самая дорогая и модная, спутник жизни всегда при деньгах и выглядит, как с обложки журнала. А что на душе у этого партн;ра, да вс; равно. Да и как судить других, если с самим собой ещё не разобрался.
Диму оскорбил такой заносчивый ответ Максима, и он сказал не без раздражения в голосе:
- То, о ч;м ты говоришь, преследовало человека всегда, даже четыре тысячи лет назад. Ты лучше себя вспомни в их возрасте. Тоже ведь хотелось и поярче, и побогаче, и как-то выделиться из толпы. Ты думаешь, что в 30 лет ты самый умный, но, скорее всего, раз тебе не нравится никто, значит, тебе не нравится твоя собственная жизнь. И современная молодежь здесь просто ни при ч;м.
Максима это сильно кольнуло. Он машинально выпил виски, забыв отдать должное человеку, пригласившему его к себе в гости.
- Что? Ничего не нравится? Ну давай тогда говорить про время, которое нравится тебе. Про то замечательное время, когда твои друзья ни во что тебя не ставят. И как такое вообще может нравится!? Ладно те небрежные полудурки, с которыми мы водились, но ведь и два твоих самых близких друга смотрят на тебя как на какое-то дополнение, как на ещё одну тень! - резко выпалил Максим. Видимо, под действием алкоголя его маска доброжелательности совсем спала с его лица, и все прежние обиды вырвались наружу. Но он быстро ос;кся, что нечасто встретишь у пьяного человека, которому напомнили о больной теме. - А ведь дружил я только с тобой, а с ними так, за компанию общался. Все они были мне неприятны, слишком шумные и малообразованные. Я лишь в тебе видел настоящего друга.
Дима окончательно понял, увидев, как Максим ему льстит и принижается перед ним, что его друг мелкий человек. Он явно ненавидел и его самого, но боялся сказать об этом прямо в глаза. Вся мелочность гостя встала перед глазами с поразительной точностью. Дима даже удивился, и как же он раньше не замечал таких жалких повадок за Максимом, зачем он придумывал оправдания гадким чертам и пренебрежительному поведению приятеля? Диме сразу же вспомнился случай из школы. Тогда Максим начал заносчиво шутить, принижая своими шутками Кирилла и его самого, Диму. Естественно, ребята не стали терпеть, а моментально переделали шутку так, что в ней высмеивался сам Максим. На что тот сразу обиделся, замолчал и уш;л. Потом, после дознаний, на что он обиделся, Максим начал их обвинять, что они его перебили, и им лишь бы поиздеваться над ним, в особенности он напирал на Диму, как на зачинщика этой травли. Тогда они с Кириллом списали всё на вспыльчивость Максима, обижающегося на вс; подряд, и дали между собой ему кличку «Обижака». Но теперь перед Димой встало понимание той ошибки. Если человек беспричинно обижается и винит во всём всех вокруг, а объяснения с ним ни к чему не приводят, то общение с этим человеком нужно заканчивать, а не давать ему второй шанс в надежде, что вот когда-то он исправится. Так внутренне Дима дош;л до разрыва с Максимом, но решил ему ничего не говорить, а просто вычеркнуть его из своей жизни. В ч;м-то Настя была права. Нужно было заглянуть в глаза прошлому, чтобы принять нужное решение в настоящем и тем самым улучшить свою жизнь в будущем. Хозяин решил просто переменить тему разговора, так как не хотел скандала и объясняться с этим человеком больше не хотел.
- Вот ты вс; время говоришь про культуру, про внутреннее развитие. Вроде много книг прочитал, название которых для меня уже загадка. А вот скажи, зачем вс; это? Чего ты добился, зная такой ворох разных тем и произведений? Чем они помогли тебе в жизни?
Максим явно был сбит с толку такими вопросами. Он считал себя гуру психологии и философии, но самые базовые вопросы поставили его в тупик, довели до исступления.
- Ну так, для общего развития. Может, чтобы меньше страдать, может... - промямлил Максим, вжавший голову в плечи.
- В смысле, может? Ты треть жизни не знаешь, чем и для чего ты занимаешься? - наседал на него Дима.
- Чтобы развиваться...
- Ну вот считай, ты столько книг прочитал, а всё равно одинок. Даже толком ответить на вопрос не можешь. Не сомневаюсь, что ты на следующий день забываешь, то, о чём вчера читал. - начал подкапывать Дима. Ему было больно терять друга, и таким способом он хотел облегчить свою участь.
- Ну да, один. Мне никто не нужен. Быть одному — это естественное состояние человека. Только так возможно развиваться. Не каждому дано взлететь так высоко, понять гения.
- А ты считаешь себя гением?
- Слушай, такие вопросы меня оскорбляют.
- Ладно, скажи просто, какие книги ты прочитал?
Слушая этот вопрос, Максим допивал уже третий стакан.
- Я много читал Демокрита, Платона, Фалеса — это из греков. Из римлян Эпиктета, Цицерона. Также в общих чертах мне нравятся идеи Гегеля и Шопенгауэра.
- Ну так и? Кроме названий, уроки или выводы, которые ты сделал, изучая их труды.
Максим, почувствовавший, что его прижали к стенке и деваться некуда, начал изворачиваться.
- Ты опять на меня давишь. Вс; как и раньше. Лишь бы доказать своё превосходство... - начал использовать Максим привычную для себя тактику.
Время подходило к шести часам вечера. И Диме, честно говоря, надоел этот разговор. Он знал, что не будет выгонять этого лживого, самодовольного лицемера, просто потому что знает: с ним навсегда покончено, поэтому, сославшись на позднее время и на заранее запланированный важный разговор, извинился перед гостем и встал из-за стола. Он только добавил: «Если тебе будет скучно, в твоей комнате есть шкафчик с книгами. Их там, правда, немного, что-то около двадцати, но поверь, они тебе понравятся. Это мои любимые авторы».
На это Максим, понявший, что Дима его раскусил, только огрызнулся: «Я читаю только проверенных временем авторов. Современные исписались, у них нет стиля, и вообще мне кажется...»
Но Дима уже и не слушал его, он уже заходил домой в надежде, чтобы за вечер не произошло ничего рокового.
Максим был раздраж;н. И тем, что не удалось втянуть своего бывшего друга в новый виток этого бесполезного разговора, и тем, что Дима спокойно отделался от той грязи, в которую Максим пытался его втянуть и в которой он сам и оставался, но самое главное, чего он не мог простить хозяину дома, так это того, что главная цель не то что не была достигнута, а в прямом смысле была вывернута наизнанку. Именно Максим выдал весь свой подлый характер, именно на себя выдал компромат, изобличил свою сущность. Это было не поражение, это был разгром в сухую.
Разъяр;нный гость поднялся в отвед;нную ему комнату и ещё целый час ходил по ней, от двери до стенки, по прямой траектории, обдумывая произошедшее и фантазируя о возможных его исходах. В пьяном угаре он мысленно линчевал своего противника. «Кретин! Какие бестактные и глупые вопросы он мне задавал! Превратил всё в какой-то допрос. И из-за чего? Из-за того, что я просто выражал сво; мнение! Циничный олух. Лицемер. Видно, что правда глаза колет, а признаться сил;нок нет! Ха! Думает, бизнесом обзав;лся, домину купил — и человеком стал. А смысла всего этого так и не понял. Ещё что-то мне про жену свою говорил. Да кого там. Правду про не; вс; равно не скажет. Очередная хабалка. Кошелёк увидела и повелась. Да кем он себя вообще возомнил! Я сейчас же пойду к нему и всё выскажу! Ноги моей здесь больше не будет. Гордость у меня всё же ещё осталась!» С твёрдым намерением осуществить задуманное Максим подошёл к двери и уже хотел её открыть, но, взявшись за дверную ручку, его по всей спине пробил какой-то холодный ужас. Даже выпитый виски не смог придать ему смелости и заглушить всю ту трусливость, что всю жизнь тянула его на дно. Максиму в голову сразу же наперебой полезли разные мысли. «А вдруг хозяин вспылит, и всё дойдёт до драки. Что, если Дима вышвырнет его из дома? А если сам Максим как-то в пылу своего обвинительного монолога перегнёт палку и покажется со стороны каким-то психом-невротиком?» Всем понятно, чем это закончилось. Максим, постояв у двери секунд двадцать, обдумав всё это, решил, что ни сходить, а тем более мараться объяснениями с Димой он не будет. Не для того он парит в небесах, чтобы спускаться на землю ради червя. Лучше побороть своего врага спокойствием. Велик ведь тот, кто научился «полезно ничего не делать». Следуя этой тактике, Максим взял первую попавшуюся книгу из зеркального шкафчика, про который говорил Дима, лёг на кровать и начал её читать, ожидая, пока хозяин дачи сам прид;т к нему в комнату узнать, почему гость так долго не выходит. Книга называлась «Сила пепла», авторства Е. А. Блохина. Сначала Максим пытался читать, но от количества выпитого буквы наслаивались друг на друга, а слова сливались. Поэтому он просто решил полистать книгу. Где-то на пятнадцатой странице он увидел подч;ркнутую фразу: «Те бесчинства, которые человек вершит над другими в этой жизни, он на себе познает в следующей, будучи на месте своих жертв». Она ему понравилась, но уже через минуту полностью стёрлась из его памяти. Полистав ещ; немного страниц, Максим почувствовал, как его глаза автоматически закрываются и его клонит в сон. Отложив книгу, он решил просто немного полежать, но так и уснул. Посреди ночи он резко проснулся, даже если быть более точным, не проснулся, а повис между сном и реальностью, в то же время ему снился какой-то сон. И тут его собственное подсознание во сне сказало ему ответ на вопрос, над которым он думал последнее время: «Счастье внутри тебя. Это значит, что счастье — это твои мысли, твой взгляд на вещи, твои переживания, твой тип мышления на сч;т прошлого и будущего, желаемого и имеющегося, осуждаемого и того, к чему ты стремишься. И чтобы стать счастливым, помимо гормонов радости нужны две вещи: забудь, что ты ищешь счастье или какой-то смысл, а просто живи в потоке жизни, здесь и сейчас, не тревожась о будущем, не застревая в прошлом, и второе — просто реши стать счастливым!» И сразу после этого опять провалился в глубокий сон. На утро он проснулся с сухостью в горле, головной болью и ненавистью ко всему, вс; это затмило его воспоминание про ответ подсознания. Он по частицам вспомнил вс; произошедшее, и сразу вся его ненависть, распредел;нная на весь белый свет, теперь устремлялась на одного Диму. За что? За то, что тот снял с него, уязвил его, переиграл. Но где-то в глубине себя Максим испытывал стыд за вчерашнее. Он начал обдумывать, как ему быть, и в это время как раз заш;л Дима. Оказывается, время было уже около десяти утра, и хозяин дома уже несколько раз заходил в комнату проведать прежнего приятеля. Войдя и увидя, что Максим уже не спит, Дима сразу же начал извиняться за вчерашнее, как бы не заметив, что его гость всю ночь проспал в ч;м пришёл:
— О, Максим! Доброе утро. Ты прости меня за вчерашнее, что-то на меня нашло, много лишнего сказал, чего вообще не хотел. Конечно, много воды утекло с тех пор, как мы вместе учились, много ошибок было сделано тогда, но я надеюсь, что это не помешает нам сейчас продолжать общение.
— Согласен. Извиняюсь, неудобно получилось. — только и всего ответил Максим. Он встал с кровати, и они пожали друг другу руки в знак примирения. Дима сразу позвал гостя завтракать. На завтрак была яичница с колбасой и кофе. Они долго сидели молча, пока Дима не нарушил тишину, из приличия задав вопрос про жену Максима, кто она и как они познакомились? На это Максим сказал, что ничего необычного нет, обыкновенная история. Но тут в его голове промелькнула мысль, как сбежать, вырваться из гнетущей его обстановки. Он сказал, что как раз с женой, не называя имени, они договорились встретиться к обеду, чтобы поехать к родственникам, поэтому сразу же после завтрака ему нужно будет ехать. От предложения Димы подвести его до дома Максим отказался, сказав, что автобус доведёт его прямо до него. (И это была ложь.) После завтрака гость, попрощавшись с хозяином, и большей частью смотря в пол, чтобы избежать взгляда глаза в глаза, поспешно уехал. (Через несколько дней он благополучно вс; забыл, чтобы не нарушать целостность своей картины мира. Вс;, что говорил ему Дима, и вс;, что говорило ему подсознание, считай, совесть, кануло в небытие.)
Закрыв за гостем дверь, Дима громко вздохнул. Он вспомнил своё вчерашнее озарение, что настоящей дружбы между ними никогда и не было, была лишь мальчишеская потребность с кем-то побегать, поиграть, посмеяться. Да, Максим забыл, как он тоже бегал, тоже играл, и, как бы он этого не отрицал, тоже перебивал, но если его друг детства не держится за связывающие их воспоминания, зачем тогда они нужны самому Диме? Не лучше ли хранить теплые воспоминания о человеке, который дорожит вашим прошлым, а не забывает и не извращает его? Всё-таки вес;лое времяпровождение вместе — это ещё не дружба. И последнее, о чём успел подумать Дима, пока его не прервал телефонный звонок от Насти, собиравшейся сказать, что она скоро приедет, было: «Прошлое нужно оставить в прошлом». 2025.