Бар Перекресток

Говорят, начинать с фразы «герой проснулся» — дурной тон. Но что поделаешь, если кроме обрывков сна я ничего не помню? Вообще ничего! Мне снилось чувство полета и счастье, от которого захватывало дух. Вокруг свистел ветер, но широкая спина Криса защищала меня и от него. Я чувствовала тепло и аромат его кожи, а также ритм его сердца. Не хочу просыпаться. Оставьте меня. Что вам нужно?

Передо мной стоял каменный гоблин с серой шероховатой кожей, на бицепсах у него были пятна мха, а на теле облегающая черная футболка с надписью: «Верь мне, я — бармен!» Рядом стояли два пухлых хоббита с ростовыми бейсбольными битами. В смысле, биты были обычными, просто аккурат ростом с хоббитов.

— Платить будем? — поинтересовался гоблин.

— Будем! — Кошелек — это отличная идея, кажется, я там удостоверение личности храню. Да и на банковских картах тоже имена печатают...

— Эй, человек, у нас платят не так! — доверительно прошептал первый хоббит.

— У нас платят историями, — в тон ему добавил второй хоббит.

— Историями? То есть, я могу за вторую историю у вас еще и опохмелиться?

— Ты за первый кутеж заплати! Две истории у неё! — пророкотал каменный гоблин. — Хоть одну вспомни!

— Да запросто! — чтобы я да историю сварганить не смогла? Никогда в жизни такого не было и не бывать этому!.. Или, бывать?

***
Старая дорога от Кирении вдоль моря считается одной из красивейших трасс на острове. Я давно мечтала проехать по ней на мотоцикле. И когда откладывать было уже нельзя, мы украли мотоцикл у кого-то из друзей Криса, залили полный бак, заполнили седельные сумки до отказа пивом и погнали так, как гонят только тогда, когда нечего терять.

***
— Ну что, никак? А я предупреждал, что эльфийский самогон память отшибает, и платить нечем будет! — гоблин приподнял футболку и со скрежетом почесал каменное пузо.

— А я не послушала? — хоббиты переглянулись и дружно заржали. Я осмотрела бар в поисках хоть каких-то зацепок. Казалось бы, бар как бар, пока не присмотришься. Окон нет — вместо них вдоль стен множество дверей со странными картинами различных инопланетных пейзажей. Над барной стойкой карта, на которой у меня прямо на глазах сменилось изображение. — А глюки ваш самогон вызывает?

— Это карта всех миров, какой попросишь, такой и покажет. Заплати за самогон и исследуй! — буркнул гоблин. — А не заплатишь — без надобности будет! Мои молодчики тебя, полоумную, в Непроявленное пространство к тамошним кошмарикам и так выкинут!

Боевые хоббиты, словно в подтверждение его слов, покрепче перехватили биты, которые до сих пор использовали исключительно как опоры.

***
— Полоумная! — закричал Крис. — А ну, не лезь! Так вот! Я думал, состарюсь, пока она ко мне привыкнет, и я дорвусь до чего-то большего. Таких тихоней еще поискать надо! Три месяца, блин, фильмы в обнимку смотрели! А когда она наконец разморозилась...

Весь бар с его разношерстными посетителями хохотал и улюлюкал. Я изо всех сил старалась не заплакать. Оказывается, беда «слишком навязчивых дур» вроде меня универсальна для всех миров без исключения. Что ж, не буду больше навязываться. Хочет идти дальше? Пусть!

Впрочем, что это я! Крис всегда хотел идти дальше в гордом одиночестве. Мы даже дома на эту тему спорили. Я говорила, что наслаждаться путешествиями лучше в компании, где можно разделить радость с любимым. Крис же утверждал, что путь у каждого исключительно свой. Я понимала, что он просто обжегся: он был в разводе, его первая жена, ради которой он переехал на Кипр, бросила его. Теперь у него в аквариуме жила змея кирпичного цвета, названная в честь бывшей.

— Ну так что, оплата устраивает? — Крис лучезарно улыбнулся. Гоблин посмотрел на бутылку, наполовину заполненную еле светящейся болотной жижей, скривился и подал Крису карту.

— Я эти образы вообще не знаю! Давайте я народ еще повеселю, чтобы хоть что получше дали!

— Выбирай и проваливай! — рявкнул гоблин, добавив тихо в мою сторону: — Бывают же индивиды!

— О! «Темный город» — это Пройаса? Беру!

***
От воспоминания мне резко снова захотелось эльфийского самогона. Я до последнего надеялась, что мы пойдем вместе, что Крис обернется и протянет мне руку. Я была бы согласна на любой мир... Очевидно, Крис был согласен только на мир без меня. Мой смысл жизни покинул меня, собирая пожелания удачи и тосты от серых человечков, фей, гремлинов, роботов и даже чертей. А я не понимала, как такое могло случиться, что теперь делать и зачем мне вообще какой угодно новый мир.

— Может, вам тут уборщица нужна или посудомойка? — жалостливо спросила я у гоблина-бармена. Тот устало выдохнул и задумчиво потер подбородок. Хоббиты в обнимку шмыгали носами с моего рассказа, их биты сиротливо лежали на полу.

***
До исполнения ядерного ультиматума оставались сутки. Часы судного дня уже перевели на две минуты после полуночи. Кто-то пил, кто-то протестовал. Люди прыгали из окон, люди уходили в горы, люди сметали консервы с полок супермаркетов. Зато пиво было по акции.

Крис не сразу поверил мне про Странника и про бар, из которого можно попасть абсолютно в любой мир. В его понимании такие вещи существовали исключительно в его любимых фильмах и книгах, а мир красочных фантазий не мог смешиваться с суровой реальностью. И как он только согласился на наше безумие?

Ключ, который дал Странник, активировался сильной эмоцией. Именно Крис предложил украсть мотоцикл. Ничто не вдохновляло его так, как быстрая езда под ревущий из динамиков хэви-метал. Мы мчались по пустынной трассе, пили на ходу пиво и не думали ни о чем, пока с материка не прилетела взрывная волна и не оборвала нашу безумную гонку. Я не успела испугаться — все произошло слишком быстро. Я думала лишь о том, что умирать не так страшно, когда успела узнать, каково это — любить по-настоящему.

***
— Вот что я тебе, человек, скажу, — наконец проговорил каменный гоблин. — Нам здесь не нужны ни уборщицы, ни посудомойки!

В руке у него была трехлитровая бутыль с разноцветной жидкостью, мерцающей золотыми искрами. Внезапно я поняла, что это те эмоции, которые я испытала во время своего рассказа. Именно они и были конечной целью.

— Ты заплатила щедро, этого нам хватит на пару месяцев бесперебойной работы без всякого намека на экономию! Хорошо, что Странник дал тебе ключ, — сказал гоблин, помолчал и добавил, — за такую плату я даже окажу тебе дополнительную услугу.

Из той самой двери, куда ушел мой смысл жизни, выплыли два назгула с ловчей сетью. Крис обреченно сидел внутри и уже не сопротивлялся.

— У тебя есть редкая возможность сказать ему всё, что хочешь, или даже взять его с собой. Ты его сюда притащила, значит, он в твоей власти. — Гоблин жадно покосился на бутыль с эмоциями, а потом снова на меня.

Зачем он мне теперь, если я — навязчивая дура? Пусть себе катится в свой "Темный город", которым я так и не прониклась! Мы действительно больше никогда не увидимся. Разные миры — это вам не разные страны! А ведь у нас были и совершенно прекрасные моменты! Чудесные, замечательные и замечтательные! До Криса я думала, что не способна любить, что я — бесчувственный робот. Он был и первой любовью, и первым разочарованием, и главным доказательством того, что я живу. За это можно было бы простить ему всё. Простить и отпустить на все сколько бы их там ни было миров. И главное — я была ему невероятно благодарна!

— Я скажу ему спасибо, и пусть идет, куда пожелает. Я угощаю! — покосившись на бутылку, я внезапно увидела, что она льется через край. Где-то я читала, что благодарность дарит больше всего энергии. Помещение полыхнуло золотом, и помимо "моей бутылки" наполнились все пустые, что стояли на нижних рядах за барной стойкой. Из подсобки высунулись головы рептилоида и трикстера; одинаково вытаращенные глаза и неестественно выгнутые брови говорили сами за себя.

— Ты мне вот что скажи, человек, — самодовольно мурлыкнул каменный гоблин, еле сдерживая широченную гранитную улыбку, — тебе ключ постоянного клиента нужен? Если там мир какой не по вкусу окажется, или просто поболтать со старым валуном захочешь?

Я осторожно кивнула, и в руке у меня оказался камешек с дыркой и необычной руной. Криса постарались увести незаметно, и я не стала разочаровывать никого тем, что у них это не удалось. Затем я выбрала дверь, от которой веяло теплом. Это был мой путь, только мой. И, возможно, когда-нибудь у меня на нем появятся попутчики!