Крылья

— Когда говорят, что Кипр — остров любви, все думают про Афродиту, — объявил Сакис. — Но все забывают про Веренгарию!

Вера не понимала, зачем он привёл её в этот замок со смешным названием Колосси. Замок больше походил на квадратный трёхэтажный особняк нового русского, чем на оплот и перевалочный пункт крестоносцев. Да и Сакис был далеко не рыцарем, а классическим таким киприотом: носатым и волосатым. Разве что более начитанным. Заводить от таких детей — только носы плодить. Орлиные!

— Веренгария ехала к своему жениху Ричарду Львиное Сердце, который искал за морем священный Грааль. Она сделала пересадку на Кипре. Комендант замка влюбился в Веру… Веренгарию с первого взгляда и возжелал непременно на ней жениться! — продолжал Сакис.

— А она ему отказала! — раздражённо отмахнулась Вера. Все эти сказки одинаковые. И киприоты все одинаковые! Надоело!

— А он не сдался! — из-под орлиного носа сверкнула зубастая улыбка. — Комендант запер Веренгарию здесь и сказал, что не выпустит, пока она не ответит ему взаимностью.

Вера осмотрела унылую квадратную залу дворца. Будь она невестой самого короля, такие хоромы её бы тоже не впечатлили. "На крыльях любви улечу…" — напела она себе под нос песенку царевны Забавы. Ей очень хотелось улететь и больше никогда не видеть ни Сакиса, ни этот недозамок! Она просто хотела заставить Ричарда ревновать. Сакис этого не знал и слишком ответственно подошёл к свиданию. Урод!

— Но и Веренгария была не проста. Она тайно протащила с собой почтового голубя и выпустила его к своему любимому. Львиное Сердце примчался в Колосси, спас невесту и тут же на ней женился. — Сакис достал из рюкзака живого голубя. Да ладно! — С тех пор считается, что выпустить голубя с замка Колосси — к обретению истинной любви!

Вера с интересом посмотрела на птицу. Легенда и ритуал оказались красивыми. И, судя по отсутствию птичьих экскрементов, полностью выдуманными. За попытку — зачёт. Аккуратно взяв птицу за бока, чтобы придержать её крылья, она вышла на крышу и подбросила голубя между массивными зубцами стены. Не сразу, но птица сообразила, что к чему, и начала махать крыльями. Ну, любовь, обретайся! И нечего так на меня смотреть, это явно не ты!

— Вера! Айм сорри, ай лав ю! — на крыше стоял запыхавшийся Ричард. А в следующую минуту он уже набросился на Сакиса с кулаками, грозясь поломать тот самый орлиный нос. В этот момент Верина душа будто сама обрела крылья: он всё же её любил!