Обретение голоса

Пожалуй, я еще долго буду писать о результатах психоанализа. Со временем всплывают новые аспекты и детали.

А началось с того, что я не смогла ходить. Мы как раз носились с четырьмя карапузами и двумя чемоданами на перекладных по всей бывшей Югославии. Поэтому тот факт, что ходить стало дико больно, меня не удивил. Чем больше я пыталась переть дальше, тем сильнее болело.

Диагноз поставить было несложно, и на протяжении полугода я упорно пробовала различные физиотерапевтические методы, диеты и энергетические практики. Не зря же я этому всему годами училась! Я вела дневник наблюдений, проводила эксперименты… И в какой-то момент осознала, что чисто телесная проблема так реагировать на лечение не может.

Я вспомнила о психосоматике и записалась к онлайн-психологу. Это была лучшая в моей жизни инвестиция пяти тысяч рублей. За такую незначительную сумму я почувствовала себя Ильёй Муромцем, который, после долгих лет без движения, вновь обрел свободу ходьбы и богатырскую силу. Через два дня после того, как я проревелась в веб-камеру, мы с четырьмя детьми прошагали почти двадцать километров в метель в горах, и хоть бы что хоть бы где заболело. И не спрашивайте, зачем мы это сделали — так получилось.

Моя мотивация достигла пика, и я пошла в анализ, просто чтобы сохранить возможность ходить. Через пару недель и мой аналитик, и я уже знали причину моей боли: это был запрет на эмоции. А через месяц я уже знала, и почему я всю жизнь пишу, и почему я с годами все крепче стискивала зубы и пережимала свой поток. А лет шесть назад и вовсе перекрыла намертво.

Эмоции возвращались неравномерно. Годами выстраиваемая плотина трещала и разрушалась, а обломки с неслабым ускорением били по черепной коробке изнутри. Спасали стихи. Я снова стала писать, просто чтобы не взорваться.

Через два месяца я, наконец, отважилась посмотреть на тот сборник рассказов, который выложила на ЛитРес шесть лет назад. Оказалось, зря боялась. При отсутствии любой рекламы и любых телодвижений с моей стороны, он продался более трехсот раз. Но я всё ещё пыталась списать это на случайность.

Через полгода психоанализа меня начало распирать, и вместо того, чтобы жаловаться аналитику, я написала роман в стиле городского фэнтези, где подробно разжевала и проработала совершенно неожиданный, и неожиданно трешевый этап жизни. Никого из подруг стилем провести не удалось: и персонажи и сеттинг были узнаваемы для посвященных. Но подруги рыдали в голос, утверждая, что моя проработка проработала и их.

Написание романа сорвало  и вырвало мою плотину с мясом, а её обломки унесло куда-то в море-океан. Я закончила уже шесть лет как застопорившуюся вторую часть славянского фэнтези и отредактировала первую. Что допустимо для коротких рассказов, убивало роман: после психоанализа докладное и безэмоциональное перечисление событий стало действовать и мне на нервы, а то, как главная героиня, стиснув зубы носилась по Подмосковью, не позволяя себе ни улыбнуться, ни психануть, в итоге заставило психануть проанализированную меня.

Потом совершенно без проблем родились две повести для сборника с коллективом авторов, и почти закончена третья часть уже моего собственного славянского фэнтези. Разные писательские марафоны стали писаться, во-первых, легко, а во-вторых, с удовольствием. Приятный бонус: в тридцать восемь лет я впервые начала подписывать выкладываемые вещи своим именем, а не инициалами.

Вот такой путь от невыносимой боли от каждого шага до умения летать между мирами. И этот путь ещё далек от завершения.