Мэган Линдхольм. Робин Хобб. Колеса удачи. Глава16

  Настало время фестиваля в Текуме. Сверкающие осколки стекла и крошечные колокольчики были развешаны на ветвях деревьев вдоль главной улицы. Мелодичный перезвон сопровождал игру света на стекле, когда ветер раскачивал ветви. В тени деревьев появились красочные шатры, где продавалось практически все - от игрушек до колдовских зелий. Казалось, человеческое население города увеличилось вчетверо, с редкими вкраплениями т’черия или Дене, создающими определённый контраст на общем фоне. Брурианцы, конечно, были повсюду. Их было далеко не так много, как людей, но их внушительные размеры и почти осязаемая аура насилия, окружавшая мохначей, делали их доминирующим элементом толпы. Вычурные доспехи и оружие не были единообразными, но брурианцам и не нужны были никакие знаки отличия, чтобы обозначить свою принадлежность к войску герцога. Вандиен наблюдал, как они без труда передвигаются в людской толпе, что трусливо расступалась перед ними, и задавался вопросом, понимает ли герцог, что делает, доверяя свою безопасность таким существам. Однако, вместо этого он спросил Лейси:
 - По какому случаю праздник, папаша?
 - Его учредил герцог двенадцать лет назад, - презрительно фыркнул вожак. - В память о своём захвате власти.
 - А почему он проводится именно в Текуме?
  Лейси на мгновение прикрыл глаза.
 -  У нас в те времена было ополчение. Размещалось здесь, вдоль караванного пути, для борьбы с разбойниками и прочим лихим людом. Один молодой дурак, командир ополчения, остался верен герцогини. Ну, герцог и привёл своих брурианцев. Это не заняло много времени… - мужчина кивнул на длинные ряды деревьев. - На каждом их них болтался повешенный. А на многих даже по двое.
  Звон колокольчиков внезапно превратился в насмешливый перезвон в ушах Вандиена.
 - Так герцог напоминает вам каждый год, что вы полностью зависите от него. И что даже лучшие из вас никогда не превзойдут его в фехтовании.
  Лейси бросил на него изумлённый взгляд.
 - Я никогда не смотрел на это с такой стороны, - недовольно проворчал он. - Просто герцог так поступает. Вполне в его духе. Причина, по которой он это делает, на самом деле не важна. Это наш единственный шанс добраться до него, и это все, что имеет сейчас значение. Пошли. Остальные, должно быть, уже собираются. Герцог всегда устраивает состязание на току в амбаре Мерпа.
  Вандиен сухо кивнул и последовал за ним сквозь толпу. Он шёл за Лейси, предоставив своему более крупному спутнику расчищать им путь. Пока он пробирался сквозь толпу, множество взглядов останавливалось на нем, прежде чем быстро отвернуться. Идиоты. Неужели в этом городе есть хоть один человек, который не знает о заговоре?
  На губах Вандиена заиграла ухмылка маньяка, и он начал нарочно встречаться взглядами со всеми подряд, получая удовольствие уже от того, как глаза чужаков изумлённо расширяются, а затем резко отводятся в сторону. Он чувствовал себя хорошо! Осознание этого на мгновение удивило мужчину, после чего он полностью ощутил силу вызова. Чёрт, он чувствовал себя просто великолепно! Эти тупые ублюдки ограбили его душу, отняли у него всё, что он когда-либо ценил и любил. У него не осталось ничего, что можно было бы спасти. Даже собственную жизнь. Ки ушла, и её уход оставил после себя меньше, чем ничего. Более нежные части его натуры умерли вместе с ней, остались только жёсткие и острые. Импульсивность, которая всегда характеризовала его решения, теперь была полностью под контролем. Это было поистине опьяняющее чувство.
  Вандиен полностью осознавал своё тело, его кожу слегка покалывало от прикосновения чужого плаща. Сердце ровно билось в груди, и он ощущал каждый удар, отсчитывающий мгновения оставшейся ему жизни. Мужчина задавался вопросом, то ли яд так на него действует, то ли возбуждение от скорой смерти. Возможно, это было просто связано с осознанием того, что он умрёт сегодня, что это голубое небо может быть последним, что он увидит, что эти запахи пыли, пота и еды могут быть последними, которые он вдохнёт. Интересно, насколько этот медленный яд на клинке Келлиха действительно медленный? Ещё несколько дней? Несколько часов? Он окинул взглядом толпу и задумался, сколько из этих людей тоже растрачивают свои последние часы, даже не догадываясь об этом. Некоторым из них он собирался в этом помочь.
  Он не обращал внимания на то, куда они идут. Вот перед ними вырос амбар. Простое сооружение, не более чем крыша, поддерживаемая массивными деревянными колоннами, с гладким кирпичным полом. Место для собраний, а также для обмолота, для танцев и деревенских праздников. Сегодня его хорошенько вымели. В одном конце амбара, на возвышающемся помосте из нового дерева, одиноко маячило массивное кресло. Ничто не должно было загораживать герцогу обзор. Простые зрители расстелили свои плащи или циновки прямо на полу. Они сидели на них, ели, пили и громко разговаривали друг с другом.
  Участники соревнований разбрелись по арене. Одни выглядели нервными или, наоборот, чересчур расслабленными, другие разминались или демонстративно тренировались, развлекая многочисленных зрителей. Вандиен окинул их опытным взглядом. Только четверо показались ему достойными соперниками, и ещё двое - потенциально опасными. Все остальные - обычные кабацкие забулдыги и хвастливая деревенщина: их оружие - дешёвые рыночные шпаги или старинные клинки, доставшиеся ещё от дедов-прадедов. Он слегка нахмурился, подумав, что поединок с ними будет больше похож на бой на палках, чем на истинное фехтование.
  Вандиен повернулся к Лейси и тихо спросил:
 - Человек в зелёном, вон там. Что ты о нем знаешь?
  Лейси бросил короткий взгляд.
 - Куртис. Один из наших. Он позволит тебе произвести хорошее впечатление на зрителей. Тебе нечего его бояться. Ему приказано не создавать тебе серьёзных проблем.
 - Да он бы и не смог. Посмотри, как волочит ноги. А эти двое, что разминаются вместе… Они тоже из ваших?
 - Угу. Ученики Келлиха. Блюм и Траск. Блюм - тот, что в кружевах. Опять же, тебе не о чем беспокоиться. Им обоим приказано проиграть так, чтобы ты выглядел просто блестяще, - заверил его Лейси.
   - А я и не беспокоюсь, папаша. Но вот тому, в сапогах, стоит побеспокоиться, если он так всегда задирает локоть. А та женщина, вон там, в красной шёлковой блузке?
 - Ещё одна из нашей группы. Она способная, но вреда тебе не причинит.
 - Она двигается хорошо, но без особого вдохновения. Ее ведь Келлих тренировал?
 - Кажется, да. Вандиен, перестань волноваться. Все улажено, ты не можешь проиграть.
  Улыбка тронула уста Вандиена, натягивая шрам.
 - Разве что я выиграю. Ещё двое, Лейси, после чего ты можешь оставить меня в покое. Вон мужик стоит возле третьего столба. Чёрная бородища, седые виски… Видишь его?
 - О, черт! - выругался Лейси. - Ему несколько раз говорили, чтобы он не участвовал. Что намечается серьёзное дело. Но его жена снова ждёт ребёнка, а все овцы весной сдохли от трясучки. Фаррик мечтает о полном кошельке золота, чтобы пережить нынешнюю зиму. Но поскольку он нас не послушал, то скорее всего по возвращении найдёт свой амбар сгоревшим…
 - Оставь его в покое, папаша, - процедил Вандиен. Его голос был сухим и зловещим. Горящие черные глаза встретились с глазами Лейси, и тот испуганно отшатнулся.
 - Хорошо-хорошо, - пробормотал он. - Но будь осторожен. Он способный парень.
 - Догадался.
  Это был один из тех людей, которых он мысленно отметил, как потенциально опасных. Фаррик двигался со спокойной уверенностью и замечательным равновесием. Он был старше Вандиена и выше. У него было преимущество в длине удара и веская причина вложить всю душу в этот бой. Вандиену следовало быть с ним осторожным.
 - А она? - спросил он, кивнув на другую участницу, которую тоже посчитал опасной. - Что ты о ней знаешь?
  Лейси бросил мрачный взгляд на женщину, заправлявшую свои длинные светлые косы под красную шапочку.
 - Она безумна, словно бешеная лиса. С этой девчонкой невозможно договориться. Возможно, тебе придётся убить ее… Ещё одна, которую предупреждали, но она предпочла не слушать.
 - Я сам решу, как мне поступить, - тихо заметил Вандиен. Он рассматривал лицо женщины. Она нервничала, но в голубых глазах горела жгучая ненависть. - Как ее зовут?
 - Дарнелл. Она раньше фехтовала со своим братом.
 - И?
 - Прошлый год был тяжёлым для их семьи. Прямо перед сбором урожая их поле поразила какая-то зараза, и его пришлось сжечь. Ее брат пришёл сюда попытать счастья со шпагой, посмотреть, сможет ли он заработать немного золотишка у нашего герцога.
 - И? - настойчиво повторил Вандиен.
 - И парень выиграл медальон. После этого она сошла с ума, Вандиен. Дарнелл пойдёт на все, чтобы отомстить старине герцогу.
  Он кивнул Лейси, не сводя с неё глаз. Дарнелл была невысокой и очень проворной. Слишком резкие черты лица не позволяли назвать её хорошенькой, а глаза горели с такой силой, что, казалось, выжигали пространство вокруг. Внезапно она взглянула на Вандиена, и их взгляды встретились. Нам обоим нечего терять, без слов согласились они, и Дарнелл одарила его мимолётной улыбкой. Опасная.
  Затем Вандиен оставил Лейси и широким шагом вышел на гумно. Словно ведущий актёр ступил на подмостки сцены в самом начале пьесы. Гомон толпы на мгновение стих, а затем зазвучал с новой силой. Вандиен не обращал на него внимания. Он очистил разум от всего постороннего, и мир вокруг опустел. Он словно оказался на склоне холма рядом со старым фургоном Ки, приветствуя свою тень и разминая мышцы. Мужчина закрыл глаза, и на миг до него донёсся запах дыма, чая и лошадей, он ощутил свежее дуновение ветра на лице и услышал, как Ки восклицает - наполовину раздражённо, наполовину восхищённо, - когда обмотанный наконечник его тренировочной рапиры касается её. На мгновение сердце мужчины сжалось от боли, и он пожалел, что на нем нет ничего, что принадлежало бы ей, никакого талисмана... Но нет! Сегодня он сражается не как рыцарь, бьющийся во славу прекрасной дамы, а как мужчина, которому больше нечего защищать, и меньше всего - свою честь. Единственная цель его клинка - забрать с собой как можно больше ненавистных врагов.
  Затем глухая тишина в его сердце внезапно превратилась во всеобщую тишину вокруг. Вандиен медленно расправил плечи и обернулся, чтобы увидеть, куда же повёрнуты все головы.
  Шесть брурианцев в пешем строю, в черных с серебром боевых доспехах, сопровождали большого чёрного жеребца, грива и хвост которого были оплетены серебряными нитями. Серебро отягощало уздечку, украшавшую голову животного, и ещё больше серебра сверкало на лёгком седле. Мужчина, сидевший в нем, тоже был в чёрном и серебряном. Его одежда была из чёрного шелка, а доспехи - из чёрной кожи и серебра, изготовленные в брурианском стиле, но подогнанные к человеческому росту. Волосы, как и борода были иссиня-чёрного цвета, на суровом, загорелом лице сверкали холодные синие глаза.
  Герцог ловко спрыгнул со спины жеребца прямо на помост. Мгновение он постоял, оглядывая собравшийся люд. Его взгляд скользнул по ним, быстро отметая зрителей и сосредотачиваясь на стоящих перед ним участниках. На мгновение глаза герцога задержались на Дарнелл, с презрительной усмешкой отметили одного напыщенного хвастуна, а затем быстро скользнули мимо Вандиена. Слишком быстро. Вандиен прекрасно понял значение этого взгляда, герцог все знает, но по какой-то причине решил ломать эту комедию до конца. И потому он обнажил свою рапиру, сжав пальцы на рукояти в виде когтей ястреба и церемониально приветствовал правителя клинком. Остальные участники заметили и повторили его жест, толком не осознавая всей его глубины. Вандиен понял, его сражение с этим человеком уже началось.
  Первые поединки были определены жеребьёвкой. Вандиен слушал вполуха, пока кто-то громко оглашал правила соревнований. Лейси уже объяснил их ему. Герцог любил кровавые поединки. Удар засчитывался, только если проливалась кровь. Герцог решал, когда бой окончен, хотя любой мог признать себя побеждённым, полностью выйдя из состязания. В противном случае бой продолжался до тех пор, пока сам герцог не приказывал остановиться.
  Человек с красной перевязью изучил цифру на руке Вандиена, а затем указал ему на молодого человека с задиристым видом и юношеской бородкой. Его первый противник. Формировались и другие пары - они, как по команде приветствовали герцога и получали от него короткий кивок в ответ, после чего оба бойца кланялись друг другу. Два боя уже начались.
  Вандиен двинулся навстречу своему противнику на отведённом им участке. У юноши была приличная шпага, которую он держал, словно кочергу. Он быстро устанет, решил про себя Вандиен и повернулся лицом к герцогу. Он отдал ему формальное приветствие: рапира уткнулась в пол, затем резко взметнулась вверх, так что эфес почти коснулся подбородка, после чего вытянул руку с оружием на уровне плеча. Вандиен удерживал финальную стойку, пока герцог не ответил ему одобрительным кивком, затем повернулся и отдал такое же приветствие своему противнику. Юноша, сбитый с толку, неуклюже повторил его движения, смущённо улыбаясь.
 - Начинайте! - скомандовал человек с перевязью, и юнец бросился на Вандиена, размахивая оружием, словно дубиной. Вандиен встретил тяжёлый клинок своим, отбросил в сторону, а затем шагнул вперёд и чиркнул острием рапиры по груди юноши, после чего отступил на шаг назад. Молодой человек выглядел ошеломлённым. Его оружие опустилось, указывая на колени Вандиена, в то время как он сам прижал свободную руку к груди. Он с изумлением поглядел на свою окровавленную ладонь, затем поднял глаза на Вандиена, словно пытаясь убедиться в реальности происходящего. Вандиен слегка пожал плечами, острие его рапиры не сдвинулось ни на миллиметр, по-прежнему указывая в глаза юнцу.
 - Черт! С меня хватит, - пробормотал тот. Резко развернувшись и оттолкнув человека с перевязью, парень, пробившись сквозь толпу, быстро покинул арену.
  Вандиен обернулся и встретился взглядом с герцогом. На таком расстоянии он не мог прочесть выражение его лица. Подавив холодок дурного предчувствия, Вандиен одарил герцога дерзкой ухмылкой. Правитель слегка вздрогнул, затем подался вперёд и что-то сказал человеку с красной перевязью, стоявшему перед помостом. Тот, в свою очередь, поспешив к арбитру, что наблюдал за первым боем Вандиена, что-то зашептал ему на ухо, а затем, отойдя в сторону, подал знак двум фехтовальщикам, что их поединок окончен. Он хлопнул одного из дуэлянтов по плечу и кивнул подбородком в сторону Вандиена.
  Когда мужчина подошёл к нему, Вандиен узнал в нем одного из сподручных Лейси. Он снял зелёный плащ, который раньше отличал его от других, но Куртис по-прежнему волочил ноги при ходьбе. Он подмигнул Вандиену, прежде чем прошептать:
 - Не волнуйся.
  Вандиен почувствовал, как что-то внутри него стало твёрже, холоднее. Поприветствовать герцога, получить его согласие и развернуться. Его губы улыбнулись Куртису, когда он тщательно исполнил приветствие.
 - Начинайте, - велела «красная перевязь».
  Клинки встретились. Мужчина владел шпагой так же тяжело, как и двигался, а снисходительное выражение на его лице говорило всем, кто хотел видеть, что он намеренно сдерживает все своё мастерство, лишь бы обеспечить Вандиену лёгкую победу. Оружие Куртиса осторожно реагировало на выпады Вандиена, словно он был учителем, пытающимся подбодрить вялого ученика. После нескольких атак Вандиен слегка надавил на него, пытаясь добиться чего-то большего, чем формального ответа на свои выпады. Это едва ли можно было назвать фехтованием; мужчина больше походил на человека, размахивающего метлой в ожидании, когда его заденут, чтобы он мог, наконец-то, объявить о своём поражении. С отвращением Вандиен высвободил свой клинок, позволив острию опуститься на уровень лодыжки Куртиса, слегка покачивая им в воздухе. В глазах противника промелькнули удивление и страх.
 - Ну же, сделай так, чтобы я выглядел просто блестяще, - с вызовом бросил ему Вандиен.
  Куртис побледнел, и Вандиен внезапно понял. Малый был совершенно не против пропустить удар и получить лёгкое ранение. Однако он совершенно не желал привлекать к себе внимание герцога. Меньше всего Куртис хотел, чтобы его рассматривали как потенциального кандидата на получение медальона. Поэтому он вновь сделал вялый выпад в сторону Вандиена, проведя атаку, которая была скорее нервозной, чем умелой. Этот человек не доставит ему особых трудностей. Он легко парировал удар и нанёс ответный, который начисто срезал мочку левого уха Куртиса. Вандиен занял оборонительную позицию ещё до того, как противник успел среагировать.
  Куртис схватился свободной рукой за ухо. Он поморщился, с недоверием разглядывая окровавленную ладонь, а затем с возмущением воззрился на Вандиена. Взревев, словно раненный бык, Куртис бросился вперёд. Очевидно, он намеревался выполнить флеш-атаку, так называемый «прыжок» из оборонительной стойки. Его целью было оказаться за спиной Вандиена, по пути пронзив ему грудь. Однако Куртис не был готов к тому, что клинок Вандиена изящно парирует его выпад, отбросит в сторону, а затем резко опустится, позволяя противнику напороться на острие. Рубашка уже потемнела от артериальной крови, когда Куртис опустил на неё взгляд.
 - Я не должен был умереть… - выдохнул он с удивлением, смешанным с ужасом.
  Он рухнул, соскользнув с рапиры. Вандиен опустился на одно колено рядом с ним.
 - Ки тоже, - холодно прошептал он.
  Вандиен легко поднялся, отойдя от умирающего и вновь встал в позицию на краю своего участка. Он замер, наблюдая, как люди бросились к Куртису, сгрудились вокруг него, подняли и неловко понесли прочь. Вандиен ничего не чувствовал. Вообще ничего. Даже удовлетворения. Итак, одна из этих тварей уже сдохла за Ки. Нет! Этого недостаточно!.. Он поймал на себе горящий взгляд Лейси, но ни единым движением лица не выдал, что узнал его. Лишь равнодушное безразличие. Большего вожак и не достоин. Вандиен взглянул на герцога.
  Тот подался вперёд в своём кресле; подбородок его покоился на сжатом кулаке, а взгляд был прикован к Вандиену. Он жестом подозвал человеку в чёрном плаще. Когда тот приблизился, герцог горячо зашептал ему на ухо. Человек энергично замотал головой, что-то доказывая своему повелителю. Герцог нетерпеливо отмахнулся от него. Вандиен решил, что тот начинает сомневаться в донесениях своих шпионов. Если этот чужак - повстанец, тогда зачем он убил своего союзника? Герцог снова посмотрел на него, и на мгновение их взгляды встретились. Вандиен улыбнулся, прежде чем вытереть окровавленное лезвие рапиры о рукав. Когда он снова поднял глаза, Дарнелл уже стояла на другом конце участка.
  Вандиен изучал ее, пытаясь сохранять хладнокровие, хотя знал, что не хочет сражаться с ней. Маленькая, быстрая и полная гнева.  Он осознал правоту слов Лейси. Возможно, ему придётся убить Дарнелл, чтобы пройти дальше. Внезапное осознание того, что он не хочет причинять ей вред, захлестнуло его, и даже когда они обменивались приветствиями, он лихорадочно искал альтернативы. Простого пореза не хватит, чтобы остановить молодую женщину, даже шрама на лице. Она будет сражаться, пока сможет держать клинок…
  «Красная перевязь» кивнул, и Дарнелл вихрем налетела на него, мгновенно сократив дистанцию и оказавшись в зоне досягаемости клинка Вандиена. Черт, как же она быстра! Он невольно отступил, распрямившись и стараясь вести бой на дальней дистанции, вытягиваясь и нанося удары сверху и сбоку, пытаясь занять более выгодную позицию. Со звоном столкнувшихся клинков она отбила его выпад, снова навязывая ему ближний бой. Когда Вандиен опустил рапиру, защищаясь, он почти увидел, как на ее лице отразилось принятое решение. Купе-отсечь. Глупо. Боги, как же глупо… Жёсткий, безжалостный ответ на его дилемму сам возник в голове, и прежде чем он успел обдумать его, Дарнелл начала действовать. Её клинок взметнулся ввысь, стараясь пройти поверх его шпаги и нанести молниеносный колющий удар. Вандиен подавил в себе всякие сомнения, позволив собственному клинку метнуться вперёд. Быстрый, как молния!.. Рапира мужчины первой нашла цель, вонзившись в тыльную сторону её руки - чуть выше запястья. Он почувствовал, как острие проскользнуло между двумя костями, а затем вышло наружу. Звон шпаги Дарнелл, упавшей на кирпичи пола, на мгновение вселил в него надежду, что всё кончено. Но нет - свободной рукой чёртова бабёнка вслепую потянулась за выпавшим оружием, ее глаза горели неукротимой яростью. Она зашипела на него, лицо исказилось болью и ненавистью. Казалось Вандиен пронзил своей рапирой не человека, а какое-то маленькое, дикое, но невероятно злобное существо. Ни кровь, ни боль не могли остановить Дарнелл. Вывести её из строя - единственный способ избежать убийства, так как герцог и не думал прекращать поединок, смакуя кровавое действо. Венценосная гнида!.. Значит, Вандиену придётся сделать это самому. Решение было принято. И в этот миг мужчине почудилось, что не он, а кто-то другой безжалостно орудует его клинком, словно рычагом, надавливая между костями её руки, всё сильнее и сильнее, пока не раздался отчётливый, жуткий хруст ломающейся кости.
  Дарнелл пронзительно вскрикнула, и боль, словно выжигая, стёрла с ее лица яростную решимость. Она рухнула на помост, судорожно выдернув руку с его клинка. Женщина начисто забыла о своей шпаге, баюкая изувеченную руку. Сегодня ей уже не суждено скрестить клинки. Возможно, больше никогда в жизни. У Вандиена сжалось все внутри, когда он развернулся и отошёл к концу своего участка. Дарнелл уже не видела торжественного салюта, который он ей отдал, в то время, как кто-то помогал ей встать и уводил с площадки. Но Лейси видел! Вандиен заставил себя отвести взгляд от лица мужчины, искажённого отвращением и ужасом. Зыркай, зыркай, чёртов патриот! Это ты запустил кровавые жернова насилия, ты, а не я! Так живи теперь с тем, что они намололи; по крайней мере, бедовая девчонка осталась жива.
  Он мельком взглянул на герцога, который снова совещался с чиновником с красной перевязью. Ещё три поединка продолжались, в одном из них участвовали двое напыщенных сопляков, которые, казалось, были полны решимости производить как можно больше шума своим оружием. Герцог не удостоил их и взглядом, даже когда одному из них удалось-таки нанести решительный удар в плечо своему товарищу. Очевидно, он был доволен уже тем, что они сражаются, пока один из них не сдастся. Вандиен рассеянно наблюдал за ними, пока вкрадчивый голос «красной перевязи» не раздался у него за спиной.
 - Сюда, пожалуйста, - вежливо пропел он.
  И то, как он избегал прикасаться к Вандиену, напомнило последнему, как толпа расступалась перед брурианцами. Он задумался, не окружает ли и его та сумрачная аура презрения и насилия, которая всегда сопровождала клыкастых воителей? Внутри же он ощущал лишь оглушительный, неровный стук собственного сердца, и пытался понять - действие ли это коварного яда, или же противоядия, с трудом сдерживающего его натиск. Этот учащённый пульс подстёгивал его, заставлял торопиться, чтобы успеть нанести как можно больше урона своим губителям, прежде чем их отрава окончательно остановит его. Вандиен молча последовал за «красной перевязью» через все гумно, спиной ощущая пристальный, изучающий взгляд герцога. Но даже не удостоил его ответным взглядом.
  «Красная перевязь» сделал знак, и Вандиен встал лицом к новому противнику. У него было всего несколько мгновений, чтобы изучить его; Блюм -  один из прихвостней Лейси - франт в кружевах. Вандиен приметил его раньше: напыщенный, жеманно вышагивающий тип, которому явно нравилось покрасоваться перед толпой. Он напомнил Вандиену ярко оперённого петушка, горделиво расхаживающего по скотному двору.
  Правда, сейчас вид у него был уже не такой бравый. Блюм смотрел не на Вандиена, а в другой конец зала, туда, где кто-то только сейчас поднял с пола клинок Дарнелл. Франт почесал нос тыльной стороной запястья, украшенного кружевами; не слишком элегантный жест. А когда Блюм повернулся лицом к Вандиену, тот почти увидел, как на верхней губе мужчины выступил пот. Он смотрел на Вандиена, как смотрят на бешеную уличную дворнягу - нечто, обычно презираемое, внезапно ставшее смертельно опасным. Вандиен не обратил на него внимания, приветствуя герцога. На лице последнего застыл насмешливый вызов. Вандиен и глазом не моргнул, сохраняя бесстрастный вид. Приветствие Блюма Вандиену было нервозным, словно он никак не мог заставить свой клинок остановиться там, где ему положено. Животный страх портил все позёрство. Кончик клинка франта заметно дрожал, когда их шпаги встретились.
 - Начинайте, - подал голос «красная перевязь».
  Блюм сделал резкий выпад, прежде чем отпрыгнуть назад, словно сам удивляясь своей смелости. Вандиен ответил, его противник неистово парировал, его вихляющий клинок напоминал хвост возбуждённой собаки. Блюм снова отскочил назад, выйдя из зоны досягаемости Вандиена. Последний замер на месте, вызывающе подняв клинок. Он ожидал, пока Блюм соберётся с духом и возобновит поединок. Франт уставился на врага, его лицо пылало - тщеславие боролось в нем со страхом. Пытаясь хоть как-то успокоиться и взять себя в руки, он демонстративно разгладил кружевные манжеты, бросив притворно-радостную улыбку кому-то из зрителей, а затем подняв свой клинок, двинулся вперёд. Первый же финт Вандиена наткнулся на ещё одно беспорядочное мельтешение клинка. Не мешкая, Вандиен вновь атаковал, отбросив шпагу Блюма в сторону.
  Франт бросился вперёд, их клинки с глухим лязгом скрестились, мужчины стояли едва ли не грудь в грудь.
 - Ты что, спятил, приятель? Я человек Лейси! Ты не должен…
  Вандиен оттолкнул франта свободной рукой, и, когда тот отшатнулся назад, резко опустил рапиру, рассекая щеку противнику - от носа до верхней губы. Он увидел вспышку белоснежных зубов, прежде чем их залила тёмная кровь.
 - Держись на расстоянии, - холодно предупредил Вандиен, вновь принимая боевую стойку.
  Он видел, как на лице Блюма промелькнула целая гамма чувств: он истекал кровью, ему больно, лицо изуродовано, этот проклятый чужак хочет его убить! И Вандиен был готов, когда Блюм внезапно решил, что ему лучше, как можно быстрее закончить все это, даже если герцог заметит его. А герцог не сводил с них глаз, жадно подавшись вперёд в своём кресле; на его лице застыло выражение тревоги и недоумения. Каждое движение Вандиена было рассчитано на то, чтобы причинить серьёзную рану. Донесения, которые он получил об этом человеке, явно что-то умалчивали. А герцог не терпел неизвестности. Он нахмурился, видя, как Блюм вновь бросается в бой.
  Теперь франт сражался яростно, но без малейшего изящества. Кровь пропитала его рубашку, насквозь промочив кружева, лицо казалось бледнее полотна. Боль и парализующий страх сделали его безрассудным. Блюм ринулся вперёд, неуклюже пытаясь сделать двойной выпад, метя Вандиену в спину. Он пройдёт под защитой Вандиена, пронзив его, когда тот попытается парировать его выпад. Парню удалось проскользнуть под клинком Вандиена, и он даже испытал восторг, почувствовав, как его шпага наносит противнику рваную рану выше бедра. Но это удовлетворение резко оборвалось, когда кончик рапиры Вандиена бесшумно вошёл в незащищённое основание его горла. На мгновение оба мужчины застыли, словно в немой сцене: испуганный взгляд Блюма встретился с холодным взглядом Вандиена поверх скрещённых клинков. Затем Вандиен так же плавно, как и вонзив, вытащил клинок обратно, и Блюм, зажимая горло, с хриплым криком упал навзничь, разбрызгивая вокруг себя сгустки темной крови.
  Вандиен застыл на мгновение, ожидая почувствовать удовлетворение. Мгновение прошло, а он все стоял, ожидая почувствовать хоть что-нибудь. Ничего. Только грохот ударов сердца в ушах, а теперь ещё и боль, жгучая и тошнотворная, поднимающаяся от бедра. Его заметно качнуло. Вложить рапиру в ножны потребовало от него немалого усилия; острие, описав круг над отверстием, таки вошло внутрь, оставив на выделанной коже кровавый след, принадлежавший Блюму. Стук сердца в ушах превратился в постоянный шум, похожий на завывание ветра. Тьма подступала со всех сторон, сужая поле зрения. Вандиен почувствовал, как что-то ударилось о его бедро. Опустив взгляд, он увидел свою руку, безжизненно свисавшую вдоль тела. Здоровой рукой он поднял ее, прижимая к груди. Словно ветка с мёртвого дерева. Рука полностью онемела. Проклятье!
  Он заставил себя держать глаза открытыми и поднял голову. Перед ним суетились какие-то люди. Они поднимали Блюма, чтобы унести его прочь. Вандиен не знал, жив ли франт или мёртв. Внезапно из толпы выскочил Лейси, встав перед ним.
 - Ублюдок, сукин сын! - прорычал он.
  Вандиен выдавил из себя улыбку.
 - Ты правда считаешь разумным так разговаривать со мной, папаша? Герцог смотрит.
  Лейси резко обернулся, посмотрев вверх. Герцог приветливо кивнул им обоим. Повстанец заметно побледнел, собираясь уйти.
 - Не так быстро, - Вандиен говорил тихо, но знал, что его голос хорошо слышен. Лейси остановился. - Мне нужно больше Злорада. Его действие проходит. Без него я не доберусь до герцога. Все это будет напрасно.
 - Иди к черту! - зло бросил Лейси и отвернулся.
  Итак, он поставил на кон все и проиграл. Вандиен до последнего рассчитывал, что Лейси, несмотря ни на что, окажется предан своему делу и даст ему проклятый Злорад - чемпион восстания должен быть на высоте. Но он просчитался. Что ж… Вандиена снова повело. Ему следует уйти или сдохнуть прямо здесь. Невелик выбор. Чья-то рука легла ему на плечо. В сгущающейся темноте было сложно что-то разглядеть, и он не узнал ее, пока она не заговорила с «красной перевязью»:
 - Нет-нет. Он не уходит. Мы только перевяжем ему бедро, и он тут же вернётся... с позволения герцога.
  Видимо, герцог кивнул или подал какой-то иной знак, так как Уиллоу опустилась рядом с ним на колени и прижала к его бедру толстый тампон из бинтов. Волна обжигающей боли прокатилась по всему телу, и тьма перед глазами сгустилась до угольной черноты.
 - Возьми. Жуй, но не глотай. Держи за щекой.
  Девушка дёрнула его здоровую руку, и Вандиен вынужден был отпустить безжизненную плеть, чтобы взять то, что она ему протягивала. Он почувствовал, как его онемевшая рука безвольно падает вниз, глухо ударяясь о бок. В ладонь легло нечто, похожее на тугой свёрток из листьев. Вандиен сунул его в рот, стиснул зубами. Ротовую полость заполнила едкая горечь, тело отреагировало обильным слюноотделением. С трудом сглотнув, мужчина протолкнул языком комок с травами за щеку. Глаза защипало, и зрение на мгновение прояснилось. Он опустил голову и увидел Уиллоу, стоящую рядом на коленях. Тампон из бинтов, который она все ещё прижимала к его бедру, пропитался кровью.
 - Ранили в задницу, - прокомментировал он. - Как унизительно.
  Травы за щекой мешали ему говорить внятно.
 - Полагаю, Блюму сейчас хуже, - холодно заметила Уиллоу.
- Если бы он сражался как следует, мне не пришлось бы этого делать. Ни с ним, ни с кем-либо ещё. Они превратили ваш план в дешёвый фарс.
 - Но ты все равно сделал бы это.
 -  Вероятно. Ради Ки.
  Она посмотрела на него с любопытством.
 - Откуда ты узнал?
 -  Я всегда это знал.
  Она перевернула тампон, прижав чистую сторону к ране на бедре. Кровотечение замедлялось.
- Это была не моя идея, - медленно произнесла Уиллоу. - Я действительно хотела отпустить её живой. Но когда я пришла туда с едой, её… уже не было. Это сделал кто-то другой, Вандиен, клянусь тебе. Только они знали, где она. Мне… Мне очень жаль. Я знаю, что она значила для тебя.
 - Нет, ты ничего не знаешь.
  Вандиен отстранился от неё, больше не в силах выносить ее прикосновений. Ложь Уиллоу слишком ясно звучала в его ушах. Он вспомнил ее проклятие, когда умер Келлих: «Да познаешь ты утрату, подобно моей». Он почувствовал уже знакомое покалывание в руке, сжал и разжал пальцы, повращал запястьем. Волна эйфории и невероятной энергии прокатилась по телу, участился пульс. Он глубоко вздохнул, в голове проясняется. Вандиен передёрнул плечами, не ощущая ничего, кроме тяжести от многочасового фехтования. Его настроение улучшилось - он вновь был сильным, умелым и отважным. Однако тихий голос внутри него внезапно спросил, были ли это его истинные чувства, или только действие Злорада. Вандиен отбросил этот вопрос в сторону, вместо этого спросив:
- Сколько у меня осталось времени?
  Девушка медленно поднялась. Она не спросила его, что он имел в виду.
 - Я не знаю. Это зависит от слишком многого. Ты принял столько противоядия, что…
 - А ты как думаешь?
  Она отвела взгляд.
 - До позднего вечера. Возможно, до раннего утра.
 - Но в любом случае до полудня?
 - Мне жаль, - резко выдохнула Уиллоу. - Если бы можно было все вернуть назад, я бы этого не сделала.
  Вандиен пожал плечами и тут же скривился, почувствовав, как тянет рану на бедре. Черт, это будет очень больно. Правда, недолго…
 - Так ты все-таки убьёшь герцога… ради нас? - мужчина так и не понял, что она хотела этим сказать - умоляла сделать это или же умоляла объяснить, зачем ему это нужно делать. Он осторожно пожал плечами.
 - Почему бы и нет? У меня все равно нет других планов на остаток жизни. Надо же себя чем-то занять.
  Вандиен отвернулся от девушки, прежде чем она успела сказать что-либо ещё. Когда Уиллоу покидала гумно, он с удивлением подметил, что «красные перевязи» завершают все поединки, выпроваживая участников с площадки. Неужели герцог уже принял решение? Он поднял взгляд, обнаружив, что тот наблюдает за ним. Несколько мгновений они просто молча смотрели друг на друга. Вандиен чувствовал, что его оценивают, и держался как можно увереннее под пристальным взглядом правителя.  Затем, чуть заметно кивнув, герцог указал на другого мужчину, неподвижно стоящего в дальнем конце гумна. Пока они шли навстречу друг другу, Вандиен попытался оценить его.
  Фаррик. Матёрый мужик. С таким не забалуешь… У нег веская причина желать этого боя, но им не двигают гнев или патриотический порыв. Хладнокровный, осторожный человек. С замечательным чувством равновесия. Опасный человек. На мгновение Вандиен попытался встать на место своего противника. Чего он хочет? Уж точно не победить, не скрестить клинки с герцогом. Будет ли он фехтовать небрежно, намеренно проигрывая Вандиену? Вряд ли, после того, как он увидел, что Вандиен сегодня проделывал со своими соперниками. Убивал и калечил… Нет, Фаррику придётся сражаться изо всех сил, если он хочет выйти из этого поединка живым и невредимым. Ему придётся сражаться изо всех сил, и при этом не стремиться к победе. На мгновение Вандиен задумался о дилемме этого человека, представил, что бы он сделал на месте Фаррика. «Интересно, что он думает обо мне, - задумался Вандиен. - Вероятно, судит по тому, что видел до сих пор. Я дрался, как трактирный забияка, глумясь над этой шайкой недоучек из школы «режь-руби». Значит, Фаррик будет ожидать дикой агрессии и яростных атак». Вандиен позволил себе лёгкую улыбку. Одно Фаррик не знал, его противник - умирающий человек. Он и помыслить не может, что Вандиен сражается ради одной цели - победы! Итак, старину Фаррика, возможно, ждёт небольшой сюрприз.
  Сперва дуэлянты поклонились герцогу, затем друг друга. Мёртвая тишина опустилась на толпу. Никто не сомневался, этот поединок решит все; для одного - золото, для другого - медальон смерти. Бойцы приняли стойку, и «красная перевязь» тихо произнёс:
 - Начинайте.
  Они двигались с грацией танцоров, оценивая друг друга, и Вандиен заметил, как на миг расширились глаза Фаррика, переосмыслившего увиденное. Вандиену и самому пришлось заново взглянуть на своего противника. Невероятно, почти немыслимо, но этот человек фехтовал в классическом харперийском стиле, и где-то, когда-то его учил настоящий мастер клинка. На мгновение окружающий мир исчез, став просто дурным сном, Вандиен снова был тощим мальчишкой, с тем же самым клинком в руке, а старый Фол теснил его назад - его учебная шпага отбивала чёткие - тик, тик, тик - о рапиру Вандиена, находящуюся в защитной позиции. Ни визга скребущего металла, ни яростных выпадов, ни единого лишнего движения в запястье или в локте. Вандиен поймал себя на том, что улыбается, поддавшись древнему воспоминанию, и заметил, как в ответ дрогнул уголок рта Фаррика.
  Пускай же увидят эти жалкие любители помахать палками, как сражается истинный джентльмен. Пускай узрят исток, из которого вышли все остальные школы фехтования! Ритм был задан, контроль над острием - абсолютный, и они двигались сквозь первые обмены ударами, словно два танцора в безупречном изяществе синхронного выступления. Вандиен почувствовал, что, наконец-то, понял этого человека. Он сделает ставку на утончённость и опыт, станет ждать, пока Вандиен не потеряет терпение и совершит какую-нибудь мальчишескую ошибку. Фол. Сколько раз он так подлавливал юного Вандиена? Да, и побеждал не раз, напомнил он себе. Вандиен сдержал своё нетерпение.
  Герцог наблюдал за ними. Вандиен не смел отвести взгляд от противника, да в этом и не было нужды. Он кожей чувствовал, как аристократ впился в него глазами, ёрзая на самом краешке кресла, почти слышал его сдавленное бормотание. Он никогда не видел ничего подобного и не увидит впредь! Старые харперийские мастера ушли в прошлое, а их ученики рассеялись по свету. И все же здесь, в этом немыслимом месте, двое из них встретились, и клинки движутся так, как им предначертано, в едином ритме, расходясь на волосок, лишь тихий звон металла сопровождает их - тик, тик, тик - когда они соприкасаются в осторожных парированиях. Никакого жульничества! Никакого коварства! Лишь высшее мастерство и профессионализм: честные выпады молниеносно отбиваются, проходя от цели на расстоянии взмаха мушиного крыла. Невероятная красота! Сердце Вандиена замирает от восторга, он живёт лишь этим мгновением, стремясь продлить волшебный танец клинков.
  Но он не может продолжаться бесконечно. Плечо Вандиена пылает огнём, рука словно налита свинцом, клинок кажется неподъёмным, как вилы, и он ощущает мелкую, предательскую дрожь в перенапряжённых мышцах. Он сжимает зубы, собирая волю в кулак, и начинает теснить Фаррика. Тот старше, он должен выдохнуться быстрее. Но Фаррик лишь усмехается и уходит в глухую оборону, принимая все выпады Вандиена, вынуждая его атаковать снова и снова. Совсем как Фол, что б ему пусто было, и на мгновение Вандиен вновь ощущает то же яростное бессилие, что и в далёкой юности. Боль в бедре вспыхивает внезапно, ослепляя, и он понимает, что времени почти не осталось, нужно действовать. Немедленно… Он наращивает темп, и усмешка Фаррика становится шире - мужик разгадал его. Но Вандиен видит капли пота, выступившие на лбу Фаррика, напряжение, искривившее его губы, выпады становятся все менее точными. Что-то назойливой занозой свербит в сознании Вандиена. Что-то, что Фол показал ему когда-то, очень-очень давно, что-то, что он не пробовал целую вечность, что ему никогда не доводилось пробовать...
  Вандиен бросается в атаку, вытягиваясь струной, и продолжает бой. Неожиданная позиция на мгновение сбивает Фаррика с толку, но тот быстро приспосабливается, и обмен ударами продолжается. Каждое мгновение Вандиен выжидает, словно пробует на вкус, - и, вот оно, едва заметное ослабление в запястье противника! Он делает резкий выпад, вкладывая в него всю силу, Фаррик отвечает, уверенный, что, наконец-то, достал противника, но Вандиена там уже нет. Свободная рука Вандиена падает на пол, становясь опорой и уводя тело в сторону. Одновременно с этим он вскидывает рапиру вверх, сверкающий клинок взлетает, словно стальная птица, острие упирается точно в горло Фаррика, не пронзая, но заметно продавливая кожу. В руке Вандиена остаётся достаточно сил, чтобы вогнать клинок по самую рукоять. Если он только захочет убить…
  Наступила тишина. Они застыли в центре вселенной, в этот миг, в этом месте. Их взгляды встретились. Фаррик не двигался, острие рапиры Вандиена упиралось ему в горло. Сам же Вандиен застыл в немыслимой позе - тело изогнуто над полом, опора лишь на руку, одно колено согнуто, другая нога вытянута, взгляд устремлён вверх. Наконец Фаррик произносит:
 - Выпад Фола. Мой старый учитель рассказывал мне о нем, но я никогда не видел его своими глазами, - широкая улыбка разрезала его окладистую бороду. - Черт меня дери, я труп! - Он запрокинул голову и расхохотался.
  И время снова пошло. Кончик клинка Фаррика медленно опустился, коснувшись пола. Он топнул ногой, затем выпрямился. Мужик отступил назад, дав Вандиену время подняться, отступить. А затем он отсалютовал ему так, как подобает приветствовать победителя, - тщательный взмах клинком и серьёзная улыбка признания. Фаррик вложил рапиру в ножны, повернулся и двинулся прочь.
 - Подождите!
  Голос герцога разнёсся над толпой, нарушив тишину, которая так долго властвовала над ней. Он стоял на краю помоста. Его лицо раскраснелось, глаза широко распахнуты, рот полуоткрыт. Вандиен подумал, что в этот момент надменный правитель выглядит, как маленький ребёнок, восхищённый, казалось бы, невозможными трюками фокусника.
  Фаррик остановился и повернулся к герцогу.
 - Я признаю себя побеждённым.
 - Так и должно быть, - герцог перевёл взгляд на «красную перевязь», стоявшего перед помостом: - Золото достаётся этому человеку. - Затем он поднял глаза, и они пронзили Вандиена, полные мрачного предвкушения и страха. - Чемпиону - медальон! Приведите его в мои покои сегодня вечером. Мы отужинаем вместе.
  Вандиен поднял свою рапиру в салюте, ознаменовавшем вторую фазу их противостояния.