Родового гнезда кирпичи...

Прошло военное лихолетье. Моя бабушка Аня с детьми вернулась из эвакуации в Ленинград, пошла вновь на «Красный треугольник», производивший во время войны понтоны, плащ-палатки и спасательные резиновые лодки.  Теперь завод перешёл на гражданскую продукцию: калоши и резиновые сапоги. Бабушке вскоре дали от завода комнату в новом доме. Дом был с лифтом, мусоропроводом, паровым отоплением, газом и горячей водой. В начале 50-х годов началась новая жизнь в комнате на шестом этаже этого большого каменного дома, рядом с метро Автово. Он был выстроен после войны, но заложен значительно раньше. Во время Отечественной войны здесь проходила линия обороны города, и фундамент дома служил для наших бойцов прикрытием. Но мы, ребята, тогда не знали этого. Что здесь шли бои мы узнали много позже. После войны строительство дома продолжилось. И вот он, наконец, принял первых жильцов. Среди них оказались и наши родственники. Сюда переехали жить мои родители, здесь родилась и я сама. На полгода раньше родился тут мой двоюродный брат Володя, сын дяди Адика и тёти Дины. Помню комнату, в которой мы жили, очень хорошо. Большая, светлая, окнами выходящая на проспект Стачек. Шестой этаж – это высоко, и если залезть на подоконник и посмотреть вниз, то можно увидеть, как ползут вереницей маленькие, словно игрушечные, машинки и автобусы. Мы с Володькой забирались на подоконник, по долгу глядели на них сверху. Автово в 50-е годы прошлого столетия - это окраина Ленинграда.  Мы часто, будучи детьми, гуляли здесь, в придорожных рощах.
Однажды с папой пошли по асфальтовой дорожке, бежавшей мимо кладбищенской ограды вдоль трамвайной линии. Было солнечное весеннее утро. Кудрявые ивы качали весёлыми, пахнувшими мёдом серёжками, а на просохших пригорках уже проснулись первые цветы. Папа шёл впереди по дороге, не обращая на них внимания. Зато я их сразу приметила. Эти первые, робкие жёлтые цветки мать-и -мачехи после снежной и холодной зимы казались мне просто чудом. Прыгая через лужи, я вскоре собрала небольшой букетик, но увидев, что папа уходит, побежала его догонять. Но папа не ушёл далеко. Он стоял на открытой площадке и куда-то смотрел. Повернув голову в ту сторону, я увидела постамент, на котором возвышался танк. Подошла и остановилась рядом с папой.
 - Это не настоящий танк? – спросила я.
 - Нет, это боевая машина, - сказал папа.
Он почему-то снял кепку и держал её в руке.
 - Здесь во время войны проходила линия обороны Ленинграда. Дальше немец уже не прошёл. В память о тех днях стоит этот танк. Вот так-то, дочка.
Папа поднял меня на руки и подошёл к памятнику. Я совсем близко увидела огромные железные гусеницы с прилипшей засохшей глиной.
 «Наверно, с войны осталась», - подумала я.
И тут вдруг заметила в железной гусенице гвоздику. Красный цветок был вставлен в колесо навсегда остановившегося танка. Кто положил его сюда? Может быть бывший танкист защищавший мой город, а может его сын, я не знала, но только протянула вперёд свой скромный букетик и оставила рядом с гвоздикой. Когда мы уходили, я оглянулась. Под колёсами танка рядом с алой каплей гвоздики издалека светилась и моя жёлтая звёздочка букета.